Художник

                Памяти А.Б.


                По миру не гремела его слава,
                но русские понять его смогли
                в тот смутный век, который не по праву
                серебряным поэты нарекли.

                Когда устои царства стали зыбки,
                не сделал он  кинжалом свою кисть,
                и, хоть и с иронической улыбкой,
                он воспевал  век пудреных маркиз.

                Но в октябре настал конец той жизни,
                а он не мог творить на новый лад,
                и он бежал в ту землю, где маркизы
                гуляли в фижмах триста лет назад.

                Десятки лет он жил вдали от дома,
                но кисть свою художник не бросал,
                и в старости, с потрёпанным альбомом
                он навещал любимый свой Версаль.

                И как-то раз версальскою дорожкой
                за гидом шли послушною толпой
                туристы русские, ещё дичась немножко,
                железный занавес оставив за спиной.

                У каменного бортика  фонтана
                они застали на пути своём
                художника - седого старикана -
                под зонтиком, на стульчике складном.

                Упрёком в нетактичности  рискуя,
                в альбом взглянув, один турист сказал
                по-русски, громко: - Как старик рисует!
                Совсем как наш... - и он его назвал.

                Старик лишь вздрогнул. Он не обернулся.
                Он не хотел быть узнанным в лицо.
                Его назвали - он не обманулся.
                Его в России помнят - это всё.

                Вдали затихли звуки русской речи.
                Он начатый этюд не стал кончать.
                Собрался, взял такси и в тот же вечер
                он умер - что ещё ему желать?

                _________________   01.2012