Кровавый след чёрного быка

               Звук трубы возвестил о начале третьей терции. Раненый бык всё ещё держался, но был измотан и не проявлял такой прыти, как в начале представления. Если бы зрители захотели, ему можно было сохранить жизнь. Но люди жаждали крови, и матадор показал своё мастерство: бык упал уже после второго удара шпагой. Животное ещё билось в предсмертной агонии, когда ему отрезали уши и хвост – эти трофеи полагались победителю. Зрители размахивали белыми платками, восторженно скандировали и бросали цветы. А безжизненную тушу волокли с арены, оставляя кровавый след.

               Кровь…Свежая и чуть подсохшая, влекущая разными оттенками и особым запахом. В этот момент художник явственно ощутил на себе её магическое действие. И отчётливо представил будущую картину. Идея появилась после убийства Александра II, потом был мощный импульс от симфонии Римского-Корсакова. Но только сейчас возникли зримые образы: царские покои, охваченный ужасом убийца-отец зажимает рану на виске сына, а кровь так и хлещет между пальцами, и повсюду кровь, и ковёр – красный, и царь весь в крови. В его безумных глазах  – отчаяние, а  сын бессильно угасает. Трудно объяснить, почему  именно испанская коррида вдохновила Илью Ефимовича Репина на этот сюжет, но всё было именно так.

              «Несчастья, живая смерть, убийства и кровь составляют влекущую к себе силу… И я, заразившись, вероятно, этой кровавостью, по приезде домой, сейчас же принялся за кровавую сцену», - написал он в дневнике. Алая кровь, текущая из раны царевича, лужа крови на красном ковре, даже тени в складках одежды царевича - красноватые, будто с отблесками крови. Какая-то магическая сила то притягивала художника к этой работе, то отталкивала. «Мне становилось страшно, - вспоминал он потом.- Я отворачивался от этой картины, прятал ее. Но что-то гнало меня к ней».

               В 1885 году картина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» была выставлена на суд зрителей и сразу подверглась царской цензуре. Ошеломлённая публика толпилась у картины, дамы падали в обморок, а представители власти предъявили Репину серьёзное обвинение: «клевету на царскую персону». Истинная причина смерти царевича (отравление ртутью), была установлена лишь в 1963 году при исследовании его останков, но уже тогда, в конце ХIХ века, было документально доказано, что Иван Грозный не убивал сына!  Этот слух распустил монах-иезуит Антоний Поссевин после неудачной попытки подчинить Русскую Церковь папскому престолу, а доверчивый Карамзин стал строить догадки о причинах столь жестокой расправы – от бытовой ссоры до политических мотивов. Репин не мог не знать этого, но, видимо, его интересовала не историческая достоверность, а психологическая сторона события. Скандал чуть было не закончился уничтожением картины. И, если бы Третьяков не купил «Ивана Грозного», возможно, мы никогда не увидели бы этого шедевра. Сначала показ картины был запрещён, потом страсти улеглись,  и она  заняла своё место в галерее.

               А в 1913 году с ней произошло несчастье. С криком: «Довольно крови!» душевнобольной иконописец Абрам Балашов нанёс 7 сильных ножевых ударов, которые пришлись на лица и руки Ивана Грозного и царевича. Тысячи сочувственных писем и телеграмм получал в те дни Репин. Хранитель галереи Е.М.Хруслов, в отчаянии, покончил жизнь самоубийством, а председатель Совета галереи И.С.Остроухов оставил свой пост. Репин срочно прибыл в Москву и пытался заново написать голову царя. Но новый вариант настолько уступал прежнему, что реставраторы рискнули убрать эти исправления и привели изображение в первоначальный вид.

              Картину постоянно сопровождали скандалы, запреты и человеческие трагедии. Приписывая ей мистические свойства, многие полагали, что она повлияла и на судьбу самого художника. Так, например, у Репина внезапно перестала действовать правая рука, что посчитали возмездием за отражение несуществующего исторического события. К счастью, он быстро научился писать левой и продолжал работать. Психологи утверждают, что красный цвет вообще, и вид крови, в частности, пробуждают в людях прилив энергии, жажду деятельности, сексуальную и творческую активность, иногда – агрессию и животные инстинкты. Конечно, это относится только к людям импульсивным, страстным, склонным к спонтанным поступкам. Репин был именно таким, а работа над картиной обострила эмоции и сделала  художника совершенно невыносимым для окружающих.

              Он и раньше мог на глазах трёх дочерей и сына устроить семейную сцену с метанием тарелок, а на заседании Академии художеств - швырнуть чернильницу в Архипа Куинджи. По словам Корнея Чуковского, Репина  «так же легко было привести в восторг, как и наполнить гневом».  Но с окончанием картины совпали поступки, которых даже от него трудно было ожидать: выход из Товарищества художественных передвижных выставок, дикие сцены беспричинной ревности и развод с первой женой, ссоры с друзьями и любовные похождения. Однажды на улице Репин догнал и избил кучера, забрызгавшего одежду даме. В другой раз – несколько часов ходил за понравившейся женщиной, пока не заблудился в незнакомом городе. Лев Толстой, ставший свидетелем безумных ночных плясок Репина со второй женой, назвал Илью Ефимовича «рехнувшимся человеком». А чего стоила его бурная реакция на реформу русской орфографии!  Замена «ять» на «е» позволяла читать его фамилию как «Рёпин», что буквально его бесило. Проживая в Финляндии, он возвращал, не читая,  письма,  адресованные «Рёпину», а с большевиками не хотел иметь ничего общего, хотя реформа была подготовлена ещё до революции.

               После написания картины выявилась странная  закономерность: люди, которые позировали Репину, вскоре умирали. Литератор Всеволод Гаршин, с которого был написан царевич Иван, трагически погиб, бросившись в пролёт лестницы. На следующий день после окончания работы над портретами умерли хирург Пирогов и композитор Мусоргский. Еще восемь моделей художника, в том числе Писемский и Тютчев, ушли из жизни в течение очень короткого времени. Репину стали бояться позировать. Как-то знакомый пошутил: «Вам бы Столыпина написать – замучил своими реформами!»  Вскоре Саратовская городская дума заказала Репину портрет Столыпина. Как только работа была закончена, Столыпин поехал в Киев, где его и застрелили.

               До сих пор  ходят слухи о мистической силе картины Репина и её «чёрном отсвете». Слишком много крови она впитала, слишком много несчастий принесла. Размышления о судьбе этого шедевра и его воздействии на судьбы людей по-прежнему занимают не только  исследователей, но и всех ценителей искусства. Пример тому – строки Александра Городницкого:

Я слышал однажды: как нерв напряжён,
Безлюдной вечерней порою,
Безумец ударил картину ножом
И крикнул: «Достаточно крови!»
И там, где отметина эта видна,
Где лезвие холст разрезало,
Всё капает, капает кровь с полотна
На плинтус музейного зала!