Наблюдения. Деревня...

"    - Господь, господь! - воскликнул он фальцетом, - Какой  там  господь  у
нас! Какой господь может быть у Деийски, у Акимки, у Меньшова, у  Серого,  у
тебя, у меня?
     - Постой, - строго спросил Тихон Ильич. - У какого такого Акимки?
     - Я вон околевал лежал, - продолжал Кузьма, не слушая, - много я о  нем
думал-то? Одно думал: ничего о нем не знаю  и  думать  не  умею!  -  крикнул
Кузьма. - Не научен!"
   

"     - Верно. Ни к черту не годный народ! Ты подумай только...
     И оживился, увлеченный новой мыслью:
     - Ты подумай только: пашут целую тысячу лет, да что я  -  больше!  -  а
пахать путем - то есть ни единая душа не умеет! Единственное  свое  дело  не
умеют делать! Не знают, когда в поле надо выезжать! Когда надо сеять,  когда
косить! "Как люди, так и мы", - только и всего. Заметь! - строго крикнул он,
сдвигая брови, как когда-то кричал на него Кузьма. - "Как люди, так  и  мы!"
Хлеба  ни  единая  баба  не  умеет  спечь,  -  верхняя  корка  вся  к  черту
отваливается, а под коркой - кислая вода!"

    
"     - Народ! Сквернословы, лентяи, лгуны, да такие бесстыжие, что ни единая
душа друг другу не верит! Заметь, - заорал он, не видя, что зажженный фитиль
полыхает и чуть не до потолка бьет копотью, - не нам, а друг  другу!  И  все
они такие, все! - закричал он плачущим голосом и с трестом надел  стекло  на
лампу."


"         - Слышал,  что  Макар  Иванович-то,  странник-то,
наделал? Поймали, с дружком со своим, бабу на дороге, оттащили в караулку  в
Ключиках - и четыре дня ходили насиловали ее... поочередно... Ну,  теперь  в
остроге..."


"     - Тихон Ильич, - ласково сказал Кузьма, - что ты городишь? К  чему?  Ты
нездоров, должно быть.  Перескакиваешь  с  одного  на  другое,  сейчас  одно
утверждаешь, а через минуту другое... Пьешь ты, что ли, много?
     Тихон Ильич  промолчал.  Он  только  махнул  рукою,  и  в  глазах  его,
устремленных на огонь, задрожали слезы.
     - Пьешь? - тихо повторил Кузьма.
     - Пью, - тихо ответил Тихон Ильич."


" - Да запьешь! Ты думаешь, легко  мне
досталась эта клетка-то золотая? Думаешь,  легко  было  кобелем  цепным  всю
жизнь прожить, да еще со старухою? Ни к кому у  меня,  братуша,  жалости  не
было... Ну, да и меня не много жалели! Ты  думаешь,  я  не  знаю,  как  меня
ненавидят-то? Ты думаешь, не убили бы меня на смерть лютую, кабы попала  им,
мужичкам-то этим, шлея под хвост, как следует, -  кабы  повезло  им  в  этой
революции-то? Погоди, погоди, - будет дело, будет!"

                И. А. БУНИН. ДЕРЕВНЯ. 1909-1910 гг
Фотография Ивана Алексеевича Бунина