раскрываю карты, Коля

да, я глупа, Николай, я не умею драться
и не умею правду говорить до того, как все полетит к чертям.

я срываюсь на крик и на стоны. обои скребу.
Я просто шутила вначале, про магнит и про Север,
Хотела развести на ревность своей "любовью-табу"
Тебя, милый Коля. Как могла, тянула налево

И "милый" - это было не другу, это было - милый.
Это было - бросай жену, обнимай сильнее,
Да только знаю я таких, как ты - невыносимых,
Ваши щеки и от страха смерти не бледнеют,

Вам бы только от безнадежности страдать,
Безысходности и невзаимности рабам послушным,
А что могла жена? Как сарафан, сера кровать,
Постылая гостиная, да на кухне душно

А мне не нравилась та перспектива, милый Коля,
Где я переоденусь в тот самый серый сарафан.
Я бы хотела, чтобы ты стал алкоголиком,
Но влюбленным именно в меня, а ты не стал.

И по дороге, смейся, смейся, трезвый Николай,
Я так жалко на губы нежные наткнулась,
Соседка оторвать легко мне голову смогла,
И это был мой Север. Мой магнитный полюс.

Ты знал про Лу. Про апрель и сны про счастье,
Ты думал, что мне нравятся лишь женщины.
Но Север и ты, Лу и Север, ты и Лу - вы разные,
Из трех зол я не выбрала бы меньшее,

Но ты и правда был любим, щекастый мой,
С тех самых пор, как ругал у светофора,
За то, что, спасая, наступил в +++ьмо,
Что мог бы и не спасать, что могла бы Скорая...

А теперь, ты слышишь, Николай, щекастый?
Я теперь не Печорин только - да еще Онегин,
Да нужна мне Север, да нужна взаправду,
Я надеюсь, это все растает скоро снегом,

Ну а ты не возвращайся, суррогатный,
Просто жаль, что не умею сразу правдой
Жить. Я Север у подъезда буду ждать и
Буду честна со всеми, главное...