будь этот мир столь тесен, как говорят

будь этот мир столь тесен, как говорят, мы бы с тобою не помещались в ряд, не могли б взяться за руки. этот плакат "чума", этот крик "катастрофа близка, мы с вами стоим у рва", отдающий железом оскал на бесшовных ртах -
война
моя за беззвучность, за боль, за страх,
за человечность, которой предписано быть
чувствительной к лезвиям, плавиться от тоски, издыхать от бессилия, через пороги плыть,
прогорать, остывать, умирать, отрекаться, жить.
моя - за бетонные плиты с затёртыми мхами.
вода прорастает, ложится на них жемчугами, слякоть чугунно блестит под каблуками, отнимает подошвы, и дальше шаги - хоть бы в пламя, хоть в просвет меж крапивой - это безглавая честность, понижение, связь, самый древний сигнал "частность - вечность", от болота к чему-то обетованному - так,
как должна человечность сжимать мягкий свой кулак, отвечая на холод и дальность заветной цели,
как должна сжимать зубы, давая бить своё тело мятежам мирозданья, картинам руин, горя, тлена..
ты не свят, и не цел, и не защищён от трагедий,
остановлен, как кажется, между "вени" и "види",
не прикован к скале, не повергнут в пучину пожара,
не обвязан долгами большому планетному шару
и не съеден с приправами, и всё ещё не брошен.
у тебя семь болот и москитная сетка от мошек, да мосты из крапивы, порог, густо хмелем поросший, обездоленный пёс, что немного похож на Тотошку - только самую малость. и книги о прочих вселенных, корабли на ветвях, шлемы с копьями путников древних, и колодец с вином, мимолётные белые птицы обступают твой дом полукружьями, треплют страницы, замирают в броске в вышину. всё ещё повторится, непременно найдёт тебя:
страх достижения цели,
безысходность печали, ночная отвергнутость всеми,
неприятность обид, скопом рвущихся в мелочность быта.
ни одна из надежд этим миром ещё не разбита, и неважно, чей козырь, на самом-то деле мы квиты
уже тем, что за чёртовы годы бессменных падений поднимаемся и выползаем под солнце из тени,
поднимаемся чаще, чем падаем. это нормально.
хватит лгать, что за окнами сплошной ад нам скалит пасть и уродливо мнётся ради забавы.
даже если гремит по пятам твоим злая облава,
даже если клыки мирозданья цепляют за пятки -
чёрт возьми, это тоже любовь. да, дурные повадки,
да, расценки невыгодны, сделки бестактны,
в ранах вместо бинтов индевеют комки стекловаты,
но.. будь этот мир столь смутным, как нам пророчат,
нас бы в нём не было. не было бы, и точка.