Великий перелом. Глава 11. Экселенц

                «Но так как я умираю – воскликнул францисканец,
                – то  я  делаю  тебя  своим преемником… Возьми!
                И  сняв  перстень,  он надел его на палец Арамиса.
                – Я,  больной  телом,  но  в здравом уме, свободно
                и  добровольно  передал это кольцо, знак всемогу-
                щества, монсеньору д’Эрбле».
                А.Дюма. «10 лет спустя».

Савва, в наследники Руди наметив,
Мыслил сначала ему передать
Должности важные на Том на Свете,
Чтоб контролировать и управлять.
Были при должностях этих отделы,
Укомплектован частично был штат.
Каждый сотрудник их что-нибудь делал
И своей занятости был он рад.
Эти отделы – не близки друг к другу,
Важный в отделах идёт разговор.
«И среди них – ключ от целого юга, –
Пишет Дюма, – город-крепость Кагор».
«Ключ» этот был – «Председатель КОМКОНа».
И.О. не мог должность ту упустить.
Но он не властен над ней по закону,
Надо интригой задачу решить.
И вот Наина ему подсказала:
Надо Рудольфа ему разорить.
«…Ты подошли письмецо для начала,
Чтоб в коллективе дела замутить…»
И в приложенье к письму посылает
Он компромат на сотрудников всех:
Руди сотрудников всех растеряет
И ждёт в финале интригу успех
(Тот компромат – содержание дисков,
Что дал Юркольцин – «Сундук мертвеца».
Пользовался им Андрюхин без риска,
Не раскрывая при этом лица):
Будет начальник он без подчинённых.
Значит, заданья не выполнит он
И будет снят по причине законной.
Взялся доставить письмо д’Юмадон
(Некому больше: Отдел укреплённый,
А рук надёжных, доверенных нет.
Он поручил бы и Виссариону,
Так на Земле «Геркулес» много лет).

Руди был рад неожиданной встрече.
Ну а с письмом он хитро поступил:
Тем, кто был в тех приложеньях отмечен,
Лично об этом он сам сообщил.
И с содержаньем письма он знакомит
Всех подчинённых своих, чародей:
«Знайте, кто вашу соломушку ломит.
Я ж не отдам своих верных друзей».
И удивлённый сей щедростью духа –
«Браво, Рудольф! – похвалил д’Юмадон –
Кадровую избежал ты разруху,
Будет Отдел этим твой сохранён».
А за обедом, в полуденно время
Он говорит Руди так за столом:
«Что ж не поднял ты то тяжкое бремя
И спасовал с нашим ты ремеслом?
Ты не добился ведь до назначенья
Этих отделов в теченье годов.
Было бы проще всей жизни теченье. –
Ну а ответ был Рудольфа суров:
«Память у вас, видно, напрочь отшибло,
Добрый мой гость, дорогой д’Юмадон.
Шкура моя чуть тогда не погибла.
Что же теперь поднимать этот звон?»
Да и когда ему было искусствам
Тонким учиться – Директором быть?
Жизнь его втиснула в бурное русло
И не давала спокойно пожить.
«Ну не сердись. В перспективе той дальней
Уразумей ты до прежде всего:
Все за того, кто в КОМКОНе начальник,
Кто не начальник – с тем нет никого.
Будь похитрее в делах: не надейся,
Что тебе даром КОМКОН отдадут.
И над словами моими не смейся:
Служба КОМКОН – это славный редут. –
Руди ж ответил ему: – Вот поруки:
Этот КОМКОН я во славу возьму
Дружбы в отделе, успехов в науке –
Вот как отвечу я злому письму…»

Должность была ключевая, уж точно,
Этот начальник Отдела КОМКОН.
Был тот начальник всегда полномочный
Материка представитель. И он
Есть обладатель больших полномочий.
В частности – с Центром работа. Она
Без его визы с печатью, меж прочим,
Строго у них была запрещена.
При несогласье КОМКОНа с приказом
Тем, по которому включится Центр,
Этот конфликт разрешается разом
Материком. И частенько в конце
Грозною тенью вставала отставка
Шефа КОМКОНа: был Савва силён.
Так что начальник на Савву «не гавкал»,
Тихо в КОМКОНе посиживал он.
Единолично Директор не может
В этом КОМКОНе начальство сменить.
Слово его хоть весомо, но всё же
Сам Материк должен всё утвердить.
Но если сам председатель КОМКОНа
Лично свои полномочья слагал
И претенденту, без шума и звона,
«Перстень»-печать свою передавал,
То там, во-первых, решенье приказом
Так же сперва утверждал Материк.
А во-вторых, был Директор обязан
Так же приказом признать. Кадровик
Впишет в реестр председателя имя –
И председатель КОМКОНа готов.
Вот так примерно, путями такими
Там утверждался контроль у богов.

...А между тем продолжал ему Руди:
«Я понимаю, как должность важна.
И я не жду эту должность на блюде,
Знаю, что там предстоит за война.
Начал готовиться к схватке заране,
Как посетил я «седой Альбион».
Был я там Монком по И.О. заданью,
Восстановить чтобы Аглицкий трон
И посадить туда Карла Второго.
– Помню. А кто ж молодой был Стюарт?
– Жилин Роман. Роль наместника Бога
Выполнил он, удержавши удар…»
Так д’Юмадон в то своё посещенье
Из первых рук, самолично узнал:
Чтоб «взять» КОМКОН, да с его «укрепленьем»,
Руди скопил неплохой арсенал.
Мы уже знаем, что там за игрушки –
«Шпага», «кинжал», «аркебуза» иль «яд».
А у Рудольфа четыре аж «пушки»
Против КОМКОНа поставлены в ряд.
Что же за «пушки» серьёзные были?
Промах КОМКОНа за каждой стоял:
Или ЧП в Управлении, или
Вскрылось, что кто-то закон нарушал.
Первая «пушка». Когда наступила
В монастырях срезу тишь, благодать,
Что непривычно для общества было,
Странно, чтоб крепче о том не сказать –
Стали монахи послушными Богу,
И прекратился привычный их блуд,
И на безгрешную стали дорогу
Звать и вести христианский свой люд, –
Необъяснимое встало явленье.
И усыплённые сей тишиной,
Не подвергали в КОМКОНе сомненью,
Что это стало само здесь собой.
И не задались в КОМКОНе вопросом:
А ПОЧЕМУ это произошло?
Нет ли в ПРИЧИНЕ явленья угрозы?
Как то явленье в развитье пошло?»
Часто угрозу несёт не явленье,
Что в нашей жизни ЧП назовём.
А вот ПРИЧИНА ЧП – опасенье
Может внушать, коль её не найдём.
И «опасение» то наступило:
Ряд эпидемий по миру прошли.
ЧТО эпидемии те породило
Средь населения нашей Земли –
Снова вопросом КОМКОН не задался.
Если б вопрос был КОМКОНу нужён,
То кто-нибудь бы из них догадался:
«Гипоталамус их заторможён».
И задавая вопрос за вопросом,
К первопричине бы быстро пришли.
Это вторая уж «пушка» под носом
У предКОМКОНа в пределах Земли.
Третья же «пушка» __ самоустраненье
Службы КОМКОНа в последний момент,
В острый период в делах Управленья,
Когда создался бо-ольшой «прен-цен-дент»:
Издан приказ, чтобы Ники Андрюхин
Ехал немедленно на Материк.
Ну а КОМКОН не поводит и ухом:
Скрылся куда тот блудливый старик?
За отправлением не проследили,
Не проследили на Материке,
Так же Директору не доложили,
Что потерялся тот след вдалеке.
«Пушкой» четвёртою против «Кагора»
Индифферентность КОМКОНа была
К важным процессам внутри «коридоров
Власти» в Управе, к Управским делам.
Был им известен приказ д’Юмадона,
Что власть Быкоцкому передаёт.
И Материк утвердил по закону
Этот приказ и его признаёт.
И вдруг откуда-то вылез Андрюхин
И незаконно он власть захватил,
Благо Быкоцкий марать свои руки
В драке за власть вовсе и не спешил.
Ну а КОМКОНу – так нету и дела!
Вот уж действительно, им наплевать,
Что здесь за сила Землёю владела
И кто Землёй будет тут управлять.
И эти все упущенья КОМКОНа,
Что в документах отображены,
Руди решил показать д’Юмадону:
«Вот мои «пушки», что зело важны».
«Да, что он знает, а что он не знает –
Трудно бывает нам определить» –
Так Маргарита о нём полагает,
Хоть и бок о бок изволит с ним жить.

Но эти «пушки» не главными были
В том, чем Быкоцкий КОМКОН «захватил».
Там две «петарды» они подложили,
Чем он  «ворота к Кагору» открыл.
Эти «петарды» весьма знамениты,
Важные ТАЙНЫ за ними стоят.
Тайны, которые временем скрыты
И не проникнет ничей туда взгляд.
Ими снабдил его бывший Директор,
Тайн у него от Рудольфа ведь нет.
Первая тайна – таинственный Некто,
Что взаперти уж живёт много лет.
Мимо КОМКОНа прошла эта тайна.
Тайна опасная это была:
«Умерли все, кто что знал, хоть случайно.
Знали лишь двое все эти дела».
Даже когда д’Юмадон подвизался
Сдать без документов личность, они
Не почесались, откуда он взялся?
Как в Управление некто проник?
Ну а вторую «петарду к воротам»
Сам д’Юмадон так же Руди вручил:
Он рассказал, как у Центра частоты
Он самовольно, один изменил.
Даже включить генератор чтоб просто,
Должен быть издан отдельный приказ.
Ну а КОМКОН, изучивши вопрос тот,
Визу с печатью поставит тотчас.
И лишь потом генератор включался,
Если открыт «ключарями» тот Пульт.
И ритуал тот всегда соблюдался,
И нарушений его было – нуль.
А тут Директор сам перенастроил
Все генераторы по частоте!
Ну а КОМКОН вовсе не удостоил
Своим вниманием действия те.
За одно это начальник КОМКОНа
Должен держать пред начальством ответ!
Ну а блюститель небесный закона
Молча смотрел и реакции нет.
Руди, когда он об этом услышал,
Молча раскрыл в изумлении рот:
– Ка… как же этот манёвр у вас вышел? –
Он, запинаясь, вопрос задаёт.
– Так вот и вышел. Наина хотела
Книгою этой тебя «отравить».
«Яд» на себя опрокинул я смело,
Лишь бы Наину тогда усыпить.
Мне приходилось и не на такое
В нашей Управе решаться подчас.
Если б не хитрость Наины, без бою
Мой кабиет ты бы занял сейчас.
– Думаете, это хитрость Наины?
– А то кого же.
– Нет. Кажется мне,
Мозг тот скрывают другие седины:
Мерлин, я в этом уверен вполне.
Он ведь послал это предупрежденье,
Что были посланы трое гонцов
И что мне надо тикать с Управленья,
Пока не прибыла стая врагов.
Знать мог откуда такие детали?
Ясно: он сам их Наине сказал.
И слава богу, тогда убежали,
Чтоб избежать нам военный скандал.
– Да, этот Мерлин – опасная штучка.
И непременно ты с ним разберись,
Чтобы его эта старая… жучка
Не принуждала на грешную жисть.

Должность того председателя, сами
Вы понимаете, очень важна:
Он ведь над нашими был небесами,
Власть над богами КОМКОНу дана.
Он был знаком с положеньем о заме,
Сам же печатью своею скреплял.
Но и «без боя», смекаете сами,
Должность свою он сдавать не желал.
По Положенью, инициативу
Должен Директор был сам возбудить.
Ну а И.О. что ль дурак, чтоб тетиву
Против себя же у «лука» спустить.
Но и Быкоцкий был так же готовый
«Всех до единого здесь положить,
Но взять Кагор». И к «воротам» толково
Он те «петарды» сумел подложить.
Тут председатель признал, что серьёзен
Очень соперник его, претендент:
Грех ротозейства такого был грозен
И создавал он бо-ольшой «прен-цен-дент».
«Кровопролитная схватка, приятель,
За эту крепость меж ними была!»
Первый удар отразил председатель.
Он заявил, что такие дела,
По Положенью, Директора руки
Лишь возбудить могут на небесах.
«…Вы ж только зам. Да и то по науке.
Гири лежат не на ваших весах.
– Я не Директор? А кто же скажите?
– Ники Андрюхин.
– С каких это пор
Вместо Директора стал заместитель?
– Ах, вы ведёте пустой разговор!
С тех самых пор, как Директор законный
Подал в отставку в Управе своей.
– Вы получили приказ д’Юмадона?
– Нет, но есть новый приказ, поважней:
Новый Директор прислал нам по факсу.
– Можете мне вы его показать?
– Вот он, конечно.
– Но я вижу кляксу
Вместо печати на нём, так сказать.
А во-вторых, что за подпись причтите?
– Подпись «Андрюхин».
– А кто он?
– …И.О….
– Ну а теперь вот сюда посмотрите:
Вот отречение есть Самого,
Вот и приказ о моём назначенье,
Акт передачи Патента и проч.,
Ключи от Пульта, Печать Управленья.
Всё отвечает закону точь-в-точь…»
И предложил претендент для порядка
Мирно закончить такие дела:
Вы отречение мирно и гладко
Пишете: старость, мол, близко пришла.
И при свидетелях передаёте
Мне полномочья – и на Материк.
Там вы живёте спокойно, в почёте
Весь в орденах, заслужённый старик.
Я же, как только Директором стану
(Не сомневайтеся, стану я им!) –
Тайны улажу я все без обману
И не позволю узнать их другим».
И после этого вот заявленья
Сдал Экселенц свою «Перстень»-Печать.
И стал Рудольф генерал Управленья,
Новую жизнь смог Быкоцкий начать.

В тыщу шестьсот девяносто четвёртом
Убыл на Землю Юркольцин-Вольтер,
Делать приставки. И грозным был чёртом
Для всей Европы тот бог-инженер.
В двадцать девятом году и Наина
Милой принцессой на землю пришла –
Объединять всю Европу, вестимо,
То есть, за Руди проделать дела.
И родилась она Софьей-Августой
В доме немецкого мини-царька,
В чьём сундуке денег было не густо,
Скромной царевной была там пока.
И заварила в Европе ту кашу,
Что задрожала от слов от таких:
«Ни одна пушка не выстрелит ваша
Без дозволений высоких моих!»
Её Орлов, да Суворов в Европе,
«Ушак-паша» да «Румянчуф-паша»
Шмон навели и в Крыму, и в Синопе,
Так что ушла у них в пятки душа.
Ловко Европу и Турцию сразу
Крепкой рукою держала в узде.
Эту Юркольцина душит заразу:
Турция щупальца тянет везде.
(Знать, и Юркольцин желает для славы,
Этот «турецкий бог», весь материк
Объединить в мировую державу,
Но под исламом, костлявый старик.
Но и Наина, там как ни старалась,
Частным то было решенье её:
Только «великая» с троном рассталась –
Рухнуло мирное это житьё.)
А коль обоих «поводырей» нету,
В тридцать шестом (ну, плюс-минус пять лет)
Взявши контроль над Земною планетой,
Руди послал с д’Юмадоном привет:
«Вот, предъявите печать эту И.О.
И передайте привет мой при всех.
Правду поведайте неторопливо,
Ждёт ваш рассказ в Управленье успех».
Ники Андрюхин, «Престола» добившись,
В Англии Свифтом тогда был как раз.
И в сорок пятом, с Земли возвратившись,
Имя Рудольфа он вставил в приказ.

Ну а теперь мы расставим все точки.
Да, референт «любит» И.О. не заря
И дописать до последней до точки
Хочет комедию «И.О. царя».
Что же за польза наследнику в этих
Подвигах Саввы, тяжёлый чей труд
Власть в небесах продлевает на свете
«И.О.царя» (ну а годы бегут)?
Главная польза – и есть эти годы.
Нейтрализован коль будет Атос,
Самый опасный из всех воевода,
Власть захватить пожелавший всерьёз,
То переход её в руки Рудольфа,
Чрез отречение И.О. сперва, –
Чисто вопрос этот времени только:
Жизнь всё расставит сама. Голова
Только лишь этим у Саввы забита:
Ведь не посмеет презренный И.О.
К Материку обратиться открыто:
Нет документов на то у него.
А во-вторых, обстоятельства эти,
Что «умирающий» Савва создал,
Вынудят Наю, забыв всё на свете,
Сделать задуманный Саввой финал.
Страх их толкнёт. Прибегут они оба
«Трон» сдать Быкоцкому. Этот старик
«Умер» хитро, «показавши из гроба»
Злобной Наине дразнящий язык.

Смута кончается наполовину:
Стал предКОМКОНа Быкоцкий Рудольф.
Он не сгибал и сначала-то спину,
Ну а теперь – его слушать изволь.
Став Экселенцем, Рудольф перебрался
Из Перспективного прямо в КОМКОН.
А Перспективный Отдел тот остался
За Маргаритою: Виссарион
Евроотдел свой занял деловито –
Новый он стал заместитель И.О.
Что ему крепость теперь с Маргаритой
И что наука та, кроме всего?
Ну а Рудольф, взяв КОМКОН в свои руки,
Сделать ревизию лично решил
Службы КОМКОНа. Боля о науке,
Он в перспективный Отдел заспешил.
Ну а Вязанский, тот зам по науке,
Просто был мощный, но глупый кулак.
Если бывал он в Отделе, со скуки
Он помирал, сей чванливый дурак.
И стал терять он прилежные кадры,
Что от Рудольфа к нему перешли.
Так, с впечатленьем рванувшей петарды,
Лермочкин вышел и «скрылся вдали».
(«Даль» та была недалёкая шибко:
Завербовался к Юркольцину он.
Миша сочтёт переход тот ошибкой,
Но был вначале он им ослеплён.)
Ну а в «Европе» месье Ленуалло
Во всём Отделе один заправлял:
Виссарион разбирался столь мало,
Что все дела он ему передал.
Зная об этом, Рудольф и задумал
Освободить Маргариты Отдел
От дурака. Только тихо, без шума.
И вот к Вязанскому он прилетел
И заявил там: «Приказ предъявите,
На основанье которого вы
Суд и расправу в «Европе» чините,
Ваши права на неё каковы?»
И оказалось: приказ был составлен
Крайне небрежно: он не отменил
Старый приказ. И Вязанский оставлен
Зам по науке, кем раньше он был.
А получив по приказу Европу,
Первым он стал заместителем здесь.
И предложил наш Рудольф остолопу
Чтоб выбор кресла он сделал бы днесь.
Письменно он предложил отказаться
От одного, соблюсти чтоб закон.
И предпочёл первым замом остаться
Честолюбивый наш Виссарион.
Лично Рудольф и отнёс отреченье
До канцелярии. И проследил,
Чтоб зафиксировали в Управленье.
Так «Арамис и Портоса убил».

Эта проверка пришла к завершенью.
В сорок четвёртом году он решил
Н.Новиковым свершить посещенье,
Только Инкогнито. Руди спешил:
«Таяла Русь в этой утренней дымке
(Как наш писатель Е.Шварц написал).
В шапке я вас посетил невидимке.
Страшную жизнь я у вас увидал».
Надо ему было лично и срочно
(Не полагался он ни на кого)
Весь «отражатель» проверить: сколь точно
СКОТ сам доносит сигнал до него.
Он проверял всепланетный транслятор:
Как реагирует этот «прибор»,
Точность настройки всего аппарата,
Коль «не дублирован фазоциклёр».
Сложен и труден был труд. Но не только.
Были помехи, опасность была.
Он ведь инкогнито был. И постольку
Были секретными эти дела.
Императрица Наина же бдила.
В тыща семьсот девяносто втором
В крепость Рудольфа она посадила:
Он, мол, масоном был, тайным вором.
И вот поэтому Руди решает
Срочно на помощь Романа призвать:
Специалист по трансляторам знает,
«Фазоциклёр здесь как настраивать».
В тыща семьсот девяносто четвёртом
Стал Чаадаевым Жилин Петром.
«Лондонский дэнди» был модником тёртым,
Эти стихи Феб напишет о нём.

Юра Гайдалов закончил учиться:
Школу Столичную Юра кончал.
Кончив учёбу, он, как говорится,
К «крёстному», к Жилину Роме попал.
Жилин служил в Перспективном Отделе.
Жёсткий экзамен устроив ему,
Жилин решил, что «ребёнок при деле»,
Можно довериться и самому.
Ну а потом перешёл Жилин Рома
Из Перспективного в Евроотдел.
А молодого оставили «дома»,
Чтоб за Машиною Юра глядел.
(Звалась Машина Большой Вычислитель).
Жилина он иногда навещал
И став в «Европе» почти местный житель,
В местный машинный зашёл Юра зал.
Думова Майя сидела за пультом,
Пальчиком в клавиши тыча с трудом.
Не получалось у ней почему-то,
Хотя научники были кругом.
Юре знакома была та работа.
Юный стажёр ей решил помогать.
Восприняла она помощь с охотой,
Легче с Машиной вдвоём «воевать».
Но ничего Юра в Евроотделе
Не понимал в Европейских делах.
Но он «…в великом участвовал деле»,
Благоговейный испытывал страх.
Поскольку лет было Юре немного
И с Управленьем едва был знаком,
Юру пленил «дерзкий замысел бога» –
Двинуть всё общество мощным рывком.
А когда Жилин стал Пётр Чаадаев,
Он вообще «беспризорником» стал:
Жизнь без Романа у Юры пустая
И он напрасно ко всем приставал.
В Евроотдел он привычно приехал
И добровольно там стал применять
Знания для развлеченья-потехи:
Взялся он Майке задачки решать.
Так он решил Ленуаллы задачу,
Что сам составил великий Атос.
Юра считал это дело удачей
И Ленуалле решенье отнёс.
Тут и приметил его без обману
«Сам» Ленуалло. Использовать стал
(«Я без Рэми-то пока что не встану» –
Так д’Юмадон про него написал).

В зал, где работал Большой Вычислитель,
Как-то Вязанский зачем-то вошёл.
Зал обозревши, Еропы властитель
Микроревизию всех произвёл.
К кнопкам склонённые кротко фигуры
Взглядом Вязанский своим обласкал
И вдруг заметил Гайдалова Юру,
Что у окна неподвижно стоял.
К Юре немедленно он обратился –
Что, мол, стоит вся работа твоя?
Юра рассеянно так удивился:
– Как не работаю? Думаю я.
– Думаете?! – оскорбился властитель, –
Время рабочее тратите вы.
Вы на коллег своих лучше взгляните:
Не поднимают они головы. –
Юра с задачею бился две ночи,
Думал над ней, выбиваясь из сил,
И настроение было «не очень».
Не оборачиваясь, он спросил:
– Слышать когда-нибудь вам приходилось,
Чтоб выражалися люди вот так:
«В Евроотделе мысль в угол забилась,
Так как начальник отдела – дурак»?...
…Было там тихо для среднего слуха,
А тут и кнопки замолкли все враз.
«Слышали, как умывается муха» –
Двое в Отделе сострили тотчас.
– Нет, не прихо… Что!? Вы мне говорите?!
Да я вас!... В двадцать четыре часа! –
С остервенение дверь сей властитель
Рвать не в ту сторону вдруг принялся.
Но наконец, титаничекой силе
Ручка дверная сама поддалась:
Видно, шурупы те старыми были –
Ручка от двери и оторвалась…

Вот после этого завербовался
Юра у «стинкера», у Лукича.
Переживал он чуть-чуть, что сорвался
И не сдержал своих чувств сгоряча.
Поторговавшись чуть-чуть, сговорился:
Было задание Юре простым.
Так он Мицкевичем в «Лес» и спустился –
«Юный охотник с восторгом своим».
Жилин, его повстречав, удивился,
Но даже виду совсем не подал.
Юра расчувствовался, расхрабрился
И про тот случай ему рассказал.
Отхохотавшись, задумался Рома.
– Хочешь пророчество? Скоро тебе
«Смерть» предстоит. Иль, сказать по другому,
Ждут перемены печальны в судьбе.
Философически Юра ответил:
– Ах, умереть дворянину пустяк.
Главное – чтобы красиво я встретил
Смерть – вот скажу тебе, Рома, я как.
А хочешь встречное ты предсказанье?
Я в должниках долго быть не хочу
И продолжая, как другу, признанье,
Тоже пророчеством я отплачу:
Нет, не расскажет про это Вязанский,
Что дураком обозвал его так.
А потому, что кулак великанский
И в самом деле есть просто дурак. –
Лекцию Рома для успокоенья
Тут издевательскую прочитал,
Жизни реальной внутри Управленья
Рома картину ему показал.
И навсегда он на этой «дуэли
В Ленском» телячий восторг умертвил.
Юра задумался об этом деле,
Ну а Роман, помолчавши, спросил:
«Ну а как здесь ты теперь оказался?
Кто тебя в «Лес»-то сейчас отпустил? –
Крестник его помрачнел, подобрался,
В землю глазёнки свои опустил
И рассказал про свою он вербовку.
Крякнул Роман и спросил, чуть в сердцах:
– Как угораздило этак неловко?
Хотя-а… Быть может, погнал тебя страх?
Хоть бы со мной перекинулся словом…
Ах да, нуль-связи-то нет у тебя.
– Hо ведь ещё ничего не готово.
Что, не могу постоять за себя?
Что, повлекут меня силою в ящик?
– Ты договор подписал?
– Подписал.
– Нет уж, иди. Чтобы этот приказчик
Хуже чего-нибудь не предпринял.
Ну хорошо, что хоть я теперь знаю.
Но наперёд тебе будет урок.
Ну а коль выполнишь – не прогадаешь:
С этой паршивой – так шерсти хоть клок».

Жилин Роман, повстречавшийся чудом
Снова с Россией – так вовсе «влюблён».
«Буду не я, коль отдам славоблуду
Эту «красавицу»!» – так молвил он.
И д’Юмадон (всё согласно же плана!)
Ложный Амвросию след показал,
Чтоб не избегнул коварный капкана,
В сети расставленные бы попал.
И корсиканец бросает «охоту»
В дальнем Египте – и мчит на Москву.
Видит «Диану» (согласно расчёту!),
Как «на плечо та склоняет главу».
Знает, конечно он, что не с ключами
Встретит «законного мужа» Москва.
Но всё ж должна, понимаете сами,
Вспомнить приличные к делу слова!
Только, однако, не тут-то всё было.
Миша Кутузов, сей «наглый Сен Люк»,
Встретился с ним в русском «парке» том милом
Тихо и мирно сначала. И вдруг,
Враз заманив до Российской столицы,
Он заявил, что «обычай, мол, мой
С хищниками не иначе мириться,
Как снявши шкуру с клыкастых долой».
И перебравшись за нашу границу,
«Шпагой своею проткнул Монсоро»,
Так что надолго на остров «лечиться»
Был император направлен с двором.

Здесь рассмотреть мы обязаны кстати
Странный «Дианы» с «Бюсси» разговор –
Странность позиций «папаши дитяти»,
Как «щепетилен барон Меридор»:
«…Так щепетилен в вопросах он чести,
Что несмотря на любовь, гонит прочь
Мысль о любовнике. И он на месте
Разоблачит перед мужем и дочь».
То есть, старик этот намертво бьётся –
Даже с Дианой! – за честь… Монсоро!
Хоть и не может не знать, что даётся
В руки мерзавца Дианы добро!
«Бьётся за честь» он, хоть точно и знает:
Жертва обмана Любимая «дочь».
Гнусных поступков плоды охраняет,
«Плача о дочке» своей день и ночь.
Странно… А раз поведение странно –
СКРЫТАЯ здесь информация есть:
Тайный расчёт у него постоянный,
Вот что такое «баронова честь».
Чтоб ни случилось, пускай остаётся
«Мужем» России Амвросий у нас.
Рома ж РЕАЛЬНОЙ пусть жизни добьётся,
Как ЕМУ хочется, здесь и сейчас.
«Муж» ОТВЕЧАЕТ за жизнь той «девицы»,
Ну а «любовник» с «девицей» ЖИВЁТ.
И пусть за всё, что с «девицей» случится,
«Муж» перед небом ответ и несёт.
Для Ленуаллы противного время
Не наступило, «убит» чтоб мог быть:
В деле его есть опасное семя –
Вот с «семенами» и надо «убить».
Дело его – революцией быстрой
«Из понедельника в среду» толкать
Общество. Знал Феб, что путь сей тернистый,
Но он теорьей не мог доказать.
Слишком теория та молодая,
Мало в ней данных. Лишь энтузиазм
Движет мальчишек от края до края,
Да славоблудный у старцев маразм.
Все революции сопровождает
Хаос, разруха, болезни, война.
«Чёрной Волной» это всё называют,
Людям смертельно опасна она.
И коль до времени будет «убит» он,
Новый появится здесь «Монсоро».
Нет, прорастёт пусть то «семя» открыто,
Пусть все УВИДЯТ, что он за добро.
(Сказку об этом наш Феб и напишет.
В ней он ИНСТРУКЦИЮ Жилину дал,
Чтоб приключений «Балда» пусть не ищет,
А на работу к «Попу» поступал.)

Но наконец, Ленуалло вернулся
С «Святой Елены». И Виссарион
Который к славе и власти тянулся,
Этим Амвросием вновь подбодрён.
И упреждает раба-господина:
Сотрудник Жилин – не тот человек,
Что на нас даром согнёт свою спину,
«Чёрная лошадь» он, «скрытый абрек».
Как бы не отнял «красавицу» эту.
И тот послал Чаадаеву крест:
«Вот ведь драчун! Так пожалуй к ответу:
Пусть взаперти лишь читает да ест!»
А на «красавицу» эту с вершины
Власти был брошен ещё один взгляд:
Гений Юркольцин, коварный мужчина,
«Карлик брадатый» «Людмиле» был рад.
И он проводит приказ в Управленье:
Стала Россия «ничей» Полигон.
Так «Черномор» совершил нападенье
И у «Руслана спёр девушку» он.
«Значит, – решил д’Юмадон, – неизбежна
Между Юркольциным с Ромой война.
Ну а арбитр – Ленуалло наш прежний.
И значит, сила Амвросью нужна.
И шеф Вязанский Амвросья снабжает
«Шайкой бандитов» наёмных хитро.
Их на Земле потом всех посчитают,
Всех перепишут, такое добро:
Кто из них Гитлеровцами родится,
Кто революцию будет вершить.
Все из них в тогу любили рядиться,
Но всех их Жилин сумел перебить.