Харон
В своем черством от времени замке
Уплетает невкусный батон,
Испеченный усопшей служанкой.
За окном проплывают века,
В легком саване приведений...
Стикс покинул свои берега
Вечных клятв и ужасных поверий.
Он давно передал свой труд
Многорукому Бриарею,
Бриарею был нужен пруд,
Как приют какому-то зверю...
И теперь пятьдесят голов
Неустанно буровят глазами
Темноту, ожидая - вот-вот
Души мертвых придут с дарами...
Ведь огромным китам в пруду
Нужно много питательной пиши,
Без нее они просто помрут -
Так, любой золотой не лишний!
А Харон... вздыхает с тоской,
И усталый идет в теплицу.
Проверяет нетвердой рукой,
Не погибла ли медуница...
И когда многорукий поймет -
через двести лет, через тыщу? -
Что никто уже не придет,
Что ни грошика он не сыщет?
"Асфоделии расцвели..." -
Тихо, сонно вздыхает мастер,
- От порога до края земли,
Все теперь пребывает в их власти".
А потом, распустив хитон,
Хрустнув шейными позвонками,
потянувшись, бежит Харон
В даль, засаженную цветами...
Звонкий смех отправив в Аид,
Как ребенок, не знающий страха,
Будто ног не сковал артрит,
Вдаль несется он резвою птахой...
Свидетельство о публикации №112020508652