Реквием берёзам

Дождь не кончался – плакала природа. Кощунства не смолкала вновь пора: берёзы пали. Всё в слезах. Жестоко. Их не щадила жадная рука. А помнится, совсем ещё недавно, прям перед домом пели соловьи, ну а зимой к снежинкам в путь - дорогу летели в стайках сойки, снегири…
Берёзы пали… ну а что же люди?! Смотрели молча на крамолы жуть? Отнюдь! Сражались, словно за державу, за двор родной, ведь душу не заткнуть! Мужчины дрались, им пошли угрозы. Угрозы были каждому. Закон?! Ну не смешите Вы меня, ну ради Бога! Какой закон?! Какой здесь разговор?!
Сначала я экологам звонила, молила об одном лишь их: «Спаси!», но разрослась чиновничья вся ниша –к министру леса отослали вдруг они… А там послали в новую контору – Горзеленхоз – названье не игра, отделов много, каждый отсылает всё дальше-дальше – что за чудеса?!
Вот райадминистрации пороги, приёмная и снова кабинет –«Отдел благоустройства, ради Бога, наш двор спасите, ждём лишь вас!» В ответ они сурово-сухо отвечали о том, что надо в комитет мне по дворам, ну а уж те вновь дальше посылали - всё в комитет по общим всем делам – а там крестились, «Только нас не трогай, - совсем мы здесь, совсем ведь ни причём, и назначенье лишь у нас дорога – деревья вдоль неё, вот их и стережём.»
Летели дни и время уходило, машины приезжали по дрова. Рубили их, что только было силы, и продолжалась злостная игра.
Вот утро – я у нового порога слезами помощи, управы лишь прошу: «Инспекция, ну сжалься ради Бога, спаси наш скверик из берёз! Ну? Ну?!» Инспекция сурово отвечала, что те берёзки не под их крылом… Понурив голову, я дальше путь держала, уж по инерции, куда он приведёт…
И вот у мэрии я города родного. Экологов открыта мирно дверь –«Вопрос ведь ваш?» – спросила я с порога, не веря в доброту исхода дел. «Да, наш вопрос. Мы, помним, разрешали всего лишь три берёзки там спилить, и документ на это подписали.» (Пилить берёзы – вовсе не растить!)
- Какие три?! Езжайте в путь-дорогу! - Воочью на то дело посмотреть!

…………

Так двор пропал. За дни из тех страданий Сумели варвары весь скверик наш стереть.

Дождь не кончался. Плакала природа уж две недели слёзно всё моля: «Чиновники! Зачем же так убога душа у вас?!»

И плакала земля.