Кувшин

Кувшин переполнен избытком страстей,
Смотреть  и учиться им так приятно,
И копим это все на пять последних дней,
Чтоб наслаждаться по одной, смакуя  опыт прошлых лет,
И выпить все додна, и умереть отрадно.
И вдруг мечта твоя родная, из глубины подсознания ворвется в твой кувшин,
Взовьется, закружит, и вытеснит вот те, обычные желанья,
И станет тайна мирозданья толь по боку, толь по плечу тебе.
И  так продлиться может сколь угодно, но лишь в один прекрасный день,
Душа  родная вдруг захнычет несвободно,
  Мечта как тень ушла, наполнив пустотой твой изувеченный кувшин.
И ты раздавлен и растоптан, кричишь, свободы нет!
Одна лишь боль.., чуть-чуть потише, и будь он проклят белый свет,
Такого пожелать  не нищему, и не врагу, и даже сумасшедшему бродяге
Я не смогу, хоть боль моя сильна, приму ее с любовью, я сам придумал эту странную игру, и значит самому бороться с этой болью.
А дальше все как в сказке или комичном сне, ходя вокруг да около кувшина, движимый чувствами к себе, ты вдруг поймешь, что пустота то зрима.
И заглянув в свой изувеченный сосуд, который сам хотел сломать до основанья, ты пустоту увидишь тут, и дальше действуя без колебанья, запрыгнешь сам в него, пред тем подумав, как выдержит тебя он изнутри.
Ах это знанье прийдет совсем из неоткуда, как будто с трещины сосуда прорвется к трезвой голове.
Так озарен слепой, смешной надеждой,
Которой нет, а между тем и есть.
И чтобы кто-то близкий и сердечный не посчитал тебя невеждой,
Ты примешь с легкостью физическую смерть.
Но не умрешь, как посчитают люди что силой духа не в гробу.
Да, кстати, силой духа здесь я называю: все отрицать, панически боясь что дальше, и свято верить в эту ерунду.
 Проснешься от того что очень тихо, и чувства будто собраны в кулак,
И станет на душе чуть чуть тоскливо,
Ты вдруг поймешь, что все одно и тоже: и образ твой, и свет, и мрак.