Однажды в захудалом городишке...
Вдруг неожиданно появится любовь,
Которую читают только в книжках,
Которая трепещет вновь и вновь.
Она настигнет где-то в переулке
Доселе незнакомых двух сердец,
Затянет в долгую красивую прогулку,
Где станет поджидать Амур-стрелец.
А будет начинаться всё так глупо:
Она подумает, что хочет обокрасть
Её он в этом тёмном переулке,
С ж/д путей ведущем в воинскую часть.
А он подумает: «Сдаётся, не все дома
У этой, что так смотрит на меня».
Среди грозы и гула в небе грома,
Где люди ждут так солнечного дня.
Но приближаться будут – ближе, ближе…
Она подумает: «Нет, слишком те глаза
Для жулика светлы, уж слишком небесстыжи.
Нельзя бояться, слышишь ты, нельзя».
А он немного пораскинет мозгом
И тоже вынесет свой пламенный вердикт:
«Возможно, черезчур отнёсся строго:
Вон как доверчиво в глаза она глядит».
И подойдя, они друг другу улыбнутся.
Она так прямо спросит: «Вы не вор?».
Ему бы впору было и надуться,
Но он в ответ предложит свой укор:
«А Вы не сумасшедшая случайно?
Я просто ошибиться, право, мог».
«Преступником считала изначально».
«И я, признаться, был ужасно строг».
И вместе молодые засмеются,
А он предложит даму проводить.
Ведь сколько там верёвочки не вьются,
А всё равно пора начать бы жить.
И так пройдёт вся ночь. А до рассвета,
Они уж будут вместе навсегда.
И верить, что так много в жизни света
И что не кончатся их светлые года.
Однажды в городишке захудалом
Родится самая красивая любовь.
Но позавидуют ей с самого начала,
И в жилах закипит гнилая кровь.
Там, где застой вынашивали вечно.
И где понятия не разделяли в два:
Что есть по-волчьи, что по-человечьи,
Где о морали слышали едва.
Там то, что чуждо, бедственным считает,
Уничтожает прямо на корню
Всю доброту шакалья злая стая,
Организуя жалкую возню.
По людям пустят отвратительные слухи,
Что слишком легкомысленна она.
А он всё больше ходит по старухам,
Мол, два сапожка – парочка одна.
Но не поверят любящие в это,
И будет, всем назло, им наплевать.
Да пусть от зависти пылает вся планета –
Зачем внимание на это обращать?
И вроде бы пора уж усмириться
По норам расползтись, забыть, понять.
Но нет, и сколь верёвочке не виться
Тому, что быть, того не миновать.
И в том же месте – в тёмном переулке
Его поймают четверо парней.
И перед смертью голос его гулкий
Любовь звать будет, думая о ней.
Однажды в захудалом городишке
Ей сообщат, его уже и нет.
Она звала его так нежно Мишкой,
А он Настёной называл в ответ.
И каждый новый вечер в переулке
Она ходила с самым дорогим.
А няня заставляла кушать булку
В психушке между супом и вторым.
Свидетельство о публикации №112020410749