Ой, да вот как было во старинушку

Ой, да вот как было во старинушку,
Во старинушку глыбокую,
Там у края ево моря синява,
Ай, да белый дуб он ет един стоял.
Собиралися под дубом люди вольныя,
Люди вольныя, да всё казарики,
В круг садилися да думу думали,
Думу думали да закручинились:
Как повадился з за моря таво синява
Басурманский хан да всё в набег ходить,
Ён в набег ходить, городки зорить,
Да в землицу всё да во казарскую.
И вставал один из их, Яков Силович,
Ай да атаман вот он славный был,
И говаривал он слову заветную,
Ай заветную, да слову смелую:
"Не к лицу казарики нам кручиниться!
Всё кручиниться да горюниться!
Будем ладить мы да червлён корабь,
Чтобы лёгык был, да быстёр бежал!
Поплывём на ём за морю за синюю,
К басурманскому  да хану всё в гостюшки,
К хану в гостюшки, да всё с подарками!"
И поладили они тот червлён корабь,
На ём досточки, да все дубовыя,
А гвоздочки все да посеребряны,
Парус шёлкывай об сорокА шалков.
И садилися они на червлён корабь,
И пускалися да в морю ай синюю,
Три дня плавали и ещё один,
И доплыли до другова до берега.
А на берегу басурманский хан,
Уж встречает их со товарищи.
"Ай, зачем вы поприплыли казарики,
Да никак ко мне хану да в гостюшки,
Ко мне в гостюшки, да всё с подарками!"
И ответствовал ему Яков Силович:
"Для тебя, для сына для бляжьева,
Лишь один есть дар у казариков,
Тот подарочек - сабля вострая!"
И тот час же вдарил из сабельки,
Той булатынай да в сердцу чёрную.
Слуги ханские все враз разбежалися,
Разбежалися, только их видели!
Побросали всю казну басурманскаю,
Коня ханского тож оставили.
А казарики то злато и серебро
Посносили да на червлён корабь,
И с молитывкой в море правили
Да в обратную дорогу пускалися.
И говаривал им так Яков Силович:
"Доберёмся как браты к свому берегу,
Разбирайте вы то злато и серебро,
Да по городкам разъезжайтеся,
И раздайте энто злато и серебро
Старым, вдовушкам да всё сиротушкам!
А себе возьму лишь воронА коня,
Потому как дороже сокровищёв,
Для меня одна Воля Вольная,
Воля Вольная - Суть Казарская!"