Старик

Пурпурный маг, в низовье самом,
Грызет обглоданную кость.
В его, от слез слепых глазах
Я вижу гной и мир людской,
А тошнотворные ручища
Хватают землю возле ног.
Кость вся уж съедена.
Мученья.
В его власах запутан гребень,
Сейчас отколе не понять,
И шею стиснувшие жилы
Плетут спокойно свою прядь.
И кинув, тот огрызок белый,
Он не подняв главы своей,
Из под лохмотьев,
Словно камень,
Просунул жалкую пяту:
Вся, от гангрены очервнявев,
Тряслась, как листик на суку.
И этот, старый маг дремучий,
Велел мне вылизать ее!
И мой живот, здесь сразу вспучил,
Низвергнув все, что было в нем!
В своей блевотене по пояс,
Я пробирался к старику.
Я целовал его, как окрест,
Ценил, как ветерок в жару!
Лишь, чтобы тот меня избавил
От этой жижи изнутри.
Я плакал и просил прощенья,
Как блудный сын, придя к отцу,
Как шлюха с рынка, умолял,
Кричал, от боли извивался!
Я захлебнулся, испугался,
Закашлялся... и вот конец.
Старик смеялся, как малец.