Заметки о Мобильной Пехоте Последней Войны

http://www.goingfaster.com/ogre/battlesuit.html
Перевод.

Мобильная пехота. МП.
Вообще-то, "МП" лучше было бы расшифровывать, как "механизированная пехота". Более подходящим определением было бы и "пехота увеличенной мобильности". "Мобильная пехота" - смешная тавтология, ведь пехота была мобильной всегда. Наверное, необходимо вспомнить историю простого солдата...
Бедный солдат маршировал на своих ногах по грязным дорогам, скошенным лугам, по скалам, через горы, пересекая воду, и в метель.   Пехота всегда была мобильной, и в этом была её сильнейшая сторона. И солдат, даже с примитивнейшим оборудованием, всегда выполнял задачи по занятию и удержанию территории, и неважно, была ли там пещера с запасами пищи, или бетонный бункер командования штаба фронта.
На протяжении войны человека с ближним своим, одна сторона стремилась разработать оружие, а другая - эффективную от него защиту. Борьба оружия и брони началась в тот день, когда человек завернулся в шкуру. Пока оружие проходило путь от камней и костей к заострённым палками и к обработанным лезвиям, усиливалась и защита. Иногда развитие брони отставало, и солдат страдал сильнее. Очень редко броня оказывалась непроницаемой для любого существующего оружия.
С течением истории, развивались и оружие, и броня. От шкур и толстой ткани - до кольчуг и панцирей и до их комбинации, вроде кольчуги под кожей или сочетания кольчуги с металлическими пластинками. Мастера быстро обнаружили, что различные свойства различных материалов в ряде случаев смогут компенсировать недостатки друг друга. Однако человек выучил и еще один урок - адекватная защита не только тяжела, но и дорогостояща (а соотношение цены и степени защиты не всегда прямое). Тяжелые доспехи дают лучшую защиту, но солдат передвигается медленнее, вызывая на себя большее количество огня. Тяжелые доспехи создают точку, в которой конечное количество солдат может быть оснащено конечным количеством брони и тут ставится вопрос:  если вы можете дать самые лучшие доспехи пятистам солдатам, то стоит ли это затрат?
Чем броня легче - тем солдат подвижнее, но при ослабленной защите. Легкие доспехи дешевле, так что их можно выдать большему количеству, но действительно ли это эффективно? Если лучшее в легкой броне - её мобильность, то, возможно, повышение подвижности за счёт облегчения брони - лучшее решение (не забываем, что самая лучшая защита - не попасть под удар). Компромиссы между защищенностью и подвижностью обсуждались так же давно, как и само присутствие брони на поле боя.
Рыцарь со всем вооружением был чем-то очень близким к вершине развития исторической тяжелой пехоты. Тяжелобронированного рыцаря на столь же тяжело бронированном коне даже можно обсуждать, как первое пришествие "мобильной пехоты" (ну, мы же не можем требовать от пешего рыцаря двадцатикилометровых марш-бросков перед вступлением в бой). Рыцарь был очень дорогостоящим "комплексом вооружений" как в "производстве", так и в обслуживании. Однакоj, даже удивительно защищенный и мобильный французский рыцарь оказался очень уязвимым для хорошо нацеленной и очень недорогой стрелы из английского длинного лука, выпущенной с расстояния, недосягаемого для всех средств поражения рыцаря. Обучить использованию лука можно было в гораздо более короткие сроки, стрелы можно было изготавливать из натуральных материалов прямо на местах, да и сам лук стоил гораздо меньше рыцарского меча! Первый рыцарь, подстреленный лучником - предтеча первого танка, подбитого дешёвым ПТУРом.
Тут и встал вопрос - а рентабелен ли подготовленный рыцарь во всех своих сияющих доспехах, если простой мужик с, можно сказать, охотничьим оружием может свалить его задолго до того, как рыцарь сможет применить свое оружие? Ответ был: «да не очень..." Эпоха тяжелой персональной брони подошла к концу, и пройдет много веков, пока эта концепция не возродится.
Огнестрельное оружие, способное пробить любую личную броню, подписало окончательный приговор традиционным доспехам. На музейных образцах поздних панцирей и кирас видны вмятины, оставшиеся после обстрела брони производителем для испытания её пулестойкости. Если пуля не пробивала доспех, то вмятину оставляли, как свидетельство качества. Увидеть в новой броне большую вмятину было очень хорошо!
Однако, с развитием технологии огнестрельного оружия, даже такие доспехи отступили. Казалось, что персональная броня уже никогда не догонит оружие, уходившее вперед с каждым технологическим скачком. Так называемые "пуленепробиваемые жилеты" было бы уместнее назвать "пулестойкими", так как они предназначались не для полной остановки пули, а на поглощение большей части её скорости и энергии, превращая смертельную рану в "просто" тяжелую. Кто-нибудь отметит, что мертвый солдат - потеря, а раненый солдат отвлекает на себя нескольких других, которых лучше бы было использовать непосредственно в бою. Некоторые даже объясняли этим слабые темпы развития брони,- если не давать солдатам того, что будет поддерживать их жизнь при "сниженных показателях", то не надо беспокоиться о ресурсах, выделяемых на их поддержку и восстановление...
Жесткие доспехи отступили перед легкой и прочной "баллистической тканью". Появление кевлара позволило создавать бронежилеты с дополнительными жесткими вставками. Такая броня была наиболее передовой и лучшим из того, что могли предложить современные технологии. По крайней мере, так заявляли производители. На самом деле броня была громоздкой, тяжелой, неудобной, а во влажных тропиках еще и нестерпимо жаркой. В большинстве случаев солдаты сидели на своих бронежилетах во время езды на транспорте (для защиты от случайных пуль снизу или подрыва на мине), либо полностью их забрасывали, ибо дискомфорт сейчас перевешивал возможную защиту в будущем.
Горький опыт и знания, полученные в процессе эксплуатации на поле боя, привели к созданию более совершенных конструкций и появлению новых материалов. Персональная броня снова вступила в спор с оружием, но все еще, как правило, не обеспечивала достаточного уровня защиты. Хотя бронежилеты уже защищали от пистолетного огня, они оказывались совершенно неэффективны против даже легких винтовок. Противники бронежилетов не замедлили отметить, что ни в одной армии пистолет основным оружием не является. Пока конструкторы брони чесали головы и писали формулы, конструкторы оружия выкатывали оружие, которое было меньше, легче, а стреляло дальше и точнее. Черный порох уступил место бездымному, тот - электротермическим системам, и так вплоть до электромагнитных ускорителей. А броня осталась "тупой" даже с появлением "умного" оружия.
А от "умного" оружия могла защитить только "умная" броня.   
Появление силовой брони, одной из самых узнаваемых икон искусства войны 21 века, чаще всего связывается с некоторыми жестокими полицейскими акциями, проведенными Панъевропейской Федерацией прямо перед Последней Войной, но такое предположение во многом неточно. Другие источники говорят, что различные типы силовой брони - потомки рабочего экзоскелета, созданного в Японии в первой трети 21 века. Отвоевывание Японией земли у моря сыграло важную роль в развитии экзоскелетов, позволяющих работать в опасных условиях.
На самом деле, силовая броня появилась во время Первой мировой войны, тогда такая система получила название "танк". Этот первый образец самоходного боевого костюма мог защитить одновременно нескольких человек и обладал опустошающей огневой мощью, но и мог спокойно пройти через траншеи, колючую проволоку и пулемётный огонь.
Но это недолго оставалось неожиданностью для оружейников,  и вскоре появилось оружие, способное поразить даже эту потрясающую механическую броню. Индивидуальное оружие. И, пока пехотинец полз через грязь и кровь боя, гонка танковых вооружений заслонила стремление сделать бойца подвижным и защищённым. В ходе войн 20 века танк становился быстрее и мощнее. Появились специализированные танки. Пехота и броня снова разделились. БТР и БМП позволили многим пехотинцам следовать за танками и сражаться (иногда одновременно), но они были слишком большими, слишком медленными и слишком уязвимы для дешёвого одноразового  противотанкового оружия..
Бронированный "костюм", однако, продолжал развиваться.
Новая броня защищала от новых снарядов. Новые силовые установки увеличили скорость и радиус действия, сокращая тем самым выживаемость и время реакции. Приборы ночного видения и тепловизоры позволили вести бой ночью и в сумерках. Компьютеризация сократила размеры экипажа. Автоматы заряжания сократили его еще больше. Стабилизаторы дали возможность применять оружие на ходу. Лазерные дальномеры и баллистические вычислители сократили вероятность ошибки при первом выстреле. Системы защиты от ОМП и климат-контроль позволили экипажу работать в комфортных условиях.
И танк становился меньше.
И ниже.
И легче.
Но экипаж оставался постоянным. Некоторые позиции могли быть заменены автоматическими системами, но минимально возможный экипаж состоял из троих - механика-водителя, наводчика и командира. Даже при экстремальном уровне автоматизации снизить численность можно было только до двоих. Мечта о танке для одного человека, кажется, застопорилась.
Пока позиции экипажа сливались и совмещались, оружие тоже брало на себя многие обязанности. Пушки из нарезных превратились в гладкоствольные, а затем в электромагнитные. Они стреляли чаще, точнее, и могли выстреливать огромное множество боеприпасов - от фугасных и кумулятивно-осколочных до активно-реактивных и "умных". Артиллерийские снаряды с лазерным наведением могли быть наведены на прямо на цель скромным пехотинцем. Новые боеприпасы и системы наведения позволили танку стать удаленным комплексом вооружения. Танк стоял в закрытой позиции, пехотинец помечал цель лазером, и танк выстреливал снаряд, следовавший по сигналу лазера. Танк и пехотинец стали сложнее...
...и смертельнее.
Командная работа настолько изменила результаты, что это привело к созданию новой доктрины тактического успеха. Вскоре поле боя покрылось сетью передачи данных. Каждый мог извлечь пользу из информации, собранной каждым.
Боевая информационная сеть была преимуществом, но были и те, кто стремился его устранить. Новые технологии постановки помех ужасали офицеров и генералов, привыкших полагаться на свободный поток информации. Сеть просто рассыпалась, когда подразделение входило в радиус действия мощного помехопостановщика. Информация стала передаваться по лучу лазера, а также через орбитальные спутники и дронов. Дроны предназначались для сбора данных и координации связи.
Пока боеприпасы усложнялись, оружие адаптировалось к тому,  чтобы выстреливать самонаводящиеся тактические ракеты через стволы, сильно увеличивая потери среди бронемашин. Если запуск через ствол осуществить было нельзя, пусковые установки навешивались на башню. Ракеты были маленькими, быстрыми, дешевыми, и, самое главное, смертоносными. Совершенные системы наведения, возможность атаки сверху и тандемные боевые части их только усиливали. Как в случае с рыцарем и лучником много веков назад, дорогой танк часто становился жертвой обычного пехотинца, скрывшегося вне зоны поражения оружия танка.
Самоходные бронированные машины, как и рыцари, встали на грань вымирания.
Но человеческий дух подавить слишком сложно. Конструкторы начали думать в новом направлении, и добавили своему продукту новую способность, которой прежде никогда не было. Интеллект.
Броня стала "умной". Настолько же, насколько и современное ей оружие, если не больше. Оружие было "умным" в том смысле, что могло опознавать, отслеживать и уничтожать данную цель - броне нужно было стать умнее, чтобы противостоять. Броня должна была стать умнее, обеспечить подвижность, расширить восприятие боя, собирать и фильтровать тактическую информацию и многое другое...
Танки неплохо передвигались по пересечённой местности, но они не были вездеходами в полном смысле. У них были мощные оружие и броня, но он были сравнительно медленными. Аппараты на воздушной подушке имели скорость, но не огневую мощь. Тяжелые СВП были не так быстры, и хотя превосходили гусеничные машины на открытой местности, то, что колеса и гусеницы игнорировали, становилось для них непреодолимым. СВП владели равнинами Новой Европы и песками Сахары, там, где их скорость была ограничена - они становились легкой добычей.

Первые персональные боевые компьютеры были ранцевыми, и использовались для управления отделением и обработки тактических данных. Специальные боевые костюмы не только помогали защищать бойца от ранений, но и создавали ему комфортные условия с помощью климат-контроля, обеспечивали защиту от средств массового поражения и оснащались комплектом аудиовизуальных усилителей. Это все еще была "мягкая" броня, но это был квантовый скачок по сравнению с "пуленепробиваемыми жилетами" прошлого. Сверхпрочный пластик с памятью формы и синтетические кристаллы высокой плотности обеспечивали баллистическую защиту, и надежно защищали от осколков. Из промышленных секторов появились и были быстро внедрены в использование поглощающие радиацию и токсины материалы.
Отделения стали оснащаться "умным" оружием поддержки - малоимпульсными скорострельными автоматическими пушками, способными повреждать легкую технику. Штурмовые винтовки использовали безгильзовые боеприпасы и имели встроенное 20мм многоцелевое орудие.  Лазерные дальномеры, жидкокристаллическая оптика, тепловизоры, гиростабилизация, плавающие синтетические стволы и системы определения "свой-чужой" превратили винтовку в действительно лучшего друга солдата. Широчайшая номенклатура боеприпасов для 20мм многоцелевого орудия позволила пехотинцу выводить из строя легкие танки. Гранаты и одноразовые РПГ стали компактнее и умнее, противотанковые ракеты теперь имели способность полета в режиме огибания местности.
Однако защищенность отдельного солдата все еще была далека от идеала, а оборудование все еще было тяжелым. Солдат мог захватить и  удерживать территорию, но к точке его надо было везти на бронетранспортёрах и при поддержке других частей, вроде полевых госпиталей и отрядов логистического обеспечения.
К началу двадцатых индивидуальные тактические компьютеры стали достаточно мощными и достаточно маленькими и легкими, чтобы каждый пехотинец мог носить их на поясе или запястье. Системы климат-контроля заодно работали на снижение тепловых и инфракрасных "подписей", резко увеличивая скрытность. Адаптивный камуфляж дал солдату преимущество, давно известное хамелеону - если ты смешиваешься с окружением, тебя труднее заметить.
Индивидуальная электроника тоже стала легче и мощнее. Ушли в прошлое громоздкие "шлемы космонавта", и на их место пришли удобные компактные каски. Броня пехотинца все более и более напоминала скафандр, но все еще оставалась "мягкой", и современные боевые винтовки не испытывали трудностей с её пробиванием.
Мечта о небольшой бронированной единице, которая может пройти везде и с разумной скоростью, будет удобна в транспортировке, проста в обслуживании и надёжна, стала, кажется, несбыточной... пока кто-то не вспомнил о скромном пехотинце. Полю боя было нужно то, что сможет защищать владельца, будет игнорироваться большими противотанковыми пушками, но будет достаточно мощным. Перспективы не были многообещающими до появления энергоячеек высокой плотности, миомеров и полуразумных процессоров, все из чего появилось в течение десяти лет, благодаря японцам и их желанию отвоевать землю у моря. 
Сражения Последней Войны, наконец, продемонстрировали пехоту в силовой броне. Первые модели были промышленными экзоскелетами, усиленными и доработанными для военного применения с помощью бронеплит, фильтров, специальной электроники и оружия. В них применялась силовая обратная связь.  Поздние модели, начиная с третьего поколения, использовали прямую связь между оператором и бронёй. Её, как правило, обеспечивал комбинезон, известный как "Эхо-костюм", названный так потому, что он переводил движения и электрические нервные импульсы оператора в алгоритмы, понятные компьютеру. А компьютер управлял бронёй по принципу "спрос-потребность", основываясь на данных с Е-костюма. Панъевропейская броня была не такой сложной и получала информацию через разъемы, хирургически вживлённые в кости рядом с нервными узлами. После войны ветераны панъевропейской МП легко узнавались по шрамам, остававшимся после процедуры удаления разъемов (не всегда оканчивавшейся удачно и оставлявшей оперируемого с сильно повреждённой нервной системой), или по наличию разъемов. Иногда электрические перегрузки в панъевропейской броне приводили к смертельному "закорачиванию" операторов.
Датчики Эхо-костюма были, фактически, встроены в его материал, вместе с каналами охлаждения и обогрева и напрямую подключались к броне для поддержки функций жизнеобеспечения и утилизации/переработки отходов. В так называемый "подгузник", надевавшийся вместе с Е-костюмом, был встроен катетер. Ношение брони в течение длительных периодов времени требовало особой психологической подготовки, клаустрофобия в МП не приветствовалась. Особый желатин и воздушные мешки были расположены в критических точках для использования во время операций, сопровождавшихся высокими перегрузками. Эти мешки работали, как противоперегрузочный костюм, раздуваясь для предотвращения потери крови и давления важными органами. В броне размещался резервуар с баллистическим желатином, перекачиваемым турбонасосами в конечностях и главным насосом в центре туловища. В комплект входил специальный подшлемник с подогревом/охлаждением и трубки, вставляемые в ноздри для подвода чистого свежего воздуха (стимуляторов в случае необходимости). К подшлемнику прилагались динамики для каждого уха, дополнявшие встроенный в сосцевидную кость приемопередатчик (обязательно для всех солдат МП Альянса). Нейронное волокно подшлемника обеспечивало дополнительные данные для систем управления, связь осуществлялась с помощью ларингофона, продублированного парой датчиков, крепившихся специальной пастой к линии челюсти. Различные датчики в подшлемнике использовались медицинскими подпроцессорами для контроля состояния мозга оператора.
Устройства для подкожных и внутривенных инъекций встраивались в Е-костюм около всех суставов и нервных центров. С их помощью медицинские подпроцессоры поддерживали боеспособность солдата. Информация с Е-костюма могла быть прочитана санитаром через экранированные диагностические порты, либо через "датапульс". Е-костюмы, как правило, выполнялись в цветах подразделения и украшались его символикой. Допускалась и самостоятельное оформление, до тех пор, пока самовыражение не снижало боевую эффективность Е-костюма. Так как большинство бойцов МП носили Е-костюмы в качестве повседневной униформы, было очень легко опознать "отдыхающих от железа".
Сама силовая броня хранилась в специализированных стойках, весивших в два раза больше брони и занимавших втрое больше места. С их помощью техники с относительной легкостью выполняли плановое обслуживание, модернизацию и ремонт повреждённого оборудования. Обычно каждая стойка отводилась одному отделению, стойки для двух отделений размещались в одном бронированном модульном здании. Эти низкие постройки, только часть которых выступала над землей, часто назывались "мавзолеями" или "склепами", так как броня хранилась там в лежачем положении. Красная или зеленая люминесцентная подсветка только усиливала эффект пребывания в похоронном бюро.
Вход в силовую броню осуществлялся через мультисегментный герметический "шов". Ноги и грудь раскрывались, как раковина, позволяя оператору войти в броню, сначала засунув одну ногу, потом вторую, и, наконец, пристегнуться. Засовывание в броню рук автоматически вводило её в полностью рабочий режим (когда внутри находились только ноги и туловище, был доступен только режим диагностики). Оператор сидел на так называемом "седле" - заполненном гелем устройстве тазовой поддержки на пневмоподвеске, обеспечивавшем идеальную позицию. Седло могло регулироваться для обеспечения комфорта оператора и поглощать сотрясения и вибрации. Ноги вставлялись в "стремена", а специальные "поножи" накрывали бедра и голени, обеспечивая дополнительный поток биометрических данных и работу подпрограмм движения. Рядом с ногами оператора были расположены педали для управления скоростью и направлением движения и ускорителями. Нажатие одной педали приводило к резкому боковому ускорению. Нажатие другой педали останавливало бег, а при достаточно сильном нажатии приводило к началу движения в строго противоположном направлении. Кратковременное нажатие обеих педалей запускало низкий прыжок, усиленный прыжковым реактивным двигателем. Нажатие и удерживание обеих педалей - высокий прыжок для осмотра/обстрела территории или преодоления препятствий. Блокировка педалей в нижней позиции обеспечивала полёт с ограниченными возможностями. Управление полётом осуществлялось с помощью специальных телодвижений в сочетании с маневрированием тяговыми двигателями.
Руки солдата вставлялись в особые плотно прилегающие "рукава", которые, как и поножи, помогали при высокоскоростном маневрировании, дополнительно стягиваясь для поддержания давления. Соотношение веса и мощности (особенно в легких моделях) было таково, что мощный прыжок прямо с места мог привести к потере сознания от перегрузок. Бойцы МП быстро узнали, что при неаккуратном обращении их броня может даже убить их...
Около кончиков пальцев располагались специальные сенсоры и микропереключатели для доступа к различным функциям. Движение или аккуратное постукивание пальца могло вызвать командное меню, переключить коммуникационный канал, открыть броню и т.д. Доступ к полному спектру функций часто требовал использования комбинаций рук, ног, пальцев и пальцев ноги, подобно использованию клавиш CTRL, ALT, SHIFT на традиционной клавиатуре. Продублированный интерфейс также мог распознавать голосовые команды, Бортовой компьютер мог распознавать макросы для выполнения сложных действий, а оператор имел возможность составлять собственные макросы.
Силовая установка представляла собой компактный термоядерный реактор - стелларатор, заполняемый полуторами литрами обработанного дейтерия. Катушка сложной формы нагревала дейтерий до состояния плазмы, а полученная тепловая энергия шла на выработку электричества. Повреждение реактора просто приводило к истечению плазмы из магнитной камеры и последующей утере мощности. Иногда, однако, плазма проникала в боевое отделение с ожидаемыми последствиями. Резервная кристаллическая батарея давала бойцу возможность "дохромать" домой, при условии, что база находилась в пределах двадцатикилометрового радиуса.
Увеличение силы обеспечивалось не только гидроприводами, использующими синтетическую жидкость с очень высокой температурой кипения, но и миомерной искусственной мускулатурой и высокомощными сервомоторами. "Мускулатура" брони использовала полулогарифмическое усиление: делая легкий толчок, вы использовали только свою силу; толкнув сильнее, вы получали помощь от брони. При использовании всех возможностей человек мог демонстрировать подвиги силы и выносливости. Гидравлика позволяла поднимать до полутора тонн, и толкать или тянуть до трех. Отряд пехоты в силовой броне мог легко столкнуть с дороги тяжелый транспорт (как это случилось во время инцидента "Железная гора"). На складах МП часто помогали носить тяжелые объекты и контейнеры. Солдат в силовой броне мог раздавить кирпич, камень или даже легкий бронелист в руке, пинком пробить шлакоблок и без особых усилий вырвать дверь.
Вся мускулатура была трижды продублирована, так что полностью парализовать бойца могла только очень высокая степень повреждений. Если в плече рвались первый и третий миомеры, а в предплечье - первый, то четыре подпроцессора автоматически перенаправляли запросы на второй в плече и второй в предплечье. Ремонтные пакеты, поставлявшиеся с броней, позволяли осуществлять ремонт прямо на поле боя, но для этого бойцу надо было выйти из брони. В большинстве рот имелось, как минимум, два солдата, обученных ремонту брони сослуживцев.
Каждый костюм был бронирован многими слоями композитов. Боевое отделение обивалось слоем микропористой антибактериальной/противоосколочной ткани, жизненно важное оборудование защищали модульные блоки с элементами гибридного баллистического волокна. Этот побочный продукт молекулярной инженерии оказался способным обеспечить прекрасную защиту от низкоскоростных осколков и большинства ручного оружия.
В слой ГБВ были добавлены волокна специального поглощающего радиацию материала, для защиты от внешнего и остаточного излучения. Тонкий сантиметровый слой искусственных кристаллов высокой плотности был последним защитным слоем и герметизировал все зазоры. Внешний слой состоял из бронеплит толщиной в два сантиметра на подушке из баллистического желатина. Плиты сочленялись таким образом, чтобы обеспечивать полную свободу движений без ущерба для защищенности любого фрагмента. На некоторых театрах мог добавляться двухсантиметровый слой защитной пены, предназначенной для того, чтобы деформировать и гасить энергию снарядов и осколков. Этот материал был не всегда доступен, а обстановка не всегда позволяла его применить.  Даже в полевых условиях это требовало диагностической стойки и трех техников, напыляющих пену в течение тридцати минут. Позднее этот материал был усовершенствован для применения на траках кибертанков.
Сама природа сражений Последней Войны подразумевала огромные объемы данных, доступных для пехотинца в любую секунду в понятном формате. Конструкция электроники в силовой броне была эргономическим шедевром. Встроенный бортовой компьютер не был разумным ни в одном из смыслов, но его способности к немедленной реакции и обеспечении обратной связи были таковы, что пехотинцы воспринимали его, как "дух машины". Оптоволоконная бортовая система, получавшая данные со ста семидесяти пяти различных сенсоров, была самой совершенной в своем роде. Защита от электромагнитных импульсов и бронированный кожух позволяли ему работать в тяжелых условиях боя. Рассказы о бойцах, отказывавшихся заменить повреждённую броню, если только в новую не будет установлен прежний компьютер были обычным явлением с обеих сторон и изучались военными психиатрами.   
ИЛС обновлялся двести пятьдесят раз в секунду. Поиск целей осуществлялся с помощью визуального сравнивания, анализа движений, тепловизора, радара, лазерного радара, акустических и даже обонятельных сенсоров. Каждый бортовой компьютер мог связаться с одним из многих разведывательных спутников для получения обновлений. Большинство обновлений передавались широкополосно, обеспечивая покрытие всех подразделений в секторе. Результаты целеопределения сверялись с журналами данных, и бойцам предоставлялась полная информация о цели, включая её свежие повреждения, отмеченные другими подразделениями.
ИЛС был окном в поле боя. Он предоставлял информацию обо всех условиях: Радиация, направление, скорость, скорость ветра, направление ветра, количество токсинов, количество биотоксинов, состояние костюма, количество боеприпасов, здоровье оператора и многое другое. Встроенная система наведения позволяла рассчитывать скорость снаряда, точки попадания и отклонение. Были доступны тактические дисплеи, как векторные, так и высокого разрешения, вместе с инфракрасным, тепловидением, датчиком движения и средствами связи с интегрированной системой "свой-чужой". Жидкокристаллическая оптика могла дать увеличение до двух тысяч крат. Стандартным управлением было голосовое, продублированное переключателями. Оператор мог либо устно приказать перейти на 429 тактический канал, либо переключить микротумблер коленом, а затем набрать нужный номер большим пальцем ноги.
Акустические сенсоры отслеживали и определяли вражеские  подразделения по производимым ими звукам. Звук, производимый легким СВП отличался по высоте и тону от звука обычного СВП или СВП-БТР. Звуки сопоставлялись с тепловыми подписями, Зd моделями и объект определялся за микросекунды. Дальность определялась по сложным алгоритмам, через координацию данных от акустического и лазерного дальномеров, а также визуального сопоставления. Процессор оптических систем с криогенным охлаждением находился сразу за оператором и чуть выше. Виртуальный ИЛС был прозван "аквариумом", после того, как один боец, впервые войдя в броню, представил себя смотрящим наружу из аквариума.
Каждый костюм комплектовался парой микро-дронов. Эти маленькие ДПЛА размещались на спине брони и могли быть запущены вместе, либо по отдельности. Дроны сферической формы, размером не больше руки, оснащались несколькими сенсорами и приемопередатчиком с дешифраторами. Используя их, бортовой компьютер мог расширить свое присутствие на несколько сот метров. Батареи дрона позволяли ему работать свыше двух часов, возвращаясь на броню для перезарядки. Дроны считались расходным материалом, и чаще всего применялись в системах защитного периметра для обеспечения раннего обнаружения. Они моги быть переданы на другой костюм, а бортовые компьютеры были способны контролировать до двенадцати дронов. Дроны погибших в бою автоматически перенаправлялись на ближайшего дружественного бойца.  Некоторые бойцы брали с собой более двух дронов, а техники часто использовали дополнительных, как доноров запчастей.
Трехметровая антенна, изготовленная из пластика с памятью формы, была размещена за плечом, и при необходимости распрямлялась с помощью электрического разряда. Если требовалось убрать антенну, заряд медленно ослабевал, и она обвисала. На случай обрыва имелся второй провод.
Над плечами располагался особый «перископ», способный вытянуть мульти-сенсор на высоту до одного метра, позволяя оператору осматриваться, находясь в укрытии, или наблюдать за вторыми этажами зданий, или наблюдать за поверхностью, находясь под водой. Перископ был спроектирован так, чтобы отрываться при повреждении, не передавая удар на прочие части, и вся его конструкция была модульной, позволяя проводить легкую и быструю замену в любом ремонтном центре класс С или выше.
Каждая броня индивидуально подгонялась под солдата, но все же имела определённую степень гибкости, заложенную в конструкции. Так, изоляционные прокладки могли изменять толщину в пределах 15 миллиметров, для адаптации к новому оператору. В других случаях броня должна была быть полностью перестроена.
Движения в броне полностью дублировали весь спектр человеческих, стабилизация обеспечивалась гироскопом. Для быстрого перемещения, преодоления препятствий и проведения особых манёвров костюм был оснащен парой сверхвысокоскоростных миниатюрных турбовентиляторов. Каждый имел сотню лопастей с изменяемым шагом, и был установлен на магнитном подшипнике. Вектор тяги изменялся перемещением бронированного корпуса двигателей. Эта конструкция хорошо работала и под водой. Бронированные воздухозаборники на спине всасывали воздух, и пропускали его через теплообменник для нагрева, хотя это вызывало хорошо видимый тепловой всплеск. Керамические лопасти выдерживали такую температуру, но общей практикой было не использовать весь потенциал во избежание получения противником преимущества. Направив тягу прямо вниз, оператор мог совершить прыжок до пятидесяти метров в высоту. Фактически, система «высокого прыжка» уже позволяла короткое время летать. Однако, наилучшим способом передвижения по пересечённой местности оказались короткие, низкие скачки, в то время как «полный газ» мог привести к потере недостаточно подготовленным бойцом сознания. Мгновенное ускорение трех четвертей тонны до ста километров в час создает серьезные перегрузки… Начало прыжка контролировалось оператором, а посадка производилась совместными усилиями гироскопа и бортового компьютера. Броня принимала на себя почти все перегрузки и сотрясения. Повреждения, близкие взрывы, применение ядерного оружия и т.д. могли привести к выводу гироскопа из строя и жесткому падению.

Работать в броне было примерно так же, как и без неё, но система жизнеобеспечения осуществляла все функции климат-контроля и полную защиту от ОМП. Так как броня «несла весь свой вес», с появлением автоматизированных алгоритмов движения стало возможным включать «автопилот», после чего броня шла к точке назначения с минимальным участием солдата, что резко сокращало усталость.
Замкнутая система рециркуляции воздуха годилась для 72х часов непрерывной работы. Фильтры могли использоваться до семи дней. Конструкция фильтров была такова, что новые можно было вставить, пока старые еще работали, что позволяло осуществлять быструю замену в условиях боя. Были доступны модульные пакеты с дополнительными системами жизнеобеспечения, но они редко использовались, за исключением совсем уж экстремальных условий.
Концентрированные пасты и фруктовые соки хранились в особых отсеках, и загружались в броню через специальный порт с помощью сжатого воздуха. Эти рационы были известны как «детское питание». В лучшем случае…
Медицинским обслуживанием управлял выделенный подпроцесор, считывавший биометрию с помощью эхо-костюма. Отслеживались процент сахара в крови, уровень адреналина, частота сердечных сокращений, мозговые волны, состояние мозга, температура тела и т.д. Часто использовались боевые наркотики, резко повышавшие боевые возможности солдата в определённых ситуациях. Они снижали время реакции, поднимали болевой порог, ускоряли информационные потоки в боевых центрах головного мозга, блокирует чувство голода, усталость, жажды..  Военные фармацевты были артистами в своей области, но некоторые – очень мрачными артистами..
Побочными эффектами продолжительного применения могло стать привыкание (быть пойманным в гражданском секторе с военными стимуляторами – нарушение третьего класса), снижение эффективности, снижение времени воздействия. Наиболее распространённый боевой наркотик Альянса был известен, как «Белые слёзы», чей побочный продукт накапливался в слёзных протоках глаз. Для достижения этого эффекта «химически чистым» солдатом требовалось шесть недель непрерывных боёв.  Панъевропейские боевые наркотики были печально известны, как физически и неврологически повреждающие нервные центры при длительном использовании. Контроль качества тоже не был столь же высок, но так как Федерация могла сделать три комплекта брони против одного у Альянса и имела кучу солдат, то об этом особо никто и не беспокоился. Большое количество инвалидов среди ветеранов Панъевропейской МП доказывает, что их лидеров интересовала только победа любой ценой.
В течение Последней Войны, броня Альянса, обладала, как правило, лучшей конструкцией. Они были легче, мобильнее, и оснащены лучшей электроникой. Степень защиты была не так высока, но электроника обычно это искупала. Панъевропейская броня была проще, более громоздкая, но это позволяло достичь более высоких темпов производства. Отделение МП Альянса состояло из пяти бойцов, Панъевропейское – из десяти. Солдаты Альянса были лучше обучены – панъевопейские часто вообще не были. Там, где МП Альянса работала вместе со своей броней, панъевропейцы давали броне делать большую часть работы, превращая человека просто в необходимую часть конструкции.
Фирмы Альянса непрерывно трудились над превращением своих конструкций в полностью интегрированные многоцелевые боевые единицы, тогда как панъевропейцы, кажется, пытались изобрести новую броню для каждой новой миссии, что чаще всего оканчивалось серьезными просчётами. Тем не менее, вплоть до появления системы SLICS (Боевая Система Интеграции и Противодействия Уровня Отделения) отделение МП не представляло собой грозную силу. Это была сложная система косвенных связей между тактическими компьютерами в каждом костюме МП  С её появлением, отделение смогло действовать как одно целое, а не как отдельные части. Все, что видел, чувствовал и знал один боец, становилось известно всем остальным. Информация, доступная одному солдату, мгновенно становилась доступной всем. Система еще и превращала электромагнитный фон отделения в один однородный источник, смешивая его с окружающей средой и уменьшая заметность. Все отделение безупречно и четко работало, как единое целое, объединяя боевые возможности на командном, а не индивидуальном уровне.
Панъевропейцы имели свой громоздкий аналог, названный «Церебус». Если SLICS была неотъемлемой частью каждого костюма, “Церебус” состоял из двух массивных специализированных процессоров, переносимых двумя членами отделения. Если потеря одного бойца лишь сокращала объемы информации в системе SLICS, потеря тактических процессоров «Церебуса» уничтожала всю интеграцию. Снайперы МП Альянса вскоре научились распознавать носителей процессоров и уничтожать их в начале боя. Окончательное решение пришло в конце войны – каждый солдат в отделении экипировался «Гекатонхейром» - уменьшенной копией «Церебуса». Что привело к появлению заметных «горбов» на броне. Однако, нарушения электромагнитного спектра уже были не столь значительны и работа снайперов усложнилась.
Конечно, если SLICS была хороша, то сеть SLICS была бы идеальна. Первые попытки встроить сразу три отделения в SquadNet провалились. Оборудование и программы не могли скоординировать более пятнадцати объектов в динамичной среде. В последнее десятилетие войны конструкторы наконец-то совершили прорыв. Новое «железо», более скоростные процессоры и создание нового программного языка позволили создать PLIEADS (Автономная Интеграционная и Оборонительная Система Уровня Взвода). Размеры процессоров «Чарльстон-МакАллистер Т5» позволяли оснащать ими любую силовую броню, и вскоре на спинах МП появился дополнительные блистер с процессором и системой его охлаждения. Первое использование системы PLIEADS произошло в Чаде и его результаты очень удивиль панъевропейские силы. Панъевропейцы неоднократно пытались скопировать систему, но безуспешно. Силовая броня, продаваемая союзникам Альянса, не имела возможности установки процессоров системы. А еще процессоры системы PLIEADS имели механизм самоуничтожения, предотвращавший попадание образца в руки врага, и это было то, о чём большинство МП, к счастью, не знало.
Каждый боец МП Альянса носил стандартное личное оружие, как правило М4С ли М4С2 -  4мм противопехотный электромагнитный автомат для работы по мягким или легкобронированным целям на малой дистанции. Питание магазинное, от одноразовых кассет на тысячу выстрелов, пять запасных кассет носились каждым солдатом. Аппаратное и программное обеспечения М4 позволило ему быть полностью интегрированным в систему SquadNet, и сделало M4C ценным инструментом противоракетной обороны, а также эффективной противопехотной снайперской системой.
Все члены отделения несли выносной комплекс вооружения DRWSТАС4, обычно содержащий пусковую установку четырех тактических ракет. Эти системы могли использоваться любым членом команды – так, Второй номер мог запустить ракету с установки Пятого, если это была ближайшая установка к цели, помечаемой Вторым.
Акцент на SLICS (позже PLIEADS) вызвал необходимость в оружии, которое бы работало на все отделение/взвод. Основным оружием для Первого, Второго и Четвертого номеров стала пушка М35, изначально создаваемая для работы в системе SLICS. Третьему и Пятому номерам ставилась задача оказания огневой поддержки, так что они оснащались тяжелыми псевдобезоткатными орудиями Т4С и позже Т4D.   
М35 обладала возможностью добавления собственных электронных возможностей к ресурсам всего отделения, а все три М35 отделения работали как средство обнаружения, обороны и точечной защиты.
В каждое отделение входил «передовой наблюдатель» - солдат, оснащенный пакетами электронной разведки. К 2072 году его стандартная броня была заменена на более легкую разведывательную, К его позиции обычно были приписаны три дрона, Передовой наблюдатель вычислял лучшие пути продвижения, искал признаки противника, обнаруживал засады и взаимодействовал с прикрытием.
Модульный дизайн брони Альянса и поздней панъевропейской позволял подсоединять ряд дополнительных модулей, в зависимости от профиля миссии. Хотя термин «модульный» здесь не очень верен, так как модули нельзя было установить или удалить за час или два в условиях казармы.

Силовая броня оказалась ближе всего к мечте о танке для одного человека. В конце двадцатого века пехотинец уже затмевал танк с точки зрения затрат и эффективности. Пехотинец конца двадцать первого века не слишком отличался от предшественников, но такого оборудования история еще не знала. Для того, чтобы выжит в Последней Войне, солдат должен был быть надёжно защищен. Технологии не только увеличили выживаемость солдат, но и превратили одного бойца в силовой броне в эквивалент сотни солдат предыдущего века. Оборотной стороной было то, что один солдат МП стоил, как половина взвода! Но на практике, очень мало «небронированных» солдат пережило Последнюю Войну. Эти бои оказались не для мягкокожих и медленных.
Оружие войны восстанавливало мифологические имена. Кибертанки были известны, как «Огры». Пехоту в силовой броне назвали более красочным словом.
Мобильную пехоту часто называли…троллями.