Размытые грани.
( История, взятая с потолка.)
В четырёх актах с эпилогом.
Действующие лица:
Бог - Он и есть Бог.
Сатана - Он же Дьявол, он же Люцифер,
он же Вельзевул и т. д.,
враг рода человеческого.
Роман - Муж Юлии.
Юлия - Жена Романа.
Мэр - Мэр города.
Сергей - Друг Романа.
Инна - Жена Сергея.
Аслан - Друг Романа.
Анна - Жена Аслана.
Отец Фёдор - Местный священник.
Кривой - Уголовник, член о.п.г.
Утюг - Уголовник, член о.п.г.
Серафима - Ангел Господень.
Голос - Голос Ангела.
Ангелы, Херувимы и т. д.
Акт первый.
Пролог.
Во все века любовь мы воспевали
То с грустью тихой, то чрезмерно шумно,
Порой всего сказать не успевали –
Клинком времён сражённые бездумно.
Одну историю поведал гений слова,
Он в церкви спит на берегах Эйвона
Четыре сотни лет, но зритель снова
В сердце удержать не может стона.
Верона древняя стоит на том же месте,
Река играет бликами на стенах,
Давно здесь отголосков кровной мести
Не видно в лицах горожан степенных.
Ошибки яда со стальным клинком
Растают под пером, как снежный ком.
Сцена первая.
Большая комната без мебели с одним лишь золотым троном посредине.
На троне в лучах золотисто-розового света сидит Бог. Входит Сатана.
Сатана:
Хозяин грозный мой, явился я пред очи
По зову твоему, оторванный средь ночи
От дел своих коварных и кровавых.
Бог:
Ты как всегда и правых и неправых
С пути сбиваешь, души растлевая,
Яд лжи в напиток жизни подливая.
Но не затем позвал я Тьмы отродье,
Что проклят мной и в праведном народе.
Мне доложили, что уже четыре века
В Чистилищи живут два человека,
Два верных сердца там томятся без надежды.
Сатана:
Пред светлым Богом тёмный я невежда,
Но знаю я о них уже давно,
Любви отведав терпкое вино
Своих семей закончили вражду…
Бог:
И что же дальше, продолжай, я жду.
Сатана:
С тех пор как ты прогнал меня из Рая
Я зло творил тебе не уставая,
Я души покупал и ставил сети,
Злой тьме служили взрослые и дети,
Священники, любовники, бандиты, короли.
Мои приспешники творили, что могли,
Мне мило всё, что неугодно Богу…
Бог:
За это я караю очень строго.
С глубокой древности твой огненный придел
От душ, не нужных мне, не поредел.
Но что же эти двое, почему
Суду не преданы так долго моему,
Иль место их в Аду твоём жестоком?
Сатана:
Помилуй, Боже, это вышло ненароком.
Два юных сердца, чистые душой
Познали жар любви, такой большой,
Что даже их враждующие семьи
Забыли распри, а наследственные земли
Отдали церкви, что тебе так верно служит.
Предстанут дети пред тобой женой и мужем,
Обвенчанные тайно освящённым браком.
Их выбор был меж светом или мраком…
По воле случая покончили с собой.
Их ноги лижет огненный прибой,
Но души их тебе принадлежат.
Меж небом и землёй они лежат
И ждут, что мы укажем им дорогу…
Бог:
Но суицид всегда противен Богу.
Ты хочешь грешников направить прямо в Рай?
Мой приговор исполни – покарай,
В Раю не место им.
Сатана:
Помилуй, Боже!
Ведь для тебя любовь всего дороже.
Бог:
Не забывайся, Ангел Тьмы, любовь мне дорога
Людей богобоязненных, которая строга
Сама к себе и не допустит суицида.
А по сему дорога в Ад для них открыта.
Сатана:
Я принял бы их с радостью, Всевышний,
Мне две души ещё совсем не лишни,
Но для меня, злодея из злодеев,
Хозяина всех ведьм, чертей и змеев,
Любовь такая светлая, большая
В Аду весь хаос мой перемешает,
Я не могу детей послать на это.
Бог:
Темнишь ты, нечисть, то слова поэта,
Что пишет песни не душой, а по заказу.
Ты что задумал, я ещё ни разу
Не видел Дьявола спасающим влюблённых,
Над тёмной пропастью судьбою вознесённых.
Так что ты хочешь, говори, не мешкай.
Сатана:
Пред Всемогущим я простая пешка,
Я преклоняюсь верности глубокой
Перед супругом девы темноокой,
И не могу наказывать любовь их.
Бог:
Тогда представь передо мной обоих.
Я знаю все твои нечистые уловки,
Твои дела, как помыслы золовки
Речами сладкими скрывающие яд.
Сатана:
Мой Господин, ты будешь только рад
Узнав, какое я придумал наказанье.
Бог:
Безвестность хуже чем любое знанье.
Сатана:
Мы испытанию подвергнем эти души
И выясним что лучше или хуже.
Там, на Земле, конец тысячелетья,
Веков декада для людей наступит третья.
Три года мы дадим им жизни бренной,
Нет места лучшего для них во всей вселенной
Чтоб верность Богу показать или споткнуться,
А выйдет срок - на суд они вернутся
И мы тогда узнаем кто из нас
Их души заберёт под свой приказ.
Бог:
Я никогда ещё не шёл с тобой на сделку,
Но в данном случае фортуны злую стрелку
Я поверну по твоему, как знать,
Три года им придётся пропадать
Меж искушений, верностью и долгом.
Продумаем детали очень тонко.
Ты хочешь их направить в жизнь земную,
Но попадут они в страну совсем иную.
Их время утекло рекою вдаль,
На разум их наброшена вуаль
Незнания наук, шагов прогресса,
Не избежать им сумасшествия и стресса
Без подготовки к жизни современной.
Сатана:
С твоею волей подготовим их отменно,
Вложив в низ знания сегодняшнего дня.
Бог:
Я всё же думаю, что это западня,
Но будь по твоему. Я место укажу
Куда направить их.
Сатана:
Позволь я подскажу
Страну, где место их по праву.
Бог:
Коварство подливаешь ты в отраву
Меня стараясь в чём-то убедить.
Порыв твой должно сразу остудить.
Решения я буду принимать, однако
На время мы забудем драку,
Чтоб это дело довести до точки.
Пожалуй, ты добавишь две-три строчки
К моим словам. Я слушаю с вниманьем.
Сатана:
Мой Господин, согласно нашим знаньям
Страна большая есть особенной породы,
Страна богатая, но нищие народы
В ней обитают, Бога позабыв,
Всегда готовые услышать мой призыв.
Там правят бал бездушные убийцы,
Чиновники всё воры, кровопийцы,
Там разрушались храмы в этом веке,
И все пороки уместились в человеке,
Один как все и каждый по себе,
Лишь единицы помышляют о тебе,
Но многие во грех себе на людях
Без веры праведной крестом украсив груди
Сжигают свечи, глядя на алтарь.
Туда бы их послать, мой Государь.
Мои приспешники там силу возымели,
Там для влюблённых тернии и мели,
Я постараюсь сбить их там с пути –
За откровенность дерзкую прости.
Но лучше места не найти для чести,
Хотя забыли это слово там, на месте.
Ты проклял эту землю в одночасье,
Послав народу лишь одни несчастья,
Там очень трудно не свернуть с дороги Бога,
Соблазны сыплются из дьявольского рога.
Там нищета духовная без веры и надежды
Рядится в золото, в богатые одежды,
Забыв о нищих, о больных и сирых…
Да, вся душа их в жирных чёрных дырах.
Там власть печётся только лишь о власти,
Свалив на свой народ одни напасти,
Константой передел влияний стал.
От всех разборок даже я устал,
Хотя и радостно мне слышать лязг металла,
Взрывы, стоны, выстрелы, обвалы,
Невнятные молитвы, обещанья
И лживые слова последнего прощанья.
Бог:
Рисуешь ты ужасную картину.
Не радуйся, я иссушу гнилую тину
И прахом разметаю по Вселенной.
Душа страны останется нетленной
Коль есть в народе искра веры в Бога.
Я скоро прогоню тебя с порога
От той страны подальше в запределье,
Тебе в удел достанется безделье.
Но это “Скоро” нам с тобой секунды,
Для смертных в них века, обманы, бунты
И завыванья радости твоей безмерной,
Что в душах мутной оседает скверной.
Согласен я. Чтоб испытать их веру
Мы не найдём страданий выше меру
Чем жизнь в стране, захваченной тобой.
Мы власть дадим им над своей судьбой,
Приставив Ангелов за ними наблюдать
И в срок решим – огонь иль благодать
Они заслужат. Ладно, завтра днём
Им чувство ритма времени вернём,
Оставив в памяти любовь и часть событий,
Чтоб дети не порвали с прошлым нити.
Сцена вторая.
Большая сумрачная комната без мебели. На полу лежит Роман,
Постепенно приходя в себя.
Роман:
О сон жестокий, где я, что со мной?
Зари не видно и вокруг покой,
Такая тишина, что разболелись уши.
Я жив иль мёртв и где другие души
За той чертой, что я переступил?
Иль может быть я всё-таки сглупил
Очнувшись, чтобы мучиться незнаньем
Ответов. Как тоскливо ожиданье.
А что я жду? Ужели жду свиданья
С женой. Женой? Мелькает всё в сознаньи,
Я что-то помню, только всё в тумане,
Нас наша память иногда обманет
Чтобы потом сюрпризом удивить.
Но как могу об этом я судить,
Добро и зло смешались во Вселенной
Мою зачем-то память сделав пленной
Могущества владельцев всех пределов.
А я гляжу судьбе в глаза несмело
Чтобы прочесть в них тайный приговор.
Бояться должен я? Я всё-таки не вор
И не разбойник, что средь тёмной ночи
Бежит от правосудия и хочет
Отмыть в крови испачканные руки.
Разбойник за дела идёт на муки.
Но что ж меня так тяжко угнетает,
В сознании всплывёт и сразу тает…
Я помню звуки, пенье соловья,
Струит тяжёлым дымом головня
От факела, угасшего в подставе…
Я что-то важное забыть совсем не в праве…
Я клятву дал… да, клятву на века,
Я помню жар, в руке моей рука
И губ нежнейшее к губам прикосновенье…
О Боже! Помню смерти дуновенье
Под сводами ужасными гробницы.
Уже всплывают в памяти все лица
Что я любил. Да! Где моя любовь?
Ужель очнулся я чтобы увидеть вновь
Ужасную картину погребенья?
Молю я Бога чтоб лишиться зренья
И память снова сталью заковать.
Она мертва! И мне уже не знать
Счастливых дней в объятиях любимой.
О рок жестокий! С добротою мнимой
Ты память застилаешь тьмой кромешной,
Скрывая луч сознания поспешно
В глубинах вечности, но ты уже не в силах
Стереть воспоминания о милых
Чертах лица жены моей и в сердце
Перед любовью верной не захлопнуть дверцу.
Я вспомнил всё! В ночи ограду сада,
И как по телу разливается услада
Свиданий тайных на её балконе,
И звуки музыки в её блаженном стоне
В пылу объятий, поцелуев нежных
Мне не забыть, как не забыть безбрежных
Просторов космоса в глазах её влюблённых…
Голос:
Не должен ты словами оскорблённых,
Обиженных безжалостной судьбой
В сражение вступать с самим собой.
Судьба тебе дарована иная.
Ты плачешь о любви ещё не зная
Какой вы заслужили приговор…
Роман:
Ты кто? Ты где? И что за разговор
В кромешной тьме убитого сознанья.
То просто бред… Мне нет иного знанья
Чем помню я из прошлого вовек…
Голос:
Ты просто неразумный человек,
Убитый горем, не желающий понять,
Что это всё не бред и боли не унять
Отвергнув всё, что чувствуешь в душе,
Душа и чувства для тебя уже
Суть неразрывная в пространстве данность.
Роман:
А как же время? Это ли не странность
Что ты об этом не сказал ни слова?
Голос:
Нет времени для вас теперь иного
Чем вечность, заключённая в мгновенье.
Здесь нет цветенья юности и тленья,
Все в этом месте были, есть и будут,
Их будущее с прошлым плоской грудой
Навалены как хаос мирозданья.
Здесь всё во всём, невежество и знанье,
Любовь и ненависть смешались бесконечно,
Безумство мира пребывает здесь беспечно
Смешавшись с трусостью и благодушьем.
И чувство одиночества удушьем
При встрече здесь сознанье наполняет.
Роман:
Кого здесь встретишь! Всё испепеляет
Туманно-серая безбрежность ледяная…
Но ты сказал, что нам судьба иная
Здесь уготована неведомым нам Роком.
Голос:
Вас Некто испытать желает сроком
Обычной жизни в непривычной обстановке.
Роман:
Ты так уверенно, без всякой остановки
Мне говоришь о нас, но нет ли здесь ошибки,
Один я совершенно в пасти липкой
Неведомого места во Вселенной.
Голос:
Всё так и есть, но не один ты пленный
Завис меж вечной жизнью и забвеньем.
Твоя жена ещё не взялась тленьем,
И более того – она жива доныне…
Роман:
Убил ты наповал моё унынье!
Но где она? Я радость нашей встречи
Хочу ей выразить, обняв её за плечи…
Но стой, не поражён ли я обманом,
Я выпил яд над телом бездыханным
В ужасном мраке каменного склепа,
Душа моя от траурного крепа
Чернее чёрной пропасти забвенья…
Соединить я не могу все эти звенья.
Голос:
Всему придёт черёд и ты узнаешь
Что обретаешь вновь и что теряешь.
Вся жизнь людей – сражение ошибок,
Обманов гнусных, лести и улыбок
С клинком в руке зажатым за спиной.
Роман:
Я помню мир, но несколько иной,
В нём место есть для чести и отваги,
Там долг всегда становится под флаги
Перед лицом нагрянувшей беды.
Там благодарность-плата за труды
На благо общества. И отвергая спесь
В том мире скромность праведная есть
И вера в жизнь безгрешную пред Богом.
Там есть любовь, проверенная сроком
Времён подъёмов и падений жизни нашей.
Голос:
Душа твоя не очернилась сажей
Желаний грешных и тупых сомнений.
Мы позаботимся, чтоб суть иных явлений
Не омрачила преданные души.
Вникай внимательно: вас жизнь теперь закружит
В иные времена, в чужой пустыне снежной,
Где плод созрел ошибок власти грешной.
Роман:
Где б мне ни жить с любимою женой,
Гореть, звенеть натянутой струной,
Условия любые мне по силам.
Коль есть любовь и холод станет милым,
Растопленный двух душ большим пожаром.
Голос:
Предупреждаю, что забудете о старом,
Не всё, конечно, чувства жизни прежней
Останутся цвести сиренью вешней.
Ведёт вас в будущее трудная дорога.
Теперь прощай. Не на всегда, до срока.
Роман:
Прощай, безвестный собеседник мой, не знаю
Что ждать нам в впереди, я сердцем таю
От чувств, нахлынувших в последние мгновенья.
О Юлия! Я полон вдохновенья,
Пылает жар в душе пред встречей неизбежной,
Моя любовь останется безбрежной
В любые времена, в любом конце Вселенной,
Пусть жизнь лишь свет от молнии мгновенной,
Великие деяния ничто перед любовью,
Которая повенчана страданием и кровью
И устояла пред ударами судьбы
В моменты роковые злой борьбы
За утверждение своей великой сути.
Влюблённых Бог простит и не осудят люди.
Сцена треть.
Сумеречное пространство, Каменное ложе. На ложе лежит Юлия.
Голос:
Юлия, очнись, дитя земных страстей,
В безвременье своё душой прими гостей,
Которых ты не ждёшь в пустом пространстве.
Твоя любовь придёт из дальних странствий
В такой же пустоте и холоде Вселенной.
Юлия:
Я слышу голос в сердце незабвенный,
Такая в нём знакомая истома…
Но что со мной и где я, я не дома…
Я ничего не помню, Боже всемогущий
Развей мой страх, меня во тьме гнетущий
И бьющий лютым холодом в сознанье.
Голос:
Поверь, дитя, что нет такого знанья
Которое б тебя порадовало больше,
Ты вспомнишь всё со временем, но дольше
Тебя держать нет смысла в этом мраке.
В дороге жизни кочки, буераки
И зависть чёрную людскую ты узнаешь.
Юлия:
Я не пойму, ты жизнь мне предлагаешь?
Я что, мертва?
Голос:
И да и нет, ты в состояньи
Которое не знает ваше знанье
И объяснить тебе его нельзя сполна.
Юлия:
И кто же ты, ты Бог иль Сатана,
Что говоришь такими странными словами.
Голос:
Я просто дух, поставленный над вами,
Не бойся ничего в своих сомненьях,
Ведь после смерти к жизни пробужденье
Вам очень тяжело переносить.
Юлия:
Прости меня, осмелюсь я спросить
Кого имеешь ты ввиду под словом “ вами “.
Голос:
Почувствуешь ты сердцем и губами
И всё поймёшь, душа твоя светла,
Как над рекою грустная ветла,
Что принимает стойко листопад.
Ты видишь свет? В твоих глазах парад
Крылатых ангелов, предшествующих Богу.
Воспрянь душой и выйди на дорогу
Ведущую из мрака к свету жизни.
Юлия:
Мои воспоминания как в призме
Раздроблены на части, я не знаю
Куда ногами слабыми ступаю,
Мне страшно вспоминать былые дни.
Голос:
Твой страх пройдёт, останутся одни
Размытые картины в подсознаньи.
Сейчас должна ты всё своё вниманье
Направить на дальнейший ход событий,
Позволит он тебе на волю выйти
И встретиться с забытыми мечтами.
Юлия:
Мечты остались в склепе вместе с нами…
О Боже! Значит это было,
Мне жизнь без мужа милого постыла
И я узнала холод острой стали?
Голос:
Вас обстоятельства судьбы врасплох застали,
Коварный рок вмешался в наше дело.
Вздохни свободно, принимай всё смело,
Иди вперёд к разбуженному счастью:
Твой муж, он жив и встречи ждёт со страстью,
Которая всё больше, с новой силой
Цветёт в душе его к тебе, супруге милой.
Юлия:
О Боже всемогущий! Жив! Он жив!
Известие мне голову вскружив
Лишает сил и мутит мой рассудок.
Как раньше я в любое время суток
Его ждала под солнцем иль луною,
Так сладостно в груди стучит и ноет
Пленённой птицей сердце в ожиданьи
Минут счастливых предстоящего свиданья.
Но где он? Покажи мне направленье,
Пойду искать его, отбросив прочь сомненья,
Пусть серо всё, пустынно и тоскливо…
Голос:
Но думать так совсем несправедливо,
Глядишь глазами ты, тебе ведь неизвестно,
Здесь всё во всём и было б очень тесно
Когда б всё разделилось. Здесь былое
Сосуществует с будущим в покое,
Что было, есть и будет сжато в ком,
Все направления слились в пути одном,
Куда б ты ни пошла – Придёшь всегда туда же.
Ты сердцем посмотри, оно тебе укажет
Что нужно делать и куда идти.
Юлия:
Так значит здесь его мне не найти?
Господь укажет мне к нему дорогу?
Как бы из ниоткуда появляются Бог, Сатана и Роман.
Юлия и Роман не видят друг друга.
Бог:
Не сомневайся, если веришь Богу,
Коль свет любви во мраке не угас
Разлука вечная закончилась для вас.
Я открываю вам глаза на суть явлений
Без лживых иллюзорных проявлений.
Да будет так!
Юлия: ( Увидела Романа )
О Боже мой! Роман!
Ты был со мной, а пустота – обман,
Неведеньем нам застилала зренье.
Прошу простить нас, Боже. За сомненье.
Обнимает и целует Романа.
Мой милый друг, мы вместе, счастье снова
Переполняет душу мне и я опять готова
Последовать за мужем хоть куда…
Роман:
Родная, милая, теперь мы никогда
Не будем расставаться в жизни новой.
Любовь и помощь Господа основой
Послужит нам в дальнейшем. Обещаю…
Бог:
Я все грехи вам прошлые прощаю
И направляю вас на берег океана,
Живите счастливо, без скуки и обмана
Вдали от суеты столиц и разных партий.
Свою любовь на жизнь людей направьте.
Вам знания дадут и силу слова,
Но это будет только лишь основа –
Что вложено извне, без праведных трудов,
Не может пышных вырастить садов,
Без напряженья сил улов бывает скуден.
Путь к истине всегда тернист и труден.
Сатана:
Мой господин, позволь сказать мне тоже.
Дальнейшее всё будет не похоже
На то, что знали вы когда-то во Вселенной.
Из всех наук возьмёте постепенно
Всё то что в жизни вашей будет нужно…
Роман:
Мы выполним всё точно и послушно,
Без лишних слов, но есть ещё вопросы.
Как жарким днём луч солнца сушит росы
На зелени листвы в садах цветущих,
Так время постепенно всех живущих
Ведёт безжалостно к безвременью и праху…
Сатана:
Я вижу ты ещё подвержен страху
Пройдя такое, что дано лишь единицам.
Но должен ты со страхом примириться.
Лишь дураков и гениев удел
Без страха делать сотни разных дел
И не бояться роковых последствий.
Вам предстоит пройти сквозь чащу бедствий
Непонимания, обмана и давлений,
Зависеть будет всё от проявлений
Бессмертных ваших душ и дел земных.
Бог:
Я удивляюсь, Нечисть, как в словах иных
Собой ты хочешь походить на Бога.
Сатана:
Всевышний, не суди об этом строго.
Два полюса, добро и зло едины,
И в мире нет прочнее середины
Чем наши отношения магнита.
Добро ведь только тем и знаменито
Что борется со злом с начала взрыва.
Мы существуем вместе без отрыва
По логике простой, исчезни кто из нас –
Мир сотрясёт возникший резонанс,
Другой исчезнет вместе со Вселенной.
Пока мы вместе – мы с тобой нетленны,
Осознавать, что мы союзники – отрадно…
Бог:
Банальна истина, что сказана стократно.
Но мы в союзе только в этом деле,
Ошибку исключить мы захотели
В борьбе за души, только и всего.
Мир между нами – хрупкое стекло,
Осколки скоро полетят меж облаками.
Сатана:
Я сомневаюсь, что ты с чистыми руками.
Не ты ли на людей спускаешь беды,
Творя им зло, в том нет большой победы
Из тысяч грешников для Рая одного
Выбрать праведника. “ Только и всего “.
Бог:
Сарказм твой принимаю. Ангел Ада,
Для праведника лучшая награда
Пройти сквозь беды и остаться чистым…
Как смотрит взглядом нежным и лучистым
Роман на Юлию, оставим их одних,
Супруги снова как невеста и жених
Забыли предстоящие невзгоды.
Сатана:
Напомнят им о том земные годы.
Акт второй.
Пролог.
Бывают времена когда молчат народы,
В будущее глядя в жутком страхе,
Когда за нравственность развратные уроды
Дерутся с истиной не ведая о крахе.
Жестоко время что в двадцатом веке
Спустилось на шестую часть планеты,
Увял в безумном сатанинском смехе
Росток надежды строчкой из сонета.
Невежество зелёным цветом денег
Умы младые в корень поразило.
Безжалостно сметает грязный веник
Кого из праха жизнь превозносила.
Прах праху, мы же свой рассказ
Представим сценками из жизни на показ.
Сцена первая.
Кабинет мэра. Мэр сидит за столом. Входит Роман.
Мэр:
А вот и вы, ну здравствуйте, садитесь,
Я думаю вы власти не боитесь,
Бывают в жизни важные моменты…
Я посмотрел все ваши документы,
Вы мне подходите, работа не простая,
Но вы с ней справитесь, теперь вся эта стая
Чиновников и их секретарей
Работать станет несколько быстрей
Под вашим неусыпным наблюденьем.
Придётся запастись большим терпеньем,
Мне надоели все они до рвоты.
Роман:
Пять месяцев не мог найти работы
И вдруг помощник мэра, даже странно,
Как будто принял ледяную ванну
Зимой, домой придя с мороза.
Мне кажется, что скрыта здесь угроза
Судьбы изменчивой, насмешливой и дерзкой.
Мэр:
Вы отзываетесь об этом слишком резко,
Судьба здесь не при чём, я вас давно заметил,
Ваш быстрый ум и хватку, взгляд ваш светел
На вещи не подвластные другим.
Себе помощника я представлял таким
Какой вы есть. А знания лингвиста –
Шесть языков и как легко и чисто
Вы говорите, словно от рожденья
Они даны вам, я без рассужденья
Вам место предлагаю для работы.
Не думайте, что лишь одни заботы
На вас обрушатся лавиной с назначеньем.
Кто власть имеет, тот и развлеченья
Имеет не доступные народу.
Вам предстоит узнать её природу
Укрытую от взоров толщей пыли
Бумаг и слухов. Если ж не остыли
В решении своём, я жду от вас ответ
До понедельника, ответить да иль нет
Решать не мне, ещё одна суббота
И век двадцатый свалится в болото
Таких же навсегда ушедших лет.
Я предлагаю вам счастливейший билет
В столетье новое ворваться на коне.
Роман:
И всё же это как-то не по мне –
Ответственность, людские судьбы, время
Великой смуты, выдержит ли стремя
Такой стремительный и сумасшедший взлёт.
Мэр:
Вы не волнуйтесь, это всё пройдёт,
И ваши колебания уместны.
Власть тяжела? Так это всем известно.
Я вас не тороплю, идите, отдохните,
А в понедельник на работу приходите
Взвесив за и против.
Роман:
До свиданья.
Роман уходит. Мэр нажимает кнопку селектора.
Мэр:
Зайди, Светлана, дам тебе заданье.
Входит секретарь мэра.
Светлана:
Какой приятный юноша, красивый,
Подтянут как военный, не спесивый,
Галантен и умён, воспитан хорошо,
Жаль, что так быстро он ушёл,
Взглянув лишь мельком.
Мэр:
Ладно, успокойся,
Он будет мне помощником, настройся
Работать каждый день с ним и учти,
Что он женат, о чувствах помолчи,
Тебе его не сцапать лапой львицы.
Светлана:
Я постараюсь чистые страницы
Своих побед заполнить новым чувством.
Мэр:
Мне слышать это, Света, очень грустно.
Ты в похоти своей границ совсем не знаешь,
Увидишь мужика и сразу таешь,
Готова распластаться перед ним бесстыдно.
Светлана:
Слова твои мне слышать не обидно,
Тебя не брошу я, на всех вас хватит тела,
Сгорающего страстью, в это дело
Я вкладываю душу без остатка
И если захочу, моя железна хватка.
Не отступлю ни перед чем, смету преграды.
Женат он, говоришь? Мне лучшей нет награды
Чем одержать победу над женатым.
Расслабься и не будь таким зажатым,
Я всё ещё с тобой, как много лет назад.
Мэр:
Цинизм твой ещё один наряд,
Как похоть откровенная и злая.
Ох, попадёшь ты в Ад, наверняка я знаю,
Тебе там место заготовлено давно.
Светлана:
С тобою вместе мы пойдём на дно,
Не забывай делишек наших незаконных,
Противных Богу, тайной затенённых,
Лишь от людей.
Мэр:
Заткнись и лучше слушай:
Нам власть дана здоровой сочной грушей
И не отведать от неё способен лишь глупец.
Светлана:
Да, воровать по крупному ты спец…
Мэр:
Вор с головой сворует и Памир…
Светлана:
Ты замахнись ещё на весь подлунный мир,
Подавишься когда-нибудь, обжора.
Мэр:
Ты в этом мне надёжная опора,
Но кто в приёмной там, пойди ка, посмотри
И взглядом девы непорочной не смотри,
Нам ни к чему здесь лицемерить постоянно.
Светлана: ( Смотрит за дверь )
Пришёл холуй твой, снова в стельку пьяный,
Впустить или отправить восвояси?
Кривой:
Я сам войду без всяких, всем вам здрасси…
Плохие новости, хозяин – наш курьер
С товаром на таможне погорел,
Канал засвечен, все поставки к чёрту…
Мэр: ( Вскакивает из кресла )
О как мне хочется тебе заехать в морду…
Всех ликвидировать, чтоб к нам не подступились.
Кривой:
Уже исполнено, случайно удавились
Три человека и один из них в тюрьме,
Посредник тоже сгинул в кутерьме
Облав и обысков, цепочка разорвалась,
Братва исполнить всё на совесть постаралась,
Им не достать нас, я клянусь…
Мэр:
Кривой,
За все убытки ты ответишь головой.
Каналы новые наладить очень сложно…
Мне с компаньонами уладить дело должно…
Не провалить бы столь доходный бизнес вновь…
Наш опиум припрятанный готовь,
Поедешь лично, это мой приказ.
В столице ждут курьера, есть заказ.
Теперь о новом назначении Романа:
С ним будьте осторожны, он упрямый,
Коль взялся дело делать – до конца
Его доводит, но терять лица
Он никогда не будет, следуя приказу.
Его возьмём мы в дело, но не сразу,
Пока подержим молодца на мушке,
Пусть пообвыкнется немного у кормушки,
Узнает выгоду такого положенья.
Светлана:
Но он ещё не принял предложенья…
Мэр:
Ему даётся всё легко и просто,
Уверен, он придёт, здесь перспектива роста,
Он шанс свой не упустит, без сомненья.
Светлана:
Не верит он в подобное везенье,
И уходя смотрел задумчиво и хмуро,
Хотя держал с достоинством фигуру
С отменной выправкой испанского идальго.
Кривой:
Тебе бы разгребать песок и гальку
Чтоб аппетит умерить хоть немного…
Светлана:
А ты, кобель, забудь ко мне дорогу,
С тобой я радости теперь делить не буду.
Мэр:
Ну ты и шлюха, предаёшься блуду
Со всем моим отпетым окруженьем…
Светлана:
Свою жену порадуй этим пеньем,
А я свободна делать что хочу.
Мэр:
Ну ладно, извини, я промолчу,
Нам даже на руку такая сексуальность.
Подумай хорошо как нам в реальность
Всё это превратить. Он нужен нам, зараза.
Кривой:
Должна быть зафиксирована фраза
В анналах и тэ. дэ. Но есть сомненья,
Сейчас я видел светопредставленье –
Его жена встречала возле кабинета,
Красавица, какая к чёрту Света,
С какой любовью смотрят друг на друга,
Его удержит от греха своей любовью.
Светлана:
Уверена, лишь стоит только бровью
Мне повести, не устоит никто из вас.
Кривой:
И принесут его, как будто на заказ…
Самоуверенность твоя под стать бедру крутому.
Он ведь влюблён в жену, глубокий омут
И тот не охладит любви такой.
Светлана:
Ты обо мне плохого мнения, Кривой,
Коль сомневаешься в способностях моих.
Кривой:
Я просто не встречал других таких,
Уже пытались разлучить их не однажды,
Но их любовь не знает большей жажды
Как самоих себя, им дела нет до мира,
Где чувства это просто дырки сыра,
И сексуальная разнузданность толпы…
Светлана:
Я Дьяволу направлю стон мольбы
Чтоб на меня он обратил своё вниманье.
Мэр:
Довольно, приступаем все к заданьям,
Возложенным на вас, расходимся немедля.
Кривой, учти, ты рухнешь, словно кегля,
Коли провалишь миссию в столице.
Кривой:
Не знаю я, кому ещё молиться
Чтоб всё прошло по тихому и гладко…
Мэр:
Мозгами шевели или одень прокладку
Чтоб не испачкать брюк, иди, горилла,
Меня от вас усталость уморила.
Сцена вторая.
Большая комната. На диване сидят друзья Романа Сергей и
Аслан. Входит Роман.
Сергей:
Ну как, Роман, прошло свиданье с мэром,
Он как и прежде держится английским пэром,
Или попроще стал? Давно мы не встречались.
Роман:
Тревога и сомнения остались
От этой встречи, что-то в нём такое,
Что до сих пор мне не даёт покоя,
Какой-то скользкий он, но держится прекрасно.
Сергей:
Уверен, что тебе всё станет ясно
Когда с ним поработаешь немного.
Он крут в работе, спрашивает строго,
Хотя по жизни человек простой и мягкий,
Но с ним работать вряд ли станет всякий,
Он убеждать умеет и не только словом.
Присмотришься к нему на месте новом,
Узнаешь что и как, большая перспектива
Войти в политику…
Роман:
Ты столь ретиво
Меня толкаешь в душный кабинет,
Что я скорее да скажу, чем нет,
Но неуверенность во мне всё не проходит,
Неясная тревога в мыслях бродит,
Хотя быть может это субъективно.
Сергей:
Тебе так долго думать не противно?
Такая перспектива! Золотое дно!
Тебе сейчас быть с мэром заодно
Большая выгода – тепло, светло и сытно.
Роман:
Такое от тебя мне слышать стыдно…
Ты был учителем и помнишь забастовки,
Готовы были взяться за винтовки
Учителя с врачами чтобы мэра снять,
Ведь ты был первым, всё хотел понять
И разогнать все городские власти…
Куда всё делось? Или все напасти
Закончились и всем зарплату платят
Как при царях, которой хватит
На жизнь достойную, заслуженную ими?
Я вижу с идеалами своими
Ты распрощался навсегда, торговцем став.
Сергей:
Но я торгую честно, мой устав
Не позволяет драть с людей четыре шкуры.
Торговля, брат, большая часть культуры,
Да всё ты знаешь, мне тебя учить…
Роман:
Прости, я не хотел тебя смутить…
Ты что-то говорил нам о культуре…
Аслан:
Кончай, Роман, ну что ты, брат, в натуре
Пристал к Серёге, между прочим дело
Он говорит, иди работать смело,
Попробуй хлеб чиновника, быть может
Подобный опыт в будущем поможет
Найти себя, своё призванье в жизни.
Почти три года жизнь твоя как в призме
Раздроблена на спектр чёрно-белый.
Роман:
Так не бывает…
Аслан:
Ты же парень смелый
И нерешительность твоя мне непонятна,
Ты зебру перекрась хотя бы в пятна
Прозрачной осени иль в зелень лета.
Оставить нас не можешь без ответа
Что ты решил. Иль снова хочешь в море
Уйти матросом? Для жены ведь горе
Подолгу оставаться здесь одной.
Сергей:
Какое море! Он ведь не больной,
Отведал соли одиночества и хватит…
Роман:
Ребята, перестаньте, каждый платит
Ту цену на которую способен,
Мир моряка почти тюрьме подобен,
А я люблю свой плен семьи и быта,
Моря, просторы – всё давно забыто.
Я на работу выйду в понедельник,
Вы знаете прекрасно, что бездельник
Не выйдет из меня, уговорили.
Входят Анна, жена Аслана, Инна, жена Сергея и Юлия.
Анна:
Ну что ещё без нас вы натворили?
Всё спорите о смысле жизни бренной
И мир наш представляете ареной
Большого цирка? Может вы и правы…
Роман:
Успеем это сделать, смысл здравый
Мне говорит что нужно ставить ужин.
Юлия:
Постой, Роман, на слово ты мне нужен…
Отводит Романа в сторону:
Да, я ходила, милый, только будь спокоен:
Тест положительный, нас скоро будет трое,
Уже недели три…
Роман: ( Кружит Юлию в объятиях )
О Юля!.. Боже правый,
Нашёл-таки на беса ты управу,
Услышал наконец, ребята, объявленье,
Вот, мы беременны…
Инна:
Примите поздравленья!
И ты молчишь весь день? Ну как же так, подруга…
Роман:
Да, наконец-то мы из замкнутого круга
Сумели вырваться, ты, Инка, не тревожься,
Даст Бог и ты когда-нибудь дождёшься…
Серёга, ты ещё там не зачах?
Сегодня ужин будет при свечах,
С вином и песнями, несите всё что есть…
Уф, дрожь в коленях, дайте мне присесть,
Не то я упаду… Ужель свершилось,
Смотри, луна на небе ярче засветилась
И ветер перестал кружить позёмку.
О, чувства распирают, как же ёмко
Зачатья долгожданного значенье,
Простите, я от счастья в упоеньи,
Пожалуй успокоюсь, всё, как птенчик под крылом.
Сергей:
Аслан, ты нынче верховодишь за столом,
Скажи кавказский тост “ Давайтэ випьем”,
Потом ещё чуть-чуть нальём… или насыплем…
За дружбу и друзей…
Аслан:
Нет, не спеши, Серёга.
Когда джигит выходит на дорогу,
Он смотрит в неба синь, на облака и птиц,
Кружащих в вышине, не знающих границ,
Летящих против ветра, но свободных,
Он знает точно – нет пустынь безводных,
Лесов дремучих, что наградой станут.
И ноги в поисках удачи не устанут
Идти вперёд, свободы нет без смысла,
Она нужна чтоб камнем не нависла
Убогость нищеты над участью детей,
И воплощенье всех фантазий и идей
В ногах и голове, когда свободу мысли
Заботы бытовые не загрызли.
Поднять хочу бокал за будущее ваше,
За множество детей, нет в мире краше
Картин счастливого святого материнства.
Я пью за вас, за ваше триединство.
Сергей:
Гип-гип, ура! Но что-то очень длинно,
Твой тост грешит, быть может и невинно,
Определением неверным нищеты,
Я с этим не согласен…
Инна:
Тише ты,
Хороший тост, а ты орёшь над ухом…
Сергей:
Убогим может быть лишь нищий духом.
И роскошь новых среди нищего народа
Убога в тыщу крат и нам нужна порода
Таких, как Рома, бедных, но счастливых.
Роман:
Кончай, Сергей, в твоих словах красивых
Есть доля истины, но это всё не важно,
Ты говоришь казённо и бумажно,
А мне сейчас охота петь и плакать,
Писать стихи, над люлькой тихо акать,
Баюкать, пеленать родное мне дитя.
Анна:
Дождёшься восемь месяцев спустя,
В другом тысячелетьи, будь спокоен,
Прочти нам лучше что-нибудь такое
Чтоб души успокоить и забыться.
Роман:
В моём мозгу туман ещё клубится,
Сейчас изящные стихи не в моде,
Все прозой говорят и чаще о погоде,
О насморках, лекарствах и долгах,
О том, что подержали бы в руках,
Да не даёт никто и негде взять тем боле,
Ушли бы вдаль, а сами всё в неволе,
Как будто нет горящих звёзд на небе,
И утром росы на траве – простая небыль,
Как будто нет любви большой и чистой,
И искры нет в глазах, такой лучистой
От счастья, опьяняющего в мае.
Слаб человек, того и сам не знает,
Что сам себе глаза закрыл на это,
Оставив чудо видеть лишь поэтам,
Но разве можно жить без веры в чудеса?
Ещё не все мы извели леса
Где зверь бродил, росли грибы и пели
Привольно птицы, где большие ели
Своими лапами давали тень и отдых,
Где ручеёк журчал в камнях на бродах,
Где горсть душистых ягод нас пьянила
И глушь лесная от забот к себе манила.
Давайте выпьем за родной земли богатство,
За смех детей и наше с вами братство.
Анна:
Чем не стихи? А ты “ туман, туман “,
Поёшь, как соловей, хоть и зовут Роман.
Сцена третья.
Поздний вечер. Пустая приёмная мэра. Входят Сергей и Утюг,
Бывший уголовник, подручный Сергея.
Утюг:
Фатум, рок, судьба - какая дребедень!
Я жрать хочу от пуза каждый день,
Не колбасу вонючую, а мясо, свежину,
Словами ты корми свою жену,
В два счёта молча вылетишь из дома.
Сергей:
Давно мне эта песенка знакома,
Ты вечно плачешь, что тебе не платят,
А получаешь больше, чем другие, хватит
Мне лацканы мочить, давай-ка, говори,
Что ты хотел, да только честно ври,
Мне время жаль растрачивать напрасно.
Утюг:
Со мной так разговаривать опасно,
Я не холуй тебе, запомни, ты мне платишь,
Но я не твой, а время ты потратишь
Не зря, с тобой забили стрелку
И предлагают очень выгодную сделку,
Сейчас придёт один знакомый мой,
Успеешь к своей жёнушке домой,
Тем более не ждёт она так рано…
Что, заболела кровоточащая рана?
Все бабы одинаковы. А вот и наш Кривой,
Знакомься, Серый, что ты как не свой.
Кривой:
Да ладно, отвали, Утюг, в сторонку,
Ты лучше придержи свою воронку,
А мы с “ Сенатором “ немного побазарим.
Утюг:
Два года с этим парнем кашу варим,
Но чтобы он Сенатор, чтоб мне сдохнуть…
Кривой:
Заткнись, а то ты не успеешь даже охнуть,
Окажешься на пике, отдыхай, железный…
Обращается к Сергею:
Ты можешь быть хозяину полезный,
Тебя он просит оказать ему услугу.
Сергей:
Что нужно от меня большому другу,
Кого-нибудь прикончить? Я моментом…
Иль процедуры провести в бадье с цементом,
Наполнить чашу тёплой кровью до краёв,
Устроить в тихом месте адский рёв,
Я всё готов исполнить для друзей…
Кривой:
Остынь, Сенатор, наш двуликий змей,
Учитель, бизнесмен, наёмник тайный,
Мне тишина нужна, а не понос оральный.
Два пункта выполнишь за бабки неплохие.
Ты, правда, будешь не в своей стихии,
Но ты всё сделаешь: нам нужен твой Роман,
Он друг тебе и жёсткий наш капкан
Не должен разгадать, хозяин хочет
Всю информацию о нём до этой ночи.
Нам кажется, что где-то он темнит,
К нему всё липнет, словно он магнит,
Такие знания нам просто недоступны,
А он всё знает, даже очень крупный
Специалист в одной из областей
Не знает всех нюансов и мастей,
А наш Роман во всей палитре знаний
Большой специалист и знает все их грани,
Все тонкости и мелочи, все крестики и точки,
Он не использует блокноты и листочки,
Я замечал за ним подобные делишки.
Но должен вам признаться – это слишком.
Кто он – созданье Дьявола иль Бога,
И как нам отыскать к нему дорогу?
Всё дело в памяти, а где так тренируют?
Сергей:
Я думаю в спецслужбах, но вторую
Я выскажу вам мысль – он очень молод,
Чтоб с головой бросаться в этот омут,
Открыт он слишком и наивен иногда.
Кривой:
Но кто он, чёрт его возьми, тогда?
Его налоговый спецномер подойдёт,
Но он, я думаю, совсем не идиот,
Чтоб открывать свой номер посторонним.
Сергей:
С моими связями мы быстро всё устроим.
Спецномер даст нам ключ для базы данных.
Нет в мире дел настолько уж туманных,
Что их нельзя нам вывести на свет.
Утюг:
Хочу я дать вам, кореши, совет:
Поменьше каркайте о власти над туманом,
Мы сами занимаемся обманом
И как бы кто не засветил вдруг нас.
Кривой:
Ты что, Утюг, имеешь лишний глаз?
Не вмешивайся в наши разговоры.
Пусть мы здесь все преступники и воры,
Но головы имеем не для шляп и кепок.
И разум наш ещё довольно крепок,
Чтоб вовремя опасность разглядеть.
Так что кончай нам на уши зудеть,
Мы обсуждаем очень важную проблему.
Как разрешить нам трудную дилемму?
Иметь в друзьях Романа я согласен,
Но честен он и неподкупен. И… опасен.
Найти в нём нужно хоть одну зацепку,
Чтобы держать на поводу и очень крепко,
Иначе он провалит нам всё дело,
Мне от хозяина и так уже влетело
За операцию одну. И будет слишком
Ответ держать за недоступного мальчишку.
Давайте думать как его заполучить.
Сергей:
С женой его нам нужно разлучить
И перед выбором поставить: или – или.
Кривой:
Глядишь ты словно в воду – мы решили
На крайний случай этот вариант сберечь.
Теперь же о другом заданьи речь.
На днях устроишь в своём доме вечеринку,
Купи вина хорошего, баранину, свининку,
Побольше фруктов - яблок, апельсинов,
Чтобы всё было и обильно и красиво.
И пригласи друзей своих на этот вечер,
Но сделай так, чтобы устроить встречу
Хозяина и Юлии и чтобы наш обман
Казался правдой, должен сам Роман
Хозяина на этот вечер пригласить.
По моему старик всерьёз влюбился.
Сергей:
Да он совсем на старости взбесился,
Она беременна четвёртый месяц кряду!
Кривой:
Не подливай, Сенатор, в это дело яду
И делай всё о чём хозяин просит.
Утюг:
Кривой, Сенатор просто косит,
Он сам влюблён в жену Романа крепко
И плавает пред ней как будто щепка,
Безвольно подчиняясь всем стихиям.
Кривой:
Не важно это всё, мы можем быть лихими
Лишь только дело женщины коснётся.
Романа накачай, когда же он проснётся
Окажется со Светкой на кассете.
Сергей:
Но он почти не пьёт, вы чёрт возьми, как дети,
Хотите сразу чудеса на блюде.
Кривой:
Я знаю, путь к успеху труден,
Любая мелочь нам сейчас сгодится,
Тебе придётся очень потрудиться.
И результат нам нужен плюсовой,
Будь осторожен, думай головой,
Получишь тыщу баксов премиальных.
Сергей:
Я не встречал ещё таких нахальных,
Чтоб предлагали друга мне предать
Всего за тыщу баксов. Мне плевать
На вас и вашу банду. Две, и точка!
Кривой:
Торгуешься ты как купчихи дочка,
Взопревшая от алчности и жира.
Всё неизменно от начала мира,
Ваш брат лишь цену за услуги изменил,
Хотя недорого ты друга оценил,
Мне показалось больше ты запросишь.
Сергей:
Кончай, Кривой, словами ты привносишь
Напряг ненужный в наши отношенья,
Я согласился с вами, но моё решенье,
Его оценивать позволено лишь мне.
Измена лучше, чем сидеть в тюрьме,
Поддавшись лживым и ненужным чувствам.
Теперь я посчитаю с нежным хрустом
Всё то, что приготовил ты для встречи.
Любую тяжесть я возьму на плечи
Чтоб обеспечить жизнь свою на воле.
Утюг:
Ты не сидел и не изведал боли
Бессильной ярости за провлокой колючей,
Баланды не попробовал вонючей,
Тебе ли говорить о воле милой.
Ты чистоплюй, прикрытый грубой силой,
Глаза стыдливо прикрываешь при убийстве
И оправданье ищешь в буйном слов витийстве
Забыв, что Бог не фраер, не прощает.
Таких, как ты, огонь не очищает
За миллионы лет сгорания в Аду.
Ну ладно, оставайтесь, я пойду.
Сергей:
Ишь, выплеснул нам душу на дорожку,
Такой при случае тебе подставит ножку
И не моргнёт.
Кривой:
Такой же, как и ты,
Нам всем когда-нибудь придут кранты,
Мы сами сделали себя такими, без сомненья,
Стремимся каждый показать своё уменье,
Не думая, что час расплаты близок.
Сергей:
Ты душу превратил свою в огрызок.
Кривой:
А у тебя и вовсе не было души,
Мы, брат, с тобою оба хороши.
Акт третий.
Пролог.
Цена предательства известна всем народам,
Она звучит в веках кровавым звоном.
А юная жена, готовясь к первым родам
Надежду дарит со счастливым стоном.
Монеты, ассигнации, банкноты,
Меняются лишь знаки, но не суть.
Где деньги – там свои Искариоты
На крест готовят нам тернистый путь.
Чтоб истину принять нужна лишь вера,
Чтобы простить предателя – вдвойне.
Простим ли мы – отмерится нам мера
Забыть о кровной мести и войне.
С крестом иль на кресте – вопрос не праздный мой,
Когда вас лето заморозит как зимой.
Сцена первая.
Утро. Приёмная мэра. За столом секретаря сидит Сергей.
Входит мэр.
Мэр:
Что, чёрт возьми, творится, почему
Ты не последовал приказу моему,
За всё сполна ты должен отчитаться.
Сергей:
Помилуйте, милорд, и хватит вам ругаться,
В преклонном возрасте, с почтенной сединой,
Как кобра злая брызжете слюной,
Вы были там, всё видели, однако
К чему теперь весь шум и эта драка,
Ему сам Бог помощник и опора.
Мэр:
На путь теологического спора
Толкнуть меня пытаешься, мальчишка…
Я помню, что была в камине вспышка
И все уснули, кроме пары нашей
И вашего слуги, измазанного сажей.
И был бы смех, но он тактичный малый…
Но ты-то человек уже бывалый
И вроде бы не пил, а спал как на привале…
Да, все на старика вы наплевали.
И эта стерва, Боже мой, щека
Горит огнём, как вспомнится рука
Пощёчину мне давшая. Аж искры полетели…
Такой она мне помнится в постели
В последнее свиданье наше тет-а-тет.
Я ей читал шекспировский сонет…
Но что поделаешь, старею я, устал
И видно для меня окончен бал,
Раз глаз её взбешённых изумруды
И грохот разбиваемой посуды
Напомнили мне ведьму на охоте,
Для ненасытной стервы нет запретов плоти,
Но чтоб она, чтоб на меня вставали!..
Сергей:
Так ведь вы к Юлии открыто приставали,
Забыв о старости, о муже и приличьи,
Тупую похоть показали вы в обличьи
Седого мэра, ай-яй-яй, не стыдно?
Мэр:
Смеёшься ты? А мне, представь, обидно
От бывшей пассии такое получать…
Но ничего, заставлю я молчать
Всех, кто захочет посмеяться надо мной.
В приёмную входит Светлана.
Светлана:
Не будет снега будущей зимой
Коль всё исполнится что ты в сердцах желаешь.
Мэр:
Ты до сих пор как злая шавка лаешь?
Мы ведь расстались, так какое право
Имеешь ты так поступать со мной, отрава!
Светлана:
Я хоть и стерва, ничего святого
Во мне уж не осталось, но такого
Стерпеть я не могла, пусть будет хуже,
Я вот хотела увести чужого мужа,
Но что-то помешало, всё вдруг изменилось
Во мне самой, я мысленно простилась
С растленным прошлым, хоть и не желала.
Сергей:
Да что ты говоришь! Змея без жала!
Ты жить не сможешь, в этом твой удел.
Светлана:
Ты, между прочем, тоже пролетел.
Сергей:
От своего ещё я не отрёкся…
Светлана:
Сказал баран и под ножом осёкся.
Мэр:
Ну хватит! Вот, теперь и вы сцепились…
Сергей:
Мы шутим…
Светлана:
Да, мы просто веселились.
Ругаться нам нельзя, повязаны мы крепко.
Мэр:
Должна быть очень прочной эта скрепка,
Что держит нас в команде, до кончины.
Светлана:
А разве разбежаться нет причины?
Ведь мы засвечены и план наш не удался.
Сергей:
А вот и Рома, во, нарисовался!
Мэр:
Так, все исчезли, жду вас ровно в два.
Привет, Роман, входи, мне помнится едва
Вчерашний вечер, видно перебрал,
Прости за всё, чтоб чёрт меня побрал.
Роман:
Он вас возьмёт, но не сейчас, в свой срок,
Другой висит над вами нынче рок-
Наркотики, коррупция, убийства, за границу
Вы продаёте девушек как пиццу.
Я ухожу, здесь пахнет чем-то тухлым.
Мэр:
И жизнь твоя падёт листком пожухлым
В немую слякоть осени глубокой.
Что ты несёшь, цыганкой черноокой
Рассказана тебе вся эта муть?
Теперь мне будет ночью не уснуть
И что-то сильно бухает в груди.
Роман:
Я чту библейский принцип “Не суди “,
Есть суд иной, отличный от людского.
Мэр:
Признаться честно я не ждал иного,
Ты не дурак и в ФСБ не побежишь.
Кого ты только этим одолжишь,
Меня или себя? Ведь долг вернуть придётся.
Укрыть иль заложить? А мне, дружок, сдаётся
Ещё ты не решил, трудна дилемма эта.
Здесь не подходит разность тьмы и света,
Ты ведь поэт, иначе видишь мир.
Тебе бы съездить в Индию, в Кашмир
И отдохнуть, но там ещё опасно,
Стреляют иногда и рисковать напрасно
Не стоит ради всех красот на свете.
Ты думаешь, что я за всё в ответе?
Да, натворил я много грязных дел,
Людьми и деньгами вертел я как хотел,
Но пошлый лозунг дня “ Обогащайся “
Не мной придуман, так что распрощайся
С идеей переделать всех в три года.
Нам Конституцией дарована свобода
И мы её по своему трактуем.
Мы в молодости часто протестуем
По поводу и без, не зная жизни суть.
Не всем дано найти свой верный путь,
Начертанный нам свыше, так что Рома
Мне эта ситуация знакома.
Ты не гони коней, подумай на досуге,
Что скажешь нынче ты своей супруге,
И где вы отдохнёте, ты и Юля.
Я слышал, говорят конец июля
Хорош на пляжах Явы или Гавра,
Приобретёшь загар шекспировского мавра,
Но не бери пример с него и Дездемоны.
Посмотришь под водой на анемоны,
Под парусом пройдёшься на закате,
О деньгах не волнуйся, их вам хватит.
Теперь иди, оформи отпуск сразу.
Путёвки вам доставят по заказу.
Роман:
Вы всё решили, только вот ведь незадача,
Я взяток не беру, свою удачу
Сам изловлю за хвост или за гриву.
Мэр:
Иди, не ерепенься, не красиво
Простую благодарность отвергать,
Не стоит старика за то ругать
Что расположен он к тебе. И всё на этом!
Мэр уходит в свой кабинет. Входит Светлана.
Светлана:
О, Рома, здравствуй, ты поделишься секретом,
Как женщине влюблённой поступить,
Когда любовь её отвергнута? Запить,
Повеситься или забыть предмет желаний?
Ты ведь у нас ходячий кладезь знаний…
Я влюблена в тебя, а ты не замечаешь
И волны холода мне в душу излучаешь,
Ты видишь, что сейчас со мной творится,
Мне белый свет не мил, как говорится.
Забыть тебя хочу, но где взять силы
Чтоб чувства выбросить куда-нибудь, мой милый.
Роман:
Прости, Светлана, мой совет банален,
Я сам немного этим опечален,
Мне доставлять страдания другому
Досадней, чем свалиться в тихий омут
Без воли к жизни, но любовь всегда прекрасна
И на неё ты ополчаешься напрасно,
Храни её, пусть даже без ответа.
Другого не могу я дать совета.
Уходит.
Светлана:
Будь проклят день, когда мои глаза
Тебя увидели… Бушует пусть гроза
В моей душе, пусть изойдёт дождями
Солёных слёз, но к страшной чёрной яме
Ещё мне рано, я винить не буду
Себя, коль образ твой когда-нибудь забуду.
Но вот совет хранить любовь навеки…
Как мало всё же места в человеке
Чтобы все страсти протекали незаметно…
Служить любви я буду беззаветно,
Но нежность всю кому отдам, не знаю.
Хоть на панель иди, о Боже, погибаю.
Входит Сергей.
Сергей:
Ты что, Светлана, взгляд твой просто жуток.
Светлана:
Отстань, Иуда, вовсе не до шуток
Влюблённой стерве после разговора
С её мечтой, уж лучше было вора
Мне полюбить, или кого попроще.
Сергей:
Ещё скажи мне о свиданьях в тихой роще,
О шёпоте в ночи и о невинном взгляде,
Поверю я, скорей луна не сядет.
Твои желания – ревущий грозный сель,
Ты сразу тянешь всех в свою постель,
Здесь равных нет тебе, вот с этим я не спорю.
Светлана:
Не смейся, гад, коль не поможешь горю,
Своим неверием ты делаешь мне больно.
Оставим это, всё, с меня и так довольно.
Входит мэр.
Мэр:
Опять ругаешься, чтоб больше я не слышал,
От ваших перепалок съедет крыша
Не только у меня, но у кого угодно
Во всей Руси от Петропавловска до Гродно.
Сергей:
Но Гродно – это всё же Беларусь…
Мэр:
Какая разница, я здесь не разберусь…
Сергей:
Вы не скажите это батьке Лукашенко.
Мэр:
Святая Русь без всякого оттенка
Была всегда и не делилась по цветам,
Что белая, что сине-жёлтая, не там
Сейчас она, здесь география с историей бессильны.
Я слёзы лью горючие обильно
По старым временам, но к ним возврата нет,
Как не вернуться мне в свой светлый кабинет
На Старой площади… Теперь же о Романе.
С ним ситуация опять в сплошном тумане,
Он знает всё, откуда? Сколько? Как
Использует он этот наш бардак.
Сергей:
Так он нам жизни всем теперь отравит,
Моя “ Беретта “ ситуацию исправит,
Я хоть сейчас…
Светлана:
Забудь о том, Сенатор!
Мэр:
Она права, пока не нужен ликвидатор.
Купить его пытался я вояжем
По дальним странам, думал этим свяжем
Его свободный дух, не принял это он.
Вот вам для подражанья эталон.
Угрозы с лестью он не принял тоже
И как мальчишка просто корчил рожи
И мило улыбался мне в ответ.
Сергей:
Тем более должна сказать привет
Моя “ Беретта “…
Мэр:
Успокойся, подожди,
Придут ещё осенние дожди,
Под вспышки молний и она в беседу вступит.
Сейчас же лето, солнце так и лупит
Лучами жаркими, безжалостными в темя.
Нам нужен он, кончать его не время.
Я ход задумал только что другой,
Не нужно даже шевелить рукой,
Он очень умный, честный, мне сдаётся
Пяток на миллион едва найдётся
Таких как он. И будь он кандидатом,
Я б голос свой ему отдал, виляя задом,
Как жаль, что он отныне безработный.
Да-да, его я увольняю, он свободный.
Сегодня пятница, а с завтрашней субботы
Не сможет он найти себе работы
Ни в городе, ни в крае. Он вернётся,
Теперь ему последний шанс даётся –
Или работать с нами в полной мере,
Или закрыть навеки эти двери.
Уж много лет в отечестве немилом
Все борются за место под светилом…
С его умом возможностей не счесть,
А наш Роман припомнил слово “ Честь “
И носится с ним словно он блаженный.
Сергей:
“ С его умом…”, да он дурак отменный
Раз выгоды не ищет для себя.
Супруга нежная страдая и любя
Его оставит всё-таки однажды,
Не вытерпев материальной жажды,
Хотя я в ней вещизма не заметил.
Светлана:
Тебе не жаль, у них ведь будут дети,
Их нужно одевать, кормить, лелеять.
Сергей:
Ну ты даёшь, кончай овечка, блеять,
Хозяин, дайте мне пришлёпнуть эту стерву…
Мэр:
Подите прочь, не портите мне нервы.
Сцена вторая.
Помещение церкви. Перед алтарём стоит отец Василий.
Входит Роман.
Роман:
Простите, батюшка, под этой дивной крышей
Ищу я света истины, быть может свыше
Мне будет дан совет как должно поступить,
Не уронив достоинства не дать себя купить.
Отец Фёдор:
Я слышал о тебе и знаю что тревожит
Твой непокорный дух, беседа нам поможет
Понять причину, но найти лекарства
От лютой злобы, алчности, коварства
Нам не удастся, но бороться надо,
Плодов отведать из ухоженного сада
Лишь тот достоин кто заботился о всходах.
Похоже – ты крещён в священных водах
И не такой, как все, в тебе есть искра божья,
Ты как тот путник на привале у подножья
Большой горы, готовый лезть на кручу,
Тогда как все идут в обход, считая, что так лучше.
Ты горд и честен, власть таких не любит,
Купить не сможет – обязательно погубит.
Ты что-то раскопал, раз ищешь здесь совета?
Из алтаря выходит Бог в образе старца.
Бог:
Оставь вопрос нескромный без ответа.
Отец Фёдор:
Ты кто такой, старик, и что тебе здесь нужно?
Бог:
Я твой хозяин, батюшка, и вижу, что не дружно
Живёшь ты с совестью, служа порочной страсти
Мирских утех и потакая власти.
Поёшь фальшиво вместе с ними в унисон…
Исчезает.
Отец Фёдор:
Что это было – явь или кошмарный сон?
Ты видел что-нибудь мгновение назад?
Роман:
Я видел лишь обшарпанный фасад
Того вон здания сквозь стёкла витража.
Отец Фёдор:
Зарезать хочет Дьявол без ножа,
Мне посылая страшные виденья.
Мы говорили…
Роман:
О манере поведенья
Отдельных личностей в быту и на работе,
О хлебе и вине, о чести и заботе
О благе ближнего.
Отец Фёдор:
Я что-то упустил
Из разговора нашего, уж ты меня прости,
Усталость, видно, мозг мой замутила.
Да, чтобы веровать, нужна большая сила
Не только духа, дух и так наш крепок
Своим бессмертием. Среди московских кепок,
Что я встречал наездами в столицу,
Мне попадались уважаемые лица,
Готовые помочь и церкви и народу…
Роман:
Простите, батюшка, когда не знаешь броду
Не стоит в воду лезть. Я думаю пора
Принять решение, здесь местная игра,
Но правила всё те же – нет здесь правил,
Я в той игре на кон себя поставил,
Сказать вернее – я попал в тугие сети
Прескверных обстоятельств, сети эти
Я должен разорвать. Что скажете, отец,
Что есть начало этого и где искать конец?
Отец Фёдор:
На всё господня воля, провиденье
Послать нам может искру озаренья,
Но всяк ли разберёт, что это знак нам свыше?
Роман:
Ответа я пока от вас не слышу,
Иль вы боитесь всё же правду мне сказать?
Отец Фёдор:
Ты правды хочешь, но ты должен знать,
Что правда там где власть, мой юный друг,
Коль с ними ты – ты прав, порочный круг,
И разорвать его тебе так просто не позволят.
Роман:
Ну что ж, отец, на всё господня воля,
Но только правда мне нужна совсем иная.
Отец Фёдор:
Другой ты не услышишь даже зная
Всё обо всех, ты не найдёшь ответа,
Послушай парень мудрого совета,
Не лезь в дела чужие, лучше будет,
Тебя за это люди не осудят,
Я слабый человек, до власти не дорос,
Меня вот тоже мучает вопрос…
Роман:
“ А был ли старец? “
Отец Фёдор:
Значит всё же был!
Ты, юноша, совсем меня смутил…
Вы, видно, разыграть меня решили,
Но этим только перед Богом согрешили,
Такие шутки Он не одобряет.
Роман:
Вовсе нет.
То знак был свыше и на мой вопрос ответ.
Теперь я вижу цель, пусть далеко, в тумане,
Роптать не буду коль судьба меня обманет.
Отец Фёдор:
Ты что задумал, в этом грешном мире
Мы все как белки, как мишени в тире,
Ты не дурак бросаться с кулаками на машину,
Раздавит ведь одним ударом… в спину.
Роман:
Не страшно умереть, спасая жизнь близким,
Страшнее жить без чести возле барской миски.
Ждать неизбежного – плохая оборона…
Отец Фёдор:
Да не блаженный ты, а белая ворона,
Другой бы рад был столь большой удаче,
Ведь всё же есть…
Роман:
Я не могу иначе.
Как мне потом смотреть в глаза жене и сыну
Коль промолчу сейчас, останусь и остыну?
Пусть многие осудят, не поймут,
Что сброшу я не благо, а хомут,
Но хоть один из сотни не осудит.
Отец Фёдор:
Не думаю, что долго будут люди
Поступок помнить твой, сознание народа
Тебе не переделать за три года,
Здесь триста лет и то срок очень мал,
Тебе, пока ты дров не наломал,
Уехать надо, к чёрту, за границу,
Но лучше уж держать в руках синицу,
Я поступил бы так, в том сознаюсь и каюсь.
Роман:
А я, отец, бежать не собираюсь,
Я жду рождения ребёнка через месяц,
Мне нужен не билет, а люлька, соски, смеси,
Покой и счастье милой мне супруги,
Но давит душу мне аркан упругий
Сознания, что я служу не близким,
А кучке подлецов, упавшим столь же низко,
Как Каин и поставившим меня
Перед дилеммой выбора, ну что же, в полымя
Я брошусь с головой и буду драться с ними,
Пока борьба все силы не отнимет,
Прости, о Боже, нет пути иного,
Я вспомнил всё, берусь за шпагу снова,
Как некогда, в другие времена,
За честь семьи, за наши имена,
Пусть нынче мы зовёмся по другому.
Наш дух живёт, отеческому дому
Стыдиться не придётся за мои поступки,
Мне ни к чему посулы и уступки.
Отец Фёдор:
Ты умный парень, но по молодости глуп,
Ты хочешь, чтобы твой холодный труп
Без отпевания упал на дно залива?
Тебя система разжуёт неторопливо,
С костями вместе и проглотит, не заметив.
Несчастны будут только ваши дети,
Которых вы ещё не нарожали.
Смирись, тебя со всех сторон зажали,
Прими условия, со временем забудешь
Максимализм свой и в меру счастлив будешь
В кругу семьи, при деньгах и при деле,
Пройдут не годы – месяцы, недели,
Всё утрясётся, только согласись,
Тихонько на иконы помолись,
Ступай домой, подумай на досуге
И передай поклон своей супруге.
Устал я что-то нынче, видит Бог…
Роман:
Вам лучше молвить “ Дьявол, чтоб я сдох… “
А Бога поминать отныне вам зазорно.
Принять условия воров втройне позорно
Из уст священника, прощайте, “ дипломат “,
Считайте, что я вам поставил мат.
Отец Фёдор:
Иди, иди, но только знай - отныне
Вся жизнь твоя повергнется в унынье.
Сцена третья.
Комната Романа и Юлии. Юлия сидит на диване и вяжет.
Входит Роман.
Юлия:
Что, милый мой, случилось, ты не болен?
Как будто сотню лет провёл в неволе,
И бледен ты не в меру, Боже мой,
Я думала, что ты придёшь домой
В душевном здравии, исполнивши молитву.
Роман:
Неравную нам объявили битву
Через священника, я этого не ждал…
Да был бы кто другой, я б точно в рожу дал,
Но он священник, в их игре он пешка,
Я чуть не согрешил, но мне противна спешка.
Юлия:
Ты зол, мне кажется, и мелешь чепуху,
У всех священник этот на слуху,
Добропорядочен и честен, люди скажут…
Роман:
По слухам и ворота дёгтем мажут,
Не разобрав кто прав, кто виноват.
Иные подлецам кричат “ виват “,
Пока те наверху, но стоит им скатиться
Как все кричавшие плюют им прямо в лица,
Решив, что вышел срок и нынче это можно.
Да, наше положенье очень сложно,
С работы нужно срочно уходить,
Пока за мной не начали следить
И делать пакости, подсовывая взятки,
Иначе не разжать мне мёртвой хватки,
Которой держит мэр меня на деле,
И как мы это раньше проглядели?
Я виноват, мне нужно было в море
Уйти опять, но ты в том нашем споре
Меня уговорила жить на берегу…
Любовь свою, я знаю, сберегу
В разлуке долгой, милая супруга,
Жена ты мне от Бога и подруга,
Других, как ты, я не встречал доселе,
Огромная душа в столь юном хрупком теле
Покоится и тот покой я должен
Хранить по чести, словно шпагу в ножнах.
Юлия:
Постой, постой, про шпагу пятый раз
Я слышу, помню твой рассказ
Про дивный сон о няне и балконе,
О первом поцелуе, сладком стоне…
Мне кажется всё это было с нами,
А ты всё называешь это снами,
Что видим мы в душевном равновесьи,
Тут что-то есть, как будто в поднебесьи
Невидимая птица вдруг запела…
То был не сон, я словно подглядела
Всю нашу жизнь до склепа рокового…
Роман:
Не надо, Юленька, ведь мы живые снова,
А всё что было – всё сплошной туман,
Игра воображения, обман,
Не более того, мы помним, значит было,
Но время то уже давно застыло
И нам туда дороги нет вовеки.
Но ты грустишь, ты опустила веки,
Слезинки на щеках, ну хватит, успокойся,
Ты вся дрожишь, вот плед, возьми, укройся,
Тебе нельзя так волноваться, всё, родная…
Юлия:
Ты знаешь сколько лет тебя одна я
Ждала и в той и в этой жизни нашей,
Но кое кто меня измазать сажей
Пытается, звоня, пока тебя нет дома,
И здесь ты прав, ты должен драться, Рома.
Любовь мы сохраним и приумножим даже,
За нас без слов ребёнок всё расскажет
Упругими толчками здесь, под сердцем,
То музыка любви в приятном темпе скерцо.
Давай куда-нибудь махнём на две недели,
Пока все недруги доспехи не надели,
И отдохнём перед рождением ребёнка.
Роман:
Сейчас уехать – гнусная гребёнка
Злых языков причешет нас на славу,
Устроив извержение и лаву
Из слов полублатного лексикона…
Ты помнишь домик у того крутого склона
Восточной стороны лесистого хребта,
На несколько недель хибара та
В распоряженьи нашем, даже непременно
Туда поехать нужно, там отменно
Ты отдохнёшь, там воздух, благодать,
Покой души ребёнку сможешь дать
Перед чудесным таинством рожденья.
Там ты опять увидишь сновиденья,
Забытые до срока в суете.
Что до молвы – так просто слухи те
Нас не коснутся, нам до них нет дела,
Ворона каркнула, глядишь и улетела,
Оставив нам лишь шелест крыльев чёрных.
Подумай лучше о ночных вершинах горных,
О звёздах в тёмном небе, о цветах…
Юлия:
Я это видела в девических мечтах.
О милый мой супруг, как сладко мне там спится
В твоих объятиях, ну что ещё случится
Когда со мной ты через бездну лет и стран,
И счастье наше ни один таран
Разбить не сможет, я тебя люблю,
О прошлой жизни больше не скорблю,
Хоть и не наше время нынче, всё же здесь
Ничуть не хуже, только хамство, ханжество и спесь
Здесь процветают ярче и вольготней,
Зато я чувствую себя куда свободней
В оковах нежных милого Романа.
И нет теперь в мозгу моём тумана
Что укрывал из прошлого страницы,
Теперь я вижу все родные лица,
И няню, и балкон, и сад цветущий наш…
А звон клинков и полуночный страж
Ужасны всё же, ладно, я не буду
Об этом, но забыть их не забуду,
От этого не спрячешься в сторожке…
Опять проказник разминает ножки,
Устал, наверно, он сидеть в темнице,
На волю непокорный дух его стремится.
Ну потерпи ещё немного, выйдешь скоро,
Увидишь и цветы, и кучи сора
Не только на земле, но в душах тоже.
И солнца луч на нежной чистой коже
И грязь немытых, грубых хамских рук,
Здесь будет всё – и птичка и паук,
И нежные слова, и ругань без разбора,
Здесь будет жизнь под клёном у забора,
На берегу реки, а может в поле чистом,
Увидишь смех во взгляде том лучистом,
Что будет устремлён когда-то на тебя…
Я говорю страдая и любя,
Чтобы ребёнка подготовить к миру,
Чтоб не боялся он ни слова, ни секиру,
Чтоб рос, как ты, отважным, нежным, верным.
Роман:
Таким он будет, ведь он будет первым.
О милая, люблю сильнее даже,
Чем там, на родине, тебе всё сердце скажет,
Мы повзрослели и любовь окрепла с нами,
Её им не засыпать валунами
Стотонными и не взорвать взрывчаткой,
Пусть не пытаются, я бросил им перчатку
И думаю, что вызов принят мой,
За честь семьи иду я смело в бой,
Твоя любовь щитом надёжным станет,
Судьба на этот раз нас не обманет.
Обнимает Юлию, она уходит.
Я отвезу её, а сам вернусь обратно,
Чтобы враги меня не поняли превратно.
Акт четвёртый.
Пролог.
Творят историю не канувшие годы,
Что разрушают города и шалаши.
Её страницы пишутся народом
Без разделения плохи иль хороши.
Где нынче Вавилон с Семирамидой,
Где можно Атлантиду посмотреть?
Осталось только Сфинкса с Пирамидой,
Не глядя в прошлое с лица Земли стереть.
Сознание и память, Дар Господень,
Из прошлого сквозь наши дни вперёд
Идут герои с ликами на полдень,
И каждый в них кого-то узнаёт.
Всему свой срок, начало и конец.
Рассказу нашему четвёртый акт венец.
Сцена первая.
Комната Романа и Юлии. Юлия одна, сидит и плачет.
Входят Аслан и Анна.
Аслан:
Всем добрый вечер, Юля, что с тобой, случилось
Что нехорошее, где Рома?..
Юлия:
Отлучилась
Я ненадолго, прихожу, его уж нет, уехал
Искать работу… Три недели смеха
Я от него не слышала, мне нужно быть одной,
Мерещатся мне взгляды за спиной
И шорохи морозом кожу режут.
Анна:
То нервы всё, но я тебя утешу,
Мы женщины и любим поболтать,
Все ждут, на днях тебе рожать
И волноваться так тебе никак нельзя.
Юлия:
Спасибо, что пришли, мои друзья,
Живём мы тихо, все о нас забыли,
Работы только нет, когда-то были
Возможности, теперь их нет и где
Не знаем мы, кругами на воде
Всё дальше наши судьбы убегают.
Аслан:
Вы что, ругаетесь, не может быть, бывают
Моменты в жизни, но чтоб вы, не верю…
Юлия:
Нет, не ругаемся, однажды только дверью
Он хлопнул, но потом остыл, вернулся,
Прощенья попросил и улыбнулся…
Задумчив стал и мрачен, я боюсь…
Аслан:
Я с кем угодно об заклад побьюсь,
Что всё изменится, вернётся к вам веселье.
Анна:
И справите вы с Ромой новоселье,
Из этой комнаты убогой надо съехать,
Рождение ребёнка не помеха
Да здесь и места будет мало малышу.
Аслан:
Я у знакомых нужный адрес попрошу
И всё наладится… Привет, Роман, мы ждём…
Юлия:
Но ты весь взмок, как будто под дождём
Шатался целый день, иди, смени одежду.
Роман:
Зато не потерял ещё надежду
Найти хоть что-нибудь… Ты знаешь чей заказ,
Во всех конторах одинаково – отказ
Я получаю и хотя места пустуют
Мне все внушают истину простую-
Смирись, как все плыви лишь по теченью,
Прими условия и подчинись решенью.
Аслан:
Все знают это и никто не скажет слова…
Анна:
Да толку с этого, милиция готова
Им ноги мыть, ведь это их кормушка…
Аслан:
И ты всё знаешь, но проста как пушка
Времён Петра. Не всё так просто… Кстати,
Мы принесли продукты, так, довесок к трате,
Которую вы терпите невольно.
Роман:
Спасибо, друг, но нам и так довольно…
Аслан:
Прими, прими, от сердца, не от власти,
Здесь всё что нужно, хлеб, вино и сласти,
И остальное, вам на месяц хватит.
Потом нам мэр за это всё заплатит.
Роман:
Ну хорошо, давай поставим стол на середину,
Вином прогоним тяжкую кручину…
Аслан:
Ты пессимистом стал за эти три недели,
Последние твои стихи меня задели:
Декламирует:
Собачья чушь, всё суета сует,
Ругаться хочется, да толку, суть всё та же.
Надежда умерла, а веры просто нет.
И жизнь твоя день ото дня всё гаже…
Ну и так далее, и что это такое?
Ну что за фатализм!..
Анна:
Оставь его в покое,
Он пишет чувствами, никак не головой,
Стихи прекрасные, ты книги домовой
Заполнить правильно без помощи не в силах,
А Рома пишет глубоко, красиво,
Для патоки нужна свекла, а не редиска.
Юлия:
Подходит к двери и поднимает с пола конверт, просунутый
В щель под дверью.
Смотрите, что такое, здесь записка…
Подаёт её Роману.
Роман:
“ Роман и Юлия предельно осторожно
Покиньте город срочно как возможно
Вас заказали друг Сергей “ Сенатор “
Убийца хладнокровный провокатор
Прощайте я рискую головой
Ты знаешь кто я друг навеки твой “
Письмо без подписи и знаков препинанья…
Похоже нас отдали на закланье,
Но что Сергей “ Сенатор “ – я не верю,
Нас кто-то провоцирует, проверю
Я это только завтра, нынче поздно.
Аслан:
Звучит предупрежденье очень грозно,
Но анонимке верить я бы, брат, не стал.
Роман:
…Погасли свечи, ночь, окончен бал,
Все разошлись… Но только не у нас,
К вину порежем сочный ананас
И сядем ужинать, без тостов, по простому.
Аслан:
А я бы тост сказал к вину густому.
Анна:
Не ёрничай, спасать друзей нам нужно,
Ты вот пытаешься смеяться, но натужно,
Подумай лучше, что мы делать будем.
Аслан:
Я говорил уже – квартиру раздобудем
И скроем вас, не так уж это сложно…
Роман:
За нами слежка, скрыться невозможно,
Я думаю принять всё, будь что будет…
Анна:
От осторожности вас всё же не убудет,
На днях у вас появится малыш,
Что будет с ним? Ты, Юля, что молчишь?
Юлия:
Я точно так же думаю, как Рома
И смерти не боюсь, нам смерть уже знакома.
Едины мы и бес один в супругах…
Анна:
Ты не в себе, иди, поспи, подруга.
Быть может токсикоз тебя замучил?
Ложись, ложись, тебе же будет лучше.
Я приберу здесь…
Юлия:
Нет, ложиться рано,
Мне всё же страшно, будто в сердце рана
Смертельная откроется вот-вот…
Анна:
Ты не волнуйся так и береги живот,
Не напрягайся сильно, это очень вредно,
Круги у глаз и выглядишь ты бледно,
Роман, заставь свою супругу отдохнуть.
Роман:
Да-да, нам предстоит нелёгкий путь,
Набраться сил нам надо на дорогу.
Аслан:
О чём ты говоришь, скажи нам ради Бога!
Роман:
На две недели мы хотели ехать в горы,
Но не получится, все наши разговоры
Известны им, здесь должен быть жучёк.
Да и рожать на днях, поэтому молчок,
Ни слова больше вслух о наших планах.
Мы лучше побеседуем о странах
Куда мы собирались до событий,
Известных вам и всех моих открытий.
Семь месяцев назад мы приняли решенье
И отослали документы и прошенье
О переезде нас троих на Апеннины…
Пришёл ответ, как только именины
Ребёнку справим и закончим все разборки,
Покинем эти неуютные задворки,
Получим визы и в Италию уедем.
Там будет лучше нам и нашим детям.
Я говорю всё вслух чтоб все на свете
Узнали это, что за всё в ответе
Они пред Богом и потомками своими.
Аслан:
Ну вот и всё! Аминь. И Дьявол с ними.
Не станет песней музыка без слов,
Не настоящий без барашка будет плов,
Без вас наш край и мы осиротеем,
Ребята вырастут и мы все постареем,
Не слыша смеха вашего и шуток.
Роман:
Аслан, родной, в любое время суток
Мы будем с вами сердцем и душой
И нашей дружбе, крепкой и большой,
Границы стран и время не помеха.
Но это в будущем, сейчас же не до смеха
Должно быть всем на этих баррикадах.
Когда-то в древних рыцарских балладах
Всё это менестрели воспевали,
Баллады эти сердцем мы впитали,
В себе воспитывая мужество и стойкость.
Анна:
Не нужно проявлять излишне бойкость,
Чтоб рисковать женою и ребёнком.
Ты в будущем услышишь в смехе звонком
Детей своих признание и веру,
Что согласился следовать примеру
Не рыцарских баллад, а дружеским советам.
Не придавай значения наветам
На вашу жизнь и образ ваших мыслей.
Фемида с неисправным коромыслом
Когда-нибудь прозреет, будь уверен.
Ложись ка спать и оставайся верен
Всему, чем дорожишь. Спокойной ночи.
Супруга спит уже, она уж точно хочет
Спокойно, тихо жить с тобою рядом.
Роман:
И чтоб вино не оказалось ядом…
Аслан:
Мы здесь останемся и дом покараулим.
Роман:
А завтра расшумится этот улей,
Что мы уже не можем без охраны.
Анна:
Не обращай внимания на раны
Пока они приносят лишь досаду.
Аслан:
Мне показалось нам устроили засаду.
Друзья врагов враги во все века.
Роман:
Спасибо, друг, и вот моя рука.
Сцена вторая.
Комната Романа и Юлии. Роман сидит на диване
И читает. Входит Юлия.
Юлия:
Мой милый, добрый день, я так спала
Без пробуждений и тревоги, как скала.
Когда ушли ребята?
Роман:
Утром рано,
Им на работу, даже как-то странно
Звучат слова, я начал привыкать
Бездельничать, не надо в рань вставать
И можно поваляться в расслабленьи.
Юлия:
Привычкой может стать и увлеченье,
Придётся мне тебя с утра гонять…
Но шутки шутками, а нам пора понять,
Что уезжать нам нужно поскорее,
Здесь даже солнце нас уже не греет,
Искать работу больше смысла нет.
Роман:
Да, ты права, последний свой сонет
Прочли мы в этом городе тоскливом.
Так воды поднимаются с приливом,
Чтобы потом вернуться в даль морскую,
И ливень грязь и сажу городскую
Смывает в водостоки там и тут…
Нам просто так уехать не дадут
И непременно что-нибудь устроят.
Нас не сегодня-завтра станет трое,
Всё усложнится, время истечёт.
Пойду ка я, закрою в банке счёт,
Ты подожди, я скоро, не волнуйся.
Уходит. Юлия держится за живот.
Юлия:
Ах, шалунишка, что ты, не беснуйся…
В комнату входят Кривой и Утюг.
Кривой:
Ну что, красавица, не ждёшь гостей к обеду?
А мы вот ждали, что от сюда все уедут
Гораздо раньше, но обед готовить будешь
В другое время…
Утюг:
Если не забудешь,
Я знаю, что испуг мутит рассудок…
Кривой:
Кончай травить баланду, ты, ублюдок,
Мадам, давайте вашу руку и вперёд,
Не то Сенатор Рому уберёт
В минуту, если мы не выйдем из подъезда.
Хозяин с нетерпеньем ждёт приезда
Персоны вашей, ну, скорей пошли в машину,
Кто расхлебает эту мешанину
Так только ваш супруг, явившись добровольно.
Юлия:
Идти придётся, вольно иль невольно.
Все уходят из комнаты. Через минуту входит Роман.
Роман:
Любовь моя, ты где, я все дела уладил,
Сегодня же уйдём по водной глади
Навстречу неизвестности далёкой.
Но в чём тут дело, я такой глубокой,
Суровой тишины давно не слышал,
Не слышно даже как скребутся мыши
Под полом, где же Юлия, должна
Она быть дома, где же ты, жена!
Быть может увезли её в больницу?
Да что за бред, у нас ведь не столица,
Здесь сами добираются в роддом
Кто как сумеет и всегда с трудом…
Записки нет… А может у соседки?..
Но нет, соседка с сыном возится в беседке…
Придётся подождать… Обед не приготовлен,
Плита холодная и таймер остановлен…
Но что же делать, сердце рвёт мне грудь,
Случилось что-то, хоть бы кто-нибудь
Мне подсказал куда она девалась…
Всегда она на зов мой отзывалась,
Лаская слух и наполняя счастьем.
И вот теперь с не дружеским участьем
Мне тишина смеётся в душу горьким эхом,
Оглохнуть я готов под этим смехом,
Но лишь бы знать, что с милой всё в порядке.
Скучаю я уже по тёмной прядке,
Что у виска закручена в колечко,
По взгляду нежному, по трепету сердечка,
Что бьётся для меня в её груди…
Куда звонить, куда бежать, приди,
Вернись домой, любовь, моя супруга!..
Тоска, немого одиночества подруга,
Сжимает разум мой стотонным прессом,
Я из последних сил держусь под этим весом,
Моля судьбу не быть такой жестокой.
Ты бьёшься где-то птичкой одинокой
О прутья обездолившей нас клетки…
Безвестности минуты слишком едки
И боль уже главенствует над силой,
Скрывая путь к моей супруге милой.
Ужели мы опять разлучены
Хароном равнодушным и челны
Его готовы к переправе через реку?
Не верю я, родившемуся веку
Ещё мы не представили младенца…
При этих словах в комнату входит Сергей.
Сергей:
Утри же слёзы краем полотенца
И будь мужчиной…
Роман:
Это ты, Сергей?
Который час, мне нужно поскорей
Найти жену, она пропала где-то…
Сергей:
Нет, не пропала, лишь легко одета.
Она у нас и ждёт тебя, скучая.
Вот приглашение тебе на чашку чая,
Ты знаешь от кого, поторопись, приятель…
Роман:
Так это правда, ты – Сенатор? О, предатель!
Скажи мне честно, мы с тобой три года
И нашей дружбе подчинялась непогода,
Мы вместе и грустили и смеялись,
Куда все идеалы подевались,
Как разгадать тебя я не сумел?
Сергей:
А ты, приятель, не туда смотрел…
Наивен ты и веришь всем без слова,
А жизни нынешней неверие основа.
Да, я – Сенатор, я наёмный кат…
Роман:
Да ты не кат, а просто мерзкий гад,
Три года я открыт был изуверу!
Ты дружбу предал, искренность и веру,
Предательски ударив друга в спину…
Как ловко ты скрывал свою личину,
Что я поверить в это не могу.
Скажи открыто – к другу иль врагу
Я обращаюсь вот сейчас, сию минуту?
Сергей:
Ты слишком много хочешь, это круто.
Ведь на тебе уже поставлена печать.
Друзья стараются в других не замечать
Что им не нравится и такт не позволяет
Сказать об этом. Это не влияет
В определённой степени на дружбу.
Но должен я нести исправно службу,
Мне всё равно, ты друг мне или нет.
За это платят, чистый звон монет
Мне слух ласкает. В этом вся основа.
Роман:
Воззрение Иуды кровью снова
Свою несостоятельность покажет,
Всегда предатель сам себя накажет.
Сергей:
Где звон монет, где деньги, там и сила!
Запомни это навсегда, мой милый…
Роман:
Но сила не всегда ведёт к победе,
Об этом знают пчёлы и медведи,
Тебе бы тоже знать не помешало,
Но я готов, так выпускай же жало
И делай то, за что тебе заплатят.
Сергей:
Ненужное геройство, Рома, хватит
Давить клопов на черепе безглазом,
Ему едино всё, по одному иль разом,
Ведь смысла нет, ты вроде бы хотел
Жену найти, так я б уже летел,
А ты мораль мне в уши задуваешь.
Напрасно это, ты ещё не знаешь,
Что на тебя заказ имеет силу
С отсрочкой и в свою могилу
Ты не спеши, сегодня я посыльный,
Поехали, нас ждёт подвал не пыльный,
Твоя жена и кое-кто из свиты.
Надеюсь, мы сегодня будем квиты
И ты не будешь зла держать в кармане.
Роман:
А я простил, пусть это не обманет
Твою уверенность и в этом зарекаюсь,
Что в скором будущем тебя я собираюсь
На поединок вызвать, честный и без мести.
Сергей:
Я вызов твой приму… В надёжном месте.
Сцена третья.
Подвальное помещение, переоборудованное под жильё.
Везде трубы, голые кирпичные стены. В помещении находятся мэр,
Кривой, Утюг и привязанная к стулу Юлия. Входят Сергей и Роман.
Роман видит Юлию и бросается развязывать верёвки.
Роман:
Вы изверги, она ж вот-вот родит!..
Кривой:
Ей наше общество отнюдь не повредит,
Коль будешь ты сговорчивым на дело.
Юлия, освобождённая от верёвок, обнимает Романа.
Юлия:
Мой милый, я позвать тебя хотела,
Но ты был далеко, я подчинилась
Безропотно…
Роман:
Мы вместе, изменилась
Лишь обстановка…
Утюг:
Статус, между прочем, тоже…
Юлия:
Мне этот голос – лезвием по коже,
Такой противный, что мне хочется кричать…
Роман:
Заставьте того типа замолчать
И объясните нам - зачем нас задержали.
Утюг:
Смотрите ка, как лошади заржали,
Ну прямо прерия из фильма, не подвал…
Мэр:
Не задержали вас, а я сюда позвал
Поговорить и от ошибок удержать.
Вы, кажется, собрались уезжать,
А это в наши планы не входило.
Меня, признаться, это удивило –
То ты сражаться до конца хотел, то вдруг
Внезапно скрыться хочешь, что, испуг
Вдруг овладел тобой, но это против правил
Тобой придуманных, я только их подправил,
Чтобы не дать тебе ударить в грязь лицом.
Я не хотел бы быть последним подлецом
И допускать насилия над вами.
Теперь вы здесь и выбирайте сами –
Безбедно жить или безвестно сгинуть.
Я б выбрал первое, сей грешный мир покинуть
Ещё успеете, какие ваши годы,
Вы с деньгами хозяева свободы,
Где шелест денег, друг мой, там и сила…
Роман:
Уже ворона это огласила…
Работать с вами? Лучше двор мести
И настоящую свободу обрести,
Быть независимым от вас и вашей шайки!
Сергей:
Ты слишком туго заворачиваешь гайки,
Свобода – это кость, даваемая к водке,
Чтобы она застряла в чьей-то глотке.
Так выбирай же – деньги или кровь?
Роман:
Сильнее денег дружба, честь, любовь,
Попробуйте купить или взять силой это.
Мэр:
В тебе играет мужество поэта.
Мне это мама вдалбливала с детства,
Мол честно жить – единственное средство…
Теперь она, забыв любовь и честь,
Всё больше хочет, чтобы вкусно есть
И чтобы счёт был, круглый, как капуста…
Все лицемерят, а на душе то пусто.
И жить по чести – это не про нас,
Народ наш не загонишь на Парнас,
Он как-то проще, тише, приземлённей.
Коль огурец – так только посолёней,
Коль водка – подешевле да покрепче,
А поругаться – с матом и похлестче.
По чести здесь живут лишь работяги
С их нищенской зарплатой да бродяги,
Отвергнувшие прелести ночлежки.
Все остальные в суете и спешке
О том забыли… Если только знали.
Кривой:
Ну вот как мы, мы в этом вот подвале
Не слышали о чести ни пол слова.
Твоя персона скажет нам – готова
Она к работе или тело испытает жажду…
Сергей:
Не выйдет, я стрелял в него однажды,
Невероятно, но все пули просвистели
Вдали от очень близкой цели,
Я это объяснить не в состояньи.
Мэр:
В твоём столь неожиданном признаньи
Я разглядеть могу лишь акт неподчиненья.
Сейчас Роман нам скажет о решеньи
Которое он принял. Ну, Роман, ответ!
Роман:
Единственный ответ мой будет – нет!
Я кажется, сказал уже однажды
И повторять не стану это дважды…
Я шаг за шагом приближаюсь к рубежу,
За которым ничего не угляжу
Кроме мрака липкого и тишины забвенья.
Но я у Бога попрошу ещё мгновенье,
Чтобы взглянуть на лик твой темноокий
И погрузиться в омут глаз глубокий,
С последним вздохом прошептать “прости, родная”
И тихо улыбнуться, умирая.
Да будет так, как предначертано судьбой.
Юлия:
Ты что, Роман, опомнись, Бог с тобой,
Мы не расстанемся как в жизни так и в смерти!
Мэр:
Любовь – вот истина, друзья мои, поверьте.
Как жаль, не суждено продлиться роду,
Сих гордых, милых лиц не видеть уж народу.
Кривой:
Давай, Сергей, они твои, Сенатор…
Сергей:
Заткнулся бы ты лучше, комментатор.
Достаёт пистолет и стреляет раз пять в Романа. Роман
Остаётся стоять невредимый. Сергей в ужасе бросается
К мэру.
Да что же это, чёрт, не может быть,
Мне серым волком хочется завыть
От дикой ярости бессилья перед ними,
Ведь на смех вся братва меня поднимет…
Не мог я в цель с трёх метров не попасть!
А ты, Кривой, захлопни лучше пасть,
Не то все дни тебе покажутся пустыми…
Мэр:
Но мне сдаётся, что стрелял ты холостыми,
А ну-ка дай мне пистолет, я посмотрю.
Сергей:
Да боевые там, я точно говорю.
Я чувствую вмешательство из вне.
Подаёт пистолет мэру.
Мэр:
Ты будешь плавать в собственном говне,
Коль обнаружу я здесь сговор и обман.
Мэр проверяет пистолет, пожимает плечами и
Возвращает пистолет Сергею.
Утюг:
Предупреждал же я – не трогайте туман,
Им помогает выжить Бог иль Сатана!
Да будь всё проклято! Родная сторона
Отвергла нас, не приняла, забыла,
Забила в сердце мне железное зубило,
Теперь Утюг я, а не праведник Андрей.
Их нужно выпустить отсюда поскорей
И уходить самим, скрывая наши лица,
Пока народ на улицах толпится.
Нам это будет проще сделать днём.
Мэр:
Не дёргайся, когда-нибудь уйдём.
Не вышло, Понтия Пилата не затмив,
Честнее будет и себе не изменив
Я вас не выпущу, но вы уйдёте сами.
Напополам я с кровью и слезами
Перетерплю, препятствовать не буду.
Забыл я многое, но это не забуду.
Роман:
Не время, значит, нам на встречу к Богу.
Ну что ж, прощайте, нам пора в дорогу.
Роман и Юлия направляются к выходу. Сергей
Пытается их задержать.
Мэр:
Остынь, Сергей, они нам не помеха…
Сергей:
А Светка? Эта стерва ради смеха
Заложит нас и вместе с нами сядет.
Мэр:
Она уже в монашеском наряде
Грехи свои замаливает рьяно.
Пусть поросла вся жизнь её бурьяном,
Она очистится и путь во тьме отыщет…
Вот, брат, тебе зелёными две тыщи,
Твой гонорар, ты заработал деньги честно,
Но чтобы было всё о них известно,
Беги ка, догони, доставишь их живыми
Куда им надо. С мыслями кривыми
Простись, чтоб волос с головы их не упал.
Сергей:
Как скажете, умерю свой запал
И выполню всё с точностью до буквы.
Не хочется хлебать бурду из брюквы.
Сергей уходит.
Мер:
Ну вот и всё. Роман уедет вскоре,
А здесь на всех столбах и на заборе
Портреты наши будут красоваться,
Не Рому нужно было опасаться,
Самих себя и дел своих жестоких,
Теперь же никакие вздохи
И мольбы не исправят положенья…
Вот что, Утюг, раз принял ты решенье,
Беги отсюда и как можно дальше.
И не прощайся, не люблю я фальши,
Мы разные, чужие, не знакомы.
Утюг уходит.
Я буду ждать известия от Ромы.
Как примет их родная им Верона?
Здесь был он словно белая ворона,
Непонятый, отвергнутый друзьями,
Его толкали мы к зловонной, мерзкой яме,
Но он остался верен Юле и себе.
Знать так угодно Богу и судьбе.
В подвал вбегает Утюг.
Ты что, Утюг, ты болен головой,
Зачем вернулся, видом сам не свой?
Утюг:
Сказать вам эту новость я не смею,
Глаза мои от ужаса темнеют…
Как будто это я в асфальт весь вжат…
Они… Все трое… Там в крови лежат,
На перекрёстке, их машина раздавила,
Ударом в спину. Пьяный был водила,
Открыли дверцу, так он выпал из кабины…
Не избежать теперь ему своей судьбины.
Сенатор жив ещё, но долго не протянет,
А жизнь супругов больше не увянет,
Так и останутся навеки молодыми,
В сырой могиле, им не стать седыми,
Не вырастить детей, не нянчить внуков…
Мэр:
Да замолчи ты, я от скорбных звуков
Теряю жизни нить, и сердце что-то ноет…
Я, видно, встречусь с ними на покое.
Эпилог.
Просторный зал на Небесах. Бог сидит,
задумавшись. Входит Сатана.
Сатана:
Ты что такой печальный, Боже правый,
Иль жизнь в Раю становится отравой?
Бог:
Ты издеваться надо мной пришёл, нечистый?
Ответ держи, хозяин дали мглистой,
Кто приказал убить супругов наших
В последний день, уже почти что ставших
Творцами жизни и началом рода?
Ну, отвечай! Творение урода…
Сатана:
Меня там не было последних две недели,
Твои агенты, видно, это проглядели,
Досрочно я признал что проиграл...
Тебе споют ещё один хорал
За то, что пожалел ты двух влюблённых…
В Аду Ч.П. Там души погребённых
Не могут мучиться, сгорают все дотла.
Протечку дали сорок два котла.
Заказ на новые исполнят на Урале,
Чугун доставили, но треть уже украли.
Мы электричество использовать хотим,
Кто бережёт природу – не судим,
И заключили договор, ну, с этим, рыжим,
Он главный там, с энергией, под крышей,
За счёт Приморья и Хабаровского края.
Могу содействовать, поставим и для Рая.
Бог:
А люди пусть опять сидят без света?
Сатана:
А мне какое дело, мелочь это.
Теперь посудим Рому вместе с Юлей?
Они ведь здесь? Я мигом приведу их пулей.
Бог:
Не торопись, отродье, здесь их вовсе нет,
Да и не скоро им держать ответ.
Я жизнь им подарил на новом месте,
Теперь они втроём, с сынишкой вместе
Живут в Вероне, тихо и достойно…
Сатана:
Ругается там кто-то непристойно…
В зал вваливается Сергей.
Что за душа? Ты грешник иль святой?
Зачем ввалился к Богу как…
Бог:
Постой,
Его я знаю. Ты Сенатор, так, приятель?
Убийца вероломный и предатель
Всего святого, что же, ты явился кстати…
Сергей:
А вы кто? Вы из самой высшей знати?
Охрана тут у вас, как у царя.
Бог:
А я и есть царь, строго говоря,
Небесный, Бог я, ты пришёл на суд.
Судить я буду строго. Сей сосуд,
Наполненный до края всякой скверной,
Не очищать от ноши непомерной,
Дать совести ему превыше меры
И рвенья приобщиться нашей веры.
Не подпускать ни к Аду и ни к Раю,
Пусть бродит неприкаянно по краю
Безвременья туманного без срока.
Его мы не исправим от порока,
Но совесть эту душу растревожит
Почище Ада горечью до дрожи.
Всё! Отпустите эту душу на приволье,
Пусть существует с памятью и болью.
Сатана:
Ну ты даёшь! Вот это наказанье!
Такого даже нет в моём сознаньи.
Ангелы уводят Сергея из зала.
Бог:
Не наказанье это, а прощенье, как он жил,
Что заработал, то и заслужил.
Его же в Ад я не направил, а, нечистый?
Вот там наказывают с толком, очень быстро.
Мы славно потрудились, вероломный,
Я притомился, мир такой огромный,
Где Ангел мой любимый? Серафима!
А ты поставь у спальни Херувима,
Пусть охраняет наш покой он неустанно.
В зал входит Серафима и останавливается возле трона.
Бог обнимает одной рукой её за талию.
Сатана:
О Всемогущий, это очень странно,
Ты что же, собираешься блудить?
Бог:
Я Бог, а Бога не нечистому судить.
Людей становится всё больше. Я один…
Сатана:
Я мысль твою усвоил, Господин.
Бог:
Грешить хотел бы я, и в этом неутешен,
Такой же я как люди, но безгрешен.
Где видел производство ты без брака?
Что Бог творит, то без греха, однако.
Я тоже человек, я не бесполый,
И тоже иногда бываю голый.
Я знаю стыд, любовь и вероломство.
Оставить нужно в Небесах потомство,
Не изгонять их больше из садов нектарных,
Беречь людей от замыслов коварных…
По образу их создал моему,
Дал жизнь их сердцу, телу и уму,
Их дух бессмертен, всё же остальное
Когда-нибудь нуждается в покое.
Что до поступков – мне ли их винить
Коль нас связует родственная нить,
Каков создатель - таковы его творенья.
Не много, видно, проявил я рвенья,
Когда творил там Еву и Адама.
Но вечный я, устал, моя бы мама
Меня отшлёпала, но не было в помине,
Жалею я об этом и поныне.
И всё же я люблю свои созданья.
Прощайте, нет, до встречи, до свиданья.
Конец.
1 декабря 1998 – январь 1999, ноябрь 2001 г.
Размытые грани
© Copyright: Александр Иванов 28, 2012
Свидетельство о публикации №112020503101
Свидетельство о публикации №112020503101
Рецензии