Сижу. тоскливой думою объят...

               

Сижу.   Один.  Сижу  один  как  перст.
Глотнул  чуток  -  тяну  кишки  анчоуса.
Нейдёт  на  ум  анапест…Или  анапЕст?
А  пить-то  что?  Раз,  два  да  и  обчёлся.

Соседку, что  бок  о  бок,  бы, привлечь…
Сама  просила  как-то,  между  прочим,  -
Брать  на  буксир  -  не  в  смысле  с  ней  прилечь  -
Оболтуса  её  чтоб  взял  к  себе  рабочим.

Сижу,  тоскливой  думою  объят.
В  минорной,  словом,  на   сердце  погоде.
Я  как  бы  шишка  в  цехе. Для  ребят.
А  для  начальства  -  что-то  кочки  вроде.

И  мысли   вьются,  мечутся  кольцом.
Но  главный  смысл  пока  что  не  отточен:
Не  хочется  ударить  в  грязь  лицом,
Но  в  то  же  время  и  могу  не  очень…



И  тут  возник,  как  прошлогодний  снег
Сосед,  но  видно  птицу  по  полёту:
Ох, горе  луковое,  это  ж  просто  смех.
Нет  -  смех  и  горе,  - если   взять   в  работу.

Я   с  кислой  миной  с  ним  стою  в  дверях,
Язык - он  без  костей,  и  чешется  к   тому  же.
В  конце  концов  -  я, на  свой  риск  и  страх,
Нёс  околесицу  и  пригласил  на  ужин.

Мы   глазом  не  моргнули  по  одной.
Калякали,   руками   разгоняя  запах.
И  тут  вдруг  на  бутылочное  дно
Я  глянул  искоса  и  обомлел  внезапно.

Собрался  с  духом  и  как  на  духу  я  -
А  был  не  в  духе  - гаркнул  во  весь  дух
/Читатель  ждёт  уж  рифму? -  а  вот  ***!/:
- Чем  бить   баклуши  -   вниз,  не  паникуя,
Жми,  что  есть  духу  -  за  вином,  лопух!

Я  вышиб  дух  из  бедного,  наверно:
Ни  сном  ни  духом  окрика  не  ждя,
Нечистый  дух  он  выпустил   мгновенно.
Воспрянул  духом  -  с  часик  погодя…

Вот  жду… Где ж  дух  его нечистый  носит?
Всё  валится  из  рук – стамеска  и  топор.
Четвёртый  день  душа  горит  и  просит  -
Ни  слуху  и  ни  духу  до  сих  пор…