Скомканы тучи в бессильное, грузное месиво

Скомканы тучи в бессильное, грузное месиво.
Воздух измученный полон ветров искорёженных.
Тридцать дней сряду кусты под окном куролесили,
Шумом ветвей безобразных пугая прохожих.
В первый день года они поутихли, раскаялись.
Старый подъезд пригрозил без раздумий обрушиться.
Бабка лет ста говорит, что грядёт Апокалипсис.
Мол, все мы сгинем с бездарными, гадкими душами.
Рьяной толпою метро, как вулкан, извергается.
Смятая туча слоняется с кротостью странника.
Может быть, нет? Нашим душам не плакать, не маяться.
Мы на границе больших плоскостей многогранника.
Что, бабка, видишь? Восход разыгрался над трубами.
Трубы? Нет труб. Это сосны сплелись полусводами.
Их очертания кажутся несколько грубыми.
Но этот контур всегда изменяем природою.
Мерно навстречу шагают... Ужели архангелы?
Нет, это люди. В глазах их  – свет райской обители.
Души пылают, как жаром плюющие факелы,
Смотрят, как судьи, на жалких и вздорных грабителей.
Но подождут, соберутся всем миром – и с милостью
Впустят под ленную сень, улыбаясь ничтожию.
Бабка, а рай, говорят, отличается сыростью.
Нет ли платочка? Эх, нужно назад, к бездорожию.
Что за киоск? Табак? Нет, газеты и прочее.
Я бы купила платков носовых – ни копеечки
Нет. Возвратимся назад, где сквозь воздух просроченный
Дети швыряют в асфальт шелушинки от семечек.
Что, бабка, в рай нам уже не проникнуть беспошлинно.
Но ничего: заживём – запоём песнь невесело.
Что же глядишь на меня тихо и огорошенно?
Век напролет три куста под окном куролесили...

2012