Василий Туманский

(Текст радиопрограммы из цикла "Современники Пушкина": 1.Василий Жуковский; 2.Константин Батюшков; 3.Петр Вяземский; 4. Василий Пушкин; 5. Антон Дельвиг; 6. Вильгельм Кюхельбекер; 7. Александр Грибоедов; 8. Евгений Баратынский; 9. Дмитрий Веневитинов)

ПРЕДИСЛОВИЕ К ЦИКЛУ

Цикл радиопрограмм в рубрике «Душа поэта» сначала назывался «Современники классиков», но поскольку все, о ком шла речь, так или иначе, как вокруг Солнца, вращались вокруг "Солнца нашей поэзии" - Александра Сергеевича, то постепенно сложилась такая поэтическая "галактика". И название "Современники Пушкина", и название "Современники классиков" условно, и, разумеется, не вполне отражает истинную картину литературного процесса. Скорее, это игра слов и смыслов, своеобразная аллюзия, отсылающая к популярной литературной серии «Классики и современники».

Целью программ является прежде всего просвещение – напоминание известных (главным образом, специалистам или особо интересующимся литературой) фактов жизни и творчества авторов, чьи имена и некоторые произведения на слуху – но не более того. Несмотря на то, что это явная литературоведческая компиляция, все же основана она на личном взгляде автора и ведущей программ на личность и творчество того или иного поэта. Надеюсь, что хотя бы эскизно, но удается обрисовать атмосферу эпохи, о которой идет речь в программах. Кроме того, надо иметь в виду, что эти тексты – составляющая часть «литературно-музыкальных» композиций, выходящих в эфире радио «Гармония мира» (Одесса).

Формат программ – один, два или три выпуска продолжительностью по 14-15 минут, однако здесь двойные и тройные выпуски для удобства чтения объединены в один цельный текст.

10. ВАСИЛИЙ ТУМАНСКИЙ

Одесский приятель Пушкина, поэт, дипломат, государственный деятель Василий Иванович Туманский относится к так называемому второму кругу поэтов пушкинской эпохи, поскольку не внес в литературу ни новых жанров, ни стилей, ни направлений. Традиционно он считается в основном поэтом элегического жанра, продолжавшем романтические традиции Жуковского:

   Тому, кто с ранних лет душою
  Святую правду возлюбил
  И первых мыслей чистотою
  Себя от черни оградил;
  Кто смелым, огненным желаньем
  Законы неба одолел
  И в горний мир перелетел
  Восторгом, чувством и мечтаньем, –
  Тому, шум зависти презрев,
  Ценить, в порывах благородных,
  Балладника прекрасных дев
  И летописца битв народных.
  Тому любить и понимать
  Высоких чувствований сладость,
  И тихих дум живую радость,
  И беспокойных дум печать,
  И голос сердца потаенный
  О благах дальних, но святых...
 
Это стихотворение 1822 года «К сестре» написано при посылке ей сочинений Жуковского. Публиковаться Василий Туманский начал достаточно рано: в 1817 году в журнале «Сын отечества» появилось его первое стихотворение «Поле Бородинского сражения». Позже, находясь в одиночном заключении, Вильгельм Кюхельбекер – приятель Туманского, – просматривая подшивки старых журналов, так оценил эту элегию, отметив в своем дневнике: «Для семнадцатилетнего поэта она истинно хороша».

Василий Туманский принадлежит старинному украинскому дворянскому роду. Родился он в 1800 году в Черниговской губернии, получил хорошее образование: сначала воспитывался дома, затем – в Харьковской гимназии, в шестнадцать лет был определен в Петропавловское училище, после его окончания в 1818 году уехал в Париж, где и получил высшее образование. Здесь он познакомился с Вильгельмом Кюхельбекером, который повлиял на формирование гражданских взглядов Туманского, близких к идеологии декабристов. Кюхельбекер не только часто упоминал о приятеле в своих дневниках, но и посвятил ему одно из своих парижских стихотворений «К Ахатесу», отличающееся гражданским пафосом: Ахатес – герой «Энеиды» Вергилия, друг и спутник Энея:

Ахатес, Ахатес! Ты слышишь ли глас,
Зовущий на битву, на подвиги нас? –
Мой пламенный юноша, вспрянь!
О друг, – полетим на священную брань!
…
И в вольность и в славу, как я, ты влюблен,
Навеки со мною душой сопряжен!
Мы вместе помчимся туда,
Туда, где восходит свободы звезда!
…
Мы презрим и негу, и роскошь, и лень.
Настанет для нас тот торжественный день,
Когда за отчизну наш меч
Впервые возблещет средь радостных сеч!
…
Когда Кюхельбекер после своей скандальной лекции в антимонархическом клубе «Атеней» должен был вернуться в Россию, именно Василий Туманский, который также возвращался на родину после окончания учебы, не опасаясь быть скомпрометированным, взял Кюхельбекера в попутчики в свою коляску. И именно Туманский поведал о злоключениях товарища другому опальному поэту – Александру Сергеевичу Пушкину, с которым познакомился в Одессе, где служил в канцелярии губернатора Новороссийской губернии и наместника Бессарабии Михаила Воронцов.

Однако, прежде чем попасть в Одессу, сразу после возвращения из Парижа Василий Туманский два года провел в Петербурге, и этот период оказался для него особенно плодотворным. Он стал членом либерального «Вольного общества любителей российской словесности», членами которого были будущие декабристы Рылеев, братья Бестужевы, Кюхельбекер. В эти годы он отходит от сентиментализма, в его поэзии появляются героические мотивы, основная тема которых – борьба греческого народа за независимость: «Греческая ода (Песнь греческого воина)», «Смотри как Байрон».

Даже Пушкин, который сначала иронизировал относительно поэтических достоинств творчества Василия Туманского, заметил однажды: «Греческая песнь» Туманского, «К одесским друзьям» (его же) отличаются гармонией и точностию слога и обличают решительный талант». Пушкин также ценил человеческие качества приятеля: «Он добрый малый», что, правда, не мешало ему подтрунивать над другом:

Туманский, Фебу и Фемиде
Полезно посвящая дни,
Дозором ездит по Тавриде
И проповедует Парни.

Эта известная пушкинская миниатюра точно характеризует деятельность Василия Туманского в Бессарабии: исправно неся государственную службу, он много писал, и часто публиковался. Более того, именно благодаря Туманскому Пушкин, находящийся в ссылке на юге, стал автором альманаха «Полярная звезда».
Но Василий Туманский оставил свой след в творчестве поэта не только таким образом: в отрывках из путешествия Евгения Онегина читаем:

Одессу звучными стихами
Наш друг Туманский описал,
Но он пристрастными глазами
В то время на нее взирал.
Приехав, он прямым поэтом
Пошел бродить с своим лорнетом
Один над морем – и потом
Очаровательным пером
Сады одесские прославил.
Все хорошо, но дело в том,
Что степь нагая там кругом;
Кой-где недавний труд заставил
Младые ветви в знойный день
Давать насильственную тень.

А вот и стихотворение Василия Туманского 1823 года, которое, по-видимому, и вдохновило Пушкина на эти ироничные строки:

                Одесса
         В стране, прославленной молвою бранных дней,
         Где долго небеса отрада для очей,
         Где тополы шумят, синеют грозны воды, -
         Сын хлада изумлен сиянием природы.
         Под легкой сению вечерних облаков
         Здесь упоительно дыхание садов.
         Здесь ночи теплые, луной и негой полны,
         На злачные брега, на сребряные волны
         Сзывают юношей веселые рои...
         И с пеной по морю расходятся ладьи.
         Здесь - тихой осени надежда и услада -
         Холмы увенчаны кистями винограда.
         И девы, томные наперсницы забав,
         Потупя быстрый взор иль очи приподняв,
         Равно прекрасные, сгорают наслажденьем
         И душу странника томят недоуменьем.

Вошел в историю русской культуры Василий Туманский не только благодаря знакомству с Пушкиным, но в том числе и как автор именно элегических стихотворений: еще в 1830 году критик Киреевский в обозрении русской словесности в Альманахе «Денница» отметил: «Туманский отличается нежностью чувства и музыкальностью стиха». Именно эти качества его поэзии привлекали многих композиторов, и стихи Василия Туманского знакомы нам и сегодня – по чрезвычайно популярным романсам. К примеру, его посвящение Александре Осиповне Смирновой-Россет – фрейлине, знакомой Пушкина, Жуковского, Лермонтова:
 
            Любил я очи голубые,
            Теперь влюбился в черные,
            Те были нежные такие,
            А эти непокорные.

            Глядеть, бывало, не устанут
            Те долго, выразительно,
            А эти не глядят, а взглянут
            Так - словно царь властительный.
            …
            Те укрощали жизни волны,
            Светили мирным счастием,
            А эти бурных молний полны
            И дышат самовластием.

            Но увлекательно, как младость,
            Их юное могущество,
            О! я б за них дал славу, радость
            И всё души имущество.
            …
Эти стихи Василия Туманского положены на музыку Даргомыжским, и романс этот уже с середины девятнадцатого века входит в самые популярные песенники. Больше всего стихотворений в творческой биографии Туманского приходятся на 20-30-е годы, в дальнейшем он писал мало. После выхода в 1846 году в отставку Василий Туманский поселился в своем имении на Украине, был почетным попечителем полтавской гимназии.

Много сил он вложил в дело освобождения крестьян: участвовал в работе комитета «Об улучшении быта помещичьих крестьян», объединил вокруг себя единомышленников и добился решения, одобряющего уничтожение крепостного права. Он даже готовил речь «к новым гражданам России», с которой хотел обратиться к крестьянам в день опубликования закона об отмене крепостного права: «Считаю себя истинно счастливым, что дожил до этого радостного для всех нас дня. От всего сердца поздравляю вас, добрые крестьяне, с правами гражданства, дарованного вам…».

Однако с этой речью он так и не выступил: умер Василий Туманский в марте 1860 года. Без сомнения, он оставил по себе добрую славу, ведь так же, как его гениальный приятель Александр Сергеевич Пушкин, чувства добрые он лирой пробуждал. И доказательством этому могут также служить строки-посвящения Василия Туманского «К С** (при получении от нее в подарок вышитых цветов)»:

С каким душевным умиленьем
Любуюсь в тишине твоим произведеньем!
С какой отрадой бродит глаз
По шелку, по сребру, по теням разноцветным,
Где взоры милые покоились не раз,
Где все оживлено их пламенем приветным!
И, знаешь ли, мой друг, что мне пришло на ум:
Что в красках сих цветов, в их чудном соплетенье
Сокрыто тайное любви изображенье,
Немой язык сердечных дум;
Что мне понятен он; что я по знакам нежным
Все мысли разгадал твои:
Грусть одиночества с томленьем безнадежным,
Святые жалобы любви;
И что в лице твоем какой-то Гений милый,
Ко мне в тот сладкий час предстал наедине,
Над головой моей взвевал златыя крилы
И ясно улыбался мне…

Виктория ФРОЛОВА