Из книги Лагерная пыль - 2

МОТАЯ  СРОК

Куда я спешу? Неизвестно.
Но миссия в Свете моя –
идти по ухабам, но с честью,
и мне по-другому нельзя,
а то опоздаю к началу
надёжных шагов у плетня,
где лодка гниет у причала
в закате осеннего дня,
увязшего в груде событий
на стрелке задумчивых лет,
где мало новейших открытий,
где горькой беспечности нет.
И всё по старинке в сомненьях,
как будто в болоте тех лет
исчезнувшей грусти в селеньях,
нашедших не дикий ответ
на вызов истории новой
в истерике стоптанных дней
служившей начальной основой
без упряжи кляч-лошадей.
Куда я спешу? – Непонятно.
Какая тут миссия строк?
Но видеть оттенки приятно,
мотая отпущенный срок.


ЧТО  КАЖЕТСЯ

Когда идет борьба без правил,
мне хочется сказать себе,
чтоб поле брани я оставил,
ведь дело вовсе не в борьбе,
а в лёгкой жизни неуменья –
быть, оставаться лишь собой
в неистребимые мгновенья.
А жизнь иною полосой
ложится в поле невезенья
и заполняет отчий край
столь неожиданною звенью,
что кажется – попал я в Рай.


КАК  НАУЧИЛИ

Журчит по склону тихой грусти
в осеннем бархате ночей
и растекается над Русью
печальной памяти ручей
о том, что было в той эпохе,
живущих мирно на Земле.
И слышатся ушедших вздохи,
и виден силуэт во мгле,
нависшей над страной распада
под звёздным ожерельем слов
и фраз бессмысленных каскадов
в печальном сумраке стихов,
живущих впроголодь на Свете
вторгающихся в ткань основ.
И кто же всё-таки в ответе?
Вопрос вы, знаете, не нов.
Россия снова на коленях,
не молится, а матерится, пьёт,
как научили Сталин, Ленин
наш замордованный народ.


ИЗУМЛЕНЬЕ

Обездоленность сомнений
на высоком берегу
в мимолетности мгновений
со следами на снегу
вызывает изумленье
и тревогу за успех,
за удачу и забвенье
с неизвестностью у тех,
что остались на причале
не востребованности злой
от испуга в промежутках
независимых стихов,
что порой в горах пасутся,
укрываясь от грехов
и греховности сермяжной
в одиозной простоте
словом сказанным о важном
неудобстве на кресте
не распятого стремленья –
вознестись в седую синь
без печальных проявлений.
С ног до головы окинь
взглядом грустной перемены,
отстоявшихся хлопот
на безнравственном бестемье
в час безнравственных свобод.