Сосновка

Суровой зимой 2003 года в заброшенном лесоучастке Сосновка Костромской области умер от голода и холода всеми забытый сторож леспромхоза В.И. Есютин. Выйти к людям ему не позволили больные ноги и глубокие снега. В полном одиночестве, около двух месяцев, до самой смерти 57-летний Есютин вел дневник…
    Подробнее см.: 
http://www.stihi.ru/2012/01/28/3208

                СОСНОВКА
               
               
Тридцать шесть километров
Гробовой тишины,
Стонут стылые ветры
На вершине сосны.
Окон чёрных квадраты
В переулке пустом,
След оставил сохатый
За пушистым кустом.
Здесь лисицы не рыщут,
Петухи не поют –
Человечьи жилища
Без людей не живут.
Тёмен мёртвый посёлок,
Не мелькнет огонёк,
И пейзаж невесёлый
Не украсит дымок.
Невеликие вёрсты –
Да снега до небес!
Смотрят ранние звёзды
В нескончаемый лес.
Чу, порхнула кедровка
На заснеженный мост…
Эх, Сосновка, Сосновка –
Опустевший погост!

Кто последний твой житель –
Не молчи, расскажи! –
Одинокий хранитель,
Так мечтавший дожить…
Может, был и не плох он,
Тот, кто горькой судьбой
До последнего вздоха
Был повязан с тобой?            
Кто он, сторож Есютин,
Знал, пожалуй, лишь Бог.
Да судачили люди,
Дескать, пьянь, одинок,
Лист осенний с осины…
Доля истины есть -
Бедолаг по России
Как деревьев - не счесть.
Сколько  их по подвалам,
Под бетоном мостов,
По бессонным вокзалам,
Возле дымных костров
На заснеженных свалках,
В темноте теплотрасс!
Никому их не жалко…
Нам, бомжи, не до вас!
Мы при встрече брезгливо
Прочь отводим глаза,
Им, вонючим и вшивым,
Можем грубо сказать
И уверуем свято:
Если жизни уклад
Не сложился когда-то –
Значит, сам виноват!
            
Если умер посёлок,
Значит, нужен пригляд.
Век у дома недолог,
Всё растащат, спалят,
Выбьют окна и двери,
Снимут пол, потолок.
То не дикие звери –
Человек уволок!
Так ведётся от века –
Вор царит на Руси,
Пофартит человеку –
Не вернёт, не проси.
Как бы ни были строги
И законы, и власть,
И высоки остроги –
Русский может украсть!
Потому-то в России
Не изжить сторожей.
От хоромов красивых
До простых гаражей
Надо денно и нощно
Сторожить-охранять,
Чтобы с «фомкою» мощной
Не наведался тать.
И глухую Сосновку
Посетил крохобор,
Даже вспомнить неловко –
Лыжи старые спёр!
Небольшая утрата,
Если б сторожу знать,
Что придётся когда-то
Одному зимовать,
Если б малость тревоги,
Что к нему не придут,
Что опухшие ноги
Не пойдут, подведут,
Если б вдоволь припасов
Да достаточно дров –
И мороз не опасен,
И январь не суров.
Держит холод за глотку –
Ни вздохнуть, ни шагнуть.
Голод – тоже не тётка,
Умудрись обмануть!
Две недели ни крошки,
Две недели без сна,
А за мутным окошком
Тишина, тишина…
Попросить ли у Бога,
Чтоб слова подобрал,
Как в снегах одиноко
Человек умирал,
Как в спасение верил,
Как надеждою жил,
Как, лежащий у двери,
Скорбно руки сложил…
               
Нет и нет человека,
Словно вовсе исчез.
После таянья снега
Просыпается лес.
А в Сосновке – захожий,
За плечом ружьецо,
Дверь открыл он – о, Боже,
Не узнаешь в лицо!
Неужели Есютин?
Да чего же гадать,
Если рядом и паспорт,
И перо, и… тетрадь.
Документа, поверьте,
Я страшней не читал…
Вся история смерти,
Та, что я рассказал.
И сейчас предо мною
Этот жуткий дневник,
Лишь страницу открою –
Слышу горестный крик:
«Ну за что меня, Боже,
Ты ответь мне, за что?!»
А ответить не может
И доныне никто.
И никто не подсуден,
И ответственных - нет.
Не пророк был Исютин,
А предвидел ответ:
- Если в жизни когда-то
Не сложился уклад,
Не ищи виноватых,
Только сам виноват…

Тридцать шесть километров
Гробовой тишины…
Где вы, добрые ветры
Одичавшей страны?
Где ты, совесть людская,
Человечья мораль?
Спишь, тревоги не зная,
Беспробудно… А жаль!




Фото из Интернета