Вторжение 395г

Гудит табунами земля за Уралом,
Несмазанной осью повозка скрипит,
Орда всё сметает, похлещи Вандала*,                *Германцы разорившие Рим.
И ночью и днём эта Гидра не спит.

Кочевья идут тьмой несметной к закату,
Им грязная шкура заместо брони,
И нету надежды латинским солдатам,
Заставить врага за предел отойти.

Построив стеной три своих легиона,
В Великой империи пробил набат,
С восходом Трояна, с закатом Нерона,
Растерянный снова народный сенат.

Бурлит и горит левый берег Дуная,
Под лютню танцует «придворный шаман»,
Вокруг «атмосфера» царит колдовская,-
Их ждут разграбления развитых стран.

Обыденность смерти рода закаляет,
Кузнец бьёт подкову к копыту на клин,
Над нивой возделанной кружится стая,
А дальше дороги, ведущие в Рим.

Вот выскочил всадник из ближней лагуны,
Коня развернул и умчался с рывка,
Легат* впереди,- надвигаются Гунны**,               *Командир легиона.   
Бьёт дрожь боевая по телу слегка.                **Кочевники центрально Азии.

"Не дрогнем, римляне, и встретим их стойко,
За нами империи звёздной полки!"
Но мутит сомненье: «Откуда их столько?
А наши сейчас как всегда далеки».

Всё гуще толпа,- войск своих не считая,
В огромном количестве лезут они,
Все три легиона назад отступая,
Сомкнулись щитами защитной брони.

И клич огласил до границ Ойкумену,
На римлян несут свою смерть табуны,
Таща за собой изувеченных пленных,
Арканы за лошадью малой длины.

Топор зазвенит и прорубит кольчугу,
Трещит и ломается древко копья,
И мечутся кони галопом с испугу,
Лишь строй «ощетинясь» спасает себя.

Один к десяти гунны смерть принимают,
Народ полудикий с свирепым лицом,
Но медленно, медленно вспять отступают,
И встали "в каре*" легионы бойцов...        *отражение атаки со всех сторон (окружение)
               
И бой затихал, и опять разгорался,
И то что осталось, вёл в горы легат,
Но гидрою враг по земле расползался,
Неся разрушенья, насилья и смрад.

Те первые дальше давно ускакали,
За ними их жёны и личный обоз,
Идущие следом римлян добивали,
И мчались на запад в иллюзии грёз.

И в пыль обратилась античность культуры,
На спелых полях топчут хлеб табуны,
Воняют на всадниках потные шкуры,
И рыщут разбойники в недрах страны.

Усталое Солнце клонилось к закату,
Над Римом летят не спеша журавли,
И нету той силы, вернуть их к возврату,
И клин исчезает в безбрежной дали…