Снегурочка - снежная королева

Снежинки падали ей прямо в рот. Она их ловила языком. Стоял чудесный вечер. Не было ни малейшего ветерка. Было  тихо и загадочно, и лишь фонари на улице освещали их одинокие фигуры.
Он взял её за плечи, прижал к себе закрыл рот своим поцелуем и долго не выпускал из своих рук. Она тихо отстранила его и засмеялась.
– Падает звезда! – крикнула она.
– Быстро загадывай желание. Загадал?- она его торопила.
– Да, загадал, – он улыбнулся ей и снова обнял.
– А что загадал?
– Нет, нельзя говорить – это секрет.
Он ещё больше её заинтриговал. Конечно, он только одно мог загадать, чтобы она его дождалась. Он завтра уходил в армию, и это был их прощальный вечер.
Снег опять начал падать, как будто кружил их в вальсе. Она вдруг запела и закружилась:
Снег кружится, летает, лета-ает… и позёмкою кружа. Ей было весело и грустно, у неё наворачивались слёзы, но она их сдерживала, не хотела, чтобы он увидел её такую.
Она снова открыла рот и стала ловить снежинки. У неё от волнения пересохло горло, а они создавали ей прохладу во рту.
– Ты уже много наглоталась снега, – сказал он. – Смотри, а то превратишься в снежную королеву, и сердце твоё замёрзнет и для меня оно будет закрыто.
Она засмеялась, её смех в ночи зазвенел, как колокольчик, и разнёсся по улице.
– А ты тогда меня поцелуешь, и я растаю, – сказала она ему, смеясь. Её улыбка была красивой, белые зубы блестели в ночи, отливая жемчугом. Глаза при свете фонарей сверкали каким-то небесным отливом. Она была красив, как никогда.
– Ты знаешь, Наташка, я так тебя люблю, и буду любить вечно. Пусть эти снежинки и фонари будут свидетелями.
Она перестала смеяться и тихо сказала:
– Я тоже тебя очень люблю. Они стояли, обнявшись, и молчали, глядя друг другу в глаза.
Она вспомнила, как увидела его в первый раз.
Её мать, завуч школы из совхоза, перевели в районный центр. Жили они вдвоём с мамой. Отца у неё никогда не было, и она не помнила,что кто-то,  что-то плохое или хорошее говорил о нём  ей. Для матери она была, «светом в окне», так часто она повторяла эти слова. Мать всегда её лелеяла, красиво одевала.
Она зашла в школу вместе с матерью. Ей оставалось учиться последний год. Мать успокаивала её:
– Ничего, Натусик, ты у меня сильная и смелая, я думаю, что ты меня, да и себя не подведёшь.
Она всегда училась отлично. И мечтала стать врачом.
Он стоял возле дверей учительской. Как он потом скажет:
«Приходил по поводу своего младшего брата».
Сам он школу окончил летом, но никуда не пошел поступать, так как осенью надо было идти в армию. Они встретились взглядом и как молнией пронзили друг друга. И вот они уже полгода вместе.
– Натульчик, ты о чём задумалась?- услышала она его голос.
– Да так. Вспомнила, как мы с тобой увиделись в первый раз».
Они обнялись и пошли потихоньку к дому.
– Ты знаешь, Серёжа, я вот за маму волнуюсь. Уеду в город учиться, как она тут, без меня будет?
Он тоже переживал, что она уедет в город, а он в армию, выдержит ли она разлуку, дождётся ли?
– Ты знаешь, а я буду писать тебе каждый день, нет, каждый час,- как будто она прочла его мысль.
Он прижал её сильнее и поцеловал снова. Уже было поздно. Ему завтра рано надо быть в военкомате. Оттуда отправлялся автобус с новобранцами. Они подошли к дому. Он взял её руки в свои:
– Холодные. Замёрзла, милая?
– Совсем немножечко, – она поёжилась.
– Спокойной ночи, моя дорогая,– поцелол её напоследок.

Утром она бежала на вокзал. Она проспала и не успела подойти к военкомату, а сейчас боялась опоздать к поезду. Поезд отправлялся в восемь утра, уже было семь часов сорок минут. Сердце у неё колотилось. Она влетела на перрон и увидела, как их построили для проверки.
«Слава богу, успела!» – прошептала она и замедлила шаг.

Он увидел её издалека. Она была необычайно хороша в своих белых валенках, кроличьей шубке и белой меховой шапке- ушанке, как из кинофильма «Дикая собака Динго». Сейчас все подражали героине этого фильма, но его Натусику больше всех подходил такой наряд.
Их отпустили на десять минут попрощаться с родственниками. Мама его стояла и плакала, отец говорил поучительные слова, но он никого не слышал и не видел, только её.
Они стояли, и смотрели друг на друга, не отрываясь, как будто прощались навсегда.
Она разрумянилась, глаза лихорадочно блестели. Он смотрел на неё и как будто запоминал её такую.

Поезд отходил медленно. Она тихо шла за вагоном.
Но тут поезд стал набирать скорость. Она побежала за ним, что-то кричала, махая рукой, но Серёжа уже ничего не слышал. Его вдруг охватил страх.
Поезд удалялся всё дальше и дальше, и только сейчас она позволила себе заплакать.

Ночью ей стало плохо. Мать вызвала «скорую». Её увезли в больницу. Через неделю матери сказали: «У вашей дочери лейкемия». У матери всё поплыло перед глазами. Она очнулась в кресле в кабинете врача. Ей только что сделали укол. Врач успокаивал, обещал,
что девочку отправят в Москву к лучшим врачам.
Наташу лечили, ей на время стало лучше. Она ещё крепилась, успела даже сдать экзамены на «отлично» и получить золотую медаль. Каждую неделю приходили письма от её милого, но ему она не писала, что больна.

В тот день она собиралась ехать в город сдавать документы в институт, ей нужно было сдать всего лишь один экзамен, по химии. Но утром в комнате она резко повернулась к матери и упала на кровать.
Её вновь увезли в больницу.
В больнице мать сидела возле дочери, смотрела на её исхудавшее тело, она впервые за много лет вспомнила ее отца.

Был в институте вечер, намечались танцы. Все были нарядными и красивыми. Она, комсорг группы, выделялась из всего факультета не только умом, но и красотой.
Но парни почему-то её побаивались, и никто её на танец никогда не приглашал. Она не расстраивалась, ей обычно было некогда. Она суетилась с музыкой, с тем, чтобы
был порядок в зале, выступала в ансамбле института.

Он подошёл к ней незаметно, и она сразу даже не поняла, что, именно её он приглашает танцевать. Он был хорош собой. Морская военная форма на нём сидела превосходно. Она почему-то притихла. Разговор начал он:
– Как вас зовут? – Татьяна. – ответила она. Он улыбнулся ей. Они кружили по залу, ей не хотелось, чтобы заканчивалась музыка. Он так хорошо вальсировал.
– И какая же у вас профессия будет? – снова заговорил он.
– Учитель английского языка, – смущенно ответила она, хотя всегда отличалась смелостью.
– Вам нравится ваша профессия? – Он как-то странно смотрел на неё, и от его взгляда она смущалась.
– Да, очень нравится, – ответила она.
После окончания вечера он попросил разрешения её проводить. Она не возражала. Ей он понравился.
Они разговаривали, но больше говорил он. Она только слушала его голос, который завораживал её. Они стали встречаться. Он приходил к ней часто. Они бродили по паркам и улицам города, в котором она родилась. Она воспитывалась в детском доме. Родители
погибли на войне, а об остальных родственниках она ничего не знала.
Тут она вспомнила ту ночь, когда он остался у неё в общежитии.
Девчонки все разъехались на каникулы. Ей не к кому было ехать. Она всегда оставалась одна. Много читала, ходила в кино.
Он задержался допоздна. Дежурная общежития уснула и не видела, кто выходил из общежития. Двери она закрыла на засов.
Она сама предложила ему остаться. Он не возражал. После они были счастливы. Но потом, после этой ночи он вдруг исчез. Больше она его никогда не видела и ничего о нём не слышала. Она вздрагивала от каждого стука в дверь, всё думала, что он постучит. Но он
не постучал даже тогда, когда она родила дочь. Она уехала из родного города в Сибирь и посвятила жизнь работе и дочурке.
И теперь она не представляла дальнейшей жизни без дочери.
– Татьяна Васильевна, – она услышала голос медсестры.
– Вас приглашает к себе лечащий врач.
Она резко встала и быстро пошла в кабинет врача.
Сердце у неё колотилось. Сегодня должен был прийти ответ из Москвы на запрос, с просьбой прооперировать её дочь.
– Доктор, вы меня приглашали?- войдя, спросила она с волнением.
– Да, простите, что я сам не пришёл в палату. Но у меня для вас хорошая новость. Вам пришло приглашение, вашу дочь обещают прооперировать в Москве, – он сам волновался.
Она обрадовалась.
– Слава богу! – вырвалось у неё.
В бога она никогда не верила, но тут она готова была молиться любым богам, лишь бы спасли свою дочь.

 Она вбежала в палату и, запыхавшись, стала шептать дочери:
– Доченька, мы едем в Москву. У нас с тобой всё будет хорошо!
Наташа смотрела на радостную мать. Ей так хотелось, чтобы она никогда не грустила.
Мать успокоилась и присела на край кровати, взяв  руку дочери, она  вновь повторила:
– У нас всё будет хорошо.
– Мамочка, – вдруг тихо заговорила Наташа.– Ты, родная, береги себя. Я тебя очень люблю. А ещё я люблю одного человечка, ты знаешь, о ком я говорю. Ты ему передай, пожалуйста, пусть вспоминает меня иногда. Прости меня и прощай.
Дочь закрыла глаза.
Мать трясла свою дочь. Она звала на помощь всех, кто бы мог помочь в ее горе. Она не могла поверить, что её дочери больше с ней нет.

Мама, стояла у гроба своей дочери постаревшая и поседевшая.
Она никого и ничего не видела. Она смотрела на бледное лицо своей любимой Туськи, как она часто её называла, и уже не плакала. Кто-то её тряс и просил:
– Вы бы лучше поплакали, вам бы легче стало.
Но у неё не было слёз, она сейчас была, со своей дочуркой в её детстве.
Она вспоминала её первые слова, первые шаги. У неё проносилась в голове  сейчас вся её жизнь, такая счастливая и беззаботная, как ей казалась.

Вся школа провожала её дочь в последний путь.
Стояла такая же тихая зимняя погода. И так же падал снег. Он ложился на лицо и руки её девочки, но мама знала, что ей совсем не холодно. Её дочурка, милая снегурочка, превратилась в Снежную королеву.