Винегрет

Солнце оплавилось в медь
И стремительно в землю стекло.
Лишь последний луч, словно плеть,
Обречённо метнулся в стекло.

Вечерний в окне полумрак
Разлагает останки света,
Лишь лампы накал, кое-как,
Электричество льет на это.

Интерьер четырех углов,
Пол, потолок да стены...
Я сегодня пишу рифму слов
В своем уголке вселенной.

Сумбурный мыслей поток
Опадает стихом на бумагу.
Эти мысли берут свой исток
Там, где слезы черпают влагу,

Где беспечный резвится смех,
Где душа облачается в чувства,
Где мечта обретает ночлег
И рождается в муках искусство.

За строкою ложится строка,
Между ними ложатся мысли,
Их коряво чертит рука,
Выгибая кисть коромыслом.

Точно так же согнулась душа
И всё ближе изгиб к излому.
С каждым часом жизнь, не спеша,
К душевному движет надлому.

А вокруг искалеченный мир
В искалеченном гибнет пространстве.
Всеми правит телеэфир
В своем пестром рекламном убранстве.

Нам не навязчиво правят мозги
И мы принимаем все эти поправки.
Тело с душою вступает в торги,
А кто-то на это делает ставки.

Наполнив собою обширные залы,
Смешные людишки власть теребят,
А где-то за ширмой сидят кардиналы
В серых тонах и за этим следят.

Нас уверяют: всё будет прекрасно,
Жизни уклад возростет до небес...
И мы, уверовав в это, согласны,
Покорно смирившись, ждать этих чудес.

А что бы, хоть как-то, себя обнадежить,
Клянем шутовскую безликую власть
И верим в правленье которое сможет,
Однажды, не просто проветривать пасть.

Но всё это просто смешно и нелепо,
Бессмысленно, глупо и даже абсурдно.
И мы это видим, но всё ж будто слепы.
И того еще больше паскудно.

Ладно, довольно этого бреда.
Совсем не о том мне хотелось сказать.
Прикрывшись листами бумажного пледа,
Я душу словами хотел увязать.

Но, впрочем, слова лишь слова да и только.
Они ограничены смыслом своим.
Каждый воспримет их ровно на столько,
Что бы суметь объясненья дать им.

То, что мне душу безудержно гложет,
Не выразить словом в стихах и молве;
То, от чего озноб хлещет кожу,
Может лишь сердце сказать голове.

Хватит словесность закручивать в кольца.
Вечер давно уж мутировал в ночь,
Вскоре луну свергнет наглое солнце
И вслед за луной мысли свергнутся прочь.

Рифму низложит обыденность прозы
И я, чуть вздремну, сна сгоню пустоту,
Покину углы ради солнечной дозы
И вместе со всеми нырну в суету.