За столом верховодит наш огнетушитель...

За столом верховодит наш огнетушитель,
А ты на коленях сидишь у меня.
Твой лифчик лежит, золотинкой прошитый,
Где свежая капля упала вина.

Вцепилась в стакан свой, помятые груди,
Зубами стуча, второпях облила.
Всего восемнадцать – дрожат уже руки,
Лицом хоть осталась пока что мила.

За что ты влюбилась в вино, не в мужчину?
Мужчины приходят с бутылкой вина.
Ты помнишь, тебя как по грязи тащило,
Чтоб чья-то рука похмелиться дала?

Ты жадно глядела на полный прилавок,
На тех, кто с деньгами толпился же там.
Уверен, что стукнул бы там же припадок
Тебя, коль не взял бы тебе я «Агдам».

Теперь ты сидишь чуть с кривою улыбкой,
И, чтоб я не делал, тебе всё равно.
И корни твои от качавшейся зыбки,
От матери милой уж рвутся давно.

Ты завтра другого, с бутылкой в кармане,
Потащишь в обжитый другими подвал.
И кто виноват, что подростки в обмане,
Что каждый из них за бутылкою пал?