Виток вокруг солнца

         ВИТОК ВОКРУГ СОЛНЦА

хроника текущих событий,ткань времени ткущих усердно

11.07.2010
Сегодня — затмение солнца,
День почты и День рыбака,
жара, как и должно в июле,
печёт, но терпимо пока.

У нас на карьере песчаном
вода глубока и чиста…
Я не патриот, но местами
мне здешние любы места.

Уж сколько прошло, как с Кавказа
вернулся я в отчий приют,
но счастья земного ни разу,
увы, не изведал я тут.

Хотя и не чужд эпатажа,
в душе я изгой, ротозей:
на родине предков не нажил
себе ни жены, ни друзей.

А впрочем, лазеек для счастья
немало в житейском бреду,
и коли не станешь брыкаться,
найдёшь ты хотя бы одну, —

как я, шебутной пустомеля,
однажды нашёл себе край,
где птицы мне райские пели,
где свет — хоть иголки сбирай!

Чтоб в этом краю оказаться,
достаточно просто стоять,
где больше никто из живущих
не сможет ни жить, ни дышать.

Достаточно так отличаться
от тех, кто стадами бредёт,
чтоб их не судить и не гнаться
за временем ушлым вперёд.

Вода хороша на карьере —
ныряй в глубину и плыви!..
По вере даётся, по вере
отвага и солнце в крови!


12.07.2010
Сегодня — день Петра и Павла,
как заверяет календарь…
Меня судьбы моей парабола
завёт в неведомую даль.

Дымят торфяники Шатуры,
они всегда дымят в жару:
нам от такой бы синекуры
залезть куда-нибудь в нору.

Но от всегдашнего угара
нам, простодырам, не сбежать:
благотворителя, кто даром
кондишен даст нам, где сыскать?

Мы ветродуем непарадным
жару гонять обречены…
А впрочем, живы мы, и ладно, —
вот только б не было войны.


13.07.2010
А нынче я не на Ривьере,
не на Бали, не в Таиланде,
а на родном своём карьере,
где обалденно всё и ладненько.

Вода — что молоко парное —
меня, плавучего как пробка,
ласкает нежною волною,
ценя за брасс мой неторопкий.

А небо — свет ультрамаринный —
с весёлым солнышком в обнимку
обло, стозевно и картинно
меня накроет фотоснимком,

запечатлит длиннющей вспышкой,
вбирая в оптику простора,
меня на берегу и с книжкой,
на всё кладущего с прибором,

что включено в путёвок цену
для разжиревших интуристов,
каким карьеры сей арена
ночами тёмными не снится.


14.07.2010
День взятия Бастилии:
эмансипэ-эгалитэ-фратернитэ…
Мы ту же троицу в 17-ом мастырили,
да результаты вышли далеко не те.

На троечку, посредственно
содрали мы себе
те тренды европейские,
где мы — ни бэ ни мэ.

От ихней революции
прибрали мы с собой
террор и экзекуции,
халяву и разбой.

Идею рукосуйскую
смогли мы уяснить,
как всё добро буржуйское
отнять и поделить.

Мы стали жалить оводом
людей по пустякам,
а по серьёзным поводам
давать и по рогам.

Обрыдла непотребная
война, рекою кровь,
уж лучше крикнуть в небо нам —
да здравствует любовь!

Простую эту истину
французы просекли
и в жизнь свою посильные
поправочки внесли.

Мы в стёганые ватники
бежали от обид,
хитрюги ж лягушатники
устраивали быт.

Мы кирзачи сварганили,
портянки и шинель,
они ж нас в сердце ранили —
придумали «Шанель».

Пока мы шли за Сталина,
за веру, за царя,
они в духовку ставили
фондю и фуа-гра.

Пока баклуши, валенки
валяли мы в глуши,
те потакали маленьким
велениям души.

Мы соглашались вкалывать
за хлеб и колбасу,
а парижане вкладывали
в девичью красу.

Мы умножали воинство,
угодничество, пьянь,
они ж несли достоинство,
культуру и шампань;

творили демократии
сервильные плоды,
какие нашей братии —
и ни туды и ни сюды.

Со взятия Бастилии
прошло 130 лет…
И вот вопрос: Россию мы
просрали али нет?..


15.07.2010
I
Сегодня пятый лунный день
начнётся в десять-девятнадцать…
Мне нынче было, право, лень
проснуться, встать и не сдаваться.

Но я себя заставил жить,
дышать и петь в угаре душном,
с больной башкою совершить
всё то, что совершить мне нужно.

Пытаюсь я который год
себя заставить жить по плану,
учитывать приход-расход,
писать рассказы и романы.

Для прозы нужен медный зад
и планомерный распорядок,
чтобы, возделывая сад,
от Бога заслужить награду.

Другое дело, стихоплёт
иль сочинитель диких песен:
им тесен план, приход-расход,
им беспорядок интересен.

Вот так я, сирый, и живу,
меж ипостасями распятый,
в одном и том же де-жа-вю
блуждаю Штольцем русопятым.

II
Обломов был русским буддистом,
блюдущим свой гомеостаз,
он был аутистом, артистом
и русским софистом зараз.

А Пушкин… И Пушкин наш тоже,
в руках не державший сохи,
писал исключительно лёжа
свои — кой-какие — стихи.

Закинув больную конечность
на валик дивана, он сам
привычно заглядывал в вечность,
лишь кровь приливала к вискам…

А можно ещё (Парандовский
об этом писал ещё Ян),
засунувши ноженьки в тазик
с водой ледяною, роман

кропать за страницей страницу,
покуда кипит котелок
и красных телец вереницы
выстреливают в потолок!..


16.07.2010
Сегодня пятница, когда на чакре пятой
я заостряю свой приоритет,
когда себе опять я говорю: «Горбатый,
а ну-ка выползай скорей на свет!»

Сегодня, стало быть, займёмся горлом,
что гордость нам должно освободить
от коннотаций гнусных и позорных,
в которых общество нас вынуждает жить.

И вот на велике приехал я на службу,
в дороге сочинивши пару строф,
потом проделал Крию для вишудхи,
освободив вишудху от оков.

Теперь сижу, пишу Pro domo sua
и яблоко зелёное грызу,
и поминаю лёгкую простуду,
что подхватил в недавнюю жару…

И посейчас ведь — далеко за тридцать,
и дым завесой муторной парит,
окрестные леса горят: как говорится,
покуда ты живой, ты не убит.

Но, слава Богу, что после полудня
пожарищ дым раздуло ветерком…
Негоже сетовать — природа неподсудна, —
коль живы будем, то и не помрём.

Здесь, в Борках Троицких, сижу как бедный сычик,
обслуживая наш аэродром…
Вчера была получка — девять тысяч
с копейками: не вырубить пером.

«Есть ценностей незыблемая ска;ла»,
как заявил однажды Мандельштам:
вечор, как помнится, приехал я с вокзала
и борзо побежал в универсам.

Набрал жратвы практически на тыщу,
а также взял Мерло и Каберне:
в жару сухое красное винище
даёт отдохновение мене…


17.07.2010
Сегодня — самый жаркий день
за всю историю науки,
но я устроен набекрень
и не испытываю муки.

Мой хитроумный генотип
припомнил годы на Кавказе,
где я в такую жижу влип,
куда Макар с телком не лазил.

Я адаптировался враз
в один момент минувшей ночи,
а утром был на всё горазд,
был бодр и весел, между прочим.

Жара царила и плыла —
от лени, хохота до брани…
И я, забросив все дела,
пошёл — в жару такую — в баню!

В парной я веником хлестал
своё распаренное тело,
пока блаженства не снискал,
дойдя до некого предела.

Потом я пил горячий чай,
допив до этой самой строчки,
внимая пению начал
в предбаннике — и точка!


18.07.2010
Нынче — день металлурга.
Просыпаться пора.
Время ходит по кругу.
Воскресенье. Жара.

Раскаляется крыша.
Закипают мозги.
Металлургам не слышно
и не видно ни зги.

Только белое солнце
злой Геенной почти
с ними рядышком льётся —
и вокруг и в печи.

Тех, кто нашу державу
славит, — наперечёт:
металлургам по праву —
и респект, и почёт.

Кто из вас ненароком
эти строки прочтёт,
вспомнит пусть о высоком,
когда припечёт,

о небесной юдоли
поднебесных светил,
в свете коих дотоле
мы всего лишь гостим…


19.07.2010
Торфяники по-прежнему дымятся,
хотя их тушит справно МЧС,
а мы должны дышать и задыхаться,
нести свой крест.

А я сегодня снова на карьере,
где встретил Катерину и маман:
и мой стишок сменил стезю в манере
анжебеман.

Пока я велик ставил на костылик
и шорты с майкою с себя сдирал,
мы новости спонтанно обсудили…
Потом, как водится, я плавал и нырял.

Потом смородиною кислой, красной
меня кормила чуть не с рук Катрин,
племянница моя: ей 25 — опасный,
пожалуй, возраст, коли ты один…

Но я же тоже — холостяк со стажем,
с опаскою я женщин обхожу
десятою дорогою, хоть даже
я зла на них давно уж не держу.

Встречал я и красавиц, и уродин,
и нищенок, и дамочек с деньгой…
Они же любят тех, кто обустроен,
или самцов с огромною елдой…


20.07.2010
Мой путь со службы в одночасье,
как неожиданности все,
сегодня кончился несчастьем,
проколом в заднем колесе.

Наполовину пешкодралом,
наполовину и в седле
я добирался до хибары,
где и кропаю вам сие —

простым четырёхстопным ямбом,
что нам как пиво в жаркий день,
какой воспели дифирамбом
и Пушкин, и кому не лень…

Канвой вплетается интрига
словоплетений набекрень…
Как завещал великий Пригов,
пишу теперь я каждый день.

Кропаю тем, что под рукою,
на том, что тлеет и горит,
в тоске по воле и покою,
какими небо говорит.


21.07.2010
Добывая лёд из морозилки
молотком, отвёрткой, мастихином,
я в неё ударил слишком пылко,
волю дав губительным стихиям.

Маленькую трубочку с фреоном
раздолбал, увы, я подчистую,
и, добившись этого урона,
подтвердил я истину простую:

не хотят долбать поодиночке
нас напасти, вот и вся недолга,
действуют серийно и поточно
и не опускаются до торга.

Правда, есть на них одна управа —
сдобренная долей пофигизма,
благодарность небесам за драму,
чистый позитив без укоризны.

Всё, что нас, круша, не убивает,
делает нас всё-таки сильнее,
глубже, проницательней, вольнее,
как урокам лучшим подобает.


22.07.2010
Сегодня мне полсотни два
исполнилось годочка,
когда бессмысленны слова:
ты жив, здоров — и точка!

Сегодня я моложе, чем
лет пять назад и больше,
когда не знал я всех ключей
к освобожденью Польши

(внутренней Польши своей,
что потому и кусает
и врагов и друзей,
что мало хорошего знает
о славной природе своей)…

Я скорректировал свой нрав
настойчиво и тонко,
с себя сомнения содрав
и став почти ребёнком.

Я стал оплотом красоты,
здоровья и свободы,
прознав простейшие пути
к сокровищам природы.

Я с позволения богов
и ангелов небесных
освободился от оков
и одежонок тесных,

нашёл в себе такую тишь,
вселенную такую,
с которой я ещё, глядишь,
лет триста прокукую!


23.07.2010
Взобравшись на табуретку,
скажу — никому не в укор —
намедни поздравили предки,
брательник и Сёлкин Егор.

На свет выбираться из тени,
увы, не любил никогда:
не праздную я день-рождений,
такая со мною беда.

И сам не люблю до изжоги
кого-нибудь поздравлять,
я с праздников делаю ноги,
с банкетов стремлюсь убежать.

Копать мертвечине могилу —
вот праздник, ни дать и ни взять;
свободного творчества жилу
осваивать — вот благодать;

корпеть над изгибом сюжета,
кропать за куплетом куплет —
мешает проделывать это
помпезно-обрядовый бред…


24.07.2010
Хоть я бездельник и будильник
основ, каких не просекли…
Вчера мне новый холодильник
родители приволокли.

Лишь заикнулся ненароком
о том, как скалывал я лёд,
и вот — они моей морокой
себе добавили хлопот.

Семья — при всех её подвохах —
весьма удобна иногда,
но в ней ловушка есть для лохов:
она бездарно жрёт года.

Об этом хватит… Когтев Вова,
культтрегер наших палестин,
за много лет сказав «здорово!»,
вчера мне ночью позвонил.

Мол, надо нам отхэппибёздить,
отметить… Я кричу: «Кого?!»
А он: «Поэта, барда звёздного —
Владимира Высоцкого»…

Мол, в скверик Пушкина Лександра
воскресным утром все, как пить,
поэты местные и барды
придут читать и голосить.

И я, и я, и я, короче,
к сему событию бы мог
своё явленье приурочить
всему народу, видит Бог…

Я согласился… Провиденьем
я это даже посчитал,
своим отчасти пробужденьем
от спячки, где я пребывал

15 где-то лет… Однако
напрасно время не терял
вдали от общества, я знака,
знака ждал…


25.07.2010
Ах, что написано пером,
увы, не вырубишь… Высоцкий,
он 30 лет назад помёр
(всё это мой характер скотский)…

Он в январе явился к нам:
я перепутал смерть с рожденьем,
хотя они, по мненью лам,
весьма похожие явленья…

И вот я в сквер пришкандыбал
и сразу инородным телом
себя почуял… Не узнал
меня никто, и между делом

я, загорелый идиот,
на египтянина похожий,
слинял с гитарою, как тот
зевака праздный и прохожий…

Но прежде луховицких бонз,
певцов и графоманов борзых
часок послушал и унёс
я ноги, как шпион с мороза…


26.07.2010
Вчера я видел — лес горел вокруг карьера…
К жаре под сорок я привык давно,
но к дыму, что мешает жить сверх всякой меры,
привыкнуть невозможно, не дано.

Он нам претит, он нам язвит угаром
и лёгкие, и печень, и мозги,
что разрывает эдаким макаром
на ни на что не годные куски…

Но хорошо уж то, что он красиво
подкрался к башням красного Кремля:
глядишь, подумают о страждущих и сирых
стоящие у главного руля.

Их больше, чем огня, и больше урагана
страшатся чинодралы на местах,
что будут нам служить с настырностью барана
хотя бы не за совесть, а за страх.


27.07.2010. Глядя на городских кошек в дикую жару
Бедные сонные кошки,
дрыхнут хотя по углам,
не преминули бы трошки
веру сменить на Ислам,

чтобы в прохладной мечети,
в хитрой игре сквозняков
скинуть стечение этих
жарко-лохматых оков.

Им на минуту помстилось,
будто небесный садизм
этой жарой отомстил им
за прирождённый буддизм.

Впрочем, увы, мусульмане,
в подлой гордыне своей,
мелких собратьев с хвостами
не признают за людей.

Только в расхристанных весях
наших российских тенет
кошкам воистину светит
новый чеширский завет…


28.07.2010. День крещения Руси
Был в жаркой Палестинщине
Исус Христос распят…
Там Рим грозил военщиной
и шёл на брата брат…

Владимир Красно Солнышко
насильно Русь крестил,
чтоб долилась та кровушка
до наших палестин.

Поныне нас аукает
дедов родная кровь
и стала нам наукою
царёвая любовь.

С тех пор мы присоседились
к Европе, дав обет
в её святом наследии
оставить русский след.

И мы его оставили
на годы, на века,
чтоб и в Париже славили
Ивана-дурака!


29.07.2010
Жара всё та же, только ветер
даёт намёк исподтишка,
что грянет буря и ответит
всем, у кого кишка тонка.

И там, где тонко, там порвётся,
что хлипко, сгинет без борьбы
и вечности жерлом пожрётся,
и общей не уйдёт судьбы.

И те недавние проклятья,
что добавляли нам проблем,
мы позабудем с вами… Братья!
Кто был ничем, тот станет всем!

Набрякнут тучи проливные,
захлещут хляби, и шторма
развеют помыслы дурные,
и воцарится кутерьма!

От этой душной, жаркой дури,
в натуре, сдохли комары!..
Нехай скорее грянет буря
и нас избавит от жары!


30.07.2010
Буря западней прошла,
гулким эхом нас боднула:
как бы прежняя жара
свиток свой не развернула…

Уж на что я к ней привык
после знойного Кавказа,
но и мне придёт кирдык,
если не спадёт, зараза!..

Впрочем, вроде слегонца
обстановка полегчала,
заменив угар конца
на дыхание начала.

Но намедни на дома
ветром пламя верховое
перекинулось, дотла
съев деревню Моховое.

Были жертвы, и сгорел
там какой-то эмчээсник,
одолев жары предел,
чтоб наутро мы воскресли…


31.07.2010. По поводу закрытия котельных на профилактику
Уж две недели, как без бани
влачу я жалкое житьё,
своим загаром об Обаме
напоминая всем тем, кто
загар мой хвалит или даже
меня совсем не узнаёт,
покуда грязь в бомжачьем раже
на мне слоится и растёт.
Её, конечно, я в карьере,
и в утлом тазике, и без —
скребу, как водится, в манере
живущих волею небес.
Но поры мне и капилляры,
увы, без бани не пробить,
как древнегреческие лары
без заклинанья не открыть.
А впрочем, в душном дымном мраке
осталось малость потерпеть,
чтоб в луховицкой бане шлаки
отпарить все и оттереть!


1.08.2010
Режим ЧС введён в районе —
горят окрестные леса.
Огонь сегодня — вор в законе —
прогорклым дымом ест глаза.

Семь человек уже сгорело
и столько же пропало без
известий… Право, до предела
дошло терпенье, до небес.

Но небеса не отвечают,
попы пузатые молчат,
как будто ждут и привечают
огонь, удушье, гарь и чад.

Уже роптание в народе
пронять успело властный слух…
Но хорошо, хоть на заводе
рабочий день теперь до двух…


2.08.2010
Сегодня юбилей российских ВДВ,
когда бесчинствуют оболтусы в тельняшках —
то разбивают кирпичи на голове,
то демонстрируют брутальные замашки.

Порастопырив груди колесом
и заломив береты голубые,
клубятся в парках, скверах и притом
готовые на дерзости любые…

Россия же всё так же от жары
страдает, задыхается от смога
и ждёт благословенной той поры,
как дождь прольёт и дым прибьёт немного…


3.08.2010
Намедни в день Ильи-пророка
молился патриарх Кирилл,
чтоб небо сжалилось до срока
и ливень землю окропил.

От Петербурга до Тольятти
горят деревья и дома
в геенне стонов и проклятий,
в огне, сводящем нас с ума.

И десантура из Рязани —
народа гордость и краса —
пошла без лишних указаний
тушить окрестные леса…

Висит багровое светило,
с трудом просвечивая дым:
идёт на нас, идёт Аттила —
коварен, дик, неукротим!..


4.08.2010
Ополоумевшего зайца
вчера я в поле повстречал:
успел, бедняга, запыхаться
и лишь об отдыхе мечтал.

От сокрушительных пожарищ
бежал он милю не одну
и будто жаловался: «Знаешь,
я потерял свою семью…

Лишь полыхнуло, врассыпную
рванули все, и я рванул,
войдя в реакцию цепную
неподотчётных мне структур.

Бывало, предки мне твердили,
что старших надо уважать,
что дважды два — всегда четыре,
и пятью девять — сорок пять.

Но годы мигом пролетели,
и мир урок мне преподал:
в нём нелинейные модели
на самом деле правят бал».

Стояли мы, как два бретёра,
развесив уши до поры,
пока мой визави, дав дёру,
не вышел из игры…


5.08.2010
Нынче ночью дым раздуло,
и, хотя жара всё та ж,
настроение скакнуло
на семнадцатый этаж.

Но за дни жары и дыма
утомленье, видит Бог,
накопилося, вестимо,
и теперь сшибает с ног.

И, ссутулившись на стуле,
стал я грезить и дремать,
и увидел я, в натуре,
двери, на дверях — печать.

Я сломал печать и с силой
двери распахнул
и увидел холм могильный,
и навек уснул…


6.08.2010
Менты обломали, паскуды,
вчера мне карьерный заплыв,
и я им того не забуду,
покуда, в натуре, я жив.

Леса Луховицкого края
(а наши карьеры — в лесах)
отныне менты охраняют,
внушая нам трепет и страх.

Сегодня помчался я снова
туда же, решив — «проскочу!», —
но рать ментовская сурово
моё перекрыла «хочу».

Приходится брать себя в руки
и властную сволочь терпеть,
они ведь, начальники, суки,
чуть что, начинают борзеть.

У них виноват a priori
ни в чём неповинный простак,
что пишет не зря на заборе —
«Ты начальник, я дурак».

Сегодня и мышь не проскочит
на мой разлюбезный карьер…
Коль мент не захочет, не вскочит
его нутряной бультерьер…

Конечно же, мент несвободен,
над ним и министр МВД,
и сброд генералов-уродин,
что держат беднягу в узде.

Однако итог неприятен:
чем больше у нас катастроф,
тем горше от солнечных пятен
страдает Иван Иванов…

 
7.08.2010
Минувшей ночью для маневра
планеты выстроились в ряд —
Сатурн, Меркурий, Марс, Венера, —
так астрономы говорят.

Такие макросовпаденья
меняют гравитационный фон,
отсюда — микросотрясенья
калечат наш земной закон.

Издревле знали звездочёты:
из-за влияния планет
через падения и взлёты
проходит наш менталитет.

К тому ж, земли магнитосфера
вот-вот сойдёт почти на нет…
Сатурн, Меркурий, Марс, Венера —
нешуточный парад планет.

Грядёт эпоха катаклизмов,
крушенье вер, огонь и дым…
Хотя зависит всё от призмы,
через которую глядим.



8.08.2010
В дыму отечества не видно
ни зги, ни Бога, ни черта…
Но и во мгле моя планида
иным планидам не чета.

Для даобуддопофигиста
любая вводная — не зло,
а Кармы той асталависта,
что не чужая нам зело.

Иссякла русская гордыня,
да и гори она огнём!
В дыму — отечество: отныне
не стоит нам жалеть о нём.

На фоне сих пертурбаций
грядёт Великий Переход,
когда ни общества, ни наций
не будет ведать наш народ.

Обиды, фобии, коварство
на нет немедленно сойдут,
семьи, достатка, государства
оковы тяжкие падут.

И Дух униженный воспрянет,
а с Ним и воинство Его,
тот, кто огню Его заранее
предал невежество своё.



9.08.2010
Сегодня понедельник —
тяжёлый дымный день:
надену шорты, тельник,
бейсболку набекрень;

в седло велосипеда
запрыгну я, и вот, —
как водится, поеду
на авиазавод.

Я полечу, как птичка,
на Дальнеприводной
Маяк, верша привычно
свой ритуал простой.

Я еду, оголтело
педальками сучу
и как бы между делом
стишки свои строчу.

Пишу в уме куплеты,
чтобы в конце пути
хоть нынешнее лето
от копоти спасти.

Кропаю я всё это
лишь для того, сиречь,
чтобы стихию света
просечь и к нам привлечь.


10.08.2010
Сегодня — первый лунный день.
Раздуло, слава Богу, дым,
то бишь такую хренотень,
какой дышать мы не хотим.

Сегодня я слегка остыл
и перукарню посетил,
обрил свой череп и впустил
в него энергию светил.

Пока мне крышу не снесла
жара, побитая паршой,
угарных пыток опосля
обыкновенною жарой

я наслаждался, ей-же-ей,
и лёгким южным ветерком
я упивался без затей,
насытив пузо пивняком.

Гулял по городу и пил
сорокаградусную хрень,
тот воздух то есть, что хранил
в себе сиесты суперлень.

Благодарил ушедший смог,
что научил меня ценить
любую данность, коли смог
при ней себя я сохранить.

В конце концов, благодарить
должны мы всё что ни на есть,
и лишь тогда придёт, как пить,
к нам, дуракам, Благая Весть.




11.08.2010
Утверждает Стивен Хокинг,
что у нас лишь сотня лет,
по прошествии которых
человек сойдёт на нет.

Основные-де ресурсы
поистратятся до дна:
если мы не сменим курса,
человечеству — хана!

Никакой прокуратуре
нас от краха не спасти…
Homo sapiens, в натуре,
закрома твои пусты.

Посему, вещает Стивен,
коли нечего терять,
от Земли своей, вестимо,
нам придётся улетать.

Покидая наш «Титаник»,
всех собратьев не спасёшь:
большинство несчастных канет
в неизвестность, хошь-не хошь.

А счастливчики — хоть это
счастье, видно, не про нас —
полетят к другим планетам,
на Луну, Венеру, Марс…



12.08.2010
Минувшей ночью грозный ливень
жару на время покарал
судом поспешно-справедливым —
упал и быстренько слинял.

Во тьме разряды бесновались
и гром роскошно громыхал,
и струи бережно вливались
в такой бах-баховский хорал.

Органно-стереофоничной
была концертная гастроль
дождей заморских, органично
она потом сошла на ноль.

Исчезло, как и не бывало,
дыханье воли без понтов,
явленье божеской прохлады
и отпущения грехов.



13.08.2010
Сегодня — пятница, 13-ое:
парад планет и Персеиды,
метеоритный дождь… Приятственно
любить и петь свою планиду.

В последний раз примчал на велике
я этим летом на работу:
почти я в отпуске, пое;лику —
гуляю с завтрашней субботы.

А трепетать нутром безнравственно
от суеверного обмана:
хоть нынче пятница, 13-ое,
мне это всё по барабану.

Зато сегодня перед церковью
я встретил дикой ежевики
кусты, хоть их и исковеркала
жара в своём предсмертном взбрыке…

На тормоза нажал я, спешился
и горстью ягодок зернистых
наполнил рот — опешил, съёжился
от следствий вырвиглазно-кислых…




14.08.2010
Без малого лет 19
живу я в каморке своей,
стеснивши себя добровольно
завалами книг и бумаг.

Сегодня мне это обрыдло
и начал я сортировать
бумаги и книги в порядке
ином, чем лет 10 назад.

Тогда ведь я тоже пытался
иначе добро разместить…
А нынче решил я на свалку
большую кровать утащить.

А спать я решил на скамейке
разборной, которую утром
я мог бы спокойно в сторонку
убрать и пространство открыть…

А то в тесноте и в обиде
живу я с тем чувством, что жить
мне слишком пока неуютно,
но, может быть, после, потом…

Я жизнь свою трачу бездарно,
откладываю на потом,
и эдак годами, годами
всё тянется без конца…

И вот я сказал себе — хватит!
Я должен всё так изменить,
чтоб жить в моей дряхлой каморке
мне было удобно, тепло

(не в смысле жары, что сегодня
царит в регионе у нас,
а в смысле родного уюта,
что нежит и радует глаз)…




15.08.2010
Уж 20 лет, как умер Виктор Цой,
попав под Ригой в автокатастрофу, —
прославленный рок-идол и герой:
ему я посвящаю эти строфы.

Облюбовал себе он уголок
в большом подвале питерском, в котором,
швыряя в топку чёрный уголёк,
бросал перчатку мальчикам-мажорам.

А покидая чёрный тот подвал,
корейский Гамлет был порой несносен, —
как чёрный принц, всем нам он задавал
довольно неудобные вопросы.

Покинув кочегарку навсегда,
он вышел к нам сложившимся поэтом,
которому не стоило труда
свободным быть, как песню спеть об этом.

Быть вечно популярным и крутым
он заслужил особенное право
уже и тем, что умер молодым
на пике жизни, творчества и славы.




16.08.2010
Надо же, дождь моросит за окошком,
24 градуса плюс:
мне непривычно такое немножко
после жарищи под 40, клянусь…

Дым хоть немного к землице прибило,
воздух заметно успел посвежеть,
и в телесах прибавляется пыла,
чтобы крутиться, бороться, борзеть.

Дел накопилось — большая тележка
плюс на причале ржавеет баржа…
Так что негоже мне более мешкать,
вольной стрекозкой по жизни кружа…

Впрочем, впрягаться я начал подспудно
в лямку бурлачью довольно давно,
хоть неустанно тянуть, беспробудно
мне её было, увы, не дано.

Долгие годы я был пофигистом,
был эгоистом, ленивой свиньёй,
с небом артачился во поле чистом
и упивался собой.

Был я измучен мечтою щенячьей
и измочален лукавой судьбой…
С кем протекли треволненья ишачьи? —
с самим собой, с самим собой…




17.08.2010
Снова дымом всё, что можно,
затянуло с утреца…
Я намедни осторожно
встретил в городе отца.

Не хотел к нему бросаться,
а, как водится, гадал:
не узнает ли он сына
с трёх каких-нибудь шагов.

Не узнал… Он был измучен,
видно, дымом и жарой,
он ведь тучный гипертоник,
бледнолицый и больной.

Солнца он всегда боялся
и купаться, загорать
не любил… Любил он мясо
на досуге пожевать.

Мы с ним разные созданья:
он толстяк и мясоед,
я ж буддист, вегетарьянец,
исповедующий Свет…

Он всегда моё искусство
откровенно презирал,
большинства моих творений
никогда он не читал.

В детстве в духе Домостроя
он меня дубасил так,
чтобы я навек усвоил:
он — начальник, я — дурак!

С той поры мы с ним не ладим:
он ко мне — со всей душой,
я же в пепельной прохладе
пребываю, как чужой…


18.08.2010
Сегодня день последний
мучительной жары:
сказали так намедни
синоптики страны.

Я долго хорохорился,
изображал понты,
пока мой подвиг спорился
и двигались труды.

Но баснями Эзопа
пресытился герой…
И выскочил из жопы
неслабый геморрой.

На разум невзирая,
похерив планы мне,
мой организм из рая,
как тать, сбежал вовне…

Сустав голеностопа,
который сломан был,
опять, как в дни потопа,
мучительно заныл.

Видать, в конце сезона
устал иммунитет
и, сокрушив резоны,
сошёл-таки на нет.


19.08.2010
Сегодня — в день Преображения —
преобразилось всё и впрямь:
с утра свою шарманку старую
дождь запустил — и целый день
уж льёт с небес почти без продыху,
пока и я, как старый йог,
внимая долгу и наитию,
своё жильё преображал.

Я драил, переобустраивал
пространство жизни и судьбы,
в места отхожие спроваживал
свои отсохшие хвосты,
рога и копыта,
пожухлые стебли и листы
донельзя поблекшего гербария…


20.08.2010
Сегодня было +12,
пока полдня лило с небес,
а после было +13,
когда уж не лило окрест.

А после было +15,
когда раздуло облака
и я был вынужден признаться,
что жив и здравствую пока.


21.08.2010
Утром было +8,
зато небо — синё,
а вчера на помойке
я нашёл кучку книг:
их узнал я в лицо,
ведь 21 год назад
я вывез их из Моздока,
где 11 лет служил в ВВС
авиатехнарём и уволился
посредством двухнедельной
голодовки…
Эти книжки я хранил
у родителей, с какими у нас
общая помойка,
хоть и разные дома
на улице Мира…
Хорошо, хоть матушка
не бросила книжки
в грязный контейнер,
а любовно сгрузила их рядом,
так что где-то с десяток
моих старых приятелей в переплётах
я, спасая от последнего переплёта,
с трепетом в сердце препроводил
в 12-метровую свою каморку,
где теснота от книг царит и без того,
но мы ведь друг на друга не в обиде?..


22.08.2010
Нынче День российского флага,
когда в XVII веке наш нынешний триколор
вознесён был, как особое благо,
на только что соструганный кораблик «Орёл».

В Луховицком районе,
и ещё до Петра
(его папа на троне
был тогда), на ура

группа шустрых голландцев
помогла нам фрегат сей
славный соорудить,
какой потом пропал
в низовьях Волги…
Дни корабля сего
весьма недолги
были…

А то село в районе нашем,
где зарожденье флота началось,
что было в те года солиднее и краше,
Дединовым зовётся и звалось!..


23.08.2010
Вчера Рэю Бредбери
90 исполнилось:
он по сию пору
живёт в Лос-Анджелесе,
в том же доме, какой купил
60 лет назад после того,
как прославился, опубликовав
свои «Марсианские хроники»…

Дождь всю ночь
поливал без продыху:
лучше ли эта промозглость,
нежели минувшая жара,
я, признаться, не знаю.
На что ушла жизнь?..


24.08.2010
I
Сегодня — Полнолуние,
любимая пора,
пора, когда к Мохаммеду
идёт сама гора;

пора, когда воистину
парить и петь пора,
творить и бодрой мыслию
бурлить уже с утра;

когда кровища квёлая
уже стремится ввысь,
в мои мозги, которые
кричат унынью: «Брысь!»

II
Перебиранье книг, перелопачиванье —
преддверье вдохновенья, самосплачиванья…

Всё меньше, меньше тех, что хлада времени
не вынесли и стали тяжким бременем, —

лишь новой наполняются ментальностью,
меняются насущной актуальностью…

Одни из них, как «Отче наш», заучены,
как хищники домашние, приручены;

иные ждут, как нищий дарования,
когда ж я удостою их вниманием…

Книжонки, книжки, книжищи, книженции,
они — душа и смысл интеллигенции.

В них наше сердце бьётся гутенбергово,
которое строители отвергнули,
как что-то слишком неутилитарное
и сплошь непредсказуемо-коварное…

Взбираемся мы на гору добротную,
волшебную с сумою перемётною,
где, ухитрившись в книжных строчках воплотиться,
вся мудрость мира дремлет меж страницами!


25.08.2010
На асфальте ласточку
нынче я повстречал
мёртвую, будто весточку
нечайную получил.

Головушку клювоострую
запрокинув, она
будто неким островом
куда-то плыла одна.

Натюрмортен сюжет инсталляции:
меж мельтешащих ног
будто в последней прострации
сам Господь изнемог.


26.08.2010. По случаю прилёта премьера Путина на Дальний Восток
Я родился на Дальнем Востоке,
где и жабры мои, и молоки,
где изнанка моя и перга
и забытые вдрызг берега.

Я на дикой родился Камчатке,
на краю Ойкумены, где шатки
аргументы и факты господ,
что куют государству оплот.

Как парила у Свифта Лапута,
задевая порою верха,
так парил над Камчаткою Путин,
где дымятся мои потроха…

Приземлившись, премьер подивился
продувной нищетою трущоб
и скомандовал в камеру, чтоб
этой пагубы век прекратился!..

27.08.2010
Голубые цветочки цикория
расцвели под ногами опять,
чтобы я Голубую рапсодию
постарался бы накропать.

После дикого солнца и дождика
заявляю, друзья, помолясь,
что рапсодия Гершвина Жоржика
нынче будет особенно в масть.

Так и слышу синкопы задорные,
разудало-пианный разбег
и бурлески кларнето-валторные,
предвещающие успех.

Эта свежесть и ясность рассветная…
«Голубое» ещё в старину
означало не страсть гомогенную,
а звенящую в небе струну,

чистый помысел, веру наивную
в безнадёжно-смешные мечты
и в любовь, но не в ту, примитивную,
а какой не бывает почти…

28.08.2010
Ровно 3 года тому
в Успение Матери Бога,
бодро шагнувши во тьму,
сломал я толчковую ногу.

Этот — тройной — перелом
стал мне хорошим уроком,
дабы свобода потом
не выходила мне боком,

дабы себя без нытья
пересоздать и смириться
с тем, что исправить нельзя,
с тем, чтобы снова родиться.


29.08.2010
Сегодня — день шахтёра,
что роет в глубину,
рискуя слишком скоро
загинуть на корню…

Вот так и ты, художник,
не спи, не спи и рой,
и стой в дали подножной
за истину горой:

чумазый голодранец,
безумный Карабас,
нарывший целый ранец
историй про запас.

Не спи, твори, креатор,
готовь отвагу впрок,
настырный лоб Сократа,
кирку и молоток.

Врубайся бесшабашно
в неведомую жуть,
хоть это будет страшно
и муторно чуть-чуть…

Копай, копай отважно,
не претендуй на грант,
и, может быть, однажды
нароешь бриллиант…


30.08.2010
Никогда не видел моря,
хоть родился рядом с ним:
у меня оно в фаворе,
как незримый «скрым-тым-ным» !

Обожаю потягаться
с крутолобою волной
и в парении брататься
с дивной толщей водяной.

Я мечтал увидеть горы
и когда узрел я их,
я прозрел… Вот так и море
станет плотью грёз моих.

В сих размашистых стихиях
коренится всё, что мне
в жизни дорого… Стихи я
числю в той же стороне…

И Самойлова Давида
прибалтийскому житью
я заведомо завидую,
хоть и нет его — тю-тю…

Он, как водится, простился
с нами 20 лет назад,
потому что он родился
90 лет назад.

Срок, отпущенный природой,
кармой, родиной, ИФЛИ,
отработал с честью, бродом
скрылся в гибельной дали…


31.08.2010
В хибаре холостяцкой,
в убежище своём
смотрю, что пригодится,
что выбросить на слом.

Не шатко и не валко,
чтобы поменьше спать,
я выкинул на свалку
древесную кровать.

Обломовскому креслу
пришёл последний срок,
а ведь его отец мой
со свалки приволок:

почистил и подкрасил
и деревом обил
каркас (что был ужасен) —
и сыну подарил.

Но отпрыску в каморке,
наверное, видней:
он даже сдуру выкинул
коллекцию камней,

которую он, видимо,
лет десять собирал,
чтоб дом его завидную
весомость обретал…

Но книгобаррикады
настырней и мощней
кроватей деревянных,
и кресел, и камней.

Тома библиотеки —
мой дом, любовь и страсть:
они одни вовеки
мне не дадут пропасть!


1.09.2010
Хотя я в отпуске, по просьбе сослуживца
на велик сел и прибыл на объект:
я думал, это мне, как говорится,
поможет подстегнуть иммунитет.

Как оказалось, я без дисциплины
лениво расползаюсь по земле,
заболеваю чем-нибудь и сплином
свожу всю жизнь к бессмысленной возне;

заботясь о жратве и бренном теле,
с мечтою о несбыточной поре
хожу по магазинам, зырю в телик,
сижу как суслик проклятый в норе…

Второго ждать пришествия, поверьте,
обрыдло дурачине, под откос
уходит жизнь, ведь времени до смерти
осталось, вероятно, с гулькин нос…

Рисую мандалу, пишу pro domo sua,
Марии Петровых листаю том,
что, судя по плодам, жизнь провела не всуе,
хотя в конце и сомневалась в том…

Отчаянно похолодало, братцы,
и зарядили злобные дожди,
и лету, поспешившему убраться,
канючить бесполезно: «Подожди»…

Вот так и смерть — придёт, когда не ждали,
с доски фигуры весело смахнёт:
курносой аргументы крепче стали —
своё возьмёт в предписанный черёд.

А что придёт взамен — не будет хуже,
не будет лучше, а совсем другим:
то засуха, то, глядь, сплошные лужи,
то неба синь, а то огонь и дым.

Пока ты жив ещё — в тебе такое
безумное обилие свобод,
когда ты волен цепкою рукою
их обуздать и двинуть в оборот!..

Когда, дружок, ты сдох — прощай навеки,
увы, закончен видимый твой путь,
черёд пришёл — в небесной фонотеке
фонтан твой из прайм-тайма умыкнуть.

Ещё ты будешь долго на отшибе
смешною шелухою шебуршать,
но ты не съешь уже ни суши, ни сашими,
не сможешь думать, действовать — дышать…


2.09.2010
Я благодарен судьбе,
я так благодарен судьбе,
что меня отлучала
от читателя — ergo
от г-на Gutenberg’а;
я благодарен судьбе,
что меня отличала,
как изысканное курабье
от бездарных галет,
спрохвала приучала
к шебутной голытьбе,
чтобы я домолчался
до того, чтобы свет
в благодарность за то,
что дождался,
из меня, как из Феникса,
саморождался,
источал вдохновение и не кончался:
и, к тому же, ведь я никому не служил
своим словом, за бабки не продавался
и в ярмо словоблудия не впрягался
своекорыстно, не рвал своих жил
ради престижа и пошлых утех,
ради семьи, государства и тех,
кто подминает весь мир под себя…
Так что спасибо,
спасибо, судьба.


3.09.2010
В августе горели наша Европа, Урал,
Сибирь и Восток Дальний,
а теперь запылало Поволжье, жар
усугубляется там ветром многобальным…

Полтыщи домов дотла сгорело там стихийной чередой,
но Москва говорит спокойней о сих скорбных уронах,
чем о наших, на порядок-другой
потерях более скромных.

Погибших, правда, меньше десяти и здесь и там
(хотя некоторые ведь долго загибаются потом от ранений)…
«Мне отмщение, и Аз воздам», —
такое сказать мог разве что злобный товарищ Ленин.

Только этот злодей (да Иосиф ещё и Адольф)
был способен такие суровые кары
насылать на народ беззащитный и столь
неспособный себя защитить от пожара.

А Господь, Он, возможно, и есть в небесах,
но настолько чужих небесах для народа,
что когда Он берёт нас на понт и на страх,
небеса Ему вторят блатной непогодой…


4.09.2010
Интонация, жест, экивок —
это вам не шалды-балды,
а пристально взведённый курок:
уж коли не свадьбы,
то жди беды.

Предвестие, предзнаменование, знак —
ждущая мяча вратарская «девятка»,
будто бы случайное спотыкание (бряк!),
выглянувшая из-под одеяла левая пятка…

Ископаемого мамонта бивня кусок,
едва проступивший из-под каменных глыб, —
это от прошлого будущему оброк и зарок…
А то, как из будущего крючок,
птицы из облака (облако — поплавок)
нас настигают — неповоротливых рыб…

А мы задираем головы к небожителям сим
и, хвостами виляя, клюнув на птичий флик-фляк,
завидуем им, оседлавшим высокую синь:
эх, мол, жаль, что мы лишь рыбы, вот нам бы так!..


5.09.2010
У меня поселился сверчок…
За окном — моросящий минор,
а со мной — справа наискосок —
затевает сверчок разговор.

В заунывной тоске преуспев,
соловьём заливается он,
и под сей псевдоптичий распев
западаю я в медленный сон.

А тем временем в ночь за окном
проникает сквозь дымку луна,
задавая извечный канон,
раздвигая владения сна…


6.09.2010
Впервые в жизни я вчера
вкусил заморские креветки,
и мне понравились они, —
чего я раньше их боялся?

Не знал я просто, как их есть,
спросить же некого мне было,
ведь я живу совсем один,
да и ни с кем я не общаюсь.

Зато нашёл я у себя
большую книжку «Домоводство»,
где как их есть я прочитал,
затем на практике проверил…


7.09.2010
Туза червей на улице приметил,
приняв сие за некоторый знак
того, что многое, Гораций, есть на свете
того, чем обернётся депрессняк.

Ему на смену, как и тьме кромешной,
нагрянет солнце ярой новизной
и светом — безрассудным и безгрешным —
пойдёт на спячку огненной войной.

И с мёртвой точки маятники-сроки
сорвутся вдруг, избавившись от пут,
проснёмся мы — и жизненные соки
по нашим жилам резво побегут!..


8.09.2010
На нашу планету летит астероид, —
сказали по телеканалу «Звезда», —
но нам беспокоиться, дескать, не стоит,
за нас МЧС постоит завсегда.

Короче, сказали, не надо бояться,
чуть выше промчит он обычных орбит,
где спутники ходят, — без паники, братцы,
булыжник, мол, этот нам не повредит.

И даже, мол, если войдёт в атмосферу,
до нас не добравшись, сгорит он дотла:
так дикторы бодро вселяли в нас веру,
что мы-де опять доживём до утра…


9.09.2010
Я снова начал бегать кроссы,
хотя нога ещё болит, —
видать, остаточный артрит
всё, по привычке, кушать просит.

С тех пор прошло уже три года,
как я сломал голеностоп,
когда судьба сказала «стоп», —
мол, хватит, дальше нету хода.

Она инерцию сломала,
в какой я сонно пребывал
и что-то там себе кропал,
но слишком медленно и вяло.

Пора пришла в иные дали,
туда ступить, где всё бурлит
и кровь стремительно бежит
по жилам, прочее — детали…


10.09.2010
Теракты на юге… Пожары к востоку
стихийно сместились — теперь на Алтай…
Пришло Новогодье по еврейскому сроку
и разговенье у магометан.

Навстречу грядущему бабьему лету
синоптики нам обещают тепло —
неделю надежды, любви и просвета,
когда не должно быть нам жить западло…

Хотя человек ведь такая скотина —
весьма адаптивен сей вид гоминид
к тюрьме и суме, непогодной рутине,
которую нам пережить предстоит…


11.09.2010
Усекновенье главы Иоанна Предтечи,
который Христа в Иордани крестил,
какого за слишком крамольные речи
тетрарх Ирод Антипа жестоко казнил.

9 лет усекновенью башней-близнецов
Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорк-сити.
которые порушила банда самоубийц-подлецов,
от коих до сих пор неизвестно куда ведут незримые нити…


12.09.2010. День танкиста
Тяжела и неказиста
жизнь российского танкиста:
нынче он, в натуре чисто,
в центре торжества.
Крот в норе подземной будто,
или раб в собачьей будке,
в тесноте и качке жуткой
жив уж он едва.

Но приходит, как спасенье,
день второго воскресенья
сентября, когда осенний
день танкисту дан.
Да к тому же, бабье лето
осень скрашивает эту,
все танкисту шлют приветы
и суют стакан…


13.09.2010
Сто;ит ли ангелам верить,
ежели ангелов нет?
Стоит ли, Ветхий отвергнув,
в Новый поверить Завет?

Стоит ли ангелов слушать,
ежели ангелы есть,
всех нас связуя подушно
в сверхвиртуальную сеть?..

Стоит ли жить нараспашку,
сплошь-поперёк рисковать
или забитой дворняжкой
хвост перед жизнью поджать?

Стоит ли сетовать слепо
на неуступчивый свет
или дождаться рассвета,
выдержав скорбный обет?

Внешней довериться силе
или себе самому,
плыть по течению или
сопротивляться всему?..

Видимо, всё-таки глупо
дело решать с кондачка
и с однозначностью трупа
жизнь проживать без сучка.

Всё, что случается с нами,
случается здесь и теперь:
бдительность — вот наше знамя,
гибкость — заветная дверь!


14.09.2010
Товарищей нет у меня
и благотворной среды,
но я, никого не виня,
живу своих духов среди;

живу среди вороха книг
и гуттаперчевых снов,
и вековечных вериг,
что тянут к основам основ.

Живу среди сонма стихов —
они словно Божий каркас,
который в итоге таков,
каков белый свет без прикрас.

Вплетаю в спасительный ритм
означенный метром мотив,
что мускулы стиля взбодрит,
гламурную гладь возмутив.

А всё для того, чтобы смысл
взрастал из пробелов меж строк,
густой, как седой Гостомысл,
простой, как английский рожок,
устойчивый, как оверлок,
отчётливый, как потолок,
ухватливый, будто хорёк,
и верный, как истинный дог,
и нелюдимый, как Бог…


15.09.2010
Написал стишок — и ладно!
Значит день прошёл не зря,
значит я сварил баланду,
без которой я — не я!

Это просто кайф, суббота
или мозга атавизм,
долг, привязанность, работа,
или блажь и онанизм?!

Не берусь ответить прямо
на поставленный вопрос,
что несёт оттенок срама,
словно гоголевский нос…

Диогеном диким в бочке
мне ниспослано блажить…
Отчего ни дня без строчки
невозможно мне прожить?

То ли это Божья доля,
то ли чёртова напасть,
то ли творчества приволье,
то ль болезненная страсть?..


16.09.2010
Пахнет в подъезде домашним борщом,
что на бульоне говяжьем…
Буду ли я белым светом прощён,
став экстравертом вальяжным?

Вряд ли, ведь мне таковым не бывать
ни за какие коврижки:
Бог не замедлит к ответу призвать
тех, кто понтуется слишком!..


17.09.2010
Никогда я не был заграницей,
ты меня не спрашивай о ней…
Не видал ни Лондона, ни Ниццы,
ни морей, ни Альп, ни Пиреней.

Впрочем, политическую карту
перекраивали ведь как раз при мне:
был на Украине я и в Тарту,
когда были они с нами, а теперь они — вовне.

Где нам быть и что нам в жизни делать,
в чём сгорать, а в чём себя смирять,
до какого доходить предела
не всегда мы можем выбирать.

Только подвезло и мне начатки,
корни экзотические вдруг
заиметь — родиться на Камчатке,
чтобы было чем завлечь подруг…


18.09.2010
А вся петрушка в том, что суть искусства
зарыта в глубине шестого чувства.

Не подлежит обмеру и обмену,
продаже за приемлемую цену.

О ней лишь остаётся бэкать, мэкать
и хмыкать, ведь её — не раскумекать.

Узнать неможно где оно ночует,
то самое чуть-чуть, — а можно лишь учуять.


19.09.2010
По утрам, совершая пробежку,
и потом, продолжая свой день,
я не жалую лишнюю спешку,
но не жалую также и лень.

В меру веры и сил потихоньку-
помаленьку судьбину верша,
я варганю свою работёнку,
для которой рождалась душа.

В знаменитости, правда, не вышел,
хоть бывал и могуч, и остёр,
неплохие вынашивал вирши,
но писал исключительно «в стол».

Впрочем, я издавался порою
в буйных зарослях «братских могил»,
но станок Гутенберга, не скрою,
ко мне явно не благоволил.

Был не слишком напорист, выходит,
и была моя пасть не горласта,
коль напрасно убогим тихоней
по редакциям годы прошастал.

Но с годами порядком обрыдло
мне согбенным просителем быть:
если даже я быдло, то быдло,
каковое нельзя загнобить.


20.09.2010
Харуки Мураками за совесть, не за страх
штурмует марафоны — и я бы тоже смог,
коль не сломал бы ногу аж сразу в трёх местах…
(Мой голос еле слышен и дар весьма убог.)

Я в молодости бегал, потом я закурил,
пока в две тыщи третьем не бросил, но всерьёз
я за здоровье взялся опять по мере сил
через 4 года, как остеопороз

подвёл меня жестоко под самый монастырь:
я оступился как-то, сломал голеностоп,
потом на год, примерно, мой исказился мир —
я-прежний будто сгинул, загнулся и усоп.

Купил я борзый велик, взял лыжи у отца
и стал крутить педали и по снежку скользить,
хотя вернулась к здравию нога не до конца,
срослась неидеально, и на неё ступить

по сию пору больно, и бегать я не мог,
но я себя заставил и через боль и пот
недавно начал бегать, как спал пожарищ смог,
и в этом дух мой сирый нашёл себе оплот.


21.09.2010
Рождество Пресвятой Богородицы —
значит осень уже началась,
значит солнце живое хоронится
под холодного разума власть.

Разложение тихою сапою
расползается, гложет листву…
Бабье лето же Фрэнклином Заппою
оттанцует и канет в ботву.

Но зато от красот облюбованных
позолота к чертям отлетит,
чтобы мы, простаки беспонтовые,
обрели человеческий вид.


22.09.2010
В предощущенье чуда что ни день
живу я почему-то, глядя в небо,
но, что ни день, пустая дребедень
в меня исподтишка вползает немо.

Её я выбиваю из себя
весёлой виртуальной выбивалкой,
чтобы моя — на выходе — судьба
не оказалась вздорною хабалкой.

Ведь мир вокруг становится таким,
каким его в себе мы сотворяем…
Весь мир — театр масок, а над ним —
туманности космических окраин…


23.09.2010
Живот болит… Какая проза!
лежу измучен и согбен:
не оттого ль такая поза,
что ел в обед я редьку, хрен?..

Я ел фасоль, яйцо и сливы
и грушу скушал через час,
потом почувствовал трусливо,
как заиграл в желудке джаз.

Не помогли ему заткнуться
ни хлеб, ни соль, ни крепкий чай,
мы с ним сумели разминуться
лишь поздно ночью невзначай,

когда очнулся я от дрёмы
и вдруг нашёл, ни дать ни взять,
внутри телесного укрома
одну сплошную благодать…


24.09.2010
Боль неизбежна, когда развиваешься,
преоборяя и косность и лень,
в сути вещей, копошась, разбираешься,
плаваешь, будто тюлень.

Душу свою разбирая до донышка,
ищешь уютно гниющий укром,
схватишь его за химок и на солнышко
выволакиваешь силком.

Эта механика буддо-фрейдистская,
правда, не всякому по плечу, —
часто в себе эту бяку выискивать
я ведь и сам не хочу…


25.09.2010
Магнитное поле планеты
слабеет день ото дня,
что говорит о скорой
инверсии полюсов,
хотя это может случиться
и через два года,
и через десять,
и через пятьдесят,
никто точно не знает…
Но учёным известно,
что за последние
76 миллионов лет
такое случалось 171 раз…

Сквозь магию чисел грядёт
две тыщи двенадцатый год.

Чехов перед смертью
поставил на чепуху,
на рениксу,
а абсурдисты — обэриуты, Беккет, Ионеско —
продолжили эту линию,
доведя её до предела,
доказали, что самое важное на свете —
индивидуальные проявления
личной судьбы,
а по сути — дневник —
pro domo sua, —
то, что я сейчас и пишу,
адьё,
здравствуйте, Антон Палыч,
король мирового абсурда!


26.09.2010
В день всероссийского бега
вышел и я на тропу,
но земляки мои, видно,
видели это в гробу.

В поле за улицей Мира,
вдоль нефтетрубы на Рязань
бегал себе сиротливо,
как отщепенец Тарзан.

Четвероногих питомцев
здесь выгуливают иногда
собачники местные наши,
у коих своя тусовка, своя среда.

Эти места — лафа для кроссмена:
вышел из дома, и вот —
в делах своих можешь создать перемену
и растрясти живот…

Мы — не в Москве, где живую природу
надо ещё поискать,
где неизвестна ни городу, ни народу
нашенская благодать.

Оказывается, то, что имеешь, —
это и есть твой рай,
где ты царишь, богатеешь, умнеешь,
сколько его ни хай!


27.09.2010
Воздвиженье Креста Господня
прокукарекал календарь…
Окончен отпуск мой, сегодня
на службу вышел я, как встарь.

Здесь всё по-прежнему, природа
почти по-летнему тепла,
хотя трава поникла вроде
и пожелтели тополя.

Сижу, балдея, на крылечке,
пока царит антициклон,
пишу в тетрадь сии словечки,
как повелося испокон.

Лицом ловлю лучи светила,
гляжу на шустрых воробьёв…
Возможно, что и не остыла
ко мне Всевышнего любовь.

И пусть я не прославлюсь даже,
народы мной пренебрегут,
мне с багажом моим и стажем
есть чем побаловаться тут.

Не все написаны шедевры,
не все прочитаны тома,
не все потрачены резервы
таланта, сердца и ума.

Для небездарных и упёртых
высот невзятых — пруд пруди:
от благородных дел и спорта
до вдохновения в груди…


28.09.2010
«Ни дня без строчки» — это значит:
ни дня без веры и любви,
ни дня без творческой удачи
и свежей головы.

Ни дня без самодисциплины,
без Богом данного труда,
без Купины Неопалимой,
твердящей будущему «да»!

Ни дня без мужества и роста,
хотя желанье есть порой
ленивой зарасти коростой,
на все долги махнуть рукой.

Коль жив ещё, твори и пробуй,
грызя обыденный калач,
пробиться к цели твердолобо
сквозь частоколы неудач!


29.09.2010
На мелкотемье развожу турусы
(мне, пустомеле, это не впервой),
наивно полагая, что вотрусь я
в доверие к элите мировой.

Вот, например, ходил по магазинам,
набрал жратвы увесистый рюкзак,
с полуулыбкой трепетной Мазины
глядел на белый свет, разинув зрак.

Потом ходил платить за коммуналку,
за мерзкий телик и за интернет,
в который я ни шатко и ни валко
заглядываю раз в сто лет в обед.

Потом увидел парня и деваху,
что матом разговаривала с ним,
и прежде чем заохать и заахать,
вдруг осознал, что это ведь интим!..

Такое время и такие нравы,
когда самим собой не стыдно быть,
когда на мненье общества по праву
вольны мы все с прибором положить!..


30.09.2010
Боже правый, утром этим
не по-летнему свежо —
32 по Фаренгейту,
ноль по Цельсию ужо!

Но и слякотной мокрухи
после давешних дождей,
осень взявших на поруки,
меньше стало, ей-же-ей!

Так что, весело и бодро
сев на свой велосипед,
я доехал до работы,
чтоб оставить в жизни след,

а точнее, чтобы Карме
неизбежный долг воздать,
дух свой космопланетарный
дисциплиной обуздать…


1.10.2010
Октябрь уж наступил… Привет, ребята!
За всё придёт когда-нибудь расплата,
мозги откажут — станешь идиот,
аль пуля-дура дырочку найдёт…
Вот повод усомниться в том, что свято,
и совершить в душе переворот.

Уйдут, как водится, и прежние надежды,
и вера в небывалое, но прежде
уйдёт любовь, в которой был ты спец…
Распутица расквасит пыл сердец,
а холод заморозит жар и нежность,
какими упивался ты вконец.

Октябрь уже нагрянул, будто шулер,
всех тех он беспардонно обмишурил,
кто понадеялся, мечту боготворя,
на тёплое начало октября…
Тепла хотел снискать безумный Шуман —
он тоже понадеялся, а зря…


2.10.2010
Пока ты жив, не так уж всё и плохо,
любой расклад спасителен и свят,
любая заоконная эпоха —
всё той же крыши подновлённый скат.

А времена всегда одни и те же,
по сути, этот мир неисправим,
и сетовать нам надо бы пореже
на то, за что мы этот мир браним.

Своё найдёшь без повода и визы,
ведь твой вопрос заведомо решён…
Всё хорошо, прекрасная маркиза,
всё хорошо, всё хорошо…


3.10.2010
Себя заставил я с трудом
сегодня пробежать
свои 12 тыщ шагов
за полтора часа.

Но я обязан доказать
был самому себе,
что хоть не Байрон я, другой,
но я не лыком шит.

Я тренируюсь каждый день,
хочу иль не хочу,
и постепенно нахожу
прозрение и свет.

Когда труды твои светлы,
сильны из года в год,
настанет день, когда придёт
прозрение и свет.


4.10.2010
Муха было заснула, но солнце
скандинавского антициклона
так неистово било в оконце,
беспокоилось так непреклонно,

что крылатая кроха проснулась
и к полудню расправила крылья,
и в оконце наивно метнулась —
благо, форточку только открыли.

Но внезапно случайная туча
заслонила осеннее солнце,
и беглянка всей силой летучей
заспешила обратно к оконцу.

Такова уж осенняя смута,
что сбивает порой спанталыку…
Мы прошедшее чтим, поелику
там нам сладко спалось почему-то…


5.10.2010
День учителя в отчизне…
Эту педикову рать
мне, увы, без укоризны
невозможно поминать.

Мне ещё не попадался
тот наставник, чтоб всегда
он с душой моей считался,
что бессмертна и свята.

Десять тысяч педагогов,
что в районе есть у нас,
вместе выглядят убого,
как единый серый класс.

Даром, знать, учить, мирволить
детвору и вдохновлять
к благодатной высшей роли
всяк не может обладать.

В средней школе усредняться
нас учили и зубрить,
и бездарно подчиняться,
и казаться, а не быть.

Хорошо хоть, нам доступны,
компенсируя урон,
книги деятелей крупных
всех народов и времён.

Папа с мамой, слава Богу,
научили и читать,
и найти себе дорогу,
где я смог бы жизнь узнать.

А потом всё остальное
я вбирал в себя из книг:
всё, что нынче стало мною,
зиждется на них одних!


6.10.2010
Существующий мир гармоничен,
безусловен и выверен так,
чтобы всякий итог был надличен
и насущен был всякий пустяк.

Нужен даже злодей Чикатило,
что понятно и мне, дураку,
ведь им воля вселенной водила,
то бишь всякое лыко — в строку!

Нам темна наших дней мешанина,
а вселенная с нею — на ты…
Мир — ведь это живая машина,
мы же — гайки её и болты…

Каждый миссию должен исполнить,
для которой был призван сюда,
в эту чашу судеб непреклонных,
где мы плещемся все, господа…


7.10.2010
Риторика — это привычка,
привычка ж — личина той тьмы,
что тайных страстей перекличкой
смущает людские умы.

Цепляние, дрожь нетерпенья,
желанье урвать, заиметь —
всё это достойно прозренья
и даже страшнее, чем смерть…

Всё это из книжек о Будде
узнал я, а также о том,
что не было нас и не будет,
что мы в настоящем живём,

что нас убивает сомненье,
метанье и ужас потерь,
боязнь рисковать, неуменье
присутствовать здесь и теперь.

За благо нам будет проститься
со всем, что мешает парить
по воле небес, опроститься,
являя весёлую прыть.

И кстати, беречься негоже
(как вывел Самойлов Давид),
мол, выйдет намного дороже
тому, кто собой дорожит.

Пугливое цепкое эго
вот только бы выгнать взашей,
чтоб больше по кругу не бегать
за-ради ненужных вещей.

И кстати, сугубо научный
приветствует Будда подход,
а тот, кто базарит неточно,
тот стало быть попросту врёт…

Буддизм — это голос природы,
почти что как наш пофигизм,
свобода и воля с испода,
открытого в дикую жизнь…


8.10.2010
О чём бы мне вам ещё, братцы,
вольготным стихом рассказать?
Ведь можно не быть, а казаться
и публике лишь угождать.

А я не желаю казаться,
а я не хочу угождать…
О чём бы мне вам ещё, братцы,
вольготным стихом не солгать?!

Вот я, камчадал, аутсайдер,
непризнанный бомж, маргинал,
корней непроглядных провайдер,
каких я не укоренял.

Но я ведь из тех из путейцев,
не оставляющих след,
какими, как бритвою, бреется
заросший суетами свет.

Вдали от мейнстримовских сутолок,
богемно-тусовочной тьмы
я освобождался от судорог,
от свальной сумы и тюрьмы.

В остатке сухом от ненужности
уже не страдал, не страдал,
вконец позабыв о наружности,
какой невзначай обладал…

И даже какой-то конвенции
уже не искал, не искал,
а в поисках высшей эссенции
в бездомную даль ускакал…


9.10.2010
На день рождения мамули
послал ей утром SMS,
а после бани я с презентом
зашёл, чем вызвал интерес

у папы с мамой, чья планида
подходит, кажется, к концу,
но свет грядущих откровений
идёт им всё-таки к лицу.

Уже в них умиротворенье
нашло сиятельный приют,
приятьем Божьего творенья
души наполнился сосуд.

Тщета сует и напряжений
свои ослабила тиски,
и сердце, полное сомнений,
освободилось от тоски…

И страсти, что доселе прытко
терзали душу, спрохвала
сменились доброю улыбкой,
что в доме тихо расцвела.


10.10.2010
Полчаса ушло на йогу,
два часа на силовую
тренировку… Понемногу
новый облик формирую

тела, духа и размаха,
на каком теперь стою я,
чтобы вызволить из праха
ту штуковину простую,

на какой стоит от века
и идёт на смену тлену
вдохновенье человека
и дыхание вселенной…


11.10.2010
Сегодня бежалось отлично
по травке зелёной — туда,
где воздух, мой друг закадычный,
прохладен и почва тверда.

Живой нивелир горизонта
маячил в ряду перспектив,
какие лелеял я, с понтом
от прочих слинявши в отрыв.

Но мне и не надо иного,
каким я пленялся досель,
простора, ведь Божья основа
везде, где я стал или сел.

Доступны любые тропинки
тому, кто беспечен и прост,
кто весело и по старинке
свой висельный крестик несёт;

кто в некий момент догадался,
что, в общем, на всё наплевать,
и если прозреть ты пытался,
то, в общем, тебе — исполать…

Коль бдителен был ты и юрок
в житейских волнах, даровит,
спасён ты, хоть каждый придурок
тебя попинать норовит.

Бежишь ты себе по просёлку
своей неказистой трусцой,
похерив дела, кривотолки,
свободный и потный — простой…


12.10.2010
Могу ли я писать без рифмы,
без метра, ритма и того,
что стало малоколоритной
игрой, проигранной давно?

Какого ляда я талдычу
бодягу ту же столько лет,
навроде графоманов зычных,
несущих свой бездарный бред?

Ответ заранее известен:
да как угодно ты пиши,
коль у тебя на первом месте
талант и подлинность души.


13.10.2010
Похолодало дюже,
деревья — в неглиже,
до судорожной стужи
подать рукой уже.

До бесприютной дрожи
уж кожа добрела
под бренною одёжей
глухого октября.

Он ропота не слышит,
штормягою игнор
распространяя, дышит
в наш муторный минор.

Заиндевелой ранью
покинувши приют,
мы затемно воспрянем
на битву и на труд.

Унылой вереницей,
как строчками стиха,
потянемся, чтоб влиться
в конторы и цеха,

чтоб на своих бесстыжих
буржуев гнуть хребет
в круженье листьев рыжих
и с перерывом на обед…


14.10.2010
Покров Пресвятой Богородицы
задушит нас мозглой мурой,
а значит душа отгородится
от мира домашней норой;

сопливой улиткой зароется
в укромный родной перегной
и к ноябрю принакроется
почти ледяною корой.

Поспешная борзость напорется
отныне на холод и стыд, —
прохладный Покров богородицы
беспочвенный пыл охладит…

Вот-вот белым платом укроятся
обочины, крыши, поля,
деревья, — и все успокоятся,
явившись на бал с корабля;

забьют свои даченьки на зиму,
поставят коней на прикол,
используя эту оказию
для наведенья опор

душевных в предзимье простуженном,
когда бытовой кругозор
становится сирым и суженным
и на прискорбие скор…


15.10.2010
Дождь со снегом, дождь со снегом
хоть и хлещет нас — хлобысь! —
мы прорвёмся, не боись,
подивись осенней негой!

Говоришь, какая нега,
коль дубасит нас Борей?
Зри на это здоровей —
не кори ни дождь со снегом,
ни иную дребедень,
что гнобит нас каждый день:
по возможности, коллега,
примем эту хренотень,
скажем дружно: «Дождь со снегом,
нам с тобой бороться лень,
а тем более с Бореем!..»

Лучше мы домой скорее
убежим, чайку согреем…


16.10.2010
Много ли, Господи, надо,
чтобы героя награда,
как бандюгана засада,
не обошла стороной,
чтобы святые обеты
преображающим светом
преисполнялись не где-то
там, за последней чертой?..

Не говорю о Нагорной
проповеди, но в загробный
статус слуга ваш покорный
верил до самых седин:
чуял по-детски, что чудо
дремлет всего лишь под спудом
наших обид, пересудов
и повседневных рутин.

Годы прошли, как в тумане,
стал увязать я в обмане
и сомневаться, в чём ране
был я уверен вполне…
Но, слава Богу, недавно
ногу сломал я — обидно,
только одно и отрадно —
я изменился, зане

травма — не только мучитель,
но и отличный учитель,
базовый перекроитель
приоритетов людских…
Что-то я понял такое,
что стихотворной строкою
не рассказать, но, не скрою,
я воскресенья достиг…


17.10.2010
270 лет назад (17.10.1740) Витузом Берингом
был заложен город, под которым
52 года назад родился
ваш покорный слуга, —
Петропавловск-Камчатский:
город столь же непреложный и хулиганистый,
сколь и инструментальные сочинения
Иоганна Себастьяна Баха…
Времена тогда были Берингово-безбрежные,
цивилизацией не затюканные
вконец, как сегодня,
когда мы головы поднять не можем
без того, чтобы не задеть
какое-нибудь предписанное
властью правило…
Тогда — кто хотел, тот и мог,
а кто мог, тот был и вправе,
в своём праве,
стихийном, вольном…
Другое дело, что по глупости
мало кто тогда и хотел выпрыгивать
из собственной обусловленности
прирождённой,
мало кто дерзал…
И сейчас, конечно, тоже,
чтобы дерзать изменить себя
и своё окружение,
мало кому ведь захочется
бросить всё привычное
к едрёной фене,
уехать к чёрту на кулички
(как Витуз Беринг когда-то уехал)
и начать всё сначала,
с нуля,
с неизвестности рискованной,
от которой дух захватывает так,
что ни устами сказать,
ни пером описать,
ей-же-ей!..


18.10.2010
По;том и кровью дни и труды
даются и умнику, и дураку…
Мельница мелет и, как ни крути,
сотрёт эту жизнь в труху.

Наша планета и наша жизнь —
испытательный полигон
наших возможностей, взлётов, крутизн,
которых, оказывается, вагон.

Чем больше ты тратишь и отдаёшь
энергии, денег, всего себя,
тем больше взамен обретаешь их, — что ж,
такова наша доля и воля — судьба…

Как ты хочешь — так и живёшь,
и неча на фатум пенять,
ты — не беспомощный клопик, не вошь:
надобно это понять.

Ты можешь и минус на плюс поменять,
и даже секунду на год растянуть,
что дважды два не четыре, а пять
доказать и золотом сделать ртуть.

Дело погибели — сторона…
Для примера возьмём зерно:
мельница мелет муку из зерна,
но жить продолжает оно.

Метаморфоза иль метемпсихоз,
когда бабочкой чудной нелепый червяк
обращается, — не курьёз,
а показательный знак.

То, что Богу не жалко, подохнет — и пусть,
вселенная — место отхожее,
трупами наших дедов и бабусь
вдосталь она унавожена.

Но суть, квинтэссенция, отчасти душа
этих дедов и бабусь,
проделав незримые нам антраша,
совсем не исчезла — клянусь!


19.10.2010
Задубел, как собака, — при минус шести
добирался, педали крутя, до работы,
ветер в морду хлестал мою так, что спасти
меня как-то могла лишь работа до пота.

Я оделся по-летнему, как и вчера,
но вчера поутру было дело другое —
где-то ноль-плюс один, хоть уже не жара,
но безветрие нежным дарило покоем…

Руки-ноги замёрзли, и то, что в штанах
ещё может служить продолжению рода,
предъявляло, казалось бы, если не швах,
то тоску ледяную особого рода…

Слава Богу, потом отогрелся, испил
в нашем домике тёплом горячего чаю,
и воспрянул мой было угаснувший пыл,
и его я стихами теперь привечаю!..


20.10.2010
Становясь понемногу буддистом и йогом,
на былое своё ты кладёшь с прибором,
оставляешь привязанности за порогом,
у себя из-под ног выбивая опору.

Выбивая культуры, литературы
зело твердокаменные столпы,
в направленье текучей природы-дуры
поневоле свои направляешь стопы.

Научаешься свежим и бдительным оком
безрассудно выцеливать «здесь и теперь»,
отсекать суету, бытовую мороку,
быть живым и пустым, не бояться потерь,

пробуждаться от спячки слепой, отрекаться
от постыдного эго, трухи головной
и по мере течения дней изменяться,
дабы не спрессоваться в родной перегной…


21.10.2010
Мчал на велике по тропке
ранью дикой, дождевой
и во мгле нерасторопной
вдруг подумал: «Я — живой!»

Это ж надо! — и улыбкой
озарился божий страх,
я живой! — запели скрипки
в отсыревших небесах.

«Я — живая!» — стонет слякоть
прямо из-под колеса…
Боже мой, не надо плакать,
слякоть — божия роса!

Все мы в этом мире тленны,
но зато — нетленна суть,
из какой мы непременно
возродимся как-нибудь.

Учит жизнь — толкает, жучит
от рожденья до седин, —
только я живой, живучий,
как простой собачий сын!


22.10.2010
Убогость наша, сирость и покорность,
извечная российская соборность —
всё это, видите ль, слова, слова, слова.
Мы разные, хотя слова, конечно,
единство наше делают кромешной
чащобой, где незримы дерева.

Наш свальный грех языковой поруки
рождает изумительные звуки,
но в подоплёке мает кутерьму —
распутную языческую Рашу,
что наряду с прихожей и парашей
напоминает также и тюрьму.

Просторна Русь, но некуда податься,
и остаётся — правильно! — бодаться
телёнку с вековечною квашнёй,
копытом бить по муторному студню,
в котором протекают наши будни
на фоне бюрократии блатной.

Народное лицо неистребимо,
как вечный кариес развалин Рима,
но римляне развалинам равны ль?
Характер люда — факт орнаментальный,
как фотоснимок слишком моментальный
иль монумент, насаженный на штырь…


23.10.2010
Я встречаю восход молодого светила
в диком поле за городом и на бегу,
и во мне просыпается вешняя сила,
на которую я положиться могу.

Я не знаю, кто я, когда я выбегаю
на предутренний холод собачьей тропы,
ведь и смутное небо, земли достигая,
не уйдёт предначертанной свыше судьбы.

Мы — всего лишь безличные силы природы,
волновое кружение вышних программ,
подневольные отпрыски сонной свободы
и простора, открытого диким ветрам…


24.10.2010
Напротив солнца — бледная луна
зевает, к двоевластию она,
увы, не расположена покуда,
хотя она вполне себе полна
приливами, отливами и грудой
творений человеческих: со дня
творения их многие мильоны
скопились в цифровом режиме на
солидном лунном диске — эталоном
он служит ай-ти-монстрам… Это лоно
смущает, вдохновляет и со дна
уныния нас к жизни неуклонно
ночами возвращает и к оплоту
надежды — особливо стихоплётов…


25.10.2010
Умер Валерка Ицков,
и не простился,
от повседневных оков
освободился.

Где твои думы, года,
вера, манера,
поползновений куда
сила сгинела?

Был, как и я, бобылём
и книголюбом…
Духа разрушился дом
резко и грубо.

Был не герой, не Икар,
но человеком хорошим,
доблестно он опекал
уличных кошек.

Мой сослуживец усоп,
сгинул Валерка,
будто захлопнулась — хлоп! —
тонкая дверка

между мирами и меж
мраком и светом,
но окружён сей рубеж
неким секретом…

Всё, что я есть, чем я был,
вскорости тоже
станет, уйди я в распыл,
кормом подножным.

Коли быть честным, друзья,
нет ни души и ни Бога
вне языка, и нельзя
верить в них строго.

Правда, жестокая суть
всем не по силам:
знать, что нельзя улизнуть,
невыносимо.

Что-то нас, может, и ждёт
там, за пределом, —
только не нас и не Тот,
в этом всё дело…


26.10.2010
В строгом смысле, всякий пафос,
то бишь всякие понты —
это глупость и желанье
от бессмертья откусить
хоть какой-нибудь кусочек,
иль удачи одеяльце
на себя перетянуть…
Всё, что мы считаем ценным
и моральным и благим,
всё, что нам семья и школа
и сограждане твердят,
в строгом смысле, тот же пафос,
та же детская гордыня,
что не стоят ни черта…
То, что мы умеем вроде
как бы мыслить и варганить
автомотовелофото и иную ерунду,
нас несильно отличает
от животных башковитых,
многих инопланетян, —
сих последних редко видим
мы как раз по той причине,
что они в своём развитье
далеко вперёд ушли…
Им чужды и наши страсти,
вожделенья, устремленья,
и несбыточные грёзы,
и бездарные мечты,
и наша ничем не оправданная самоуверенность.

В строгом смысле, в этом мире
нет ничего окромя
континуума энергоинформационного,
а мы — лишь побочные его отходы,
а попросту, говно:
поэтому наше чистое, свежее рождение
(читай: пробуждение)
непосредственно связано со смертью
всей этой нашей фанаберии
чересчур человеческой,
сугубо узко-видовой…


27.10.2010
Человек — текуч и скользок,
аки рыба и река.
От него немного пользы,
коли корчит дурака.

Впрочем, пользу окормляет
омерзительный резон…
Ветер воет, пёсик лает,
фармазонит фармазон.

Мало нас, счастливцев праздных,
чуждых пользе лобовой,
проходимцев несуразных
с незаёмной глубиной.

Все прозренья безрассудны,
беспощадны и просты,
все безумцы неподсудны,
безответны и пусты.

Но безумцам есть чем с вами
поделиться, господа,
хоть вы сами и с усами,
хоть вас всех — стада, стада…


28.10.2010
Не пора ли заканчивать эту бодягу —
из пустого в порожнее переливать
сопли своих настроений и тягот
снова и снова, опять и опять?..

Что начирикать могу я такого,
чтобы, читатель, тебя одарить,
чтобы прищучить тебя беспонтово
или помочь тебе глазки открыть?

Я не могу, не способен, не вправе…
Дар мой небросок, посредствен, убог…
Впрочем, кому-то и я бы потрафил,
я ведь, возможно, не так уж и плох…

Чем-то хорош, но по высшему счёту —
я заурядный писака, и мне
вряд ли уже покорятся высоты,
что мне пригрезились будто во сне…


29.10.2010
Через несколько лет я, возможно, откину копыта,
и мои упования сразу же канут во тьму,
но зато я взлечу из того золотого корыта,
куда я угодил ненароком лет 20 тому…

Стану чуждым себе и своей залежалой бодяге,
надоевшим привычкам, обычаям хмурых отцов
и уйду в неизвестность кромешную жалким бродягой,
где сумею во всём разобраться в конце-то концов.

Приедается всё, лишь тебе не дано приедаться,
бессловесная даль, уходящая штопором в твердь,
где молить и роптать бесполезно и только купаться
остаётся в раздольной стихии с названием «смерть»…

Это слово испорчено нашей мифической смутой,
от которой, Бог даст, мы избавим однажды себя,
чтобы силу свою воскресить, а не сбагрить кому-то,
кто питается нами, сомнительным светом слепя.

Не тушуйтесь, ребята! Всё не так уж и плохо выходит,
что из нас происходит в результате житейской муры,
справедливость находит нас, братцы, при всякой погоде,
и тогда мы приходим в наилучшие наши миры…

Смерти нет, скажем прямо, но только, увы, не для плоти,
а для тайной сермяги, какую, покуда живём,
не желаем мы знать, погрязая в семье и работе,
упиваясь по горло дешёвым своим куражом.

Мы, конечно, умрём, но умрём не для тайного Света,
а для тяжкого тела, которому только бы жрать
и хватать, и копить в закромах то ли то, то ли это, —
мы оставим всё это дорвавшимся: им — исполать!

Мы умрём для себя, мы подохнем и даже не охнем,
став сплошной целокупностью, зрением вечных миров,
будто ветка большого платана, однажды отсохнув,
от ствола отпадёт и вольётся в подножный покров…


30.10.2010
Самозабвенные белые мухи
падают с неба, узоры плетя,
штопают наши прорехи, прорухи,
нежно баюкают раны, хотя

стоит из тёплого дома наружу
выйти, шагнуть в холодрыгу, в народ,
прямо в промозглую грязную стужу —
бесом покажется белый разлёт.

Аляповатые снежные бредни,
не дорешив холодильный бином,
падали ниц, пропадали намедни
в воздухе околонулевом.

Осень брыкается, песенка спета:
впав оголтело в блистательный риск,
белой завесой посланники света
бились об землю и таяли — вдрызг!


31.10.2010
Бросаться в омут ежедневно,
ежевечерне умирать…
Покуда медлит Гамлет гневный,
художник может поиграть.

Вольно герою менжеваться
и красоваться перед тем,
как с жизнью с понтом расквитаться
(«кто был ничем, тот станет всем»)…

И вот — отброшена корона,
ты пал в бою, и ты убит,
а после, выйдя на поклоны,
воскреснув, ты вернёшься в быт.

И впустишь в сердце поневоле
не смерть, но смертную печаль,
хотя ты жив, чего же боле,
и не потеряна скрижаль…

Сидишь, скукожившись, на кухне
и, попивая свой чаёк,
с ухмылкой грезишь, как бы рухнул —
не мир, хотя бы потолок…


1.11.2010
Из ласточкиных гнёздышек у меня под крышей —
воробьёв чириканье, их семейный гвалт:
эти горлохваты, эти нувориши
дарят нам восторженно природный свой азарт.

Ласточки давно уж улетели в страны,
где тепло и сытно и даль небес видней,
где нынче обитают приверженцы Корана,
сменившие ценителей целительных огней.

Да и мы — домищ своих каменных, надёжных
неужель хозяева до скончанья лет?
Разве гарантировать будущее можно
и судьбу планировать собственную? — нет.

Мы босыми пятками, как сказано поэтом,
ходим, балансируя, по лезвию ножа…
И коли наша песенка заведомо не спета,
каждая секундочка предельно нам важна…

Воробью и ласточке — каждый день, как первый,
первый и последний на родной земле:
некогда им думать о себе, наверно,
о правах и долге, о добре и зле.

Всё для них естественно, насущно и священно,
всё для них едино, единственно и столь
непредусмотрительно, спонтанно, откровенно,
как любовь и музыка — до-ре-ми-фа-соль…


2.11.2010
Разве можно привыкнуть к тому, что живёшь,
а потом всё равно, что бы ни было, сдохнешь,
и трудов своих всходы потом не пожнёшь,
потому что как скудный ручей пересохнешь?!

Осень — время подвоха и первых приходов
холодов, элегических охов и ахов,
ранних сумерек, прелой ботвы огородов,
вдохновений пустых, но итог — одинаков.

Всё прейдёт и развеется пеплом и пылью:
это глупо — на вечность позариться вдруг,
незаслуженного изобилья
возжелать и вселенную брать на испуг…


3.11.2010
Поменьше бы болтать,
молчать поглубже,
как тот смешной балда
и неуклюжий,

что в книге жизни сей,
блюдя интригу,
гонял гусей
и видел фигу.

Хотя волну не гнал,
не ждал просвета,
а будто знал,
что песня спета.

И шёл на бал, в распыл
по ощущенью,
как пень, который плыл
лишь по теченью.

А после гамадрил,
хотя и поздно,
судьбу себе нарыл
в глубинах звёздных.

За то, что он легко
смотрел на вещи,
прослыл он дураком,
но не зловещим;

как даопофигист,
ходил бесследно
и свой посильный крест
носил бесстыдно…


4.11.2010
Шалопаю уж 2 года,
как за 50,
но не надоест рапсоду
петь, писать, плясать.

Поседевший ребятёнок
не пробился в господа,
взрослый мир ему спросонок —
как с гуся вода.

В межеумочной утробе
недобытия
свиристел овсянки вроде,
вроде воробья…

Отщепенец несуразный,
в общем, имярек,
маргинал текучий, разный,
камчадал, абрек.

В сети угодил гэбистов
30 лет тому,
ведь в те годы пофигистов
прятали в тюрьму.

Благо, следствие с итогом
медлило, притом
воцарился, слава Богу,
человек с пятном:

президент-освободитель
мир преобразил
и расстриге-стихоплёту
волю подарил…


5.11.2010
Нежилой полутьмою набрякли
за спиной мои бледные дни, —
видно, словоплетений миракли
жизнетворческой кровью бедны.

Проваландался, будто и не жил,
между двух кровожадных эпох,
вхолостую фантазии нежил,
как сапожник босой, без сапог.

Ублажал окружающих, тешил,
коли вились они под рукой
и покуда волною кромешной
не объял меня вечный покой.

А теперь, когда дерзкие планы
медным тазом накрылись, я вмиг
успокоился, выдохнул прану
и избавился от вериг…


6.11.2010
Имя твоё ничего не значит,
правда твоя — изделие №2,
если ты платишь, то требуешь сдачи,
если ты дышишь, то дышишь едва.

Если ты любишь, то ты лицемеришь,
если клянёшься и бьёшь себя в грудь,
даже себе самому ты не веришь,
даже Всевышнему, если копнуть.

Путь твой обыден, убог, примитивен,
голос твой смутен, беспутен и крив:
правда, и ты иногда креативен,
дико наивен, по-детски игрив…


7.11.2010
Бежал я сегодня в тумане,
в котором не видно ни зги,
исполненный дури и брани,
скукожив смурные мозги.

Но вскоре ядрёное солнце
туман разогнало на треть,
пробило своё в нём оконце,
чтоб встретиться нам и прозреть!

И всё мне увиделось внове,
и грудь задышала сполна,
откуда без боли и крови
вся дурь из меня утекла!


8.11.2010
Полчаса не простояв на голове,
я уже смекнул, что жизнь вполне умело
нас подводит к той догадке, что вполне
мы мертвы давно, и в этом, мол, всё дело.

Подстегнув себя привычкой и жратвой
и техническими средствами надзора,
ты как будто ощущаешь — ты живой,
хоть и в пьяной спячке слаженного хора.

Свальный грех сего тупого забытья
вяжет всех нас круговой своей порукой,
так отваживая жизнь от бытия,
чтобы мы и не заметили разлуки…


9.11.2010
125 годов назад
родился Предземшара,
какого каждый должен знать,
кто обладает даром

на русской мове сочинять
безумные творенья,
чтоб не права свои качать,
а учинять паренье.

Ведь Хлебников — он не кумир,
свою поющий тему,
а чистый гений Велимир,
взрезающий морфему.

Творил в контексте мировом,
и даже межпланетном,
легко, спонтанно, напролом,
бездомно, беззаветно.

С сумой бродяжил по Руси
бомжом асоциальным,
еды и крова не просил
он у властей брутальных.

Узрел творян и будетлян,
и соль тысячелетий,
и смык времён, где рос бурьян,
куда стекались реки.

И, опыт Запада скрестив
с глубинами Востока,
постиг он тайну, создал стих
от древнего истока…


10.11.2010
Потеплело, это ж надо,
аж до плюс тринадцати:
мы так рады, мы так рады
солнцу, Господи-прости!..

Ветер с юга, ветер с юга
нам прислал тепла кусок,
а то были все от вьюги
мы почти на волосок.

Кое-что из той одёжи,
что нас делала добрей,
мы теперь с родимой кожи
можем снять на пару дней.

Всё равно ведь, знамо дело,
жуткий холод к нам придёт,
о котором помнит тело
и суровый наш народ.

Наше где не пропадало,
передрягам несть числа,
но погода нас достала,
башню чуть ли не снесла!

Этим летом мы, вестимо,
нахлебались, в корень зри,
вдосталь всяческого дыма
и мучительной жары.

От терзаний до терзаний
колготится белый свет,
но не зря сказал Рязанов,
что плохой погоды нет!


11.11.2010
Средиземноморский циклон —
насколько он обременён

дождями и прочей мурой —
незимней, но мокрой, сырой?

Шутил он со мною, кутил,
пока я педали крутил,

стегал и мочил дурака,
покуда сжимала рука

руля торжествующий рог,
закрученный далью дорог,

пока ещё было тепло,
не спряталась белка в дупло,

покуда скрипело седло
и все мои беды свезло

в туманную тьмутаракань,
за ту здравомыслия грань,

где море уходит за край
того горизонта где рай

не ведает, хоть околей,
про нашенский Гиперборей…


12.11.2010
Христос на кресте улыбался
и даже смеялся почти,
Христос на кресте догадался,
что смерть — это радость: учти.

И крест свой нести — не работа,
не рабская то бишь стезя,
а неба святая забота, —
а небо неволить нельзя.

Оно говорит тебе — накось,
поклюй этих зёрен щепоть,
прими свою меру, как радость,
до преображения вплоть.

Плыви судьбоносною птицей,
на Бога во всём положась,
довольствуясь малой крупицей
и не уповая на власть.

Проткни расфуфыренный шарик
пустых самомнений иглой,
чтоб в жалких останках нашарить
свободы простецкий покрой.

Ей-Богу, не парься, голубчик,
попробуй, срываясь в пике,
отдать Пугачёву тулупчик
и выйти в мороз налегке!..


13.11.2010
Нет ничего печального в природе,
которой всё на свете трын-трава,
она права при всяческой погоде,
и даже, когда вроде не права.

Её стволы, кустарники и перья,
её копыта, крылья и глаза
исполнены священного презренья
к тому, чем нам побрезговать нельзя.

А мы, мечтатели и отщепенцы,
губители стихийности живой,
откалывая пошлые коленца,
трясёмся над надеждой головной…


14.11.2010
Поэзия — явленье духа,
простое, как дерев листва…
Свобода — это расслабуха,
или паренье естества.

И если в марево стихии
ты сигануть готов стремглав,
пусть даже пишешь ты плохие
стихи, ты праведен, ты прав!

Поэт и вправду раб свободы,
как Николай сказал Глазков,
творец без имени и роду,
добавил я и был таков.


15.11.2010
Погодка чудесная ноне,
теплынь, аки в мае, — гляди,
как птички галдят на газоне
и рвётся душа из груди.

Фланируют кошки блаженно,
и псы помечают углы
своей мочевиною бренной,
а в небе — дрейфуют орлы.

Сбежали пугливые тучи
под бодрым напором ветров,
и солнце, разгул отчебучив,
явило свой нрав — будь здоров!

Прохожие оторопело
слонялись, потея, сопя,
одежды свои то и дело
распахивая до пупа…


16.11.2010
Бежал и бежал я по полю,
ошмётки мыслишек тупых
круша, дабы оные боле
меня не лупили под дых,

чтоб я не метался недужно,
а был по-буддически прост
и силы свои ненатужно
пускал исключительно в рост.

Чтоб жизнь не сгинела напрасно,
ослабь свою хватку, дружок,
узришь настоящее ясно,
покуда живёшь ты не впрок.

А коли ты копишь заначку
на чёрные дни в закрома,
ты будешь, как раб, на карачках
и жизнь твоя будет — тюрьма.

Бежал и бежал я, теряя
пристрастия, родину, дом,
околицей горнего рая,
неведомой силой ведом…


17.11.2010
Я всё ещё на велике покуда
на службу добираюсь, но уже
себе свечу и вечером, и утром
своим светодиодным фонарём
дорогу под передним колесом,
ведь в семь утра ЕЩЁ темно довольно,
а пополудни в пять УЖЕ темно…
Без фонаря же, право, невозможно
колдобины и лужи прозревать,
чтоб объезжать их вовремя… Покуда
хотя бы относительно тепло,
чтоб с великом расстаться: годом раньше
почти до середины декабря
я рассекал на нём пространство между
общагою и дальним маяком,
где я уж 20 лет как верой-правдой
обслуживаю наш аэродром
за-ради испытанья самолётов,
построенных заводом фирмы «МиГ»…
Стоит маяк сей дюже на отшибе
и компасам летающих бортов
морзянкою сигналы посылает,
дабы они держать бы курс могли
в объятия диковинной земли,
где странным отщепенцем обитает
покорный ваш слуга А.Лопухин,
сын далеко не здешних палестин…


18.11.2010
Когда ни надежд, ни желаний
почти уже нету в груди,
гадать о грядущем заранее —
напрасные, в общем, труды.

Ведь ясно, что песенка спета
и некому крикнуть: «Атас»!
Грядущего, в общем-то, нету,
а есть только «здесь и сейчас».

Соломки сухой не подстелят
ни царь, ни герой и ни Бог:
и это для дивных мистерий
довольно удобный предлог.

Стихийной игрою палимы,
нехай мы усохнем стократ,
чтоб вдруг оказаться помимо
Декартовых координат.


19.11.2010
Неужели мир потухнет
до того, как мы поймём
тайну оного и кухню,
где наш путь и где наш дом?!

Неужели астероид,
лёд кометы или взрыв
бомбы ядерной закроют
веер наших перспектив?

Всё ещё утёнком гадким
будоражим гладь пруда,
но к решающей догадке
мы близки, как никогда.

Первый блин, должно быть, комом…
Канут отсветы луны
там, вдали, за косогором,
за кустами бузины…


20.11.2010
Лев Николаич Толстой
бросил семью свою, дом,
грезя о жизни простой,
с привкусом воли притом.

Всё, что хотел, написал,
и даже больше того,
стал поп-звездой аксакал,
а радости не снискал.

Титул, регалии, вес
в обществе, гения роль
прежний живой интерес
не вызывали нисколь.

Дети, кухарка, жена,
издатели и ходоки
требовали сполна
слова, совета, строки.

Благотворителей рой,
с ними златой их телец…
И старику с бородой
это обрыдло вконец…

Бросил он всё, чем владел,
ничего никому не сказал,
оставил родимый придел
и убежал на вокзал…

Поехал куда-то на юг,
продуло его, занемог,
смертелен был этот недуг —
таков уж печальный итог…


21.11.2010
Осенняя слякоть звенела
в тупой моросящей тиши,
а Польша ещё не сгинела,
а ты, если можешь, дыши.

Слоняйся, покуда не помер,
мгновение это поймай,
точнее, пойми его, понял?
А волю его не замай…


22.11.2010
Снег и слякоть, снег и слякоть
провоцируют заплакать,
иль хотя бы приуныть,
растерять былую прыть,
тонус живчика и нить
Ариаднову, забыть
дело, дисциплину, меру
допустимого, забить
на любовь, надежду, веру,
рассупониться, забыться,
облениться, ополчиться
на суровый белый свет,
избегающий ответ
на вопрос элементарный —
почему же столь бездарно,
источая этот бред,
я транжирю жизни свет?..


23.11.2010
Перебираю гречку,
чтоб зёрна от плевел
избавить, как извечно
Всевышний повелел.

А за окном, смотри-ка,
уж первые снега
слепили в диком взбрыке
безумные стога.

Они в теплыни сонной
забыли про мороз,
застигнутые оным
в полураспаде грёз…


24.11.2010
Дождь сожрал останки снега,
обнажив земную голь,
смуту Ноева побега,
не прикрытую нисколь.

И качаются сурово
на исходе ноября
на ветру дерев остовы
будто мачты корабля.

Но куда нам плыть отселе?
Остаётся только ждать
снега, света, свежей цели…
Да и некуда бежать…


25.11.2010
Поэзия — не место для симметрий,
для трезвых упований и потреб,
а океан прозрений и поветрий,
живых пертурбаций чёрный хлеб.

Талант рапсода — вроде непрактичен,
зато полифоничен, сладок, дик,
и месмеричен он, и пограничен,
и полемичен — снов архистратиг!

Заворожит, завьюжит и стреножит,
растормошит, согреет и спасёт,
излечит, распатронит, растревожит,
башку снесёт, до Киева свезёт!..


26.11.2010
Хокусито Хокусай
рисовал фракталы, сам,
впрочем, он до Мандельброта
этого не знал… Народу,
впрочем, это всё до фени —
и до сих стихотворений
оному до фонаря…
Впрочем, братцы, всё не зря,
даже глупые посланья,
эти письма в никуда,
ворожба и бормотанья,
что исчезнут без следа…
Цели нету — есть дорога,
и сама дорога — цель,
сам процесс творенья Бога
из крючочков и петель.
Семиотика живая
пишет лазером во тьме,
мертвечину выжигая
в нашей вечной кутерьме.
И за то, что день рожденья
не спешит убраться в тень,
вечный день благодаренья
длиться может каждый день…


27.11.2010
Выпал было — и растаял тут же,
подразнил небесной белизной…
Грязно, сыро, слякотно без стужи,
досаждают блажь тумана, лужи
и дождей характер обложной.

Лажа туч изменчивых, конечно,
простодушна… Некого винить,
грех корить заведомо безгрешных,
даже в обстановке безутешной
западло гундеть, канючить, ныть.

Ну и что, что псина покусала,
ну и что, что вляпался ты в грязь,
ну и что, что врезали в хлебало, —
так уж подфартило и совпало,
так уж твоя Карма заплелась…


28.11.2010
Ну вот и подморозило — дождались, —
и землю припорошило снежком,
хотя ещё недавно мы едва ли
могли мечтать о счастии таком.

Нехай — мороз, немилосердный ветер!
Всё лучше, чем грязюка, слякоть, сырь…
Бог даст, наш путь пребудет млечен, светел,
а мозг опустошится, как Сибирь…


29.11.2010
При минус пятнадцати нынче
и глядя Борею в лицо,
я мчался на велике в клинче,
хотя и отчасти с ленцой;

берёг поневоле силёнки,
какие мороз подъедал,
зато по родимой сторонке
я мчался, давя на педаль;

смотрел, как вдали из-за леса
и с той же опять же ленцой
вставало светило Зевеса
безумно покорным слугой.

Оно ведь встаёт на работу,
бросая нам огненный трап,
не зная ни сна, ни субботы,
как сирый бурлак или раб.

А я, оседлав в понедельник
коня, опосля выходных
царём или князем удельным
скачу в палестинах родных.

Когда-нибудь солнце потухнет,
Аврора от нас упорхнёт,
и в прорву кромешную ухнет
спасение наше и гнёт.

Поэтому будем покуда
ценить ежедневный восход,
когда из-под сонного спуда
заря над землёю встаёт.


30.11.2010
В такую, друзья, холодрыгу,
в такую крутую пургу
уединиться бы с книгой
в уютном домашнем углу;

забыть о заботах до звона
в ушах и до неги в груди,
чаёк попивая зелёный
в объятьях святой простоты;

смотреть иногда за окошко,
позёвывая в кулак,
на снежно-блажную окрошку,
её кружевной кавардак…


1.12.2010
Придётся затягивать пояс —
ресурсам приходит каюк:
но стоит ли жить, беспокоясь
о поясе собственных брюк?

Нехай дураку до зарплаты
осталось полмесяца жить
и некуда ставить заплаты
на то, чем привык дорожить!

Пообносился местами
отверженный люмпен, чужак,
а был ведь когда-то титаник,
лихой бодрячок и свежак!..

Авось, не впервой простофиле
скрести по сусекам пустым
и плыть по течению, или
быть лёгким, беспечным, простым…


2.12.2010
До работы во мраке,
сев на велик опять,
в леденящей клоаке
я пытался домчать.

И не чаял добраться,
хоть и взялся за гуж:
холодрыга за 20,
ветер в морду к тому ж!

Увязая и юзом
извиваясь в снегу,
не хотел быть обузой
себе самому.

Но, кряхтя и потея,
индевея, домчал,
позабыв про идею
о начале начал.

Буду греться в укроме,
пить чаёк и дремать,
и, бездействия кроме,
эту песню кропать…


3.12.2010
Дзен-буддизму доверясь,
отпускаю себя
в разудалую ересь,
но — мешает судьба.

Разбитная дорожка
устаканилась так,
что сломать себе бошку
невозможно никак.

Остаётся катиться
по былой колее
колобком бледнолицым,
подобно луне,

что взмывает на небо
еженощно, куда б
ни кидала и где бы
ни царила судьба…

Мы зависим всецело
от вселенной самой,
и планировать цели —
се чревато сумой.

О былом и грядущем
западло помышлять,
будем лучше текущим
состояньем дышать,

наблюдать диковато
и играючи бдеть,
дабы тупо, ребята,
преуспеть.


4.12.2010
Потепленье ударными темпами
с ветром вкупе, долбящим в окно,
стали теми во мне компонентами,
что меня не смутили бы, но

я хотел с утреца на дистанции,
как обычно, побегать слегка,
да смурного дождя коннотации
обманули меня-дурака.

Члены ленью сковало тягучею,
а в башке заиграл Tr;umerei,
и решил я, по этому случаю,
ещё часик-другой подремать.

Перепады давления резкие
удручают сосуды порой,
есть поэтому доводы веские
покориться стихии слепой, —

отменить тренировку, расслабиться,
ведь сегодня суббота, когда
по закону всем нам полагается
отдыхать от недели труда.


5.12.2010
200 рублей — до зарплаты,
через неделю она:
денег, выходит, на траты
нету почти ни хрена.

То есть былые привычки
надо на время прервать —
в книжный сходить, как обычно,
не приведётся опять.

Водочки или винишка —
ни пригубить, ни глотнуть…
Буду почитывать книжки
или писать что-нибудь.

Нищие даже потребы
надобно обкорнать:
впрочем, конечно, не с хлебом
только одним загорать.

Хоть на голодный желудок
можно творить, вопреки
низшим инстинктам, рассудок
вызволить ради строки.

А пирамиду Маслоу
надобно перевернуть
ради того, чтобы слово
в чистое небо метнуть.


6.12.2010
В «Пятёрочке», достойной всех хвалеб
(что возле отделения сбербанка),
куплю себе дешёвый чёрный хлеб —
всего за 8 рэ одну буханку.

А также я куплю обычный лук,
хотя бы килограмм рублей за 20, —
от гриппа, авитаминозных мук
он, даст Господь, поможет мне спасаться.

Чуть позже, через пару-тройку дней
немного молока куплю, кефира,
овсянки полкило… Со дна видней
что на плаву меня ещё хранило…


7.12.2010
То, что слишком очевидно,
что бросается в глаза,
то издохнет: да, обидно,
но без этого нельзя.

И цепляться бесполезно
нам за фалды бытия,
ведь само оно — безбрежно
и открыто для битья.

Золотая цердцевина —
есть она всегда и днесь
в некой вечности невинной
у всего что ни на есть.

Есть извечная сермяга
в той секретной глубине,
что лишь тем открыта магам,
что несуетны вполне.

Медитирующим годы
на отшибе тишины
достаётся ключ к отходу
от рутины и фигни.

Аутсайдерам доступны
измерения, где нас
поджидает путь беспутный
и бездонное «сейчас»…


8.12.2010
До минус трёх сегодня потеплело
и снегу навалило дециметр…
Коль так пойдёт, глядишь, дойдёт и дело
до лыжных гонок, в коих был я мэтр.

Пока же я трусцой бежал на службу
во тьме (к нам в гости не спешил рассвет),
мой путь целинный был уже завьюжен,
хотя сугробов не было и нет.

Хоть снега привалило и немного,
он стоил нервов, ежели копнуть:
уж хорошо и то, что, слава Богу,
я добежал за час и 5 минут…

А вечером опять во тьме кромешной
я побегу решительно домой —
вспотевший, измочаленный, безгрешный,
непокорённый дьявольскою тьмой!


9.12.2010. Три вариации
I
Сумбурные белые мухи
в безмолвии белом парят,
как сонные снежные духи,
свершающие обряд
баюканья, преображенья
и сопряженья основ
кружения и заблужденья
в блаженном блуждании снов.

II
Безвольные белые мухи
в безветрии полном парят,
как добрые снежные духи,
дарующие обряд
баюканья и просветленья,
преображенья основ
всемирного тяготения
во славу зияющих снов.

III
Лохматые белые мухи
над миром притихшим парят,
как вежества чистые духи,
дарующие обряд
весёлого воскресенья,
преумноженья основ
небесного светоплетенья,
воленья предутренних снов.


10.12.2010
Дождь херачит беспробудно,
пожирая жалкий снег:
сыро, серо, неуютно —
не зима, а смех и грех.

Тарабанит он со стуком,
заунывней звука нет…
Почернело всё, грязюка
повылазила на свет.

Неприкрытая красою,
суть является сквозь нас
подоплёкою босою
здесь — сейчас!


11.12.2010
Протуберанец дикий безумно изогнулся,
от солнца оторвался и полетел к Земле:
дай Бог, чтоб, дорогие, он с нами разминулся,
с планетой нашей дивной, что вся лежит во зле.

А может, не всецело, а может, лишь немного
во зле она погрязла и в прочей ерунде, —
глядишь, ещё докажет, благодаренье Богу,
она своё величье на праведном суде.

Халявная эпоха уютного привала
для человека нынче кончается, притом —
такой гигантской вспышки давненько не бывало,
лет 150, наверно, на солнышке родном.

Приходит к нам эпоха невиданных сюрпризов,
безумных перекосов, болезней и страстей,
эпоха аномалий, природных катаклизмов,
глобальных столкновений, побоищ и смертей.

Вселенная — живая, всегда непожилая,
она к нам расположена, как старый добрый друг…
Но раз мы добровольно меняться не желаем,
придётся нам насильно освобождать свой дух…


12.12.2010
Начальство нынче отмечает
День Конституции в стране,
оно в себе души не чает
от нас, от быдла, в стороне.

Оно означило в законе
все европейские права,
однако издавна, искони
их соблюдало чёрта-с-два!

Бесправен, гол и беззащитен,
кто не награбил денег воз,
народ в России только зритель
для предержащих власть, навоз…

Властитель нынче лицемерен
и лжив донельзя — стыд и срам! —
и невозможно слепо верить
его увёртливым словам.

Зато от этой лжи и фальши
метафорический изыск
на свет проклюнулся, а дальше —
язык поэзии возник…


13.12.2010
Снега опять навалило,
можно на лыжи бы встать, —
правда, морозная сила
к нам незлобива опять.

Надо же, температура
еле пониже нуля:
снег оплывает понуро,
отсветы солнца ловя.

Всё-таки завтра поеду,
утром на лыжах помчу
к месту трудов: моё кредо —
уж ежели я захочу,
будет мне всё по плечу!


14.12.2010
Сегодня, как шустрик, на лыжах
бежал я на службу во мраке,
во тьме предрассветной, облыжной
одолевал буераки.

Фонариком светодиодным
подсвечивал ямы и кочки,
чтоб те вдруг не стали удобной
причиною для проволочки.

А вечером в темени той же
(ведь в пять уже будет клоака)
помчусь восвояси, итожа
последствия света и мрака.

И тот же — ущербный, рогатый —
мелькнёт из-за туч месячишко —
свидетелем, тайным собратом,
дарующим свет, но не слишком…


15.12.2010
Мой зуб разболелся, и это
при том, что осталось зубов
всего-то 16, но где-то
во мне ещё тлеет любовь,

наивная, в общем, надежда,
 что всё разрулится о’кей,
и мир улыбнётся мне, прежде
чем буду я изгнан взашей.

На свете ведь света помимо,
друзья, ничегошеньки нет:
мы живы, покуда любимы
живительным светом, — привет!


16.12.2010
Получил-таки нынче зарплату,
хоть она небогата весьма
и даруется мне, русопяту,
как сама нищеброда сума:

8 тыщ с небольшим и надбавка
премиальная тыщи на три —
такова пролетарская ставка,
будь доволен и благодари.

Но уж если по высшему счёту,
я не так уж за службу радел,
чтобы мне за такую работу
бог-начальник воздать захотел.

Нас таких на заводе немало,
а в стране — миллионы, поди,
кто, забросив мечи и орало,
дразнит пепел Клааса в груди.

Нас, крышуемых фирмой солидной,
ОАО РСК — надо ж! — «МиГ»,
прощелыг, разъебаев ригидных,
Бог сберёг от рублей дармовых.

С точки зрения вечности, Бога,
мир кармичен, упруг, справедлив:
дал бы нам он хотя бы немного
поиграть на аорты разрыв!..


17.12.2010
Сегодня — минус 10,
и падает с небес
без гонора и спеси
снег — пьяненький балбес;

лохматый голодранец,
шатающийся бес,
дитя шальных закраин
и безыдейных бездн;

порошею сплошною
завешивая ширь,
красою кружевною
картину завершил…

Снег ангелом пуховым,
роняя перья крыл,
как листиком фиговым
нам стыд и срам прикрыл!..


18.12.2010
Отчаянно куражится метелица,
пытаясь по-фадеевски урыть
болото — ни мычит оно, ни телится
и не даёт куда-нибудь уплыть.

Коловоротом вертится, беснуется,
стегает по мордасам, дух крадёт,
свободу перехватывает, дуется,
но нагло, беспардонно прёт и прёт!

У нас в запасе мнение имеется,
что истина — в глинтвейне на дому:
нехай свербит за окнами метелица,
мы спрячемся в тепле — быть по сему!..


19.12.2010
Никола-зимний, чудотворец,
скостив мороз до минус трёх,
мне даровал для света прорезь,
чтоб я случайно не продрог.

И я немного разговелся
и рассупонился, пока
во мне огонь не разгорелся,
не позвала к себе строка!..


20.12.2010
О Боже, какой снегопад! —
затрахал все поры подряд
и вусмерть мой путь задолбал,
заыпал, задрапировал.
С трудом я на свет выгребал,
на службу свою поспешал,
толкаясь из всех своих сил,
лыжню, задыхаясь, торил,
рвал жилы, кряхтел и потел,
а снег всё летел и летел…


21.12.2010
Сегодня — одновременно — день зимнего солнцестояния,
полнолуния и полного лунного затмения
(в последний раз эти три явления
совпадали аж 372 года назад,
а в следующий раз это,
по расчётам астрономов,
произойдёт через 84 года);
землетрясение в Иране (в горной провинции Керман),
в Европе (в Париже, Риме, Лондоне, Брюсселе) —
снегопадный бум, приведший
к транспортному коллапсу;
в Краснодарском крае — жуткие наводнения,
душегубу Сталину — 130 лет
(хотя, по некоторым данным,
он на два года старше),
президент РФ Медведев Дмитрий
в Дели встретился с премьером
Индии (бхай-бхай!) и подписал с ним ряд
взаимовыгодных контрактов
(я, признаться, был бы рад
съездить в Индию, неоднократно
я мечтал об этом, если б как у брата
у меня была зарплата,
я бы давно это сделал:
брат мой работает в банке,
где снимает надлежащие пенки,
без коих сего учреждения планка,
упав, попала бы в переделку)…
Сегодня потеплело до минус одного,
а вчера за день похолодало
с минус пяти до минус пятнадцати:

циклон бушует, крутит,
снежинками метёт,
а как в дальнейшем будет,
сам чёрт не разберёт…


22.12.2010
Предновогодний город в завалах снежных тонет,
а наш народ не стонет — ползёт без укоризн
по улицам заснеженным: мы с ним в одном флаконе…
Мне надоел убийственно мой стихо-онанизм.

Я список кораблей прочёл до середины,
хотя и лес мой сумрачный давно истлел в золе…
Мне кажется, не житель я, не русопят старинный,
а инопланетянин на матушке Земле.

Слепой Гомер божественно и Данте Алигьери
вели меня торжественно в свою тьмутаракань:
хоть каждому даётся по вере, но на вере
слепой своей не выстроишь родную Иордань.

Даётся не по вере нам блаженная свобода,
бессмертная отвага уйти и воспарить:
лишь знанием даруется, отнюдь не ради Бога,
святая привилегия — открыться и любить!

Идут мои сограждане, идут в сверхранней темени
по улицам заснеженным с пакетами в руках,
в огнях иллюминации, согбенные от бремени,
они меня чураются, теряются впотьмах…

Сравняться бы хоть чем-нибудь, сродниться мне бы с оными,
стезю свою стороннюю немного заземлить,
забыться бы всем сердцем мне в предпраздничной агонии:
но, знаю, не бывать тому, не быть тому, не быть!..


23.12.2010
Комфортная погода — минус 6, —
бежалось мне на лыжах нынче славно,
помимо занесённых снегом мест,
что их занёс сравнительно недавно.

Бежал и вспоминал вечерний час,
что перед сном настиг меня намедни,
когда энергетический потряс
меня удар с небес, как в день последний.

Священный луч пронзил меня, поднял
с моей непрезентабельной постели,
и я познал спасительный финал
сквозь Божье вознесенье в тонком теле.

Но встретил брата, и его немой
вопрос — мол, что это с тобой такое —
сбил спанталыку пыл небесный мой
и бросил в ложе прежнего покоя.

И я упал стремительно туда,
откуда возносился, восвояси,
глаза приотворил не без труда
и увидал, что этот мир прекрасен.

Ведь надо мной, сквозь потолок сочась,
во тьме парило дивное свеченье,
в медовом «здесь» баюкая «сейчас»,
чтоб я дремал в бессмертии творенья…

И мотыльков слепых полночный рой
мерещился мне — трепетный, блескучий,
застигнутый покатою луной
из-за окна — с её небесной кручи…


24.12.2010
Президентушка Димка Медведев,
подводя результаты за год,
представителям теле-массмедий
интервью через ящик даёт.

Адекватен, умён, образован,
динамичен, критичен, здоров, —
а другого желать нет резона
от гаранта законных основ.

Жизнь в России всё лучше, короче —
исчезает былой кавардак,
и мы видим прогресс, между прочим,
кой-какой, кое-где, кое-как…

Впрочем, всякое время сурово…
Доверять ли одним лишь глазам?..
О душе и культуре ни слова
президентушка нам не сказал…


25.12.2010
У католиков — Рождество, разговение,
у православных — пока что суровый пост…
А Иисусу Христу — это всё до фени,
вся разница эта, для коей он слишком прост.

Этим ряженым, истовым Он — посторонний,
маргинал, инкубатор желаний, потреб,
верховодный пахан, вседержитель на троне,
благодетель, страждущим раздаривающий хлеб.

А мы, буддисты, народ ершистый,
нас не купишь обещанием посмертных утех:
мало ли, что нам мерещится, мнится,
мы суету отчуждаем и времени бег.

Всему, что истлеет когда-нибудь, верить
бесполезно, поэтому стоит не раз
верить тому лишь, во что мы вперить
можем взор свой здесь и сейчас.

А по высшему счёту, одна не истлеет,
та, что в нас возрождается снова и вновь,
и с мирозданьем нас, глупых, не делит,
а сопрягает навеки, — любовь!..


26.12.2010
Потеплело до плюс одного,
тает снег и дождём поливает
белизну его, свет — на него
только зыбкая даль уповает.

Только резвый поджарый мороз,
что уже к нашим дням на подходе,
учинит надлежащий допрос
этой грязно-мокрушной погоде.

Он с пристрастием вызнает всё,
что мешало его разговенью
и что лепту свою привнесло
в непорочности непротивленье…


27.12.2010
Вот так бы и жить — образцово и просто,
по солнцу вставать и ко сну отходить,
своё оттрубивши, отдраив коросту
с той сути, которую не убить.

Вот так бы парить беспардонно, тем паче
тщеславию впрок перекрыв кислород.
Жить так, как пишу, прямодушно и смачно, —
как сердце диктует и глотку дерёт.


28.12.2010
Скурвилось время, ускорилось, —
неспешная глубина
занемогла и скукожилась
и на свету не видна.

В технологической одури,
в сияньи электроогней
мышцы души нашей, лодыри,
стали слабее, бедней.

Мощные, хитрые, ловкие
цивилизации костыли
размягчили нам наши головки
до состояния пастилы.

Мы — за дерьма частоколами,
но перемены грядут,
когда мы останемся голыми,
освободимся от пут

промышленного окормления,
технических чудо-устройств
и в лоно вольёмся безмерное
своих изначальных свойств.

И тогда, избавляясь от наглости,
пред лицом неподкупных небес
мы увидим с последней наглядностью —
где Господь, а где суетный бес!


29.12.2010
Опять кружит снежонок нежный,
как тот, что был позавчера,
пушистый, новый, незалежный, —
но утекла его пора!

Циклон дождями, как гвоздями,
заколотил его всерьёз,
а после дьявольский экзамен
ему устроил Дед Мороз.

И вот на горе ледяное,
его торосы и плато
метель уже кладёт иное —
постель для дедушки Пихто!


30.12.2010
Прочнее нет фелюги,
чем книжечка стихов, —
домчит сквозь дождь и вьюги
до райских берегов.

Под парусом холщовым,
по рифмам, по волнам
заветных строк, за словом
парить, парить бы нам!

Нам, воздуха ворюгам,
смакующим словес
шпангоуты, нервюры,
его всегда в обрез.

Добраться бы к рассвету
хотя б до маяка,
где нас покуда нету
и не было пока!..


31.12.2010
Народ беспробудно гужбанит,
по поводу квасит и без
и в полночь покой мой забанит
петардами до небес.

Грядут новогодья застолья,
когда ни сурок, ни пенёк
себе одичать не позволят,
лишь я, как всегда, одинок.

Хотя своей долей бедовой
нисколько я не удручён,
так хотса порой беспонтово
последовать за дурачьём.

Забыться, уснуть, разгуляться
и видеть облыжные сны,
воскликнуть: — «Радёмые, братцы,
я с вами до самой весны!»

Но мы, господа, разминулись
уже в этой жизни, поди,
мои притязания сдулись,
блажной Рубикон позади…

От ваших доспехов, успехов
мне попросту слепит глаза,
хотя демократии смеха
я вовсе не против, а за.

Лишь юмор меня примиряет
с толпою себе вопреки —
всё ради вербального рая
и брезжущей чудом строки!


1.01.2011
На куриный шажок, на сорочий скок
день за днём слегонца прибавляется света…
Я в дорогу заплечный собрал тормозок
и в поля припустил незаконной кометой.

Я был первым, кто в новорождённом году
(чьи последние цифры на две лыжи похожи)
до рассвета на лыжах торил целину,
утопая слегка в прошлогодней пороше.

Незаметно светало, и свой размахай
предо мною распахивал мехом наружу
золотого безмолвия дремлющий рай,
погружённый в дыханье серебряной стужи…


2.01.2011
Миров параллельных опека,
вытаскивая на свет,
страхует меня от успеха
и пустопорожних сует.

Вслепую бреду, по наитью,
как в игре «холодно-горячо»,
ведомый неведомой нитью,
не оглядываясь через плечо.

Оглядываться, по привычке,
зацикливаться на былом
опасно — сгоришь, как спичка,
или замрёшь столбом!..


3.01.2011
Дней недавних снегопады
породили эскапады —
сотни, тысячи деревьев
и электропровода
разом рухнули, и это
вдруг оставило без света
подмосковные селенья,
деревеньки, города.

Нам же в наших Луховицах
повезло, как говорится,
в том районе находиться,
где со светом всё ништяк.
Случай в этот раз потрафил
нашей хитрой топографии,
не дождётся эпитафии
наш расейский кавардак.

Мы — как будто в глухомани,
где проблемы с мани-мани,
но, в отличье от Германии
и иных великих стран,
недра наши всех богаче
и народ у нас тем паче
всех талантливей, удачи
не хватает только нам.

А ещё того порядка,
о каком неоднократно
пели нелицеприятно
Нестор, Герцен и Толстой.
Впрочем, стоит ли стыдиться
нашей жизни нецветистой,
до какой довёл нас чисто
наш характер непростой?

Ведь живут же вот индусы,
как вальяжные медузы,
государство им — обуза,
и цыганщина — в крови:
что бы им ни говорили,
как бы их ни норовили
обуздать, но в этом мире
генотип неисправим!


4.01.2011
Мороз под 20, и туман
по-над полями с томной негой
простёрся, будто кто кальян
всю ночь раскуривал под снегом.

Заиндевели дерева,
остовы пижмы и полыни,
но не слышны мои слова
им, позабывшим о теплыни.

Они оглохли и ослепли
и как — забыли — зеленеть,
но память заповедей древлих
всё продолжает в них звенеть.


5.01.2011
Вчера было солнечное затмение,
как говорят в новостях:
я проглядел его, но тем не менее
чую смятение, страх.

Впрочем, облик сего странного смущения
лёгок и зыбок, как дым, —
стоит ли придавать особенное значение
слабым позывам таким?

Заурядная сторона нашего бытования —
это лишь сотая часть,
если не тысячная, того дарования,
коим мы живы сейчас.

Львиная долюшка айсберга нашего
скрыта от нас до поры,
но рано ли, поздно ли, в нас ошарашенно
перевернутся миры!

Дуновения смутные то ли наития,
то ли сомнений и грёз
обернутся отчётливо-ярким открытием —
невероятным до слёз!

То, что сейчас для тебя — чепуховина,
не стоящая выеденного яйца,
вспыхнет однажды кометой диковинной
и осрамит подлеца…


6.01.2011
Рождественский сочельник —
развязыватель пут,
колядованья пленник,
мечтателей приют.

Звезды запримечатель
и поставщик даров,
лукавый зачинатель
крещенских вечеров.

Поста сорокадневного
как будто бы итог, —
а впрочем, правил древних
я, право, не знаток…

Пред Рождеством Исуса
нам надо бы скорбеть,
чтоб есть потом от пуза,
плясать вовсю и петь.

А будучи профаном,
не лезь в чужой приход…
У православных фанов
лишь завтра — Божий Год.

Сегодня же с порога
сияет им Канун,
когда Христос, ей-Богу,
не раз, не два икнул.

А нам, в СССР’е
рождённым без креста,
лишь остаётся верить,
что это неспроста.

Нехай цветы любые, —
сказал Дэн Сяо Пин, —
цветут, чтоб жили-были
мы все, как захотим.

Любая животина,
извечною судьбой
влекомая, вестимо,
быть может лишь собой.

А против ветра писать —
не оберёшься бед,
ведь Вертер уж написан
и выстроен вертеп.


7.01.2011
Видит Бог, я честным дураком
целых 30 лет, по меньшей мере,
в Господа пытался прямиком,
как в колодец, прыгнуть и поверить;

сигануть, проверить — что да как
в этой бездне, прорве полоумной
и, чудак, примерить лапсердак
церкви православной, презанудной…

А потом дозрел и отошёл
в сторону от стадной погремушки,
хоть в открытом поле нагишом
по уютной заскучал кормушке…

Поневоле вперил дикий взгляд
в небо необъятное — пустое,
но родное всё-таки, простое,
внятное, как дедовский уклад…


8.01.2011
Рождественские святки —
весёлый праздник наш!
Отведайте, ребятки,
отборных бабьих каш.

Эх, пришла Коляда,
отворяй-ка ворота!
Одевай свои манатки,
выходи кричать колядки,
с нас, потешных, взятки гладки,
дай нам, дай нам без оглядки
пирогов и конфет,
а уж коли их нет,
дай нам хлеба ломтину,
или денег полтину,
али куру с хохолком,
али петю с гребешком,
али сенца клок,
али вилы в бок!

От Кенигсберга до Камчатки,
от Елабуги до Вятки
пей-гуляй, расейский люд,
практикуй разгульный блуд,
пожинай плоды труда,
ведь пришла к нам Коляда —
покровительница льда,
скоморошеской гульбы,
обжиранья, ворожбы!

Не сиди в дому украдкой,
выходи кричать колядки,
на халяву, дармовщинку
кус ковриги, сала шмат
али торта половинку,
может быть, урвёшь, ребят
угостишь сластями впрок,
дашь и примешь дар, оброк,
и, пользительный урок
через енто получив,
никаких альтернатив
сим языческим обрядам,
ты поймёшь, искать не надо!..

Правда, ваш слуга покорный
к сим обрядам непригодный:
даобуддопофигизму
я отдал свою харизму,
чтобы кажный божий день
быть поверх барьеров, стен
и не ввязываться в драку
на свою беду-клоаку,
беготню котов и крыс
наблюдать из-за кулис…


9.01.2011
Живая неприрученность глагола —
она одна поэту и нужна,
ведь он, поэт, выходит к людям голым
и гибнет не для вящего рожна.

Поэт взрезает слово — из-под плуга,
со вздохом обнажаясь, глубина
родит поэту стих не для досуга,
а чтобы встрепенуться ото сна.


10.01.2011
Ах, почти до нуля потеплело!
Хорошо хоть — снегов завались,
по каким моё тело влетело
в горизонта звенящую высь.

Отчуждённое тело потело,
пока в нём я на лыжах скользил —
мчался, в общем, со знанием дела
и с затратою всех своих сил.

Мчался так, чтобы мысли шальные,
от которых одна кутерьма,
не мешали бы присно и ныне
ускользать от ловушек ума.


11.01.2011
У каждого из нас — своя основа
и стало быть — различная нужда:
писателю нужна свобода слова,
а моряку морская ширь важна;
крестьянину — приватная землица,
которую никто не отберёт,
оратору — восторженные лица,
что оному заглядывают в рот,
рабочему — заслуженная плата,
достойная награда за труды,
а генералу — чтобы брат на брата
пошёл войной за земли и бразды;
отважному нужны смешные страхи,
бомжаре — бренность жизни, прах и тлен,
изнеженной, испорченной девахе,
кровь из носу, — богатый бизнесмен…

…Нас мало было, праздных губошлёпов,
кто что-то вякал 30 лет назад,
кто не желал смиренно пайку лопать
и хлопать жирным церберам у врат…
А у народа, дремлющего сладко,
был взгляд совсем иной на этот счёт:
наш глас был незаметной опечаткой
в истории, исполненной щедрот…


12.01.2011
От патриотов и либералов,
в стороне от витий записных,
от их выверенных хоралов
сам-третей я, как архистратиг.

Архилох был ведь тоже расстрига
(древнегреческий это поэт),
как и Дмитрий Лександрович Пригов,
что недавно оставил наш свет…

Всяк творец — одиночка изгойный,
ненавидимый злобою дня,
совеременникам дошлым сегодня
днём с огнём его роль не видна.

Золотая моя стратагема,
в общем, братцы, донельзя проста:
подставляй злободневному темя,
а извечной свободе — уста!


13.01.2011
Ветер — в харю, я ж на лыжах,
огрызаясь и дрожа,
по снегам ползу облыжным
с осторожностью ежа.

Снег местами свежий, рыхлый,
а местами стар и твёрд,
чтобы я ногами дрыгал,
как танцующий милорд.

Только вроде бы опору
обнаруживаю, как
спотыкаюсь очень скоро
и проваливаюсь — бряк!

Дюны снежные к тому же
ветер мне нашуровал,
дабы я и их утюжил,
дабы — преодолевал.

Исхлестал меня Борейка,
поиздёргал снежный бог,
чтоб на жизнь-мою-копейку
обижаться я не мог;

чтоб потом, как очутился
в тёплом домике простом,
я уже не тяготился
больше собственным крестом;

чтоб уже, за кружкой чая
согреваясь втихаря,
жил я — небо привечая
и судьбу благодаря.


14.01.2011
Я — не тело, я — не ум,
я — свидетель, созерцатель,
что свободно, наобум
констатирует: — Создатель,
есть Он где-то или нет,
это Инопланетянин,
что за ниточки тенет
нас, беря за душу, тянет, —
хоть наставить всех землян
жить путём благим, пригожим
не способен Он, Свой план
воплощая в нас, быть может…
А быть может, мы одни,
сиротинушки вселенной
и от сутолоки бренной
вовсе не защищены…
Может, инопланетяне —
эгоисты, как и мы,
и дорожки их местами
примитивны и прямы…
В общем, тут, на свете здешнем,
нам известно с гулькин нос
и заведомо потешны
(а в итоге — безутешны)
наши выводы, of course…
Ясно только — неслучайно,
зреет в нас не спрохвала
неземная изначально —
высших ценностей скала!


15.01.2011
120 лет назад родился Осип
Эмильевич — блаженный — Мандельштам,
давно он сыт забвеньем и не просит
ни воздуха, ни кофе по утрам.

И Батюшкова дурь, и Тютчева роптанья,
под канитель беременной луны
забыв часы земного коротанья,
безвременной объелись белены.

Тень Гамлета-отца и тело сына
увёз на труповозке Фортинбрас,
закрыв забрало тьмы, где всё едино
и некому спросить «Который час?»


16.01.2011
Мы — не Европа, вашу мать,
а взбалмошный, медвежий
тот уголок земли, чья стать
всех рубежей промежду,

тот белый свет, где божий люд
не без труда ютится
и, не найдя душе приют,
плюётся и бранится.

Мы так живём, что впору выть —
спасите наши души!..
Ох, нелегко, друзья, любить
одну седьмую суши!


17.01.2011
Бомжары ютятся в подъезде у нас —
вонючие тихие сапы:
кому-то, выходит, живётся подчас
хужей, чем евреям в гестапо…

Лихие морозы их гонят в тепло
от тех теплотрасс и помоек,
где нам, респектабельным, быть западло
и дух бесприютности стоек.

Но, чистеньким, нам от сумы и тюрьмы
совсем зарекаться негоже,
хотя, коль придётся, мы ляжем костьми
за то, что нам жизни дороже.

Родную усадьбу оставил Толстой…
Но что, привередливых, тёртых,
заставить нас может оставить пустой
привычную зону комфорта?..


18.01.2011
На Крещенский на сочельник
минус 20 за окном,
на каком дремучий ельник
разместился целиком.

Дед Мороз — ядрёный, колкий! —
дабы скрасить наш мирок,
построждественские ёлки
к нам из лесу приволок;

арабесками по кругу
расписал-таки стекло,
чтобы мы ему, как другу,
улыбнулися светло;

чтобы мы не забывали
про лесов тьмутаракань,
наших предков иордань,
а всё прочее — детали…


19.01.2011
В ста сорока километрах мы к юго-востоку
от столицы России в своих Луховицах живём:
столетьями от остального мира обретались мы сбоку припёку,
но ветер нас утешал через северо-западный атмосферный проём.

Наша погода уподоблялась кремлёвской погоде обычно,
и, от столичных синоптиков услышав на завтра прогноз,
мы понимали, что нам, недостойным, его подвергать неприлично
критике снизу, ведь сверху он весть беззаветную нам, аутсайдерам, нёс.

А в последние годы наша привычная и предсказуемая роза
ветров претерпела совсем уж нешуточный переворот:
и теперь у нас, неприкаянных, чуть ли не вдвое ядрёней морозы
и горячее жара, чем в Москве, но ей больше не верит народ.

При нынешнем нашем отчаянном — компрадорском — капитализме
мы вроде бы вольны теперь жить собственным умом, —
но, погуляв на обломках России и сытно откушав на тризне,
мы забросили прежний и прибыли — надо же! — в новый дурдом.


20.01.2011
Полнолунье нежно, по-циклопьи
лыжную мне тропку освещало,
слабости прощало мне и сопли,
жизнь мою от самого начала.

В этот вечер мой фонарь налобный
(личное моё циклопье око)
не включал я — лунный свет холодный
мне служил без страха и упрёка.

А вокруг помаргивали зыбко
звёзды — бесприютные созданья, —
прозябая будто по ошибке
в глубине седого мирозданья.


21.01.2011
Сорваться может каждый —
облыжно обвинить,
дать слабину — однажды
запричитать, заныть.

Сорваться может каждый
и разум отложить —
и друга трёхэтажным
безбожно обложить.

Немудрено забыться —
не ту педаль нажать,
водицей из копытца
желудок облажать.

С любым случиться может
потеря головы,
когда, о Боже, Боже,
возможно всё, увы!..


22.01.2011
Едва вскочивши из постели
и сделав несколько асан,
опять на лыжах по метели —
ура! — лечу, как ураган!

Я еду весело по следу,
какой оставил снегоход…
Ура, мы ломим, гнутся шведы!
Что нас не сгубит, то спасёт!


23.01.2011
Куда стремиться, жить зачем,
когда все выверты и тесты
давно проиграны, а вместо
семьи, карьеры, дома — член?

Какого лешего переть
на целый мир замшелым рогом, —
от дури сей ведь ненароком
немудрено и помереть?

Почто корячиться и верить
в сермягу умственных идей,
что сможешь жизнь понять, измерить
и будет всё, как у людей?

Ты лишний в мире — ты сердит,
пока однажды не допетришь,
что всё живое на Деметре
на биохимии стоит,

на ДНК, любви, а также
 на судьбоносной той среде,
что нас курирует и даже
мурыжит, далее — везде!..


24.01.2011
Синоптики, видать, сошли с катушек,
когда они о холоде мечты
намедни возбудили в душных душах,
но — потеплело до нуля почти.

А тут вдруг мой термометр за оконцем
до минус четырёх успел скакнуть!
И я смекнул, что перед этим солнце
на градуснике задержалось чуть.

А после ветерком пригнало тучу,
и луч слепящий сгинул, запропал,
характер демонстрируя текучий
движений, ускользающих в астрал.

Внутри, по сути, то же, что снаружи,
внизу, по сути, то, что наверху:
не стоит огорчаться, обнаружив,
что обратились помыслы в труху.

Снаружи будет то же, что внутри нас,
мы видим порождение своё:
для каждого из нас своя витрина
у мира, чьё святилище — новьё…


25.01.2011
Террористы бомбочку взорвали
в подмосковном аэропорту,
дабы страх мы свой не забывали,
дабы смерть имели мы в виду.

Это нам, конечно, не в новинку,
это происходит не впервой, —
чтобы небо стало нам с овчинку
и стенанья хлынули рекой.

Бомба, начинённая любовно
гайками, болтами, свой удар
мирным людям учинила, словно
крикнула Христу: «Аллах акбар!»

День сегодня — солнечный донельзя! —
делит свет со снегом января:
радуйся, живое сердце, бейся,
этот день за всё благодаря!


26.01.2011
Имею тело — трепетный снаряд,
какой терзал я три часа подряд
сначала хатха-йогой корневой,
а после тренировкой силовой —
с расчётом, чтоб важнейшие узлы
и группы мышц всё это бы снесли
и обрели нешуточный заряд,
достойный жизнетворческих наград…
Я сам себе и тренер, и спортсмен —
творю энергетический обмен
с космической кромешной глубиной,
которая соседствует со мной:
мне с нею бы желательно дружить —
она ведь лучше знает, как мне жить…


27.01.2011
Блокадой глухой окольцован,
живу я, как дикий зверёк,
что загнан судьбой в образцовый
неисповедимый силок.

Готов бы, казалось, и в драку
ввязаться, но с кем и когда?
И жду сокровенного знака,
спасенья, совета, суда…

Но голос поэта не слышен
до преображения вплоть,
пока назначение свыше
ему не откроет Господь.

Как ёжик, бредёт он в тумане,
кружа, как в лесу Винни-пух,
и пряча в душевном кармане
экзистенциальный испуг.

Со страху свои бормотанья
швыряет на волю стихий, —
авось, от такого метанья
родятся хотя бы стихи!..


28.01.2011
Поэты аукаются стихами,
и чаще с теми, кого уж нет,
кто со всеми, увы, потрохами
благополучно покинул свет.

Поэзия — штука такая — не дохнет,
на могилке — даже лучше растёт:
когда ж нездоровые ветки отсохнут,
книги нам в руки и «гамбургский счёт».

Смерть, как на блюде с каёмочкой, дарит
неубиваемый очерк лица,
трепет священной дистанции — ради
Духа Святого, Сына, Отца…

За стихи теперь не ссылают,
уже не сажают и не казнят,
разве на ветер порой полают,
репу почешут и дальше спят.

Разве что богатенький пидор,
исповедующий чёрный PR,
широкоугольным рапидом
опозорив художника, выпустит пар.

А тому — на воротах не виснет
хула и помои как с гуся вода:
чем хлеще поэту вредят завистники,
тем поэзии меньше вреда.

Живое — строптиво, свобода — гонима,
гонимость — подлинности клеймо…
Скачет голимая Леди Годива,
простоволосая, как Янина Жеймо
в «Золушке»…


29.01.2011
Пережившим ноябрь и декабрь,
нам дарует зима передышку,
пережившим же белый январь
дозволяется бегать вприпрыжку,
а героям, сумевшим, как встарь,
пережить — и не сдохнуть! — февраль, —
год подарит прикольную фишку —
сирый март, разудалый апрель,
шустрый ветер и солнце, капель,
злой зимы — серебристой ледышки —
ускользающую канитель…


30.01.2011
Ветер беспардонный в окна бьётся, бьётся,
будто, бедолага, хочет доказать,
что с моей бедою он не разминётся,
что её к ответу сможет он призвать.

Ветер бесприютный, здравствуй, доходяга!
Где твоя берлога? Впрочем, не грусти, —
все мы в этом космосе — доктора;  Живаго,
кем-то сочинённые, Господи прости…

Впрочем, ты же знаешь, всё не так уж плохо,
хоть житейским радостям веры ни на грош,
ветер, ты гоняешь тучи, но эпоху,
где я проходимец, лбом не прошибёшь.

Колесо истории катится как хочет,
личности не всякие на него влиять
могут, между прочим, хоть и хотса очень
над толпой насмешливой крылья распластать…

Ветер неприрученный, несуразный, дикий,
со всей дури долбит в тонкое стекло,
долбит столь отчаянно, — разгадай поди-ка,
отчего ко мне его в гости занесло.

Что ж ты надрываешься? — говорю я буйному, —
что стучишь, как дятел, ты в хлипкое окно?
Может, ты пытаешься подсказать мне, блудному
сыну, что стенания все мои — говно?..

Стало быть, мне по фигу стало моё горюшко,
доля отщепенская, нищее житьё,
по ветру пустил я всю полову с полюшка,
оборвал намеренно жалкое нытьё…


31.01.2011
Профукал я время своё
и в прошлом и в нынешнем веке,
пропав с головой, ё-моё,
не в жизни, а в библиотеке.

Глазел, ротозею сродни,
на глупой толпы голошенье,
на смуту громадной страны
и ждал от неё приглашенья.

Она же, дряхлея, кичась
обшарпанностью и сиротством,
ещё огрызалась подчас
на подданных сумасбродство.

С объятьями: — Родина, мать! —
я к ней, как безумный, кидался,
устав приглашения ждать,
но — с носом в итоге остался.

Лихой, как в полёте сопля,
ненужный ни Богу, ни чёрту,
иду я в тумане, тепла
и веры искатель упёртый…

Былые надежды забыть —
практически все! — мне придётся,
но в сердце бывалую прыть
храню я — пускай остаётся!

Тот мир, что я создал в себе, —
достойное место для Бога,
где тесно индейке-судьбе,
но мне он — родная берлога,

которой не видно конца,
которой не знаю начала,
где, лирой Орфея бренча,
душа никогда не скучала…


1.02.2011
Нынче — солнечно и ясно
(на Макария то бишь),
значит, мол, придёт пораньше
долгожданная весна:
так народная примета
заявляет… Ну а я
сухари грызу, что мамка
насушила мне, — она
бескорыстною заботой
(от которой я, как мог,
всё пытался отбрыкаться)
доказала мне: любовь —
эта сила существует,
эта сила безотчётна,
эта сила безоглядна,
эта сила бескорыстна
и настолько безрассудна,
что пред ней свои резоны
бесполезно выставлять,
под её святым призором
славно жить и подыхать…


2.02.2011
Весь день сурка по крыше долбят
из жилконторы мужики:
долбили б, что ли, лучше по лбу
себе, да, видно не с руки!..

Завалы снега и сосули
сшибая с верхотуры вниз,
долбают, дабы не заснули
мы в глубине своих кулис.

Глухим предвестием событий
китайского календаря
долбите, милые, долбите
по льду былого января!

Февраль, нагрянувший намедни,
он Ницше, может быть, сродни,
что говорил, пока был в тренде: —
«Того, кто падает, толкни!»

Ещё он нам накуролесит
и наваляет — ей-же-ей!
Бывали месяцы кудесней,
но не было блажней.

Таких изменчивых и шалых —
то в раж, то в ко;му, то в кумар
легко впадающих на шару —
не знает даже дошлый март!..


3.02.2011
Сегодня все китайцы, все тайцы и японцы
в обнимку с русаками гуляют и поют:
в одну корзину яйца нам, русским, класть не хотса,
поэтому приходится гулять и там и тут, —
с католиком гужбанить а после с православным,
промежду коих встанет горбатый коммунист,
и нам негоже ранить отказом своенравным
буддиста, атеиста, но спиритуалист —
нехай без нас он хищно свои вращает блюдца
и вызывает духов усопших… Никогда
мы с ним бухать не будем, нам лучше разминуться
в год грызуна ушастого — в год Кролика (Кота)…
Служенье муз не терпит паденья в бред лукавый,
где бесы кружат, водят и судьбы и мозги:
прекрасное, поверьте, должно быть величавым,
очищенным от вони, от грязи и лузги.
А календарь издревле есть образец искусства,
что сопрягает бодро материю и дух,
где сумрачную греблю Харон приводит в чувство,
чтоб видел жизнь подробно и воин, и пентюх,
чтоб зримую структуру обрёл любой придурок
и свет в конце туннеля любого отогрел,
чтоб не хлебнул тот сдуру сивуху, политуру
и смог бы в понедельник переменить удел…


4.02.2011
Когда не с кем перемолвиться словом
(а мне как раз не с кем),
постепенно обретаешь внутреннюю основу,
эдакую самурайскую сердцевину
навроде фигурки нецке
или оловянного солдатика:
дабы скрасить одиночества рутину,
в глубине душевного дупла
обнаруживаешь крохотного собратика,
с коим и ведёшь свою перочинную полемику,
высекая из неё корпускулы тепла,
под сурдинку острожной волынки,
поелику
не нашёл я свою половинку…


5.02.2011
Заметки фенолога. Дождь беспонтовый.
Чем ёжиться, лучше скорей нахлобучь
на голову свой капюшон синтепоновый
и жди, когда солнце шагнёт из-за туч!

Холодная слякоть. Февральское месиво.
И хочется выть, да культурный багаж
мешает не токмо заплакать — повеситься,
забросив ярмо повседневных поклаж.

Куда же бежать от природного дара,
подлянок небес, что попутно взбодрят
дискурсом Фуко, Дерриды, Бодрийяра,
концом Фукуямы побьют об заклад?!.


6.02.2011
О, Боже мой, какое это горе,
что я, увы, не видел никогда,
что я, увы-увы, не видел моря:
родители ж туда без нас всегда,
всегда без деток ездили на море,
в деревню к бабке с братом, как обузу,
сдавая нас, а бабка огурцы
растила на продажу… Мы от пуза,
конечно, там питались, — хитрецы,
на год вперёд хотели откормиться
на чистых и естественных харчах,
чтобы потом уныло возвратиться
в хрущобы тесноту, увы и ах,
в рутину городского подневолья,
под руководство школы и семьи,
чтобы потом про летнее раздолье
с тоскою вспоминать и лечь костьми
за личное внутри себя пространство,
в какое эта школа и семья
попробует когда-нибудь ворваться
без задней мысли, голову сломя…
Ведь несмотря на то, что в тёплом море
не полоскал свои я телеса,
в моём укроме тайном, моря кроме,
теснятся вольной стойкости леса,
взращённые суровыми веками,
взошедшие из глубины времён…

Родился я на Тихом океане,
но вскоре был оттуда увезён…


7.02.2011
Без музыки — может,
без пафоса — может,
без позы, без ритма она проживёт,
без рифмы запустит мурашки по коже
и сердце до сладостной боли сожмёт;

без дивных созвучий,
без охов и ахов,
без публики, сцены, структурных основ,
без веры, любви, вдохновений и страхов,
что нами владеют, —
и даже без слов!..


8.02.2011
Кто успел, тот и съел: вот природы закон
испокон и поныне и впредь.
А тому, кому этот закон незнаком,
остаётся терпеть и корпеть.

Кто в когорту блатных нуворишей, кряхтя,
не сумел хитрованом пролезть,
тот останется рыцарем бедным, хотя
есть у рыцаря доблесть и честь.

Есть у рыцаря воля и прыть и права
на просторы ничейных земель,
непродажное сердце, душа, голова
и заветная миссия — цель:

вдохновиться хоть чем-нибудь, хоть пустяком
и забыть социал-дарвинизм,
его подлый звериный закон, испокон
унижающий наш организм.


9.02.2011
Снега привалило, жутко потеплело,
так что на запруде я, хлебнув воды
лыжами, ботинками, выгреб еле-еле,
палками толкаясь растуды-сюды.

А потом, проваливаясь ажно по колено,
если не поболее во сыром снегу,
всё, скользя, пытался вырваться из плена,
коего навряд ли я желал врагу.

Только вроде выбрался, сразу оступился
и, вспотевшей тушею улетев в сугроб,
небесам кричал я что-то, матерился,
из ловушки снежной выбраться мне чтоб.

Чуть ли не ползком, пыхтя, скрипя зубами,
до служебной точки я дошкандыбал,
чтобы обсудить, стихочитатель, с вами,
как на лыжах в оттепель в ощип я попал.


10.02.2011
В конце концов, он выбрал это сам —
Наталью, камер-юнкерство, дуэль,
из жизни он верстал не пьедестал —
сюжет и, в общем, делал, что хотел.

Пределы допустимого судьбой
исследовал, по шапке получал,
а главное, он был самим собой,
поэтом был, не сапоги тачал.

Новатору кудрявому виват
за то, что нашей воли был виной!
Во всём, конечно, Пушкин виноват —
строптивый, неприрученный, родной!..


11.02.2011
Перед школой искусств, Сбербанка левей,
с декоративною лирой
в левой руке гламурный Орфей
стоит на улице Мира.

Правую руку простёр он назад,
выпростав из-под накидки,
дабы к полезной учёбе призвать
отпрысков дерзких и прытких.

Эзотерической магии бог,
светоч фракийских мистерий…
От нынешних деток он бы убёг,
если б их в сумерках встретил.

Квёлых лунатиков в солнечный круг
звал он, всевышний посредник…
Кто бы сегодня сподобился вдруг
слушать безумные бредни?

Но всё ж таки тот, кто слушать посмел
и захотел безоглядней, страшнее,
глубже проникнуться музыкой сфер, —
тот наследует арфе Орфея.


12.02.2011
То, как сложилось у нас ненароком
на неприкрытом юру,
слава те, Господи, станет уроком —
краше, чем смерть на миру.

То, как мы глотки лужёные драли,
прерогативы деля,
на небесах нам зачтётся едва ли
упокоения для.

То, как потом провалились мы чохом
в консьюмеризма дыру,
боком нам вышло, зачуханным лохам…
Может, пойти к алтарю?..

Только вот с нашим притворным цинизмом,
постмодернизма сынам,
злой укоризной от голой отчизны
не поперхнуться бы нам…


  13.02.2011
А как же овсянки, а как же
синички наш зверский мороз
без гонора и эпатажа
претерпевают всерьёз?

А как же бездомные кошки,
топорща свалявшийся мех,
ступают — и не понарошку —
босыми ногами на снег?..


14.02.2011
Снег всё гуще, всё кромешней,
холодрыга сердце жмёт…
Но со мною друг сердешный
холодильник мой живёт.

В нём — капуста, редька, яйца
и морковки полторы
в белом царстве парадайса
пребывают до поры.

В кошельке гуляет ветер…
Не мешало б закусить
и подумать, как на свете,
как на свете дальше жить.


15.02.2011
Сретенский дуболом
заодно с ветродуем
задолбал — поделом,
чтобы лучше я думал,

как в суровый мороз
одеваться теплее,
чтоб не сдохнуть, — небось,
буду впредь поумнее…

Как обманчив, текуч
этот мир и мы сами! —
воздух, вкрадчивый луч
и земля с небесами…


16.02.2011
Спонтанней, вольготней, вальяжней
и непринуждённей, чувак,
шагай, чтоб фигнёю бодяжной
родной не изгваздать чердак.

Пусть лёгкими будут, как вата,
как дым, облака над тобой,
ведь всякая тучка чревата
раскаяньем, болью, чумой.

Нехай отлетают, как птички,
судьбы отсекает серпом
приставшие к сердцу привычки,
года с их постылым тряпьём.

Вотще обречённую спинку
попробуй слегка распрямить,
а после блаженной пушинкой
над смутой земной воспарить…


17.02.2011
Округлилась луна, от которой завишу,
как любой хоть немного живой организм,
искони занимавший природную нишу,
чтоб цвела на земле хоть какая-то жизнь.

В полнолуние я, словно хищник весною,
пробуждаюсь от полупохмельного сна,
от рутины, что гонит волну за волною
в этот мир, на котором и гибель красна.

От прилива к отливу мы претерпеваем
череду перемен, Божьих промыслов ряд,
от прилива к отливу мы что-то теряем,
обретая лазейку для новых наград.

Тем же, кто не сумел от родного корыта
оторвать суетой замороченных глаз,
эта узкая в небо дорожка закрыта
здесь и сейчас.


18.02.2011
На зимнего Николу
вчера, совсем всерьёз,
ударил без прикола
нешуточный мороз.

До тридцати и более
по Цельсию в тени…
А я на лыжах в поле, —
попробуй, догони!

Но догонять кому же?
Я тут один лечу,
и мне снежок утюжить
по нраву, по плечу.

В такую рань тревожную
все спят ещё, поди,
но ты не спи, художник, —
лети и бди!


19.02.2011
Дом не построил, детей не родил…
Разве что сны да куплеты
строил, рождал я, судил да рядил,
пел от судьбы по секрету.

Всё растерял бы я, было бы что
мне растерять по дороге…
Кто мне за мамку, за папку мне кто? —
звёзды да месяц двурогий…


20.02.2011
За мудрость почитаю пофигиста
медитативный даобуддонрав, —
нехай себе танцует в небе чистом,
да здравствует, земную смерть поправ!

Склоняют нас общественники рьяно
взять близко к сердцу мимику страны,
её поползновенья и изъяны,
дрожанье политической струны,

чтоб мы стыдились собственной харизмы,
своих непредумышленных щедрот,
на мир смотрели сквозь чужую призму,
которую сам чёрт не разберёт!

Спасибо, но громаду сверхдержавы,
коль надо, громоздите, ну а мы
останемся свободными, пожалуй:
мы не рабы — рабы немы…


21.02.2011
С миром державным я был по-мальчишески связан,
юность советской я армии в жертву принёс,
две семилетки пожертвовал и не обязан
кланяться больше державе, пошедшей на снос.

К той, что нещадно насущные соки сосала,
чтобы на них жировала ползучая знать,
жалости нет, потому что расплата настала,
время — сатрапам верховным за всё отвечать.

Чуя грядущий бардак, от пределов Кавказа
я улизнул и вернулся к родному порогу,
где я мальчишкой летал, и носился, и лазал,
к зверству рутинному где привыкал понемногу.

Жаль, бескорыстным трудящимся и нищебродам
милая родина мачехой стала, притом
больно, по пёрышку, крылья ломала народу,
мяла, корёжила их и мешала с дерьмом.

Многажды преданный сей раздобревшей отчизной,
властью, точнее, её, оборзевшей вконец,
я призываю нелепым считать атавизмом
патриотизм, пьющий чистую кровь бескорыстных сердец.


22.02.2011
Арабы чего-то бунтуют —
Египет, Марокко, Тунис,
и Ливия тоже бунтует —
обрыдло им кланяться ниц,

пред нищей судьбой пресмыкаться
и наглым туристам служить,
пред деспотом уничижаться,
сиестой тупой дорожить.

Разъевшихся шейхов на мыло
послали сыны голытьбы:
рабы — это урки немые,
но арабы, мол, не рабы!..

Хотим сбычи мечт, упований
на хлеб наш насущный и труд,
хотим, дескать, жить припевая,
как наши туристы живут!..

И так возопивши, арабы
явились источником смут
на биржах валюты и нефти,
где все нувориши снуют…

Ты жив, коли хлебом, картошкой
сумел затовариться впрок…
Ведь все мы арабы немножко,
коль жизнь нас возьмёт за химок.


23.02.2011
Так, пожалуй, и сдохнешь, не зная
где лежит сокровенная ось,
где же, где та идея сквозная,
что наш мир прожигает насквозь.

Солнце вроде бы всходит, как прежде,
и по-прежнему смотрит луна
на деянья людские, но между
вех привычных грядёт новизна:

потихоньку к нам тайна струится
из-за тех занебесных застрех,
где мы были, куда возвратиться
нам придётся от здешних утех.

Но разгадка легко не даётся —
кутерьмою окутана сплошь…
Видно, всё-таки сдохнуть придётся,
до того, как хоть что-то поймёшь.


24.02.2011
То, что редкостно и мнимо,
мало кем любимо, мимо
пролетает без следа, —
ни за что и никогда
не предам и не забуду,
и, коль надо, из-под спуда
удалого забытья
извлеку на волю я:
буду холить и лелеять,
нежным смазывать елеем,
культивировать, спасать
от поползновенья вспять
улизнуть в беду-обиду,
ледяную Антарктиду,
где на милость наплевать,
где легко околевать —
вдалеке от человечьих
упований, где перечить
смерти попросту смешно,
где возможно лишь одно
небесам сопротивленье —
душ и помыслов горенье…
Да, влечёт наш дар к огню
миллионы раз на дню,
только мы его не слышим,
на своё окошко дышим:
оно в сердце расположено,
только жаль, что заморожено…


25.02.2011
Каждый день есть чудо из чудес:
счастье, если это понимаешь,
всеми фибрами своими ощущаешь
прежде рассуждений и словес.

В сторону отбросив политес,
вдруг взмываешь, сердцем прозреваешь,
истину буквально кожей маешь,
плоть её, субстанцию и вес.

Откровенья эдакого, впрочем,
быстро истончается завет:
глядь, и заволакивает очи
беготнёй, спасительный просвет
вот уже тоскою заморочен,
чуть ли не доскою заколочен,
вот он закрывается… Привет!


26.02.2011
Я нынче в книжном обезденежел до дна
(подорожали книжечки зело!),
Шекспира взяв, Фуэнтеса, Кортасара, Ли Бо,
рассказы Эппеля «Латунная луна»,
о прошлых жизнях книжку (подвезло!)…
А за стишки отдать под тыщу не слабо? —
я Кушнера взял, Мандельштама,
наилюбимейшего мною Воннегута…

Великую книжку смакуя, ты вроде бы тута,
и как бы уже — где-то тама…


27.02.2011
Трудно светиться и петь нелегко.
Юнна Мориц

Коль трудно петь тебе, не пой —
пляши или паши,
слабо плясать, пахать, — родной,
пожалуйста, пиши.

И будешь ты поэт большой,
иль маленький пиит,
и свет восторга над тобой
блаженно воспарит.

Пичужка радостно поёт,
черёмуха цветёт!..
Всему свой долг, свой труд, свой пот
и свой черёд.

Коль ты певец природный — пой,
коль ты цветок — цвети:
вольны мы, братцы, быть собой,
как ни крути.


28.02.2011
За неделю до Великого Поста
православные гуляют и поют:
это — Масленица, бегство от Христа,
отдых от Его простых суровых пут.

Это сладкое предвестие свобод
от метельных непогод и холодрыг,
изо льда анабиозного исход
и слепой капельно-птичий переклик.

С неба солнца ослепительнейший блин,
пробиваясь из опары облаков,
нас умасливает так — за бликом блик
точит звенья наших внутренних оков.


1.03.2011
Однажды понял я, что быть поэтом —
при жизни по ту сторону, по ту
от этой жизни быть, а не по эту,
где миром правят яблони в цвету,

где плотью всей безумно, беспардонно
справляет биомасса торжество
природных сил, воистину бездонных
и под присмотром Бога самого,

который ещё тот шутник отпетый,
что попустил такую гопоту
к тем, кто живёт пока ещё по эту
сторонушку, а Сам сидит по ту…


2.03.2011
Хот солнце и ярится,
но холодрыга всё ж
в тела людей и лица
лихой вонзает нож!

Но нас из ямы буден
он спас под снежный хруст —
как Янус, обоюден
и, как Орфей, стоуст.


3.03.2011
Изнутри взорвавши форму,
светом став слепым кротам,
дал нам жару, карму, фору
наш мучитель Мандельштам.

Научил нас, между прочим,
дерзновению к тому,
чтоб не дать свой дух морочить
никогда и никому,

чтобы петь лишь под диктовку
только Бога самого,
сил нелепых и неловких,
что тебе родней всего,

делать то, что невозможно,
злобе дня не подражать,
живодёрам и вельможам
жопу не лизать.


4.03.2011
Потепление празднуют кошки,
что на трубах живут тепловых:
им, измученным, надо немножко —
чтоб в покое оставили их,

чтоб не дёргали их то и дело
ни за хвост, ни за ус, ни за те
чудо-струны, что мы оголтело
называем душой в простоте.

Мы, людишки, живём понарошку,
в иллюзорных придумках своих,
а они, неподкупные кошки,
не нуждаются в них.

Их душа — дармовая свобода,
своеволие слуха, чутья,
сна в охотку, прихода, ухода,
около смерти житья.


5.03.2011
Общаюсь с почившими в Бозе
поэтами отчей земли, —
застывшего на морозе,
они меня сами нашли:

согрели и дух задремавший
ужо взбудоражили — столь,
чтоб смог я, пол-жизни проспавший,
свою распатронить юдоль;

сиятельными голосами
раздвинули горизонт,
родным языком обласкали,
взбодрили озонами зорь;

из бездны людского разора
вздёрнули за химок
куда-то на верхний полок,
туда, где с улыбкой во взорах
блаженно парят фармазоны, —
и табуретку резона
выбили из-под ног!


6.03.2011
Прощёное воскресенье:
чего, казалось бы, проще —
в суетне предвесенней
средь обязательств прочих
дутых апломбов пробку
выковырять из себя,
дабы весь мир твой дробный
стал как одна семья…

Впрочем, не так всё просто…
Нам не дано раскурочить
тайну духовного роста,
смысл покаяния… Впрочем,
я доверяю харизме,
дикому нраву души:
самое важное в жизни
делается в тиши,

как Бог на душу положит,
будто бы невзначай,
пока не дадут по роже
(не искалечат, чай)
солдаты Всевышнего: значит
пора корректировать прыть,
ядрёного духа заначку
поднатужиться и отрыть!


7.03.2011
Вдали от шума городского,
истеблишментовых затей,
увы, я выгляжу убого
и несуразно, ей-же-ей!

Неуправляем я и нравом
своим неудобоварим,
и без меня глупцов навалом,
что зарятся на Третий Рим.

На пониманье и вниманье
не претендую я давно —
с тех пор, как понял: упованье
на славу — полное говно!


8.03.2011
Этот стих на дистанции лыжной
я пишу, сочиняю в уме,
мчу на лыжах своих шаромыжных,
и звенит моя песня во мне!

В буйном солнце пылая, бликуя,
воссияла небес бирюза!
И лечу я по снегу, ликуя,
обнимая весь мир за глаза!


9.03.2011
…А ежели даже на свете
мы не однажды живём,
все воплощения эти
мы забываем потом.

Даже во сне пропадая,
мы умираем для той,
ставшей подобием рая —
жизни дневной.


10.03.2011
Наступает пора Пастернака —
буйство солнца, капель, кутерьма
сочных запахов, красок… Однако
из-под снега немало дерьма
и отбросов, увы, проступает,
заземляя безумный улёт
в эмпиреи, где вера слепая
нам с три короба снова наврёт.


11.03.2011
Не юр., не физ. лицо и не персона,
а призрак бесприютный фармазона,
парю я, аки рыбка, невесомо,
болтаюсь в океане мировом:
без друга, без семьи, без диалога,
без прилипал, отвергнутых с порога…
Ребята, не наказывайте строго
за мой непредумышленный укром.

Не бездарь, не пропойца, не зануда,
не Чикатило, я из ниоткуда
линяю в никуда, но из-под спуда,
из-под меня, во мне, меня насквозь
настырно пробивается — порукой
интриги — изгаляется вампукой,
навроде неусыпного бамбука, —
растёт сюжет с прицелом на авось.

Не бес, не чинодрал, не прощелыга,
не хмырь, не крохобор и не сквалыга,
я, братцы, не раскольник, не расстрига,
а тайный третий глаз и ватерпас —
блюститель поперечных и продольных
поползновений, вольных и невольных,
на фартук, мастерок и наугольник,
что спрятаны в заначке про запас.


12.03.2011
Японию трясёт и заливает,
и даже подрываются АЭС:
природа к нам порой бывает злая,
а в общем-то, она нам — тёмный лес.

И что бы там учёные ни пели,
 им не дано реальность предсказать:
мы, люди, — дети в утлой колыбели
 и можем лишь на небо уповать…


13.03.2011
День придёт — собирая манатки,
мы покинем поляну утех:
жизнь прижимиста — пряников сладких,
как всегда, не хватает на всех.

Бог — шутник: воздавать по заслугам
он не будет — какого рожна? —
будто мир создавал он с испуга,
с превеликого бодуна…


14.03.2011
На краю бытия и не- —
поётся некуда проще,
ведь некому бошки морочить,
когда ты наедине
с самим собою и с той
чернухой нечленораздельной,
что ширится в сердце, — скудельной
становишься пустотой,
готовой заполнить собой
забытую Богом пустыню,
зияния холостые,
заброшенные судьбой…
На краешке жизни, за ним,
где всё окончательной крышкой
накроется, даже какашки
покажутся раем земным.


15.03.2011
Моросит обкорнавший снежок
мелкозубчатый дождичок,
очерняя отеческий наш
без того неказистый пейзаж.

Но зато выползает на свет
не всегда очевидный скелет,
голой правды суровый каркас,
грязь отечества без прикрас.


16.03.2011
Не скулить, не роптать, не загадывать,
не заглядываться в тот люк,
где душе не претило заглатывать
и наживку, и крюк,
где мне, глупому, было даровано
право выбора, право урвать
у судьбы или воздух ворованный,
или сытую благодать…


17.03.2011
Нынче ветрено, и за ночь снег лежалый
слегонца к тому ж морозцем прихватило,
и поэтому я утром моложаво
в поле мчал коньковым ходом что есть силы.

Посему за то же время даже ближе
был я к домику фактории служебной,
чем обычно, ведь летят по насту лыжи,
аки ласточки по-над землёй, — волшебно!

Нынче — день Святого Патрика, ирландцы
эль и виски попивают, бьют чечётку,
рыжий клевер воспевают, матерятся
на свои англо-саксонские колодки.

Песнь о воле, воле древней, с бородою
вострубим на африканской вувузелле:
мы ведь тоже под имперскою пятою
так прозябли, что оковы порыжели…


18.03.2011
Грачи нагрянули за ради
превозмоганья холодрыг,
чтоб нас предупредить заранее:
зиме — кирдык!

Горланят, кружат, задираются
из-за какой-то ерунды,
пиаром чёрным выделяются
из окружающей среды.


19.03.2011
Хотя бы первую строку
мне вызволить из плена,
а там уж я уж изреку
словесное колено!

Мне б только острый коготок
в пирог инобытийный
вонзить — и дайте только срок! —
появится картина,

всплывёт из муторных глубин
диковинной подлодкой:
и вот — я снова не один,
вселенной посерёдке!


20.03.2011
Стройно и молодцевато,
аки новобранцы, в ряд, —
глянь! — сосульки-экспонаты,
как на выставке, висят!

Но светило лёд буровит
и в народ настырно прёт:
неча хмурить, братцы, брови,
ведь грядёт солнцеворот!

Наступает хмарь и смута,
и великая война
ради зги сиюминутной,
что не всякому видна,

ради юности душевной
и унынья супротив,
чтоб услышали волшебный
мы в самих себе мотив,

что вплетает самолично
золотую канитель
и в пиликанье синичье,
и в кипучую капель!


21.03.2011
Бомжеватые кошки в связи с потепленьем
на тропу попрошаек выходят, — и вот
вслед за ними и я за своим вдохновеньем
выхожу на тропу городскую в народ.

Две девицы, гляжу, из кафешки выходят,
на ходу уплетая какой-то фаст-фуд,
и к ногам их, согласно известной методе,
две помятые кошки, мяукая, льнут.

И девчонки, насущный свой хлеб преломивши,
без раздумий подносят просителям сим
по кусочку… А я, сей сюжетец нарывши,
ничего я у Бога уже не просил…


22.03.2011
Три часа на лыжах нынче
отпахал без дураков, —
так что мозг мой нынче в клинче
и ему не до стишков.


23.03.2011
Под легкомысленным обстрелом
приоборзевшего дождя
скольжу на лыжах угорелых,
остатки снега бороздя.

Хотя в полях ещё до чёрта
слюняво-снежной лабуды…
Я пру кряхтя, твердя упёрто,
что жизнь прожить — не поле перейти.


24.03.2011
В мои без малого 53
я не имею своей тусовки,
но чтоб выбраться из норы
не достаёт дураку сноровки.

В мои без малого 53
нет у меня ни жены, ни деток,
выбыл давно я из этой игры,
где потомок живёт, как предок.

В мои без малого 53
людям земли я не посторонний
и верю: однажды моей двери
коснётся дух мировой истории.

В мои без малого 53
мне из подполья не выбиться — поздно:
злое дыхание чёрной дыры
сердцем я чую почти коматозным.

В мои без малого 53
я уже мало на что претендую —
ни на случайных данайцев дары,
ни на жену молодую.

В мои без малого 53
мне дивная нынче приснилась монета
с изображением той поры,
где конь летел, а над ним — комета.

В мои без малого 53
разве что сны остаются для вящей
ускользаемости в миры,
где б я был не кимвал звенящий…


25.03.2011
Я не допущен к кормушке —
есть чем гордиться:
зато без медийной клетушки
я — вольная птица.

Ни политес, ни ценз
издателя мне не указ,
хоть я не головорез, —
в краску вогнать горазд:

впрочем, довольно редко
я выхожу из себя,
из нормативной клетки,
правду-матку рубя.

Вольно; прикремлёвским страусам,
ёрникам записным,
блатным помавая статусом,
обслуживать модный мейн-стрим.

А нам, непечатным изгоям,
сынам затрапезных углов,
пустынникам слова, на кой нам
столичный ваш болиголов?!

Почёт, уваженье — отрава,
прельстившая многих, увы,
а нам, простодырам, по нраву —
открытый финал муравы!..


26.03.2011
Зимний хлад возвернулся навроде,
выпал новый снежонок — свежак!
И сверкают поля на восходе —
искромётней, чем Ника Стрижак!

Но под нежной, пуховой порошей
вырос, будто заботясь о нас,
здешних лыжниках, очень хороший,
чуть ли не победитовый, наст!

Победителя манит раздолье —
завирухою вьётся у ног…
Побеждённому, жертве дреколья,
белый грезится единорог.


27.03.2011
Всё медлит и медлит, всё дразнит, блазнит
весны сумасбродное иго:
сама себя судит — возносит, казнит,
как Гауди — гений-расстрига.

Её галереи, фронтоны, торцы,
её витражи, капители —
безумны по-божески… Кстати, скворцы —
неужто уже прилетели?..


28.03.2011
Проклюнулась верба несмело
из почек белёсым пушком,
и всё, что в душе наболело,
выходит на свет босиком.

Отрепья белёсого пара
по сини кромешной летят,
снедаемы ветреным жаром
светила, что каждому — брат.

Мы живы лишь тем, что, внимая
свечению этой звезды,
готовим цветение мая —
космической тьмы посреди!


29.03.2011
Ветры, ветры, что ж вы дуете, дурные,
прямо душу выдуваете насквозь
через окна, через щёлочки дверные, —
ужто впрямь намереваетесь всерьёз
умыкнуть её?..
Пожалуй, я не против,
что мне, глупому, тягаться с ветряком!
Суть поэта — во саду ли, в огороде
оставаться простодушным.
     Дураком.


30.03.2011
Ничего-то мне не надо — окромя
русской речи, над которою ревмя

чуть ли даже не рыдаю я, стишат
или прозы заглотивши аромат,

или то, на чём гуторит молодёжь,
или баб необразованных трындёж,

кипеж гопников, и лепет дурака,
иль отвязанную феню блатняка,

трёп шофёрский, тары-бары мужичья,
интернетного и пепси-дурачья…

Ныне, Господи, и присно, испокон
я, клянусь, к нему навек приговорён:

в общем, я ему и он мне в доску свой,
наш великорусский и живой…


31.03.2011
Жизнь моя — игрушка, или же задачка,
иль считалка — раз-два-три-четыре-пять?..
Дряхлая старушка дряхлую собачку
по делам собачьим вывела гулять.

Шёл я в непогоду мимо водокачки
в ЖКХ-контору за жильё платить…
В снег зарывшись задом, дряхлая собачка
облегчить утробу собралась, как пить.

Дело своё сделав, оная зверушка,
хвостиком виляя, бросилась домой
от дождя и ветра, а за ней старушка
бросилась, хромая, с глаз моих долой.

Отстегнул я бабки ЖКХ-конторе
и остался с носом, то есть на бобах —
без копейки денег, в нищете, которой
весь я пропитался и насквозь пропах…



1.04.2011
Смешно, не правда ли, смешно,
и мне смешно, и даже вам,
ведь всё, что было, то прошло,
перенеслось — enjanbement —
в страну, где тишь и благодать
хранимы саваном судеб
и где тусят, ни дать ни взять,
Тутанхамон, Эманхотеп…
Там все, как в бане, — голяком,
к себе зовут нас: «Go home!»
и всяк — безродный голован —
любой босяк, любой вахлак,
царица Савская, Иван —
Тургенев, Грозный и Дурак,
Колумб, да Гама, Лаперуз,
Исайя, Будда, Иисус…

Бесплотен дух мой — друг, и твой!
Мы все — бесплотны и вольны
парить в системе мировой
по мановению волны,
из центра мира исходящей,
такой манящей,
такой манящей…



  2.04.2011
Скворцы ещё не прилетели —
уж я ли их бы не узрел?
Один бухарик на неделе
о них мне спьяну набухтел.

Хотя пророк просил нас верить
Тому, Кто сможет нам принесть,
хотя бы и в неполной мере,
Благую Весть.


3.04.2011
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
Б. Пастернак

И чем случайней, тем вернее,
не без задора и сучка,
вдали от мира матерея,
вершатся вирши с кондачка.

Поются песни ненароком,
промежду сил, промежду дел,
где притаился нешироко —
зато глубоко — мой удел.

Апрель, танцуя, государит
и увлекает, и манит
в такие долы, выси, дали,
где жизнь безбожно гомонит,

где травы прут навстречу жару,
и обезумевшим ручьём
снег застарелый, залежалый
стать обречён.


4.04.2011
…И вдруг я увидел себя, как чужого,
от тела свой дух остранив,
содравши с себя свой обмылок лажовый
и выбросив маску в архив.

И в зеркале мне показался безродный
седой лысоватый урод,
забывший вдруг свой лицемерно-бесплодный,
навязанный обществом код.

Выходит, я только теперь догадался,
что я не пацан, а старик…
И сколько бы с дубом телок ни бодался,
всему наступает кирдык!..


5.04.2011
Сегодня, пятого апреля,
в последний раз лыжнёй писал
по снеговодной канители,
какую март не долизал,
какую вешнее Ярило
не доморило до конца,
с пути свово не совратило —
с потерей чести и лица!..


6.04.2011
Помрёшь и не заметишь!..
Как будто и не жил,
не тешил жизни фетиш,
не рвал зачем-то жил,

как будто зря трудился,
страдал, благоговел
и отделить не тщился
зёрна от плевел,

не забивал весною
на всё и не косил,
и девушке с косою
хлеб-соль не подносил.


7.04.2011
I
Сегодня, седьмого апреля,
хочу черкануть пару строк
о том, что ишачу на лыжах
уж точно последний разок!

Коль Господом мне до работы
приличных дорог не дано,
смиряюсь сквозь ропот, а то бы
я сел бы на велик давно,

иль стал бы трусцою неспешной
родимую даль рассекать,
но нынче пришлось бы мне, грешному,
в зыбучую топь погрязать.

А с лыжами я по ухабам
до службы, авось, на ура
сумею допрыгать — хотя бы
за час-полтора.


II
Всякое зачатье непорочно:
раз человек создан по образу
и подобию Бога Живаго,
то и зачатие оного
непорочно по определению!
И первородный грех
не менее естественен,
а стало быть и не грех вовсе!
То бишь — сношайтесь, ребята,
и размножайтесь, коли охота,
и ничего не бойтесь:
вы — заведомо безгрешны!
Танцуйте!


8.04.2011
Он пил из небольшого, но своего стакана.
Альфред де Мюссе

Из небольшого пью стакана,
зато он только мой —
гранёный, стойкий, окаянный,
хотя и разбитной…

Нехай слегка недораскокан,
надтреснутый, он злит
того, в ком дух раскрытых окон,
увы, недоразлит,

того, кто ересью рассвета
не переполнен всклень,
того, кому про всё про это
и думать лень!..


9.04.2011
Мы — неупоминаемые…
Ян Сатуновский

Мы — неупоминаемые,
отовсюду изгоняемые,
славой не снедаемые,
в микроскоп не наблюдаемые,
ибо — меньше таракана,
меньше блошки, меньше вши,
но весною утром рано —
чудо, как мы хороши,
злым Сатурном уплетаемые
острова необитаемые!

Мы летучи и текучи,
и донельзя злоябучи, —
посему и нецензурны,
и неполиткорректны,
что душу какой-то там урне
готовы отдать, табуретке,
а не товарищам, на опаре
взошедших отечественной лит-ры,
и поэтому мы не вправе
являть себя в книгоиздательской палитре.


  10.04.2011
Коль стихи мои не ценят,
мне приходится пахать
на заводе авицьонном,
чтобы жить, не подыхать,

чтоб тянуть свою волынку
без аплодисментов, без
книгоиздательского рынка,
уважая сам процесс.

Солнце всходит и заходит,
говорю я сам себе,
во саду ли, в огороде,
ты найдёшь себя в борьбе

за пленительное слово,
что не служит никому,
что свободно, что всему —
первородная основа!


11.04.2011
И всё-таки я — пацан,
исполненный ран и драм,
глядящий, что твой баран
на новых ворот изъян.

Мы думали — Бог, прости! —
успеем себя спасти,
до гавани догрести
ладошкой… Но после шести

вдруг грянул двенадцатый час
и боги оставили нас
одних на холодном ветру,
а мы? — занырнули в нору,

где нет никаких перспектив,
лишь Dativ и Akkusativ…


12.04.2011
I
У нелюбимого мной Брюсова
бывали гениальные забросы
из ложа антики Прокрустовой
в пучину нынешних вопросов.

И не в стихах, а в тех заметочках
в необязательной манере,
где он мечтал о человечестве,
что к Марсу полетит, к Венере…


II
Гагарина, спустившегося с трапа,
идущего докладывать сатрапу,
как шаг целенаправлен и широк,
но поразил — развязанный шнурок!

При каждом шаге с правого ботинка
тот порывался то ли в облака,
а то ли к нам, к отвязанному рынку,
где снова будто средние века…

Деталь, что не придумаешь нарочно,
из хроники той, полувековой,
она легла меж будущим и прошлым
живой анекдотической канвой.


13.04.2011
Скворцы не прилетели,
а чайки — тут как тут:
у полыньи присели —
карасиков пасут.

И жаворонок — вестник
спасения — взвился:
засвиристел — отвесно
на небесах вися!

И прочих певчих туча
зацвиркала в ветвях
а скворушка летучий —
в бегах, увы и ах!


14.04.2011

I
Снегопад, снегопад —
не о нём мы радели! —
сыплет так невпопад
в середине апреля.

Клонит даже ко сну,
к белоснежной подушке…
Убивают весну
белокрылые мушки.

Снеговая стезя
у России сурова, —
знать, в России нельзя
людям верить на слово,

верить вере слепой,
заверениям, клятвам —
здесь такое любой
испытал многократно:

коль полгода зима,
то на сердце горчица,
можно съехать с ума,
или погорячиться…


II
…Они любить умеют только дохлых,
ведь дохлый — безопасен и округл,
став для живущих бездыханным лохом,
хоть с детства, может, рисовал он угол,

ходил конём, блистал на биллиарде,
взлетал на дельтаплане с бугорка,
а также в шашки, шахматы и нарды
поигрывал, и в карты — в дурака.

А может, был он тих и не раскован,
закомплексован был и не игрок,
зашуганный чувак и не рисковый,
а вот поди ж ты! — совершил нырок

в чудовищную прорву запределья,
где нам небыть придётся навсегда,
и дуракам, и умникам скудельным,
где свет нас торкнет, как с гуся вода,

и поплывём мы, дохлые, во тьму,
где пищи нет ни сердцу, ни уму…


15.04.2011
Наконец воротились
мои братья — скворцы, —
чтобы здесь народились
их детишки — птенцы!

Уж разбились на пары,
обженились то бишь,
и трещат — тары-бары, —
закрепляя престиж…

Ну теперь уж какого
сомневаться рожна,
что сломала оковы
смертной дрожи весна!..


16.04.2011
I
Дороже всех единственное право,
первейшая из всех потреб —
стихотворенья вымесить опару,
испечь поэзии насущный хлеб.

Нехай прогресс пиарит барахолку
и глотку радостно дерёт,
моим стихам, как сухарям прогорклым,
настанет свой черёд.

II
Когда поэзия в загоне
и только избранных удел,
то вправе нам, как вор в законе,
лихой устроить беспредел.

Ничто тогда ей не мешает
открыть забрало, быть собой,
нисколько не преуменьшая
свой норов — дюже непростой.


17.04.2011
Оседлавши ослицу,
как пророк намекал,
в иудеев столицу
Иисус поскакал.

Было ветрено малость
и в груди колотьё…
За спиной телепалось
той ослицы дитё.

Люди пели: «Осанна!»,
когда в Ерусалим
Он въезжал, — много званых,
чтобы встретиться с Ним,

стлали под ноги кущи,
освящая тот путь
и кричали: «Грядущий,
в вышних пребудь!»

И читалась на лицах
вера не на живот,
будто впрямь на ослице
Пантократор плывёт!..

День недели на пятый
те же лица, они
так же дружно Пилату
прогорланят: «Распни!..»


18.04.2011
Сибирь горит, а в Штатах ураганы,
на Фукусиме — ядерный бум-бум:
креститься поздно, убиваться рано,
а жить пора спонтанно, наобум!

Какого ляда радужные планы
выстраивать в измученных мозгах,
препятствуя теченью доброй праны
сквозь наш мирок на горних парусах?!

Вверять себя не миру безоглядно,
а неусыпной тьме первопричин,
откуда Свет нисходит первозданный, —
вот это был бы радужный почин!..


19.04.2011
И в 50, и в 60
отец ещё бодрился:
зарядку делал по утрам,
плескался в душе, брился,

бежал на службу раньше всех,
горбатился на дачке
и ловко щёлкал — под орех! —
житейские задачки.

Общался весело с любым,
порой не без прикола,
и многим был необходим,
как человек толковый.

Когда ж все 70 ему
шрапнелью в лоб влетели,
засел он сиднем на дому,
уткнувшись носом в телек…


20.04.2011
И вот Луна зело огромная, багровая
из-под юго-восточного загривка нашенской Земли
выкатывает мяч свой баскетбольный, и терновые
обиды, склоки дня иссякли сразу все, на нет сошли.

А я бегу, бегу, бегу, бегу с ночных полётов
под этой самой полнотелой матушкой Луной:
мне недосуг рассвета ждать, моим оплотом
всегда был мой характер — вольный, шебутной…


21.04.2011
Ядрёный хрен поэзии шибает
в глаза и нос, в мозги мои до слёз
и склеп души до дрожи пробирает
и пробивает — правильно! —  наскрозь!

И крылья, словно купол парашюта,
громадные за скрюченным хребтом
с восторгом раскрываются, как будто
я распинаем вместе со Христом!..


22.04.2011
Дикий мир капитализма
порождает нищеты
робкий ропот, укоризну
и отчаянье мечты.

Живота сугубо ради,
чтоб не жить с нуждою впредь,
тщится каждый на собрате
руки жадные нагреть, —

каждый, кто набрался духу
душу нежную, и ту,
задушить в себе, как муху,
как блоху, прижать к ногтю.


23.04.2011
Книгочейства подыхает
неторопкая стезя:
прёт эпоха — неплохая,
где, однако, жить нельзя
с толстой книжкою в обнимку,
сны смакуя и тома,
одухотворённой дымкой
облекаясь, дабы тьма
беспросветная, глухая,
оборзевшая вполне,
отступила, полыхая
в Прометеевом огне…


24.04.2011
Истинная поэзия — это любовь, усилие и жертва.
Ф.¬¬¬–Г. Лорка

Любовь, усилие и жертва
и есть то самое, оно —
самой поэзии бессмертной
извечное веретено,
что продолжает в сердце тверди
из немоты верёвки вить,
поэт какое крутит-вертит,
судеб высучивая нить.
А как же греческие парки
и Бог, сапожник без сапог? —
Небось, при нынешней запарке,
уж дрыхнут все без задних ног!..


25.04.2011
Уже можно на солнышке греться,
хотя ветр обдувает бока,
будто втайне мечтает, как в детстве
мне казалось, унесть в облака;

уже можно глазеть без опаски
в голубиные очи небес,
слушать птиц, получивших от Пасхи
близ помоек и кладбищ — собес;

свитера позабросить подале,
старый велик с балкона достать
и крутить по раздольям педали,
современному Пану под стать!


26.04.2011
Просыпаются мухи и пару ночей
комары уже кровушки нашей испили,
и светило — весенней поры казначей —
нас купило с кишками без шума и пыли,

чистым золотом нас от макушки до пят
все последние дни заливало и грело,
стариков и старушек, девчат и ребят
после долгой зимы вдруг весною огрело!

И по улицам, смотришь, одни уже в летних
безрукавках и майках пружинисто прут,
а другие, не слушая метеосплетни,
прежних зимних одёжек лелеют уют…


27.04.2011
Я в детстве был лишён touchment’а,
как и родители, они
смешным считали рудиментом
любовь и ласку искони.

Мальца, чтоб вырос он удачно,
голубить надо, обнимать:
«Всё это нежности телячьи», —
я помню, повторяла мать.

И я себя усыновлённым,
почти детдомовским считал,
чего-то главного лишённым,
каких-то базовых начал.

Встречая баб, не мог я сроду
ласкать их, нежить — и терпел облом,
и потому, почти по Фройду,
живу отпетым бобылём…


28.04.2011
Под дождь попал и въехал в радугу
на шустром велике моём,
и дач двухъярусные пагоды
зарделись девичьим огнём.

Церквушки верх близ Борок Троицких
сиял пасхальным куличом,
и верил я, что мне откроется —
при чём тут жизнь моя, при чём?!.


29.04.2011
Уберегусь от искушений
и прорастёт во мне, глядишь,
расплатой жертвоприношений
небес пронзительная тишь.

Уйду от борзого соблазна
свою топырить гордо грудь…
Нехай пытаются заглазно
меня унизить и лягнуть!

В игру бесчестия и срама
не дам, не дам себя втянуть:
придёт ко мне земная слава,
когда земной окончу путь.

А не придёт — и слава Богу!
Не в том, как выяснилось, кайф,
а в том, чтобы копать глубоко,
высокий вздрючивая драйв!


30.04.2011
Не с кем словом перемолвиться,
но зато я, что ни день,
заступаю за околицу
злобы дневи, за плетень,

за привычные превратности,
ритуальные мечты,
неприятости, приятности,
сны, реальные почти…

Как бредя пустыней Наскою,
я теряю срам и стыд,
пустотою той обласканный,
на какой весь мир стоит.

Чем душа моя прокормится,
обнищалая вконец,
коли в поле за околицей
не найдёт её Творец,

коли песнями и плясками
на повапленных гробах
всё и кончится, кабацкими
завываньями впотьмах?..


1.05.2011
Когда-то в этот день творили ша;баш
все ведьмы… Но рабочие: «Шаба;ш!» —
сказали тёмным силам, чтоб на шару
себе иметь ещё один шабат.

Трудящиеся мира, все до кучи! —
вскричали deutsche freunde Engels–Marx:
и в мир внедрился коммунизм ползучий —
и, в общем, погрузил его во мрак…

В итоге социальные поблажки
отвоевал себе пролетарьят,
хоть на Руси ещё нужды упряжку
не удалось пока ему порвать…


2.05.2011
Прищучили Штаты Осаму Бен Ладена,
злодея номер один, Аль-Каиды главаря,
попутно прикончив невинных, — и ладно, мол,
уж такая, мол, эта штатовская игра.

Лауреатом Нобелевки Бараком Обамою
были поздравлены ЦРУ и спецназ USA,
что 10 лет бандита искали с упрямою
методичностью и непримиримостью всей.

11 сентября две тысячи первого
Бен Ладен направил пассажирские лайнеры на
две башни Всемирного Торгового Центра, уверовав,
что он есть мессия исламского судного дня.

Но есть тысячи соратников Бен Ладена, которые,
чтоб воздать покойному всю свою любовь,
встанут для отмщения, повторив историю,
где прольётся кровушка белой расы вновь!..


3.05.2011
Бог — бомжара посторонний —
не мешает нам,
нашей наглости, иронии,
буйству наших драм.

Только мы Его хватились,
ан — Его и нет:
Он блюдёт инобытийность
и нейтралитет.

Бог — не шулер и не фраер,
не Дух, не Сын и не Отец,
не командующий раем
и тем паче не истец.

Веришь ты в Него, не веришь,
Господу насрать:
Он не поп, чтоб в небо двери
грудью заграждать.

Он — структурная основа,
связь всего со всем,
что живёт не ради слова
и не ради стен,

что рождается впервые
всюду, ныне и всегда, —
жизни муки родовые,
обитания среда.


4.05.2011
В свой срок, на планете родимой
свершая вкруг солнца виток,
допетришь ты — необратимо
вращение это, браток.

Старенье стирает старанье
лелеять свой бренный костяк
и глупое очковтиранье
про то, что всё будет ништяк.

И трение и тяготенье
и рвенье к труду и любви
приводят к распаду и тленью,
как жилы ни рви.

Ввиду энтропийного бума
(термодинамики второй постулат),
не жди, подыхая угрюмо,
ни бонусов, ни наград…

А впрочем, на квантовом плане
нас ждут откровенья, когда
поймём мы, вскочивши как лани,
что сказанное — ерунда!

Что смерть — это стадия, веха,
в иное житьё переход,
камера шлюза, духа утеха,
уставшего от хлопот;

что смерть — это бабочкин кокон,
каким завершился червяк,
и кокон сей будет раскокан
в свой срок без истерик и драк.

И бабочка липкие крылья
расправит под солнцем опять, —
чтоб жизни её камарилья
смогла бы опять воспарять!..


5.05.2011
Без притязаний ли, на спор ли,
заботу в сердце усмири:
смотри — они уже попёрли,
весны зелёные миры!

Чтоб трав природу дармовую
не оставлять весне в заклад,
сегодня их себе нарву я
и дома сделаю салат.

Пастушья сумка, одуванчик,
листва берёзки… Эту смесь
вкусив, я стал как мальчик-с-пальчик,
сумевший Богу в душу влезть…


6.05.2011
Служил я когда-то в Моздоке,
снимая за 30 рублей
саманную горе-времянку
у деда и бабки; они
от умершей древней соседки
себе заимели большую
с Георгием Победоносцем
икону, что в церкви когда-то
висела, зело знаменитой
на весь православный Кавказ,
какую однако фашисты
во время войны разбомбили,
а эта икона спаслась
усильями нашей соседки,
какая, как сказано было,
скончалась, но так как родных
в живых у неё не осталось
на свете совсем никого,
соседи её схоронили,
а то, что могло показаться
им более-менее ценным,
они меж собой поделили:
хозяйка моя тётя Нюся
от набожной этой покойной
заполучила икону
и пачку толстенных тетрадей
с молитвами древних времён
(тёть Нюся мне их подарила —
они и поныне со мной)…
Хозяева в угол времянки
(какую слуга ваш покорный,
как сказано было, снимал),
на табурет водрузив,
икону громадную эту
с Георгием Победоносцем,
разящего пикой дракона,
установили, кряхтя…
С тех пор начались непростые
события, странности даже,
со мной в моей чахлой времянке:
к примеру, мне стали ночами
являться видения вроде
степных и холмистых просторов,
медлительных всадников древних,
пустынных монахов и прочих
диковинных призраков, коим
я будто в горячке внимал,
не веря себе, а в итоге
однажды я даже увидел
инопланетную сущность,
с которой летал на «тарелке»,
а после, чему был свидетель
мой тамошний кореш Изосим,
я сам претерпел раздвоенье,
когда я себя-дубликата
оставил дремать во времянке,
и с другом, дрожа в лихорадке,
ушёл ночевать на квартиру,
и всё продолжал сомневаться,
кого за спиной я оставил —
бесплотного призрака или
себя настоящего…


7.05.2011
Обленился я вдруг: неохота
мне на муторный кросс выползать,
чтоб тяжёлую делать работу,
чтобы, то бишь, себя истязать.

Впрочем, это невредно — порою
на свои же устои начхать
и ослабить подпругу: герою
не всё время же шашкой махать!

Что ни день, то куплет за куплетом
я корябаю — мне исполать!
Но, глядишь, надоест и поэту
небывалые рифмы искать!..


8.05.2011
Что бы там, снаружи, ни происходило,
сколько б финтифлюшек ни пленяло ум,
нас хранит одна лишь внутренняя сила —
универсума стяжатель и колумб.

Впрочем, эту прану в нас вдувает нечто,
что, пока мы живы, нам не кажет лик…
Там, куда мы сгинем, обретая вечность,
жизнь земная будет нам, как мелкий блик.

Смерти нет по сути, да и жизнь, ничтоже
сумняшеся, истает, испарится в дым,
но зато на небе, путь земной итожа,
мы узнаем правду, если захотим,

тайных устремлений соль и подоплёку,
смутных сновидений, безотчётных вер…
А пока приходится сбоку нам припёку
лбами тупо тыкаться в запертую дверь…


9.05.2011
После Сталина-злодея,
что в аду брыкается,
что нас может, по идее,
спанталыку сбить?
Никакая лихоманка
окромя беспамятства
не понизит нашу планку,
не стреножит прыть!

Впрочем, в веке XXI-ом
дурью пионерскою,
да и наглостью наверно,
спесью воробья
на сурово-грозных лицах,
силушкой имперскою
не пристало нам кичиться,
в грудь себя бия.

Чечевичною баландой
красной мифологии
не прельщаться лучше нам бы,
нам бы помудреть,
чтоб риторикой державной
лишь одни убогие
пробавлялись своенравно,
дабы преуспеть…


10.05.2011
Арабы-мусульмане
арабов-христиан
за то лишь убивают,
что те Христовых ран
спасением влекутся,
не жалуя Ислам…

Хоть все мы в Божьей руце,
но Бог — не пастырь нам…


11.05.2011
Оставьте, оставьте в покое меня,
читаю я толстую книжку,
где я путешествую, бошку сломя,
по свету всё тем же мальчишкой,
каким я когда-то себя забывал
в героях Дефо и Марк Твена,
и Лондон, Азимов, Уэллс и Бальзак
вверяли мне мир сокровенный.
Рэй Брэдбери, Купер, СтругацкиеЮ Скотт,
Майн Рид, Конан Дойл и О’ Генри,
спасли меня Диккенс и Честертон от
тоски и обыденной скверны.
Спасибо, Житков, Пантелеев, Седых,
Гайдар, Лев Кассиль, Паустовский,
за то, что я главное в жизни постиг,
пронёс до поры стариковской!


12.05.2011
Нам — плоть от плоти голытьбы —
быть мясом пушечным обрыдло:
мы при Советах были быдлом
и при буржуях мы — рабы.

Нам, трудовому большинству,
на коем зиждется держава,
уже давно пора бы, право,
самим держаться на плаву,

не ныть, не жаловаться, не
терпеть обиды втихомолку,
а вздёрнуть голь свою за холку,
ведь «на войне — как на войне» !..

Все революции — туфта!
Суть бытия — парадоксальна,
и чем возмездие фискальней,
тем вдохновеннее уста!

А клясть богатеньких и власть —
увы, бесплодная затея:
создай в себе самом идею
и жизнь в неё вдохни и страсть!

Отбрось тупых баранов «мы»,
себе вершиною отдельной
позволь взрасти из тьмы скудельной,
не зарекаясь от сумы…

И отодвинь границу тьмы,
полубезумным вспыхнув светом,
чтобы не жалко было следом
идти за ним и лечь костьми!


13.05.2011
Улыбкой буддовой, не глянцевой,
сей мир объял меня светло…
И даже в пятницу 13-го
не улыбаться западло!

Душа поёт — от сочетания
несочетаемых чудес…
Родится песня — из молчания
сейчас и здесь.


14.05.2011
Планета терпеть нас устала:
наш прежний уютный укром
похерен, поскольку настала
эпоха последних времён.

Теперь это видно любому,
кто просто имеет глаза…
Хотя, по природе, Плерома —
душа мировая — не зла.

Ей просто всё по фигу — ясно? —
по барабану весьма:
мгновенье, лети! — ты прекрасно,
поскольку помрёшь задарма!


15.05.2011
Михал Афанасич Булгаков
родился 120 годов
назад и ушёл, пробалакав
нам ряд несгораемых слов.

Он был боевым офицером,
в любви компромиссов не знал
и ради житейской химеры
чиновникам зад не лизал.

Он в нищенском полуподвале
высокому делу служил,
хотя современник едва ли
по праву его заценил.

Когда же в бесславии Мастер
покинул наш суетный мир,
нагрянули страсти-мордасти,
и стал наш писатель — кумир.

Проснулись ценители Слова,
прозрели скупые слепцы,
когда злой эпохи оковы
отдали концы…

Сегодня он классик немелкий,
прославленный — вроде того…
И гоголевская шинелка
легла на могилу его.


16.05.2011
Прибавилось металла
в характере зари —
зело похолодало,
и сдохли комары.

Светило растеряло
себя по облакам:
авось, не промотало
завещанного нам.

Дождями размочило
весенней битвы счёт…
Пробьётся к нам светило
и всем башку снесёт!


17.05.2011
А что нам ещё остаётся,
свидетелям диких стихий:
спасибо хотя бы, что солнце
и хлеб нам даёт и стихи!

Ну что ж ты поник, занедужил?
Скорей выползай из норы,
не сетуй на то, что не нужен
твой голос, ори не ори…

Твори — и найдётся подмога,
паши — собирай урожай,
на доброго старого Бога
надейся, а сам не плошай.

Не кисни — хоть что-нибудь делай,
на свет продирайся: «банзай!»,
прощупай свободы пределы,
пустой небосвод сотрясай,

сучи притязаньями рьяно,
сбивай свои сливки из тех
разбавленных слёз графомана,
постылых житейских утех,

какими ни славы, ни воли
добиться придётся навряд,
чтоб тьмы удостоиться, то ли
нездешних наград.


18.05.2011
Когда я жил в Моздоке,
когда я там служил,
от суетной мороки
бежал что было сил,

сбирал библиотеки
весомые тома.
писал стихи и треки
для сердца и ума.

На сцене и в эфире
порой имел успех,
на съёмной же квартире
я тормозил разбег,

растягивал секунду
до чуть ли не веков,
башкою беспробудной
взмывал до облаков.

На службу клал с прибором,
покуда был как тать,
пока багдадским вором
мог над собой взмывать…

Потом, уйдя со службы,
я тяжкие тома
соратникам по дружбе
оставил задарма:

отнюдь не все, две пятых,
а то и две шестых…
Но гнев святой расплаты
потом меня настиг.

В Московию вернулся,
да ногу вдруг сломал,
о свой порог споткнулся,
в стационар попал.

Пока лежал я, к грузу
привязанный, отец
ряд книг моих, обузу,
из дому наконец

отвёз в библиотеку
убогого сельца,
где в меценаты века
произвели отца…

Другие книги тайно
снесла в помойку мать:
и правильно — пора мне
гордыню усмирять…


19.05.2011
Зелень зиму перевоспитала,
и волну нездешнего тепла
ласточек стремительная стая
к нам сюда на крыльях принесла.

Соловейки тоже из курортов,
привезли нам дар из палестин —
парочку диковинных аккордов,
о каких мы после погрустим…


20.05.2011
Тополиный заметался пух —
лезет он мне в нос, глаза и уши,
то напоминая белых мух,
то неупокоенные души.

Жёлтых одуванчиков поля
перед пухом стелятся коврами,
дабы он, взметаясь и паря,
был как дервиш трепетный в Иране…

Лето, встрепенувшись, началось
чуть ли не на месяц раньше срока:
сдвинулась, видать, земная ось,
и пришло спасение с востока…


21.05.2011
В Штатах престарелый проповедник,
распатронив тайну древних книг,
дал нам всем сегодня день последний,
свету, дескать, белому — кирдык.

Подсчитав от мира сотворенья
все ему предписанные дни,
вскрыл само устройство Провиденья
и сказал нам: дни, мол, сочтены.

Весть по свету разглашая эту,
верные фанатики рекут,
что конец грядёт и нас до лета
В Преисподню черти сволокут.

С мая двадцать первого, спасенья
кто трудом души не заслужил,
тот не обретёт успокоенья
даже среди дедовских могил…

Апокалипсические бредни
мне, конечно, слышать не впервой:
всякий день живу я как последний,
собственной рискуя головой.

Трудно здесь, в России, Гарольд Кемпинг,
втюхивать лежалый твой товар
после перемен в ударном темпе,
чей разор нас в пыль измордовал.

Здесь у нас холодные рассветы
и почти что средние века:
выморочен дух наш, песня спета
и дыханье — как у трупака…


22.05.2011
Первей всего — черёмуха,
и лишь теперь — сирень,
как по макушке — обухом, —
нет, что вы, не мигрень!..

Сатирою козлиною
волна или война
мозги, глаза замыленные
к чертям взорвать вольна!

То трауром египетским,
то чайновской тоской
засвечена!.. — залыбится
слуга ваш над строкой…

Сирену сокровенную
заслышавши, Улисс
с истомой подъяремною
не сладил бы, раскис.

Дурману заполошному,
поющему любовь,
я кланяюсь, но грош ему,
коль бьёт не в глаз, а в бровь:

от медитаций скаредных
чёрт-те куда влечёт,
и вот —  у нас украдены
порядок и учёт.

Цвети, сирень, выдразнивай
рецепторы чутья,
досужего и праздного
житья-бытья.

Оставь зарубку в memory
и на сердце рубец,
ударь хотя бы времени
в торец.

На чёт и нечет, нуте-ка,
раскинь, поворожи…
Как свежи были кустики,
как были хороши!..


23.05.2011
Во дворе в двух шагах от ментовки
гопник палкой долбил чувака
с выраженьем прилежной сноровки
Люциферова ученика.

Этим солнечным утром воскресным
люди к окнам припали, нутром
замирая пред фактом нелестным,
перед этим отребьем, говном.

Ужасаясь такою картиной,
примеряя её на себя,
людям вспомнить пришлось о звериной
стороне своего бытия.

Этим солнечным утром воскресным
люди к окнам припали, нутром
замирая пред фактом нелестным,
перед этим отребьем, говном.

Звук ударов в ушах раздавался
гекатомбой последних времён,
но как с дубом телок ни бодался,
клином свет не сошёлся на нём.

Как бы мы ни бежали от бездны
и не прятали праведных глаз
от людских безобразий — полезно
иногда этот наш гондурас
сквозь туман заморочек нетрезвых
увидать наяву — без прикрас.


24.05.2011
Опять придачные собаки
на бедный мой велосипед
набросились, уж коли паки
и безобиден я, и сед.

С нахрапом судорожным свора,
рассвирепев, гнала, гнала,
как нарушителя и вора,
меня… Такие вот дела.

И я летел, крутя педали,
по буеракам мчал я так,
чтоб распознать иные дали
и оторваться от собак.

Они в итоге подустали
и запропали за спиной,
чтоб я, давящий на педали,
взмывал над злобою земной!


25.05.2011
Вчера Бобу Дилану грянуло 70 лет,
а Йосифу Бродскому стукнуло больше на год:
но разница в том, что Боб Дилан покуда живёт,
а Йосифа Бродского с нами, увы, больше нет.

Сегодня исполнилось 70 Далю — Олег
был тонким артистом, который, однако, усоп…
Георгию Гречко сегодня 80 лет,
который, однако, пока не готовится в гроб.

Меняется русло реки, именуемой «жизнь»,
однажды со временем пересыхает она:
всему, что течёт, не избегнуть язвительных тризн,
когда и вина, и обида всплывают со дна,

когда понимаешь любых притязаний тщету
и видишь, что подлинных ценностей — наперечёт,
что их без труда разбивает Юпитер в щепу
и всем нам клыкастою пастию метит в живот;

когда понимаешь обманчивость и новизны,
и тех погремушек, какими иной трудодень
спешит приукрасить рутинную дребедень
и правильность нудную глупой общинной узды.

Гряда юбилеев подобна подводной гряде
во впадине страшной, какую с Уолшем Пикар
в своём батискафе, как истину, преодолел
и выпал в осадок сует и забвению в дар.

Мы выпустим пепельный пар, испускаючи дух,
и встретит нас там, за чертою, уж если не друг,
то глухонемой покровитель небес — эгрегор:
он нам нашу жизнь, зуб даю, не поставит в укор.

Он просто нас весело всех окунёт с головой
в забвенья песчаную зыбь, где не видно ни зги,
чтоб всё, чем мы жили, скорей зарастало травой
в полях безымянных, не знающих нашей тоски…

Когда мы застигнуты будем коростою льда,
нам дверца откроется в мир Персефоновых снов,
и смутный вожатый тихонько поманит: «Сюда!» —
и мы покоримся, и станем изнанкою слов…


26.05.2011
Трактор в поле «Беларусь»
что-то в землю сеет…
Отчего наводит грусть
матушка Расея?

От колхозной пахоты
только стыд позора —
плодородность не ахти
здешнего подзола.

Фрукты, овощи везут
к нам из забугорья,
ну а мы им нефть, мазут —
старая история…

«Беларусь» ревёт, пыля,
а грачи и рады —
налетели на поля
дармовщинки ради:

злы, бодры, коварны, как
наши чинодралы,
коим, сколько их, чертяк,
ни корми, всё мало!..

Тракторишко «Беларусь»
что-нибудь посеет
в нашу землю, но боюсь —
при смерти Расея!..

Изнасиловали, эх,
сирую старушку,
сняли стружку, как на грех,
сделав побирушкой…

Богатейшие края —
ни конца, ни края!
Только бесы у руля
губят их, играя!

Соки нежные сосут,
плоть её корёжат,
на развилке пут и смут
нагло корчат рожи!

Но посеяно зерно,
значит дело прочно,
и дай Бог, падёт оно
на благую почву…




27.05.2011
Вергилий ведёт Алигьери всё глубже и глубже
по уровням круглым до хладного центра Земли,
где озеро плача Коцит леденеет, где нужно
святым покаянием грешную душу излить.

Мы сами старались, чтоб души свои исковеркать,
враньём и подлянками прочими были грешны…
Но ужасы Данте нам после двадцатого века
нисколько, увы, не ужасны и даже смешны.

Когда-то тираны считали погибших на сотни,
а наша погрешность при счёте убитых идёт
на 10, на 20, на 30 мильонов Господних
рабов, что пожрал наш верховный грузин-идиот.

Статистика эта риторикой кажется нынче,
Бог умер и вправду, коль так нечувствительны мы
к страданьям собратьев земных и коль так половинчат
наш modus vivendi по части свободы от тьмы.

Гнобили нас долго маньяки — цари, коммунисты,
вампиры, захватчики новых и новых земель,
ещё не загаженных плебсом, нетронутых, чистых
и не разорённых отчаяньем русских емель.

Нам с вами, прожжённым ублюдкам, не нужен Вергилий,
смешной буколический дед… Мы стояли у врат
театра таких человекообразных рептилий,
каких не вместит никакой, даже дантовский, ад.


28.05.2011
Талант — се труд, который в кайф,
какой и в хвост и в гриву
привносит в лайф ядрёный драйв,
бросая дух с обрыва!

И дух, чтоб не разбиться вдрызг,
обязан научаться
идти ва-банк, идти на риск,
на воздух опираться!

Смешно, и страшно, и светло,
таинственно, азартно —
из вещих снов и сочных слов
слагать щедроты арта,

не подчиняться никому,
лишь тем крылам Икарным,
каким за эту кутерьму
быть стоит благодарным, —

покуда воск на высоте
светилом не растоплен
и мы летим во всей красе,
размазывая сопли!..


29.05.2011
В заштатных живу Луховицах,
ядрёные вирши плетя,
которых народ сторонится,
не хочет меня он, хотя

лет 20 назад, как обрыдло
пиарить мне, право, свой бренд,
и стал я, как чмо и как быдло, —
подпольный изгой, декадент,

шальной маргинал, аутсайдер,
безумных миров рифмоплёт,
ходов непродажных провайдер
и честного слова оплот.

Надеждой миров параллельных
и тайных духовных отцов,
должно быть, храним я, скудельный
сосуд беспонтовых основ.


30.05.2011
Ещё не умер ты, но ты совсем один
(ни друга, ни подруги, ни среды)
и наслаждаешься безумием равнин
вне суеты, природы посреди.

В терпимой бедности, в уютной нищете,
с народом-нищебродом заодно,
ты воспеваешь дни и ночи те,
когда рождается то самое, оно,

исполненное воли и чудес,
неустрашимых красок и причуд,
искусство сочетания словес
и соль его — то самое «чуть-чуть»…


31.05.2011
Морду перекосило флюсом
на сторону правую, как
будто она поехала юзом
и застолбилась так.

Жизнь моя вся перекошена
в сторону духа и книг,
а прочее — грубо стреножено:
вот какой недуг меня постиг.

Разнообразные процедуры
применяю, дабы сей перекос
скомпенсировать, — изнуряю фигуру
физкультуркой, потея всерьёз.

Но от эдакого суррогата
жизни в гуще людей
жизнь моя зияет утратой…
Ну и хрен, в таком случае, с ней!

Судьбу, как, дружок, ни пытайся,
дубиной не перешибёшь,
незаслуженного парадайса
контрабандой не обретёшь.

Возможностей наших пределы,
как правило, нешироки:
наше тело придано делу,
как сочным вершкам корешки.

Дереву, может, тоже хотса
куда-нибудь убежать:
неизбежное — с ним глупо бороться! —
приходится претерпевать.


1.06.2011
Нынче всё больше талдычат о детях
на радио, в прессе, по телеку, —
мол, все мы за них, безответных, в ответе…
Открыли Америку!..

Нынче базлать о любви не смешно ли,
любовь коли значит «сношение»,
когда большинство из нас любит неволить,
насилие чтит, унижение.

И вот уже — глядь! — педофилы и геи
требуют прав человеческих
и ходят строями, всё больше наглея
в ошарашенном нашем отечестве.


2.06.2011
Что бы ни возносило
нас из дерьма и зла,
духоподъёмной силе —
честь и хвала!

Что бы ни вырывало
из сатанинских пут,
лишь бы вырвало из провала
и отворило путь!

Было желающих туча
дух мой согнуть в дугу, —
только я ведь зело текучий
и свой дух стерегу!

Пусть небогат я, беден,
гол как сокол на юру,
мои сумасбродные бредни —
сверлят в небе дыру,

прореху Духа Святого,
в незнаемого океан,
где делом становится Слово,
дерзким прорывом — изъян!


3.06.2011
Календарное вращение галактик,
календарное кружение планет
вырывает нас из сумрачных тенет
в лоно творчества и изощрённых практик.

Дабы мы, земляне, в спячку не впадали,
настигают нас ветров и облаков
кутерьма, землетрясения — таков
статус воли, а всё прочее — детали.

Ураганы нас корёжат и цунами,
извержения, пожары и дожди,
катастрофы чередой… Но в сердце с нами —
бьётся пламя нашей собственной звезды!

Бьётся что-то в нас загадочное, бьёмся
мы всю жизнь, чтоб эту тайну разгадать,
чтоб однажды всё-таки узнать,
куда мы всё-таки во тьме своей скребёмся
и стоит ли нам дёргаться, дерзать,
коли кончается всё безнадёжной тьмой:
«бери шинель, пошли домой!» …


4.06.2011
Жирные куплеты искупают
жизни сыромятное седло,
раны заживляют, искупают
в том, что беззаветно и светло.

Словом, аки битвой Бородинской,
тысячи восторженных голов
упивались — то по-боратынски,
то как завещал нам Гумилёв.

Ублажит оно, искочевряжит
подызнанку сонных подоплёк,
из руна в безумном вырвет раже
хоть златую пыль, хоть шерсти клок…


5.06.2011
Инфекция гуляет по Европе,
забравшись в огурцы и помидоры,
и, взвыв, гигиенические профи
сулят международные раздоры.

И Путин грудью перекрыл границу
для ввоза овощного беспредела,
чтоб не гундели вновь оппортунисты:
«Опять правительство не доглядело!..»

Европа в тот же час заголосила:
«Мы терпим миллионные убытки!»
Зато теперь сельхозники России
возобновят убогие попытки

разбогатеть на сиром нашем рынке,
на ВТО треклятое чихая,
надеясь на халяву по старинке, —
авось-небось, и вывезет кривая…


6.06.2011
Стихи мои — из хрена и полыни,
из холода и матерной теплыни,
из лопуха, репейника, пырея,
Лопухина Ляксеича Андрея,
из птичкиной певучести, порыва,
чреватого колючестью крапивы…

За вольный нрав — из полымя да в омут! —
мне Муза в лоб люлей своих не вломит.
Ведь нрав сей — от галактики и солнца, —
маячить им до дней последних донца
планеты номер 3, где я куплеты
леплю, как из бомжатины, котлеты.

Мои стихи — циклической природы,
живой журнал круговращенья года!


7.06.2011
Славлю невостребованность! Как бы
без неё допетрил я, что дым
злобы дневи всё на те же грабли
нас толкает обликом блатным?

Ненатужность Промысла, ненужность
от сопливой блажи отвела,
чтоб моя лажовая наружность
не спалила жизнь мою дотла!

Без меня обходятся деревья,
травы, люди, звери, вся земля!
Я, как большинство из нас, — отребье,
но родился всё ж таки не зря.

И покуда дух мой камень точит,
долбит Иппокреновым ключом
череду обид и червоточин,
мне моё изгойство нипочём!

Машут мне деревья-пофигисты
ветками и птицы во дворе
истину стрекочут голосисто —
до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до-ре!..


8.06.2011
Летний день дороже на порядок
сумрачного зимнего денька,
ибо золотых часов подарок
льёт нам летом солнце свысока!

Эдакий довесок и приварок,
когда всё борзеет и бурлит,
до безумной молодости падок
и до босоногости Харит!

От паров простылых и украдок,
пряток и закутываний в плед
праны Эверестовый припадок
уведёт — от сопельных запарок
в летний день, где нет ни дней, ни лет…


9.06.2011
На солнце вспышка разразилась —
её шматки уже летят
к палате номер 3, на милость
дивайсов наших, в наш уклад,

в досугов наших эскапады,
где мы, у времени в плену
глотая гаджеты и БАД’ы,
жуём житейскую нугу.

На свежий взбрык магнитной бури
наш Homo sapiens плевал,
ведь он, мятежный, просит дури —
и чтоб сразила наповал!

Ему бы взрыв адреналина
и массмедийный пьедестал!
Обрыдла жизнь-ему-малина,
быт предсказуемый достал!..

Ну что ж, пора не за горами,
когда придёт переворот
и нас убьёт, — и наша с вами
цивилизация падёт.


10.06.2011
Голубь ко мне залетел простодушный —
ветром гонимый сизарь:
сел у окна, как ребёнок послушный,
вести своей государь.

Вскоре на улицу резво нагрянул
дождика мощный заряд!
Голубь вздыхал и всё крыльями прядал,
был он спасению рад.

Знать, перспективы узрел неплохие
он в приоткрытом окне
и, улепётывая от стихии,
брата почуял во мне.

Так просидел у меня этот голубь
чуть ли не битый час…
Я же на это дивился, как олух,
дикий топыря глаз.

Жизнью суровой сизарь был научен
не заморачиваться — впредь
всё принимая — и солнце, и тучи,
лишь бы не умереть…

Незачем в битву с природой кидаться
с шашкою наголо,
это — как с дубом телёнку бодаться —
бесперспективно зело.

А в предрассудки, дурные приметы
(«птица влетит — не к добру»)
верить постыдно, не верю я в это —
честное слово, не вру!


11.06.2011
Увлёкся исхудавший лис
полёвок мышкованьем, —
мой зоркий взгляд на нём завис,
пылая ликованьем.

Застыло время — я застыл,
пронзённый узнаваньем!
Я всё забыл, я всех простил
за все переживанья.

Я всё похерил, чем я жил,
чем дорожил с пелёнок,
за что порвал немало жил,
покуда жил спросонок.

И в этот сокровенный миг
я испытал прозренье,
святую истину постиг
благоговенья…


12.06.2011
Всё то, что Гёте петь заставило
На рубеже восьмидесяти лет, —
Как исключенье, подтверждает правило,
А правила без исключенья нет.

А правило — оно бесповоротно,
Всем смертным надлежит его блюсти:
До тридцати — поэтом быть почётно,
И срам кромешный — после тридцати.

Александр Межиров

До тридцати поэтом быть — для этого
особые таланты — ни к чему,
когда километровыми куплетами
ты мог объять вселенную саму.

До тридцати — в крови играют соки
живой, непреднамеренной мечты
у всякого, но только дар высокий
раскрыться может после тридцати.

Всё то, что замолчать Рембо заставило
не то что в 30 — в 19 лет, —
как исключенье, подтверждает правило,
а правила без исключенья нет.


13.06.2011
И жить бы, пожалуй, не стоило,
когда б не кумарный покров,
скрывающий в дебрях истории
великую тайну миров.

Всю жизнь над её разрешением
я бьюсь, как об стенку горох,
идя на любые лишения,
как самый зачуханный лох.

Конечно, над нашими перлами
голов не склоняет народ,
но будут последние первыми,
когда его к стенке припрёт.

И к Богу ведь он обращается
от чистого сердца тогда,
когда его дух опрощается,
а сердце пронзает беда.

Разбить эту прорву инертную
на звёзды, планеты, миры —
задача, увы, не для смертного
до времени, до поры.

Но каждое утро, но каждое
открытие света и глаз
чревато блаженною жаждою
прозрения здесь и сейчас.


14.06.2011
Действительность молчания достойна,
внимания волшебной тишины,
что дышит за спиной бесперебойно,
откуда наши бредни не слышны.

Той тишине, которая всецела,
ты хоть минутку дал бы подышать
просветом, отделяющим от тела
твою непрезентабельную стать!

Болтлив ты слишком, борзый человек,
ты, что б ни делал, делаешь ей на зло!
На что ей глушь твоих библиотек,
где золото в пыли веков погрязло?

Уж помолчал бы, дошлый недоносок,
заткнул бы, что ли, мусорный фонтан,
отбрось багаж веков, судьбинских досок
узри скрижаль, безмолвию в пандан.

В мозгу, братишка, речевой довесок,
запомни, занимает с гулькин нос…
А вдруг беды, инсульта довод веский
прикроет красноречия понос?..

Учись у ящерицы, у берёзы,
у их непринуждённой простоты
менять обличья, не меняя позы,
утрачивая листья и хвосты…


15.06.2011
Предки, почуяв дыхание смерти,
душ подуставших извечный приют,
всё отыгравших на здешнем концерте,
дачу соседям своим продают.

Домик убогий из бомбовой тары,
что в одиночку отец сколотил,
несколько ягодных кустиков старых,
грядки, колодец, подсобный утиль.

Пять от завода полученных соток
в яме, где глина да рыжий подзол,
не принесли ни копья с оборота,
не вознесли на престол.

Сбагрить соседям сие неудобье,
сей измытаривший душу надел —
это почти как отбросить надгробье
или хомут, что на шее висел.

Время пришло отрываться от рацио
и отвыкать от синицы в руке,
от притяженья земли отрекаться,
чтобы потом улетать налегке.


16.06.2011
Чего я не знаю, о том я молчу —
лишь то, что мне ведомо, мне по плечу.

В священных источниках — только вода:
я знаю, купался я в них иногда.

Иконы, кумиры — навроде могил:
напрасно я их о спасенье молил.

Писанья святые — в них только слова —
от них я с ума не свихнулся едва!

Чего на себе испытать не успел,
там истины вместо — прореха, пробел…

Того, чего сам я не преодолел,
то в сердце заветный не сыщет удел.

Сентенции эти в себе я копил —
подобное нечто гуторил Кабир.

Но то, что понравилось мне у Кабира,
присвоила враз моя резвая лира!


17.06.2011
Ах, Юрий Алексеевич Некрасов —
конструктор РСК «МиГ», завзятый театрал,
гордость родины, носитель дум прекрасных,
претерпел апоплексический удар.

Сразу стал ребёночком дебильным
с примитивными желаньями в башке
и сознанием весьма неконструктивным,
подключённым прямиком к прямой кишке.

Впрочем, это, Боже, супероптимально
в обстоятельствах таких глупонемых,
когда связи мозг, увы, фундаментальные
позабыл, истёр в ничто в какой-то миг.

Ах, какой изысканный ум сражён задаром —
дёшево же ценит нас природа-мать!
Опосля удара как пустую тару
из житья нас оная станет изымать.

Жизни столь безбашенной гулять — geen schpazieren —
остаётся разве что, детский пяля глаз…
От дантовского Ада, дай Бог, одна терцина
с грешниками жалкими останется у нас —

там, где мы окажемся, потерявши память,
гордость, воспитание, статус, этос, вкус…
В поисках утраченного разума копаясь,
пряника миндального что нам скажет кус?..

Юрий Алексеевич был великий спорщик!..
Речь со всей грамматикой сгинула в трубу,
школы, академии, институты прочие
зря старались — Юрочка видел вас в гробу!

Он теперь бабачит, слюни распустивши,
и руками тычет, как заправский гид…
В тыкве седовласой, к чёрту всё забывшей,
разума пустого колокол звенит!..


18.06.2011
Я отторгнут от людских сред…
Не признали слово моё, соло,
не углядели мою радугу, мой свет,
не услышали мой привет, словно
я писал лишь для Бога, которого нет,
для некой инстанции безусловной:
вот он — свободы моей секрет,
воздух просоленный партии сольной,
спёртый парами державы бензольной…


19.06.2011
Мир меня давно похерил —
ну и я его послал!
Мы с ним квиты, ключ потерян,
караул устал.

Но в итоге, что отрадно,
через тайную нору
оказался контрабандой
мир во мне — и я в миру!

Через толщу примечаний,
сквозь «т.д.», и «др.», и «проч.»
просквозила даль мечтаний,
дабы горе превозмочь.

Запульсировала жилка
от молчаний и разлук:
лишь бы смог её я пылко
натянуть на жизни лук!

Лишь бы гибельную стрелку
мне на запад и восток
запустить и прыгать белкой,
дуя в собственный свисток!


20.06.2011
Всё, на что я уповал
двадцать лет тому,
то убито наповал,
кануло во тьму!

До пятидесяти лет
видел в небе свет,
коего сто лет в обед
не было и нет.

Справедливости судьбы
доверял, глупец,
только если б да кабы,
а мечтам— копец!

Всё куплеты — первый класс! —
песенки кропал:
благо, вовсе не погас
творческий запал.

Стал я жуткий маргинал,
что свою беду
на свободу обменял —
дуть в свою дуду!


21.06.2011
В Петрозаводске, сбившись с посадочного режима,
грохнулся под утро самолёт:
погибло 44 пассажира,
а 8 пассажиров пока ещё живёт.

Все мы лишь до некоторого срока
живы и воздух вдыхаем земной,
отпрыски первородного порока,
наделённые надуманной виной.

Мы виноваты в том, что хочется им кушать —
начальникам, чиновникам, попам,
соплеменникам!.. Имеющий глаза и уши
да узрит и услышит сомнамбулический спам:

«Мы все умрём и все изменимся,
но прежде, в безбрежное море минут,
в растяжимое время нырнувши, уверимся,
что нас ещё бездны весёлые ждут…»


22.06.2011
Власть отвратительна, как руки брадобрея…
Осип Мандельштам

Так за двадцатый век
наш люд замордовали
фельдмаршалы, попы,
диктаторы, цари,
властители умов,
что мы уже едва ли
избавимся в душе
от гибельной муры.

Единственный просвет
для возвышенья духа
и повод мировой
для светлого пятна
в истории страны,
где нынче тренд — разруха, —
народная убойная
великая война.

Бездарная, безбожная,
священная, нелепая…
Поныне не оплачена
возмездия цена:
мильоны позагублены
напрасно, неотпетые,
бессовестность империи
испившие сполна…

А нынче видим — власть
во все века всё та же,
всё тот же, государство,
мерзотный троглодит:
амбиций ради, славы,
корысти, эпатажа
под маскою закона
ярмо дерьма творить…


23.06.2011
Вымахали травы
в человечий рост.
Вольных птиц оравы
знают — мир непрост.

Червячка поймают,
муху, мотылька…
Тихо проплывают
в небе облака…


24.06.2011
Намедни шоколадницу,
что залетела в дом,
я выпустил на улицу
и позабыл о том.

Бронзовку золотистую —
зелёного жука —
я наблюдал восторженно,
и отошла тоска.

Вчера я встретил иволгу
посередине дня,
а вечером увидел я
знакомого луня.

Я мчал домой на велике,
по сторонам смотря.
и счастлив был, поелику
мой день прошёл не зря.


25.06.2011
Мы все умрём, закончивши работу,
попытку докопаться до глубин…
Полжизни спим, но в дни солнцеворота
нас будит лёд полуденных вершин.

Мы смотрим на роскошные деревья,
в чьих кронах грай, пернатых разгуляй,
на небосвод, чья истина издревле
нам намекает вроде бы на рай…

А может, ни на что не намекает
нам этот мир полуденный, каким
мы заклинаем боль свою, какая
есть наш обычный, будничный экстрим.

А может, всё, что мы в наивном раже
глазурью вечности пытаемся облечь,
украсить лакированною лажей, —
самой текучести живой прямая речь!..


26.06.2011
Быть ничем и жить нигде,
никогда, ни для чего,
жить, как бегать по воде
водомеркою, травой
придорожной прозябать,
втайне зная — Бог с тобой:
зорким зреньем козырять
вправе разве что слепой.

Коммуняки-муравьи,
тараканы и клопы
гасят сольный пыл борьбы
усреднением толпы.

От толпы сбежал — теперь
от себя бегу, своих
достижений и потерь,
чью тщету, кряхтя, постиг.
Предварительный итог
подвела сама судьба:
слава Богу, я издох —
потерял себя.


27.06.2011
Голубые цветочки цикория,
Иван-чая лиловые пагоды —
это старая, в общем, история
в этот год повторилась опять.
И топырят колючки-кулачики
лопухи, как ежовые ягоды,
и ромашки, балетные пачечки
расфуфыря, идут погулять.

Птицы порскают, кушая поедом —
цвирк да цвирк! — мелюзгу насекомую,
мелюзга же без всякого повода
шустрых блох засылает в ответ.
Кружит ястреб степенно под куполом
неба, волю обретши искомую,
и вьюнка бледнолицые рупоры
пьют задумчивый липовый цвет.

Зверобоя цветки жёлто-рыжие,
вчуже грезя желудками с язвами,
алкашами с изжогой, отрыжкою,
пьют светила целебный настой.
И гвоздичкой, и белою кашкою
мы обвенчаны с миром и связаны
каждым вздохом и каждой какашкою,
каждым волосом, каждой глистой!


28.06.2011
После Холокоста и Хиросимы,
Освенцима, Фукусимы,
Чернобыля и Гулага
какая же нужна отвага
служить за совесть, не за страх
тому на глиняных ногах
заветному простому слову,
что смысла всё-таки основа:
от болтовни пустопорожней
вприпрыжку бегает оно
в стихии противоположной
и вроде всем дано равно —
придурку, умнику, таланту
и лилипуту, и гиганту,
но может разве что поэт
производить из слова свет,
дарить сотворчества избыток,
златого слова щедрый слиток —
чеканной мудрости кирпич,
священной музыки опричь.


29.06.2011
В 1612-ом году изгнали полячишек,
Лжедмитрия, Марину Мнишек
Пожарский и Минин из Кремля.
В 1812-ом году изгнали Буонапарта
из России русичи с азартом
свободы отечества для.

В 2012-ом году мы снова кого-то
выпроводим за кремлёвские ворота,
а потом будет свету конец.
Как ни крути, а в нашем бренном мире
существует магия цифири,
мистика циклических колец.

А дело в том, что знаковая система,
имеющая глубоко зарытое семя,
обретает с ростом глаза, уши, рот;
и, ожив, хронология начинает пророчить,
поигрывать с датами… И, между прочим,
грядёт 2017-ый год…


30.06.2011
Подыхать неохота и страшно,
а обманку придумать легко,
дабы крах был бы наш приукрашен,
дабы страх его был далеко.

Можно Бога придумать и душу,
что настолько сильна и вольна,
что, отбросив тлетворную тушу,
для святого бессмертья годна.

Можно сказками ум успокоить,
овладеть тупорылой толпой,
а потом уже лёгкой рукою
облапошенных гнать на убой.

Но нельзя же всю жизнь на болоте
строить дом, а тем более храм,
уповая в обычной дремоте
на халявы заветный сезам…


1.07.2011
Прихлебателей у власти
вечно было большинство,
что за лакомые сласти
продавали естество.

Ведь в 68-ом на площадь
понесли протеста глас
шесть всего лишь среди прочих
и Лариса Богораз.

Эти шесть — Литвинов Павел
и Бабицкий Костя, далее —
Делонэ, Дремлюга, Файнберг,
Горбаневская Наталья.

Правда, был у Горбаневской
бессловесный грудничок —
голос будушего веский…
А про прочее — молчок…


2.07.2011
Хоть Бога вроде бы и нет,
но без Него ни слова
не появляется на свет
и ничего святого.

А свято всё, что в мире есть,
и даже Чикатило:
зачем такую мразь — Бог весть —
вселенная взрастила.

Для благолепия, видать,
гармонии, баланса,
чтоб нам, дебилам, показать
глубины окаянства.

Чтоб мы хоть с Богом, хоть и без
решить смогли бы сами —
взрастать ли духом до небес,
иль гнить под небесами.


3.07.2011
Десятилетия своего житья
довелось мне провесть
по Мира, 16А,
в квартире 106.

В тесноте средь друзей моих книг,
с ласточками за окном
писал, не купоны стриг,
полотно за полотном.

И складывал стопкой в укром
то, чем был одержим,
а в душе — покати шаром —
никто в ней не жил.

Но я избегал нытья,
мне было что пить и что есть
по Мира, 16А,
в квартире 106.


4.07.2011
Кажется, дождь собирается —
ветер скопления туч
тащит куда-то к Зарайску
в предвосхищении буч,

клонит и долу, и дали
кроны берёз, тополей…
Есть у природы едва ли
кнопочка «stop» или «play»…


5.07.2011
Нет любимчиков у Бога:
в Боге — в бане — все равны…
От пролога к эпилогу
побрыкаться мы вольны.

Порождать живую радость
можем, дабы в нас возник
сквозь картавость и корявость
новорожденный язык.

Поутру, глаза открывши,
открываю новый свет
и о новой грежу крыше
от навязанных сует.

А потом, в просторах шалых
пропадая с головой,
разбегусь, взлечу, пожалуй,
над травою-муравой.

Прыгнув прям-таки с обрыва
никудыкиной горы,
распластаюсь в небе криво
ради матушки-муры!..


6.07.2011
Чрез луховицкие я проезжал поля
на велике своём полукитайском,
просёлочною спячкою пыля,
заглядываясь дымкою зарайской.

Желтела пижма, иван-чай лилово
высвечивал вдоль сочных луговин
из ряда вон — затейливое — слово
почти магометанских палестин.

Обыденные сборища репья,
колонии цикориевой сини —
палата представителей России
под бойким руководством воробья.


7.07.2011
Даобуддопофигически
суету свожу на нет.
Безоглядно-синкретически
принимаю белый свет.

Моё дело мне завещано,
как призванье, испокон,
как единственная женщина
и освобожденья стон.

Верю я или не верую
в провиденья благодать
лично мне с моей фанерою
пролетающей — плевать!

На рожон бумагорвения
пёр я, пру и буду прать,
лишь бы жаром вдохновения,
пропадая, воспылать!

Даже горе и отчаянье
вдохновенного творца
озаряются нечаянно
светом Божьего лица.

Неспроста давно замечено,
что важней не что, а как:
глубиной противоречия
жизни вертится ветряк!..


8.07.2011
Огромные уши Толстого,
чувствительный гения нюх
прочуяли тайну простого
творения, мудрости плуг…

А впрочем, Чезаре Ломброзо
истёрся былой идеал,
и жизни суровая проза —
хитрее, чем он полагал.

Уж коли глаза, как у жабы,
иль патлы седые вразброс —
довольно ли этого, дабы
эйнштейновский гений возрос?..

Когда подбородок набычен
и низок насупленный лоб, —
не мало ли, право, обычный
чувак стал бандюгою чтоб?!.



9.07.2011
Это лето, в отличье от прежнего,
не такое пожароопасное:
в небе тучи блуждают мятежные,
где сокрылося солнышко ясное.

Хотя дышится, в общем, вольготнее
ароматами воздуха волглого:
такова сторона оборотная
злой жары и моления долгого.

Год назад о таком благолепии
мы ведь Бога просили неистово,
а теперь вот безумия летнего
нам, дубам, не хватает воистину.

Ведь нельзя же без солнца открытого
загорать и купаться на реченьке
неохота, лежать сибаритами
слишком стыдно — на совести трещинка…


10.07.2011
Вокруг солнца виток
совершил я, итог
подвести не мешало бы году,
где я жизнь проживал,
что Господь даровал,
и куплеты варганил по ходу.

Лень и скуку смирял
дисциплиной, овал
рисовал — идеал, эллипсоид,
дабы, словно глоток,
вокруг солнца виток
совершить — это многого стоит.

Я из мрака на свет
за куплетом куплет
выволакивал — прямо на солнце:
из подполья канал
день за днём пробивал,
прогрызал слуховое оконце.

Я долбил долотом
вдохновенья, притом
всё иное шло по боку, мимо…
Я на ощупь искал
озаренья… Снискал
пусть не Данте — Вергилия схиму…

За Горацием вслед,
Буало, не секрет,
я науку поэзии тискал…
Я Толстому А.К.,
Мандельштаму пока
поклонюсь, остальные — по списку.

Тех, кто русский стишок
хоть на малый вершок
возносил и оттачивал грани,
два десятка почти
стихотворца — учти —
им по гроб я, вовек благодарен!

Что без них я? — болтун!
И касаться их струн
я без ихней науки не вправе:
зато весь лексикон
от древнейших времён
есть мой нынешний вокабулярий!

Мне не надо любви,
но негоже, увы,
растекаться соплями по древу…
Мой читатель, дочти
до последней черты
сей куплет — и пребудешь vorever!





К    О    Н    Е    Ц