От сердца к сердцу

            Б А Б У Ш К А

Милая сторонка, как ты мне вольна,
Хилая избенка, бабка у окна.
Спит клубочком кошка –
                Серенький бочок,
Булькает картошки
                Медный котелок.
Во дворе все те же курочки рядком,
Строятся во фронте вместе с петухом.
И глядят наивно: что за чудеса?
Жалует в деревню стольная краса.
А петух, достойно выстроив парад,
Гаркнул «Кукареку!» десять раз подряд.
Ах ты, птичий маршал, вижу, что узнал,
Бабкин долгожитель, во щи не попал!
Выскочила бабка тут же на крыльцо:
Выцветший халатик, доброе лицо,
Руки, как орлица,
                распахнула вдруг,
Въелась в них землица
                Да крестьянский труд.
Побежали слезы из поблекших глаз,
Бабушка-бабаня, как же ждешь ты нас!
Затворила тесто,
                Вздула самовар,
Под иконой место
                Отвела, как встарь,
Напекла духмяных пышущих блинов,
Лучше всех московских фирменных тортов.
Повела неспешный
                Тихий разговор,
Про разлив про вешний,
                Про косой забор.
И как будто детство
                Выглянуло вдруг,
Выплеснулось в сердце
                Из родимых рук.
И с печалью радость,
                Черпая из них,
Как земную святость,
                Я целую их… 




                Б Е Р Е З К А

Весело стояла, ветками качала,
Словно баба в полдень, от жары устала.
С ветром буйным вдоволь, всласть нацеловалась,
Оттого, наверно, всем и улыбалась.

Светлая девчонка, не посмотрит косо,
Зашумит листвою белая береза.
Далека-недлинна до нее тропинка,
Сбита на затылок зелени косынка.

Никому не застит света золотого,
Приголубит юность, старика  седого.
Всем мила и кротка, лапушка родная,
Белая лебедка, сердцу дорогая.   

Но однажды утром, злые зубы скаля,
В ствол пила вцепилась из-под низа с края.
Резала березку, радостно визжала,
Белый ствол березин зубьями кромсала.   

Смолкнула березка не заголосила,
Только ветви-руки к небу заломила.
Будто, помирая, помолилась богу,
Рухнула на землю, перекрыв дорогу. 

Под моим окошком нет теперь светлицы,
Только мне ночами все березка снится.      
 

               

            Г У С А Р Ы
На биваке безлунной ночью
Костры гусары разожгли,
И, разрывая синь на клочья,
Огни цветами расцвели.

На шаль небесную алмазы
Налили с чернью серебро.
И быль гусарского рассказа
Вилась лукаво и хитро.

Костры гудели от веселья,
Гремело грозное «Ура!»,
Когда под пологом похмелья
Кутили лихо до утра.

Собравшись в круг, гусары пили
Из кружек терпкое вино
И в душах нежность бередили,
Сердца щемящую давно.

Гитара звуки обрывала,
Срывался голос молодой,
И ночь безлунная дрожала
Необъяснимою тоской.

Как будто что-то ожидалось,
Что, умерев, рождалось вновь.
И в каждом сердце пробуждалась
Давно забытая любовь.

Между бутылок недопитых,
Среди колод игральных карт
Лежал король, тузом убитый,
Как проигравший Бонапарт.

А завтра снова будут яры
И, презирая тлен и прах,
Помчатся юные гусары
Вперед на взмыленных конях.

…мерцали угли, догорая,
И в глотках хрип лихой мотив.
Кутили вы,  сердца сжигая,
Бог весть, кто завтра будет жив…



Года, как призрачные вехи
Стоят на жизненном пути.
Невзгод тяжелые доспехи
Порой приходится нести.
     Сквозь шум и лай, сквозь треск и скрежет
     Не слышно пенья соловья.
     Но только солнца луч забрезжит,
     Как трель пробьется у ручья.
И эта маленькая птичка,
Совсем не видная в ветвях,
Воспоминания страничку
Вдруг оживит в твоих глазах.
     И ты увидишь снова юность
     Под белой кипенью садов,
     Ее упругую округлость
     И белозубость алых ртов.
Неугомонность первой встречи
И робость рук, и нежный взгляд
В тот самый первый щедрый вечер
Тебя допьяна напоят.
     Потом вдруг до щемящей боли
     Припомнишь первый детский крик,
     Когда твой первенец на волю
     Из чрева матери возник.
Припомнишь скорбные потери,
Приметный холмик под крестом,
Куда под земляные двери
Ушли тихонько мать с отцом.
     Мелькнут друзей любимых лица,
     Тепло их добрых сильных рук
     К тебе спасеньем  устремится
     Сквозь холод каменных разлук.
И на морозные сединки
Прольются щедро и светло
Капелью жаркою грустинки
О том, что было и прошло.




Друзья мои, как горько расставаться,
Вдруг ощутишь, как пропасть, суету
И сиротливо станешь озираться,
пронзительно почуяв  пустоту.
     Друзья от нас уносят дорогое,
    Что не измерить никакой ценой.
     Ведь это мы прощаемся с собою,
     И наши годы машут нам рукой.
Друзья мои, как больно расставаться,
Как будто в сердце вырвали  кусок.
И рана стала кровью обливаться,
И мертвый холод душу в пепел сжег.
     Нас, возомнив себя владыкой мира,
     Усередненность гнет под власть перста
     С душою развращенного сатира
     Без совести, без чести, без креста.
Мы без друзей себя в себе теряем,
Гоняем жизнь на холостом ходу.
А с ними смысл и веру обретаем
И можем жить у жизни на виду.
     Друзья мои, как страшно расставаться,
     Вдруг прозреваешь: жизнь совсем мала.
     А сколько раз приходится прощаться,
     А скольких жизнь вернуть нам не смогла.
Расстанемся и думаем, на время.
Но караулит черная беда:
Взвалив на плечи серых будней бремя,
Мы часто расстаемся навсегда.
      В погоне запалясь, теряем меру,
     Не замечаем боль любимых глаз.
     Но жизнь однажды ставит нас к барьеру,
     И время приговаривает нас!
Друзья мои, не нужно расставаться
И издали глядеть через порог.
И сердцем не стыдитесь прикасаться
К слезам и ранам тех, кто одинок!

Друзья мои, не будем расставаться!


 

                Есть на Руси два слова: "Честь имею".
                Они, как сталь, как лезвие клинка,
                Как совесть, что душой твоей владеет,
                и их цена безмерно высока.
Честь не по0волит спрятаться за спину,
Пойти на поводу у дурака.
Она и крест и истая святыня,
Она не продается с молотка.
                Ее6 не купишь се6ребромп и лестью,
                Ведь честь дороже всех земных наград.
                Лишь кто в ладу и с совестью и с честью
                Воистину и подлинно богат.
И в этой смуте, в этой липкой тине,
Когда сердца, как боль, обнажены,
Спасибо, Армия, что есть еще доныне
В твоих рядах достойные сыны!



Кто слышал, как Вселенная звучит,
Мелодию какую Бесконечность
В чернильной темноте переливает
И посылает от звезды к звезде?
Быть может, это отзвук иль  аккорд,
Иль странное для нас многоголосье,
В котором слышны миллиарды лет,
Неведомых, таинственных, бесстрастных,
Что нас влекут к себе через пространства,
Туда, куда покамест путь закрыт.
И только свет летящих вдаль галактик
Играет песню в этом общем хоре,
Не ведая других своих собратьев,
Мгновеньями живущих в постоянстве
Космических разреженных времен.
Что кажется нам целою эпохой,  -
Там только краткий миг от Бытия
К Небытию. Он также не заметен,
Как слабый след песчинки на лице,
ничтожно малый  отблеск  на челе
седого старца Времени, который
отсчитывает краткие мгновенья,
не замечая их  и всё другое,
поскольку Господином  ему -  Вечность.
Но вдруг столкнется  Где-то, Что-то, с Чем-то –
И вопреки из Хаоса родится
Невиданное в Мире Совершенство,
Понятное и Сердцу, и Уму.
То, из чего рождается Любовь, -
И это будет Музыка Вселенной.


И каждый человек ложится нотой
В ее клавир, звучащий  бесконечно.
И этот звук симфонии безбрежной
Играет в каждом сердце постоянно.
Звучит, как гимн, и прославляет Жизнь
Во всех ее земных и межпланетных
                Пространствах,  даже там, где нет пока
Ни вдоха и ни выдоха живого,
А лишь пустое мертвое безмолвье.
Но и сюда рукой животворящей
Проникнет музыка и оживит пустыню,
Где царствовала только тишина
Без красок, без любви, без теплоты.
И все зальет живительным бальзамом,
Чтоб нежным звуком прорастала Жизнь,
Чтоб все вокруг цвело, благоухало
И радовало сердце и глаза.
О, Музыка! – Гармония Вселенной,
Отдохновение души и сердца,
Великий  прозреватель наших глаз
И чувств, сокрытых в нашей глубине.
Тебе подвластно все – ты проникаешь
Повсюду без преград. И там, где ты –
Величие и  Радость, и Любовь,
И Счастие,  и Слава, и Мечта,
И Чистота – все то, что нас питает
И из чего сложился Человек.


     *    *    *                *


Любимый мой, когда мы расстаемся,
Благослови Господь тебя на путь.
Дыханьем, сердцем и душой сольемся
Над звездами и выше где-нибудь.

Я буду ждать. Сменяя дни и ночи,
Пройдут года печальной чередой.
Когда  мои от слез иссохнут очи,
Я над твоим окном взойду звездой.


Как нежность свет ее дрожит и тает
Он в радости пречистен оттого,
Что та звезда тебе в ночи сияет, - 
Она горит из сердца моего.

И даже если я в Безмолвье сгину,
Где царствуют Величье и Покой,
Тебя я не оставлю не покину,
Мой милый, мой любимый, мой родной!



Не могу тебе ни написать,
Ни звонком разрезать тишину,
Только и осталось, что молчать,
Как просить  прощенья за вину.
За спиной насмешек злой упрек,
Липкий шепот сплетен по углам,
И развилка с тысячью дорог,
Где слеза с надеждой пополам.
                *  *   *   
Снилась мне мелодия в ночи…
Так она меня обогревала,
Словно шалью плечи покрывала
Из арабской вычурной парчи.
Снились мне бездонные глаза  -
Черный омут цвета фиолета,
Будто ночь на горном склоне лета,
Где бушует ливнями гроза.
Снился конь, как черный ураган,
Тонконогий,  с шеей лебединой.
И сидел на нем непобедимый,
Роскошью сверкающий султан.
Смуглолиц, с курчавой бородой,
Руки в кольцах, перстнях  и браслетах,
Золото дрожит на эполетах,
И алмаз сверкает над чалмой.
Конь, такого чуя седока,
Весь под ним и пышет и играет,
Бьет копытом, ржет и пыль вздымает,
Только держит властная рука.
А вокруг на сколько глаз хватает
Лишь барханы и пески, пески…
Знойный ветер, желтый от тоски,
Нежно песню грусти напевает.
Всадник смотрит вдаль из-под руки,
Ждет кого-то, вперив взор свой страстно.
Только ожидание напрасно,
И кругом пески, пески, пески…
И блуждая мимо жарким взглядом,
Он меня совсем не замечал.
Сжал поводья и сидел молчал,
Хоть была я с ним почти что рядом.
Я его окликнул слегка
И рукой до стремени коснулась,
Вскрикнул он – и тут же я проснулась,
А в окне – рассвет и облака…

               
                НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО    
               
 Когда меня ты покидал,               
Сквозь боль и кровь я улыбалась,
Ты улетел, а я осталась,
Ты слез моих не увидал.

И я молилась за тебя,
Призвав на помощь все,  что можно
И даже то, что невозможно,
Когда прощаешься, любя.

Мой милый, как ты далеко,
Как без тебя мне сиротливо,
Мне не прожить вдали счастливо
И беззаботно и легко.

Любимый, пусто и темно
И  нет тоске моей предела,
все здесь со мной, но все равно
я без тебя осиротела.

Душа моя тобой болит,
печаль твоя меня тревожит,
и сердце плачет и скорбит,
что рядом быть оно не может.

Зачем, скажи мне,  мой  родной,
Разлука нас разъединят,
И наше время умаляет
Неумолимою рукой?

Желанный мой, прекрасный мой,
да пусть любовь нас не отринет,
и  пусть она нас не покинет
ни в звездный час, ни в роковой!

Когда расстался ты мо мной,
Я , как в агонии, металась…
Ты улетел, а я осталась…
Вернись скорей, мой дорогой!   

 

Острый запах ели,
Хрусткий жесткий снег,
Синие метели,
Ветра буйный бег.
Воет, воет сукой
Белая пурга,
Круговою вьюгой
Мчит издалека.
Что-то неспокойно
Стало на душе.
Кровь молотобойней
Бьет в виски  уже.
Ах, какие черти
Сердце бередят!
Хуже  всякой смерти
Твой незримый взгляд!
Хоть бы уж скорее
встретиться с тобой,
Будет веселее
В жизни непростой.



ПАМЯТИ МАРИО ЛАНЦА

Милая девочка, ты заболела,
Мне написала письмо,
Что ты увидеть меня захотела,
Но наяву, не в кино.
     Мне рассказали, что эта малышка
     Скоро из жизни уйдет.
     Чистую душу и звонкое сердце
      В небо с собой унесет.
Что-то холодное сразу сдавило,
Сжало отчаяньем грудь.
Стало мне больно, что страшная сила
Может тебя зачеркнуть.
     Я полюбил тебя всею душою,
     Как и своих малышей.
     Буду я петь, словно ангел покоя,
     Девочке милой моей.
Как я старался, чтоб голос был нежным,
Тихим и сладким, как мед.
Может быть, в милости к падшим и грешным
Боже тебя не возьмет.
    Только вчера мне опять позвонили:
     Гаснет небесный цветок.
     Я разрыдался, мне слезы залили
     Сердце, я сжался в комок.
Буду я помнить тебя в своих песнях,
Чистую душу твою.
Может быть, там, далеко в поднебесье,
Позже тебе я спою.

                Песня  о  любви

                Люблю былины старины,
                Легенд забытые преданья.
                В сердцах людских озарены
                Они огнем воспоминанья.

Богат легендами Кавказ…
Там; под  покровами  столетий
Скрывает он свой мудрый сказ,
И слушать я могу сто раз
Преданья и легенды эти.

О, где огонь потайный взять,
Чтоб жизнь и счастье рассказать?

         ___________________
              ______________
                __________

Никто не помнит, сколько лет
 прошло с тех пор, как видел  свет
пиры, подобные тому,
что лишь Арчилу одному
под силу были. Этот князь
был так богат, что отродясь,
никто не слышал, чтобы с ним
богатством кто-то был сравним.
Но праздно жизнь свою влачить
Он не хотел. И, может быть,
За труд ему с небес высот
Бог воздавал своих щедрот.

Он все имел: лихих коней
Горячих, трепетных кровей,
Скотов несметные стада,
Рабов, вассалов, города.
Целебных вин хранил запас
Про каждый день, про каждый час,
Амбары, полные хлебов,
Казну, плескавшую с краев.
                Куда ни взглянешь - тут   там
Несчет  бесценным жемчугам.
Как дождь, алмазы рассыпал,
он злату цену потерял.

Богатства князева не счесть,
Везде ему почет и честь.

Была у князя дочь одна –
Нино, красавица-княжна.
Все знали, бывши у него,
Кто здесь сокровище его.
Ты ярко солнце но светлей
Глаза Нино твоих лучей.
Бела, как снег, и  ты, Луна,
Но все ж белей  моя княжна.
И две косы ее черней,
Чем крылья черные ночей.
От губ исходит дивный жар,
Кто устоит от этих чар?!

В горах красавиц много, но
Прекрасней всех была Нино!

Сегодня князь созвал гостей
На пир в честь дочери своей.
Тому шестнадцать лет назад
Он клятву дал, что будет рад
Нино отдать в семью того,
Кто хлеб и меч, и честь его.
«Кунак, - промолвил князь тогда, -
Твой будет дуб, моя – вода.
Пусть сыном станет мне твой сын,
А Нине будет господин.
Как час пробьет, Нино мою
Прими к себе, как дочь свою».

И клятву данную потом
Скрепил он песней и вином.

И вот уже шестнадцать лет
Минули скоро. И обет
Настало выполнить отцам,
Который ими дан богам.
Как роза, Нина хороша,
Джигиты смотрят не дыша.
Трепещет страсть на их устах,
 Сверкает влага на очах.
Но все напрасно, что за вздор! –
Здесь рядом с ней сидит Анзор.
Могуч, красив, отважен, смел,
Ну, кто б сравниться с ним посмел!

Нино под свадебным венцом
Назавтра будет с молодцом.

Гостей веселых князь отец
Всех приглашает во дворец.
Не чует сердце, что беда
Спешит нежданная сюда.
В печали Нинино лицо:
Пропало матери кольцо.
Его на счастье долгих дней
Княгиня дочери своей
Дала в подарок, а потом
Почила вскоре смертным сном.
«Забудь, - твердит над ней отец, -
Возьми себе других колец».

«Дороже всей казны твоей
Подарок  матери моей», -

Нино промолвила в ответ, -
Хранил меня он много лет.
Благословлена  я кольцом
Перед  своей судьбы лицом.
Не  будет  счастья нам двоим,
Пока его не возвратим».
Умолкла,  опустила взор
И ждет, что скажет ей Анзор.
Он, к сердцу руку  приложив,
Ответил: «Если буду  жив,
Найду, а ты, любовь храня,
В разлуке помни про меня».

Друзья,  седлайте же коней,
Отложим пир до лучших дней!

Вскочил и слился с скакуном,
Лишь ветра свист да пыль столбом.
Кругом ни следа, ничего…
И только видели его.
Куда же ехать? Вот беда!
Вперед, к победе, - в никуда!
Лишь тот достоин в счастье жить,
Кто может счастье защитить,
Кто не склонится головой
Пред жестокою судьбой.
Скачи всегда вперед  Анзор, -
Рука тверда, твой ясен взор.

Кто ясно видит цель свою,
Тот будет  прав в любом бою.

Вперед… мелькают за спиной
луга с лазурною водой.
Ковры полей в степных цветах,
Тяжелый хлеб в златых скирдах,
Леса и реки, шпили гор.
Вдруг видит синь вдали Анзор,
Подъехал ближе и волна
Ласкает ноги скакуна.
Ни явь, ни призрак, будто сон
На берегу  увидел он:
Не дева, ангел неземной
В шелках с серебряной косой.

Не наглядеться и глаза
Слепит столь дивная краса.

« Скажи, мой ангел, кто же ты,
Чьи так пленительны черты?
И почему в глухом краю
Скрываешь ты красу свою?».
« О,  витязь, знай, я дочь морей,
Страшись меня; красы моей.
Она, как яд, как колдовство,
Как чье-то злое волшебство.
Меня, увидев только раз,
Все позабудешь тот же час.
Их много пленников моих
В дворцах отца средь волн седых.


Для них открыты все пути
но силы нет у них уйти.

Ступай скорей отсюда прочь,
Еще немного  и помочь
Я не смогу.  И  сотни пут
Тебя незримо  обовьют,
Забудешь дом и край родной
И здесь останешься со мной».
Но красотою опьянен,
Безмолвно в ноги рухнул он,
Шепча с тоскливою мольбой:
«Не прогоняй; я -  пленник твой».
Свершились чары, час пробил,
Он ум и душу погубил

О, как ты сладок плен любви,
Когда горит огонь в крови!

Вдруг все померкло… Адский гром…
Огонь и молнии кругом…
То день, то ночь, то снова день,
То солнце светит, то вдруг тень
Падет на землю…Ветра вой…
И стон,  и плач над головой!
Среди взбешенных волн возник,
Как призрак  бледный, царь-старик,
Седой и грозный исполин,
Морской стихии властелин.
В Анзора взгляд вонзил тот час,
И жуткий хохот мир потряс.

«Смирись, несчастный человек,
Ты слаб и короток твой век! -

Раздался  зычный рев царя, -
Смирись, ты мучаешься зря!
Я знаю, что ты шел искать
Но людям счастья не догнать.
Как ни спеши, как ни иди,
Все счастье брезжит впереди.
Оно, как сказочный мираж,
Оно судьбы неверный страж,
Не сладить с ним без тайных чар,
Бессилен ты. Волшебный дар
Тебя навек околдовал,
Я – господин, ты – мой вассал!


Царевна-дочь своей красой            
тебе затмила ум  младой».

Ничто не в силах произнесть,
В молчанье   приняв эту весть,
Окаменев, совсем без сил,
Перед царевною застыл
Анзор, лишь видя пред собой
Черты владычицы морской.
Как будто зельем опоен,
В тяжелом сне забылся он.
Глаза застлало пеленой,
И растворился дух земной.
Умом и сердцем и душой
Он перенесся  в мир иной.

Глядел – не видел, был – не был,
И будто жил он, а не жил.

В дурмане сна, в чаду страстей
В подводный мир морских царей
Ступил Анзор и в тот же час
Как пелена упала с глаз.
Увидел дивный край чудес
И полный тайн подводный лес,
Где вечно царствует покой,
Где все объято тишиной.
Все потеряло смысл вокруг –
Любовь и верность, враг и друг,
Смирилась с радостью тоска,
Неволя стала не горька.

Все сгладил скрытый от людей
Край волшебства, край-чародей.


«Пойдем, - сказал старик седой, -
Отныне ты навеки мой.

И дочь прекрасная моя
Хозяйка вольная твоя.
В чести, в богатстве будешь жить
И сладко есть и сладко пить,
Ни в чем не ведая нужды,
Не зная горя и беды.
Тебя веду я гостем в дом,
Там будут петь хвалу кругом.
Устрою пир я в честь твою,
Вином и медом напою.

Не пожалею ничего
Для ублаженья твоего».

Там света нежной бирюзы,
Лаская взоры до слезы,
Сиянье солнца под водой.
То блеском рыбы золотой
Глаза слепило, то ли вдруг
В ногах ковром блестел жемчуг.
И стаи серебристых рыб
Резвились меж замшелых глыб.
То, извиваясь,  как змея,
Кафтан цепляя за края,
Трава морская в сень свою
Манила хладную струю.

И, негой заполняя грудь,
В тени просила отдохнуть.

Так долго шли и, наконец,
Богато убранный дворец
Предстал пред взором весь в лучах
И величавых куполах.
И перед ними пали ниц,
Не поднимая кверху  лиц,
В благоговенье  сотни слуг
И из протянутых их рук
Курился кверху фимиам,
И лесть текла по их устам.
Но каждый вздох и каждый звук
Несли душе  томленье мук.

И старец, как по ступеням,
Пошел по согнутым спинам.

За ним в поклонах до земли
Уж яства дивные несли
И убирали ими стол,
И был цветами устлан пол,
И чудный нежный аромат
Витал в сиянии палат.
И златозвучный хор  дворца
Истомой наполнял сердца.
Всему дивился здесь Анзор,
Ведь не видал он до сих пор
Столь дивных див и без числа,
Как будто сказка в явь вошла.

И впрямь бывает, что порой
Жизнь сказкой кажется самой.

Угрюмо царь воссел за стол
И льстиво речь свою повел:
«Сядь рядом, юноша со мной,
Мой гость желанный, дорогой,
И не побрезгай разделить
Со мной вина и яств вкусить.
Ты люб мне удалью своей
Уж много лет, уж много дней
Блеск молодецкого огня
Питает завистью меня.
А кто ж не любит удалых,
Отважных смелых, молодых!

Имеешь ты глаза орла,
Холодный ум и сердце льва!

Я вижу по сердцу пришлась
Тебе царевна, юный князь.
Кто ни посмотрит на нее,
Все не минуют чар ее.
Готов ты, верно, умереть,
Лишь  только б ею  завладеть.
Добро, бери ее себе,
Я отдаю ее тебе.
И что теперь таить греха,
Давно ищу я жениха,
Чтоб был во всем он ей под стать,
Уж я отчаялся сыскать.


Не будем медлить, в тот же час
Я повенчаю с нею вас!


Эй, слуги, дочь сюда позвать,
В парчу и в золото убрать.
Скажите, что велел отец
Ей собираться под венец».
И слуги бросились бежать,
Царевну юную искать.
Но лишь ушли они, как вдруг
Все осветилося вокруг.
И россыпь звезд затмила день,
И их таинственная тень,
Мерцая, медленно всплыла,
И  следом дочь царя вошла.

Светилось грустью и тоской
Чело царевны молодой.

Глаза скорбели из-под дуг,
Как будто их снедал недуг,
Испепелявший жар души
В миру незыблемой тиши,
И тайным тлеющим огнем
Ее сжигавший день за днем.
И пала с уст ее печать:
«Отец, ты хочешь нас венчать?
Ты хочешь клятву преступить,
Любовь и верность разлучить?
Своим оружьем выбрав ложь,
Ты смерть людской любви куешь?

Не будут вместе топь и твердь,
Не встанет рядом жизнь и смерть!

И сколько б ни было преград,
Не  повернет любовь назад.
Сильнее силы нет любви,
Она в душе, она в крови,
Она и в мыслях,  и в умах,
Ей чужды подлость,  лесть и страх!
Любовь и  ранит, и целит,
Ввергает в бездну и живит,
И в юность мужество внесет,
А старость юностью нальет.
И повторю я вновь и вновь –
Нет выше счастья, чем любовь!

И нет печальнее конца,
Чем одинокие сердца!».

Налился кровью царский взор:
Идти ему наперекор,
Тому, пред кем все тут же ниц,
Чья власть не ведает границ!
Царь понял, как бессилен он,
Разбит, подавлен, потрясен.
И кто посмел, сказать не в мочь:
Его единственная дочь!
Вот благодарности  судьбы
И за любовь и за труды!
Дочь, не подвластна ничему,
Свой вызов бросила ему!


И, стукнув царским посохом,
Извергнул молнии и гром!


Царевна глаз не отвела,
Лишь только бровью повела.
И  твердо молвила она:
«Я силой их любви полна,
Отдай ему кольцо, отец,
Пусть мчит к нему домой гонец
И скажет, что во весь опор
Летит к своей любви Анзор.
Плохой советчик черный гнев,
Ты будто разъяренный лев.
Будь всемогущий царь морей
Достоин участи своей!

В любом поступке и в бою
Храни и ум,  и честь свою!».

Столь мудрых пламенных речей
Не чаял слышать царь морей.
И впрямь, бывает ли когда
И мудрость тоже молода?
Царь,  молча тихо сел на трон.
«Ну, что ж, - печально молвил он, -
Я, видит Бог, хотел добра,
Тебе, царевна, да пора
Еще, наверно, не пришла,
Себе судьбу ты не нашла.
Прости, Анзор, и ты меня,
Зла не держа и не виня.

И все, что в силах есть моих,
Отдам я счастью для двоих!

Не думал я дожить до лет,
Когда мне дочь ответит «Нет!»
Ну, что ж, отдам тебе кольцо
И сохраню свое лицо.
Еще в подарок дам ларец,
Ты с ним вернешься в свой дворец,
Его отдашь судьбе своей
На счастье долгих славных дней.
Он будет вам, как талисман,
Минуй вас, горе и обман!
Хоть ты не беден, а богат,
Прими сей дар, я буду рад!

Пусть будет он в семье твоей
Залогом памяти моей».

Затем кольцо с  мизинца снял
И, молча, витязю подал.
«Возьми, отдай своей Нино,
Уж заждалась она давно.
И ждет тебя веселый пир,
Друзья, честь, слава, добрый мир –
Все, что ты честно заслужил
И добрым именем добыл.
Я царь великий под водой,
Ты смертный человек земной.
Спеши же жить, спеши любить,
                Не вечно юным здравым быть!

Не торопи года вперед,
Пусть старость дольше подождет!».

«Спасибо, царь, - сказал Анзор, -
Я не скажу  наперекор
Тебе ни слова одного.
Ты стар и мудрый оттого,
И я не беден, а богат,
Но твоему подарку рад.
И отплачу добру добром
Лишь очутюсь в краю родном .
Там среди гор, среди полей
Сыщу я дочери твоей
Ее достойного сполна,
Чтоб не  печалилась она.

И будет счастливый венец
Еще двух любящих сердец!».


«Ну, что ж, - ответил царь морей, -
Скачи тогда к себе скорей
На радость милой дорогой
И за царевниной судьбой.
А мы вас с нею будем ждать,
Да чтобы с вами прибыл зять.
Тогда закатим пир такой,
Что небо вздыбится с водой,
Что сотрясется вся земля,
Гостей на свадьбе веселя.
Вот то-то будет шум и гром,
Веселье, смех и звон кругом!

И три стихии меж собой
Сольются в песне удалой!».

Летит Анзор к своей Нино,
Ее не видел он давно.
Горит в его душе костер,
И скачет конь во весь опор,
И сердце бьется, как в набат,
Как две звезды, глаза горят.
И в жилах кровь ключом кипит,
И пышет жаром от ланит,
И песня рвется из груди,
И жажда встречи впереди.
Весь этот пламень огневой
Несет любовник молодой.

И нет препятствий и преград,
Когда сердца огнем горят!

Вот на дороге храм святой,
А там селенье за горой,
Где милый край, где отчий дом
И где родное все кругом.
Там с нетерпеньем ждет Нино,
Там быть счастливым суждено.
Чудесный дар царя морей
Придется по сердцу и ей.
Пусть воплотит она мечту,
Свою украсив красоту.
Не будет равной никого
Для восхищения его.

Тогда, как им судьба велит,
Их в храме Бог соединит.

Клубится пыль из-под копыт
Навстречу всаднику бежит
Нино, и ветер голубой
Шумит под легкою рукой.
Запрятав нежность в глубине,
Лишь чуть взглянула  в  тишине,
А словно жаром обдала,
Пронзила князя, как стрела.
И он в ответ затрепетал,
Весь зазвенел, весь заиграл
И, к ней склонив свое лицо,
Надел на пальчик ей кольцо.

Бывает, звучностью полна
Поет за всех одна струна.

И тотчас кругом собрались
Друзья, и песни полились
Во здравье князя и Нино,
Рекой запенилось вино,
Улыбки солнцем расцвели,
И пляски шумные пошли.
Летело звонкое «Асса!»,
Перекрывая голоса,
И девы точно по волне
Поплыли плавно по земле.
И вся их стать и рук размах,
Как лебединых крыльев мах.

А рядом горды и смелы
Джигиты вились, как орлы.

Тут подошел, не торопясь,
Седой и важный старый князь,
Отец Нино, и  так сказал:
«Хвала тебе, я, витязь, ждал
Тебя и верил до конца,
Что сдержишь слово молодца
И что ему ты господин,
Я горд, что ты мне будешь сын.
Спокоен я за дочь свою,
Ее мужчине отдаю.
И знаю, дружною семьей
Вы заживете меж собой.

Благословен очаг с огнем,
Вино и хлеб, и теплый дом!».

«Прости, отец, - сказал  Анзор, -
Что я скажу наперекор.
Ты знаешь, я люблю Нино,
Я всей душою с ней давно,
Но там, где я недавно был
 И где кольцо я раздобыл,
Есть дивный край  на дне морей   
Там правит с дочерью своей
Могучий грозный царь Нептун,
Он то сердит, а то шалун.
И хочет, как и ты, отец,
Отдать царевну под венец.

И в том бы не было греха  -
Никак не сыщет жениха.

Царевна – чудо хороша,
Плывет, как лебедь, не спеша,
Коса серебряной струей
До низа крутится змеей,
Горят, как камень бирюза,
Ее зеленые глаза
и нежный голос  хрусталем
чарует всё и вся кругом. 
Её послушаешь – и пьян,
А в голове кружит дурман.
И, не хотя того сама,
Красою сводит всех с ума.

Я за добро плачу добром
И к ней приеду с женихом.

Есть у меня названный брат,
Живет в горах, красив, богат,
Охотник знатный, богатырь,
Высок, в плечах косая ширь.
Как и она – всегда один,
Печален бродит, нелюдим.
Когда-то был и он влюблен,
Но злою волей разлучён.
С тех пор чурается людей,
Стесняясь верности своей.
Я постараюсь для него
Развеять грусть-печаль его.

В нем снова удаль забурлит,
И сердце к жизни пробудит.


«Добро, - промолвил старый князь, -
Лицом с ним не ударишь в грязь.
Знаком я с этим молодцом,
Не зря прослыл он удальцом.
Мне помогал он много раз,
Лихой джигит твой брат Рамаз.
И я готов помочь рукой,
Умом и сердцем и душой.
Благословен твой добрый час!
Мы с Ниной ждём обоих вас.
Скачи и из лесной глуши
Его ты вызволить спеши.

Вези к красавице морской,
 Чтоб распрощался он с тоской».

Анзор,  не тратя лишних слов,
Сел на коня и был таков.
Лишь Нинин голос следом вдаль
Донес прощальную печаль,
Не упрекая, не виня,
Но скоро смолк под стук коня.
Скакал он горною тропой
То среди скал, то над рекой.
И шум ее гремящих вод
Гнал, как кнутом, коня вперед.
И вот уж виден водопад,
Где струи брызгами летят.

И там под зелени шатром
Спит богатырь глубоким сном.

«Проснись, Рамаз, встречай гостей.
Как видно, ты не ждал друзей, -
Князь тронул брата за плечо,
Обнял от сердца горячо. –
Везу тебе благую весть,
Не время спать, не в этом честь
Для нас, мой друг.  В нас кровь течет,
И к жизни молодость зовет.
Ты мне по сердцу так же мил,
Ты все такой же, как и был.
Стряхни тоску, не хмурь бровей
Нас в гости ждет сам царь морей.

Там ты вернешься к жизни вновь,
Там встретишь новую  любовь».

«Мой милый, добрый, славный брат,
Тебя всегда я видеть рад.
Но что теперь задумал ты,
Какие чудные мечты
Тебе покоя не дают
И снова в путь тебя зовут?
Свою печаль я не таю,
Ты знал историю мою.
Влюблен без памяти я был
И до сих пор не позабыл
Её прекрасные черты,
Ну,  кем её заменишь ты?


Красавец много для утех,
Но лишь она милее всех!

Ты сам влюблен, твоя Нино
Уж заждалась тебя давно.
Венчайся с ней и много лет
Живи без горечи и бед.
Я, всей душой тебя любя,
Рад буду,  словно за себя.
А мне, наверно, так и быть
Её не можно позабыть.
Мне в каждой деве – лишь она,
как наваждение, видна.
И мне порою свет не мил,
Я, видно, Бога прогневил.

Она же, взяв мечты в полон,
Сама растаяла, как  сон».

«Долой же грусть, мой добрый друг,
Пусть прочь уйдет твой злой недуг!
Клянусь тебе душой своей,
Что та красавица морей
И есть избранница твоя,
И в том уверен прочно я.
Уж царь-отец давно мечтал
О свадьбе, только вот не знал,
Кто дочке по сердцу придет,
Никак  такого не найдет.
Пожалуй, ищет до сих пор, -
Ему ответствовал Анзор. -

Затея эта не плоха –
Найти царевне жениха!».

«Коль только верен твой рассказ, -
Бледнея,  вымолвил Рамаз, -
Я буду вечный твой должник.
Не тратя время, в тот же миг
Поскачем к ней во весь опор,
Будь путь наш  короток и спор.
Теперь не в силах больше ждать,
Её я жажду увидать.
Мой конь, как ветер, быстр и смел,
Вот меч и лук, колчан для стрел.
В подарок батюшке-царю
Я шкуру барса подарю.

Пусть будет дар ему под стать,
А я любимый буду зять!».

И зычным эхом между скал
Раздался свист, что он издал.
И конь игривый, молодой
Заржал, мотая головой.
Вскочил Рамаз, коню дал шпор,
И только видел их Анзор.
Лишь пыль столбом да звон клинка,
Да окрик «Жди!» издалека.
Не отвернет уже назад,
Сам чёрт ему теперь  не брат.
И коли он чего сказал,
То будет так, как обещал.

И снежный барс, царь гор, пластом
У ног растянется ковром.

Вдруг слышен топот, ржанье, рёв,
Гром вниз летящих валунов.
И конь, кусающий узды,
Встал пред Анзором на дыбы.
Барс туго связан, как клубок,
И приторочен бок о бок
В бессильной злобе рык издал,
И конь ушами запрядал.
Его кровавый  ярый лаз
То искрой вспыхивал, то гас,
Весь запалён под седоком,
И пена клочьями кругом.

Как Бог войны, как грозный Марс,
Глядел Рамаз, и сжался барс!

Мяукнул кротко царь зверей
И стих в покорности своей.
«Ты также храбр и смел и лих,
В бою ты будешь  за троих,
Могуч ты брат и полон сил,
Напрасно их не расточил.
 Тверда рука и верен взор, -
Его нахваливал Анзор. -
Не приведи Господь, таким
Тебя иметь врагом своим.
И признаюсь я сам себе,
Что я завидую тебе.

Тебе не стыдно пред царём
Предстать в обличии своём».

Недолги сборы ездоков -
Взнуздал коня и в путь готов.
Мелькают горы за спиной,
леса синеют стороной.
То степь бескрайняя шумит,
То речка звонкая журчит.
И вот вся нежностью полна
О берег ластится  волна.
Спокойно море голубое,
И солнце светит золотое,
Не предвещает ветер бурь,
Везде бездонная лазурь.

Всё так спокойно и легко
И всюду видно далеко.

Вдруг потемнело всё кругом,
И море вздыбилось бугром,
Из чёрных вод седой старик,
Как призрак сумрачный, возник.
А вслед за ним, как свет дневной
Лик девы юной неземной.
И крик раздался тот же час:
«Она! Она! – кричал  Рамаз. –
По ней одной я тосковал
И столько лет её искал.
Теперь, клянусь своей душой,
Что станет мне она женой!


Я для неё намного лет
Зажгу любви и счастья свет!».

Царевна краской залилась,
и засмеялся юный князь.
«Пришли и к вам златые дни,
Я вижу,  сладились они.
По сердцу ль вам мой славный брат,
Ведь я теперь вам буду сват», -
Сказал он грозному царю.
«Ну что же, я благодарю
Тебя за службу. Витязь твой,
Видать, и впрямь лихой герой.
Ему покорен грозный зверь,
Ему открыта в сердце дверь.

Что ж тут лукавить? Женихом
Готов принять его в свой дом».

Царь с дочкой к берегу подплыл,
И руки их соединил.
«Теперь, любезный молодец,
Ко мне пожалуй во дворец.
Увидь, что царь готов отдать
За дочь свою, мой милый зять.
Там много всякого добра –
И жемчугов и серебра,
Там на погибших кораблях
Томится злато в сундуках,
И груды дорогих камней
Мерцают в глубине морей.

Мне есть, что за невестой дать,
И ей приданое  под стать».

«Спасибо, царь, - Рамаз сказал, -
Издалека я к ней скакал.
Я,  не жалея, гнал коня,
 И рвалось сердце у меня.
Не за богатством я спешил,
Я ей одною дорожил.
Считать мне вовсе не с руки
В подводном царстве сундуки.
Царевна – вот моя мечта,
Её любовь и красота.
А что до злата и камней -
Всё меркнет тут же перед ней.

Запомни, царь, слова мои –
Нет в злате счастья и любви!».

«Ты мудр, как старец, - царь сказал, -
Тебя я просто испытал.
Теперь я вижу, что с тобой
Мы будем доброю роднёй.
Дай обниму тебя, Рамаз.
Благословляю, дети, вас!
Клянусь своею бородой,
Сейчас закатим пир горой.
Пусть все сюда – и стар и млад
На яства дивные спешат.
Всем хватит места  за столом,
Здесь будет всем и кров и дом.

Запомнюсь я на много дней
Безмерной щедростью своей!».

«Постой же, царь, - вскричал Арчил, -
Ты, видно, в радости забыл,
Что и меня невеста ждёт,
А сердце к ней меня зовёт.
Я слово данное сдержал,
Что тверже стали, крепче скал.
Царевна счастлива вполне,
Пора вернуться к милой мне.
Я так же знатен и богат,
И край мой, как цветущий сад,
Там льется реками вино,
Там заждалась меня Нино.

Прощай же, царь, мой путь далёк,
А мне поспеть бы в краткий срок».


Царь помрачнел: как, в этот час
От гостя слышит он отказ?
Спешит вернуться гость назад,
Кичится тем, что он богат?
Ах, жалкий раб своих страстей,
Сравним ли он с царем морей?
Царь грозно посохом потряс,
И грянул гром, и день погас.
И вспыхнул всполох в небесах,
И пена вздыбилась  в волнах.
«Отец, ты гневаешься зря, -
Смягчила дочка гнев царя, -
чем вам друг к другу ревновать,
не лучше ль вместе пировать?


Пусть между вами будет мир,
а мы закатим общий пир!

Ты не видал, отец, их край,
А это точно дивный рай.
Там сад цветов и щебет птиц,
Там гор и суши без границ.
Оставь на время океан,
Солёных вод густой туман.
По водопадам и рекам
Приди к заветным берегам.
Там много сладостных утех,
Веселье, юность, радость, смех.
И я, как верная жена,
Остаться с мужем там должна.

Другого нет для нас пути,
Меня на волю отпусти».

Царь призадумался на миг,
И прояснился грозный лик.
«Что ж, мне отрадно побывать
Там, где я не был. Повидать
Волшебный край земных чудес,
Зелёный дол и дивный  лес.
И красок буйный хоровод
Сравнить с глубинным миром вод.
Возьму для щедрого стола
Всё, что волна приберегла.
А после свадьбы,  так и быть,
Вас на земле оставлю жить.

К себе же всех в урочный час
Гостями буду ждать я вас».

Недолги сборы молодых,
Уж на конях они лихих,
Торопят их и горячат,
Лишь вёрсты долгие летят.
А следом царь не торопим
Со скарбом тащится своим.
Повсюду горы и леса,
Аж  разбегаются глаза.
На шпилях гор лежат снега,
И спят на склонах облака.
А звёзды яркой бирюзой
Висят над самой головой.

Да вот не вышло бы беды,
Уж больно мало здесь воды!

Но скорый путь назад домой,
Всех впереди Арчил-герой,
За ним царевна и Рамаз,
Гудит восторженно Кавказ.
И с ликованьем громовым
Спешит народ навстречу к ним.
И всем охота увидать
 морскую деву, чтоб узнать,
кому прекрасней быть дано
морской царевне иль Нино?
Нигде не слышится хулы,
А лишь восторг и похвалы.

Всё одинаково равно -
Краса царевны и Нино.

Довольны все и веселы,
Кружат над горами орлы
И возвещают добрый пир,
И небо ясно, как сапфир.
Кругом костры уже горят
Ножи точёные звенят,
И мясо булькает в котле
Да запах туш на вертеле.
Сам царь Нептун и старый князь
Обходят всех, не торопясь.
Гостей сажают за столы,
Ко всем приветливы, милы.

И вина щедро в роги льют,
И тосты пышные поют.

Звучит зурна, гармоник звук.
Здесь тонкий стан, там лёгкость рук.
А горец стройный на мысках
Порхает, словно в облаках.
Там  сабель звон и крик «Асса!»,
Летит папаха в небеса,
И кто под ритм, кто невпопад
Танцуют все – и стар и млад!
Черкесок всполох, пламень глаз –
Гуляет с удалью Кавказ!
Стучатся бешено сердца,
Нет пиру этому конца!

Казалось с неба и с земли,
Что горы с ними в пляс пошли!

Вот молодые в круг вошли
И словно павы поплыли.
Две девы – пара лебедей,
Похожи обликом на фей,
Крылами рук взмывая ввысь,
Как от земли оторвались.
Но два джигита удалых
Кружат орлами возле них.
И всё слилось в единый звук,
Всё рукоплещет им вокруг.
Они же скромностью полны
Вниманьем этим смущены.

С благословением одним –
Да будет мир и счастье им!

Довольны князь и царь-отец,
Но время ехать во дворец.
Доносит ветер издали
Соленый вкус родной земли.
И дышит, силой обуян,
Широкой грудью океан.
Но каждый вздох на новый лад
Зовёт, зовёт его назад.
Здесь погостил на славу он,
Пора, давно пустует трон.
Чтоб никому не надоесть,
Пора бы гостю знать и честь.

Всегда в почёте гость такой,
Кто даст хозяину покой.

Царь дочь свою поцеловал,
Рамаза крепко обнимал
И дал наказ, чтоб дочь берёг,
Стал снова сумрачен и строг,
Велел вещать из первых рук,
Как у него родится внук,
Да жить богато и щедро,
Творить вокруг себя добро,
К нему приехать погостить,
Чтоб царский двор повеселить.
Уж будет рад подводный мир
Им закатить не хуже пир!

Царь молодых перекрестил
И восвояси поспешил.

А через год, как повелось,
У них по сыну родилось.
Гордится дружная семья,
Заздравно пьют за них друзья.
За старый корень – за отцов,
За вновь рождённых молодцов,
За счастье жён и их мужей,
За щедрый дар земли своей,
За солнца свет и за луну,
За щебет птиц и тишину,
За всё, что жизнью мы зовём
И для чего мы все живём.

Не бесконечен жизни бег,
Найди себя в ней человек!


Успей же жизнью насладиться,
Останови незримый миг!
Успей во что-то воплотиться –
В дела, в детей, в страницы книг.
Успей замкнуть самим собою
Разъединенный кем-то круг,
Успей за счастьем и мечтою,
Сумей любить людей, мой друг!
Узнай себя в толпе безликой
Среди холодных чужаков
Или в глазах у кошки дикой
И в свисте вздыбленных ветров.             
Успей понять себя в природе
На смене лет, ночей и дней,
Успей быть солнцем в непогоде.
Успей, успей, успей, успей!..
               
 ____________________________
        ____________________
       _________________

          

Мать Грузия благословенная,
Обитель звёздных берегов.
О. красотою вдохновенная
Земля поэтов и богов!
Судьба корней едина наша,
Неразделима и полна,
Как вкус кавказского лаваша,
И жар грузинского вина.
Слепящих гор седые кручи,
Ночной  нависший небосвод
И ливень, льющийся из тучи,
Твой гордый песенный  народ  -
Всё проросло во мне корнями
Твоих прославленных сынов,
Их боевыми именами
Победных стягов и штыков.
И, породнившись царской кровью,
Россия  с Грузией навек
Была повенчана любовью
Как с человеком человек!

                ПОЖЕЛАНИЕ ЖЕНЩИНЫ

 Когда б меня судьба спросила только раз:
"Скажи, что хочешь ты от жизни про запас?"
Без ложного стыда  звучал бы мой ответ:
"Цветущих, как весна, как лето, теплых лет,
Осеннею порой налитых от щедрот,
Которые в себе, извечно жизнь несет.
С мольбою обращусь всех близких уберечь
От холода зимы и леденящих встреч.
Еще, я попрошу, чтоб был любимый мой
И летом, и весной, и осенью со мной,
Чтоб помнил про меня вдали в чужом краю,
и чтоб его любовь пережила мою".



 

               
Пусть много лет и дней прошло,
Всего не перечесть.
Мне оттого уже светло,
Что ты на свете есть.

Пусть счастье вьюгой замело,
Душа живёт весной.
Мне оттого уже тепло,
Что ты везде мной.

Летят;  спешат, бегут года
Под ноги декабрю.
Мне оттого горит звезда,
Что я тебя люблю!





 
                Р о з а

                Ее сорвали с раннею росою,
Когда едва забрезжил луч зари,
И все, дышало свежестью такою,
                Что отдавалось холодком внутри.

Вся трепетная, нежная, живая
Она тянулась к свету и добру,
Доверчиво вокруг благоухая
И чуть дрожа на солнечном ветру.

Ещё в её стебле, играли соки,
Готовились раскрыться лепестки,
Но острый нож уже подрезал ноги,
И вздрогнули надломлено листки.

Бриллиантовые капли заиграли,
Как  слезы, в щедрых солнечных лучах.
"Зачем, скажите, Вы меня сорвали?" -
Прошелестело тихо в лепестках.




 


Снилась мне мелодия в ночи…
Так она меня обогревала,
Словно шалью плечи покрывала
Из арабской вычурной парчи.
Снились мне бездонные глаза  -
Черный омут цвета фиолета,
Будто ночь на горном склоне лета,
Где бушует ливнями гроза.
Снился конь, как черный ураган,
Тонконогий,  с шеей лебединой.
И сидел на нем непобедимый,
Роскошью блистающий султан.
Смуглолиц, с курчавой бородой,
Руки в кольцах, перстнях  и браслетах,
Золото дрожит на эполетах,
И алмаз сверкает над чалмой.
Конь, такого чуя седока,
Весь под ним и пышет и играет,
Бьет копытом, ржет и пыль вздымает,
Только держит властная рука.
А вокруг на сколько глаз хватает
Лишь барханы и пески, пески…
Знойный ветер, желтый от тоски,
Нежно песню грусти напевает.
Всадник смотрит вдаль из-под руки,
Ждет кого-то, вперив взор свой страстно.
Только ожидание напрасно,
И кругом пески, пески, пески…
И блуждая мимо жарким взглядом,
Он меня совсем не замечал.
Сжал поводья и сидел молчал,
Хоть была я с ним почти что рядом.
Я его окликнул слегка
И рукой до стремени коснулась,
Вскрикнул он – и тут же я проснулась,
А в окне – рассвет и облака…

               
Среди безмолвья и ненастья,
среди бездонной пустоты,
В потоках призрачного счастья
Ко мне опять приходишь ты.

И сердце снова синей птицей
В груди и бьется и стучит.
Оно летит к тебе орлицей
Как на чарующий магнит.

Твое немое притяженье
Сильнее всех молитв и слов,
Один лишь миг, одно мгновенье -
И снова мир запеть готов!

Да так запеть, чтоб оборвалась,
Накал не выдержав,  струна,
Чтоб даже сердце разорвалось,
Ир раскололась тишина.

И мало будет нам Вселенной,
Чтоб все, что чувствуем,  вместить.
 В полете птиц, в цветах весенних
С тобой мы будем вечно жить!




 Ты за любовь меня прости,
Ее из сердца лью.
Меня на волю отпусти,
Я в клетке не пою.

И разве же не видишь ты
Всей этой черной пустоты,
Когда уйдет любовь?
Что на замену ей придет,
Что отогреет и спасет,
Что жить заставит вновь?

Ты за любовь меня прости,
Я птицей улечу.
Ты не жалей и не грусти,
Я в рабство не хочу.

А ты, мой добрый старый друг,
Разъедини порочный круг
И выйди из него.
Тогда, как из небытия,
Зажжется вновь свеча твоя
И воссияет вдруг.

Ты за любовь меня прости,
Я все равно с тобой.
И рядом наши два пути,
Как берега с рекой.

Всего б дотронуться рукой
Мне до тебя, мой дорогой,
Услышать сердца стук.
И снова доброе тепло
В меня бальзамом потекло,
Все это ты – мой друг…


                ЦВЕТЫ ЗАПОЗДАЛЫЕ
Как скупимся мы на свое тепло,
Причиняем боль, не замечая.
Полоснем по сердцу,  думаем, прошло,
Шрамов на душе не оставляя.

Капельками жизнь вытечет из ран,
Силы незаметно тихо тают.
Мы глаза свои окунем в туман,
Совесть равнодушье заглушает.

Позднее раскаянье придет,
Лилиями сердце встрепенется.
И тогда к ногам близких мы кладем
Все, что нами в радости крадется.

Да, себя обкрадываем мы, 
Распыляя жизнь своих любимых.
Думаем, что долго до зимы,
и не слышим звук шагов незримых!

Это сердце боль больше не кольнет,
Как же ты теперь его жалеешь!
Ты согрей другое, что пока живет,
Мертвое уже не отогреешь!

Поздно мы становимся нежны,
На могилах близких стынут розы.
Но давно ударили морозы,
И цветы давно обречены…

 * *  *            
Не жалейте нежности своей,
Не стесняйтесь от любви согреться,
Краток  век у наших матерей,
Краток миг безоблачного детства.
       И когда пойдешь ты по судьбе,
       То поймешь, что нет другого средства,
        Сохранить мальчишество в себе,
        Как живую искорку из детства.