Вендетта бога-4. Обсуждение операции

                Вендетта Бога.
                Часть-4. Обсуждение операции

    После кровавого договора с Дьяволом, верный его слуга не хотел упасть в грязь лицом и, задумавшись, склонился над исполнительным листом. Для этого решил пригласить своего наследника, и хотел, чтоб воля исполнительного листа Дьяволу исполнена им была, да и по ходу всем лестна.
    Находясь, в то время, в окружении действующего главы, одной международной организации, он согласился на родственную встречу, для обсуждения операции.
 Родственник этот, в свое время, внедрен был в банковское племя международного капитала, но нес это бремя, как свое слабое Ахиллесово темя. С недавних пор стал считаться тоже влиятельным олигархом и палил долгами противников, как напалмом. В общем, был еще из тех акул, на которых рок служил.  С ним лучше было дружить, избегая опасное, чем иметь, что- либо обратное.
     Такие как он, в любой момент, используя кредитный аргумент, могли стянуть и штаны, и одеяло, так шутя, как не бывало, с любого правительственного начала. Сорвав с власти эти части, мог их пожаловать для страсти, в интересах вроде чести, и людей, и государства, но, увы, не ради счастья. В этом мире, в свою пользу, не гнушался дара с болью.  Практически интересы отдельных наций, интересовали его лишь для коммерческих операций и прочие интересы таких гусей не волновали, да и сожаления не знали.
   Хоть все страны это знали, но из скромности молчали, так как финансово были зависимы от этой организации. Говорили, что сам Дьявол служил у хозяина её на посылках, и часто участвовал в его зачистках. Стремясь, только к денежной власти международного порядка, он куковал года жизни власти, и этим подгонялась скачка, всех за наживой, с болью лютой. Даже коварных смертников, ненавидящих всех он подбивал на грех, ради своих утех.
    Похоже, сам Бен Ладен, поставивший под контроль ряд стран, носил на шее его аркан. Он, как мог тайно, с ним играл, и власти  сильных государств порой не шуточно пугал.
Зная, что  деньги, обычно, слабое звено в верности, то он всегда готов был применить силу страха, для ощущения честности Ада. Многие его угрозы проявлялись не в явных формах, но как обычно в долговых стонах. Однако даже косвенные действия, в форме сепаратизма, национальной вражды и проявлениями террора, в самой утробе сверх держав, была уж страшная угроза, порой страшней, чем атомная бомба.
    Создать свою не официальную империю, было его заманчивой затеей, даже с атомной бомбой и с денежным телом, было для него почти плевым, хотя и рискованным делом. С его доходами, выше бюджета неких государств, не было больших мытарств диктовать условия любого порядка, для свободы их накопления и своего властного проявления.
Однако порой дело упиралось не в деньги, с восхваленьем наживы песни, а в аргументацию своих дел, чтоб не видеть презрения удел и не делать уступок, мир от власти такой всегда был хрупок. Для этого ему нужна была своя религия семьи добра, чтоб власть одна над всем была. С ней армия, такая как семья боевая, славная, и бесстрашная, чтобы смерть в подвиге за честь считала, но после смерти оживала.
   Мечта эта была свята и он в праведности жизни, такой сомневался сам порой, считая как лимоны растить зимой. Однако навязывал это мнение всем порой, чтобы никто усомнится не смог бы совсем. Формировать политику мира была его желанная картина и единым смыслом жизни, как и формой выражения для полного самоутверждения радужной сказкой своей. На деле же самом хотел быть диктатуры королем.
   Абсолютная свобода и власть над миром, это было уже не утопической мыслью, а гарью его мира сказки пылью. Такое являла смысл поведения любого крупного олигарха планеты, и он не был исключением в этой колоде мировой элиты.
 Основные серьезные проблемы были всегда с конкурентами, которые уступать первенство кому-то другому также не хотели. Договорится, или уничтожить их, вот в чем был вопрос, и он был не из простых. В действительности он всегда просился к искупленью, летая с совестью как тенью. Однако любой договор впрок, полной гарантии на безраздельную власть дать не мог, и не было полного удовлетворения собой и своей властью, и судьбой, пока он чувствовал кого-то над собой. Даже стравив, одни государства с другими, как собачек для драчек, ему нужно было согласовать задачки для решения террористической болячки.
    Состряпать глобальную бойню, с великой болью, чтоб резко приумножить капиталы, да так, чтоб свои в мясорубке не стонали, было более сложнее, но мечта была в заделе. Этой мыслью он потел, но боялся и терпел. Для зудящей этой страсти, ждал ещё чужой напасти. Как бы там не было, в его организации сего люди этим все же жили, и мир к концу его клонили. Хотя за интересы стран объединения в одну семью, он с тостом часто поднимал стакан за честь свою и мечту. На самом деле пытался этого не допускать, а по тому проблем накидать и все подметки оборвать.
    Для разрешения этой деликатной проблемы не хватало, то воли, то духа, а более всего мешала ума подпруга. Скользкий результат успеха мог казаться, как потеха и витала страхом, как буря накатом. Приходилось работать тихо, тихо, чтобы было всё до времени закрыто, без крутых и резких телодвижений, а эта тянучка ярких мгновений жизни не давала. Правда позволяла, чтоб бесовская элита мира не хило гуляла.
 Через кредиты, для защиты и ведение якобы справедливых войн, с последующим восстановлением экономик требовался ему поклон. Им можно было ободрать, как липу, и народ, и правительство, и всю национальную элиту посадить на нужды мину. Однако вне сильного государства, все было сложно, и богатству без него существование было невозможно. Даже если оно находилось под крышей международной организации, нужно было подготовить соответствующие санкции и народные акции.
     У международной организации не было ни своей охраняемой территории, для управленческой апробации, ни надежной армии, как и международной веры, валюты и культуры, что сулило только беды, а не купленной надежды, цели и дел кареты.
     Так или иначе, необходимо было искать серьёзную крышу и создавать свою не формальную нишу, в каком-то государстве, если не с филиалами в целом их ряде. Для этого создавались угодные партии и политики, так и  назначались прикарманенные,  правители.
    Эти проблемы были всегда, и Бонусбона не смущала его последователя беда.
Начиная беседу с приемником своим, он был очень уж плохим, особо после того как кровью за договором за смерть от любви заплатил.
 - Тебе не кажется, любезный мой, что нужно рок мой заменить тобой? Политики  многих стран часто бьют не в тот барабан, стали работать, мягко говоря, паршиво, - начал разговор с рассуждений теневой международный воротило со своим наследником после договора, с Дьяволом выступая уже посредником заказанной проказы.
 - Хоть по смыслу дела наши не народные, мы не можем быть спокойные, всё же по форме они должны быть нашими органами и выданные за расходы народные.  В эти структуры мы вкладываем не малые деньги, а они поют не всегда наши песни, нужного эффекта пока добиться не можем, что мы дьяволу доложим. Наш честный криминальный капитал всегда был уголовный, потому и самый свободный. Пора положить мир голодный на лопатки, и в повал и устроить карнавал. Пусть он станет нам удобный и дешевый с лакировочкой народной. В наднациональном банке свою жизнь сотворим народу сказки сотворим. Всех терпимостью оденем, посмеемся и разденем, и религию веселья все получат в сновидения. Пусть поклонятся ей все, даже боги на земле. Ставленники внутреннего криминала у нас под контролем, и их не мало, мы сними не спорим, и одну религию построим. Вот ставленники национального капитала это опасно и стремление некоторых стран к национализации, это должно нам быть ужасно.
- Так в чем задача объясни? не с политической арены ты решил  уйти? -  спросил явившийся наследник.
  - Да мне нужен, и деловой, и молодой соплеменник. Необходимо переходить к более широкому уровню воздействия и не допускать процессов национального усиления. Мы должны выжигать каленым железом национальную гордость во всех странах, либо поставить её на службу своим интересам. Таковы желания нашего шефа.
    Эти национальные мученики должны не знать великой любви, и быть без взглядов широты. Необходимо постоянно зомбировать их демократией, как высшим благом, чтоб к любой диктатуре они относились с апатией. Особо к диктатуре созидания чтобы не знали к ней обаяния. Погоня за нашими идеалами сделает все страны слабыми и крайне малыми. Только после этого мы можем им всем навязать свою диктатуру любви без создания семьи. Продолжим продвигать религию - золотого мешка, как высшую культуру, этому служил я и в этом же роль твоя. Будем укреплять бюрократической системы предмет, так как педантичность в ней убивает народный интеллект. Она делает и национальную власть слабой с зависимостью от денег немалой. Это наша опора и по ней пройдет наша дорога.
   То, что можно подкупить, или испугом скрутить, все должно нам служить. В этой среде нет другой доли, как существование хороших исполнителей нашей воли. Талантов, к нашей радости, у нас быть не может, меня от них всегда корежит. Допускать этого нельзя, иначе будут служить народу своему всегда, расковыряют всю нашу берлогу и будут поклоняться Богу. Не дай Бог, если эти классы лишат нас шанса влияния на массы. С этим вся наша опора и власть в раз улетит в исторический унитаз.
   Я всегда к институту демократии был неравнодушен, и ему был очень нужен. За неё надо бороться до исступления, и не делать её козлом отпущения. Пусть насилие свобод, получает весь народ. Как святейшим божьим кругом мы сознание обуем, демократией, обезличенной с испугом. Лишь в таком унижении спускается пар напряжения, и в ощущенье побед люд забывает горе бед. Только так заставим всех, петь за наш денежный успех, и под нашу дуду, а иначе поймаем на задницу беду и от эксплуатации с обманом не получим мзду свою и управу.
    Собеседник, как слушатель всё вздыхал, с трудом выслушивая нравоучительную мораль.  Однако выходящий из ума наставник его, думая, что говорит что-то неизвестное для него, продолжал:
  - Последнее время, бегство капиталов из многих стран  минует наш карман. Значит, кто-то хочет, как знать, создать нам конкуренцию опять. Надо позаботиться, и позабавится и с такими шустряками расправиться. Где слабее будет эта элита, там и национализация будет забыта, значит сильнее будем мы, и народ не вспомнит про топоры. Ржа наших агентов влияния должна убивать значимость святого сознания. Задача наша установить полную власть в грехах, во всех правительствах на всех постах. Грехом всегда можно пугать и на излом любого брать. Этим подготовим любую экономику работать по нашему порядку и к полному национальному упадку. Должны работать только отрасли те, которые интересны будут нашей нужде. Идеологией демократии и прав человека можно разрушить любое усиление национального менталитета. Окрестив это империей зла, мы пропишем всем свои права. Многим ретивым национальным парламентам должок требуется предъявить и в расход пустить. Хочу не просто доказать, что еще контролирую политическую власть, но и оброк регулярно заставить давать. Пора установить наше полное безраздельное интернациональное господство, а не национальное скотство.
- Это мне давно известно, а на что конкретно поставлена задача сейчас, вот что мне интересно.
- Как бы нам деликатно начать акцию свою и не только приструнить национальную  волну, но и сорвать акцию одну, если не создать религию свою.
- О какой вы  акции говорите, пожалуйста, объясните?
- Бог планирует какой-то слет, видно соберет всех правителей мира на  какой-то курортный съезд. Там будет искать идеала, чтоб поставить во главу мирового начала. Так он пустит наш грешный мир ко дну, и придется нам кланяться уже чужому штыку.  Высиживать наши золотые яйца нам будет невмоготу... -  Он многозначительно задумался и, как бы переводя дух, продолжил. – Не мог ли ты помешать божьей задаче, и поднять наше знамя к великой удаче? Надо это взять на абордаж и не иначе, обдумав комедию в лучшем плане, а мне поймать Шахмаханскую царицу в судьбу для жизни продолжения и смысла существования своему.
- Мысль конечно интересна, и для бога ненова, нужна солидная темной силы энергия зла. Религия страстей и денежного мешка, для этого вполне бы подошла, чтобы за него все квакали и это высшим счастьем считали. Мы над ней давно кряхтим, но в скудности идей слабо грешим ли и не всегда к цели бежим. Можно подработать и пришпорить, но как к этому готовить? Потребуется дополнительная свобода, и денежная корова, которая пока в конюшне у тебя. Естественно необходимо и полное доверие, и моральное опущение. - Ответил собеседник, и деликатно помявшись, добавил. - Может иметь место, процесс заглатывания и криминальной наживки и наркотической вшивки. Хорошо и сватовство взяток, для подмазки пяток. Всё это интересно, но, если говорить честно, соблюдение чистоты не будет иметь место. Не с одним человеком надо дело иметь и свою песнь придется многим спеть. Сторговаться по должностям - дадим пищу прессе псам и подставим наших прикормленных президентов, а здесь уже не жди комплиментов. Имеются и противоречия в наших рядах, это нашей затее крах. Неплохо было бы, святых гусей обуть аморалкой и ею отходить как скалкой. Пусть всё будет грешно, тогда не найдется ни одного, кто бы мог претендовать на божью благодать. На этот крючок, как ни как, всем можно ниточек навязать и потихоньку дергать, и драть. Здесь отыграемся и за все обиды, и за все дела, даже, может, получим удовольствие сполна.
 - Вот и успех тебе на встречу, потряси эту планету, но замечу, если во власть мы не залезем, и всех грехами, как новогодние елки не обвесим, кары мы себе отвесим.  Главное задумку Бога опорочить, если религию страстей не напророчить.
- Как знать, можем и повеселимся всласть, - прервал его собеседник, как будто акцентируя внимание на последнем варианте. - Все должно быть искусством высокой дьявольского таланта и ювелирного варианта. В ваше распоряжение поступят не ограниченные средства от нашего крестного отца - чертова коммерсанта и черной истины атланта. Потушим свечи Бога, восславим черное счастье до гроба.  Обещается золотая корона. У него черных денег, как грязи на кругах Ада, для любой связи, в кладках для пира и парада. И хоть деньги не вода, их медовая река, нам будет вместо молока, за не всегда чистые дела. Он нам и деньгами, и делами помогать будет, но про клятву себе не забудет. Начнем мутить с России. Она последнее время все великие человеческие начинания на себя брала, так пусть и продолжает эту традицию до конца. Не будем нарушать её былую славу и сотворим в ней облаву на Божью заразу. Российскую власть надо скомпрометировать и подменить, поставим всех на колени и заставим всех бояться её и нашей тени.  Все пройдет удачно, Дьявол продвинет до мирового мачо. С Президентами не советуйся, поставим перед свершившимся фактом и опутаем интриги пактом.
    Собеседник выслушал всё и понял, что в этом деле он, как столяр. Ясно стало, что опереться может не только на людей из темных спецслужб, но и на нечистой силы испуг. Предположил и то, что с президентами, дело тоже возможно, хоть и очень осторожно.
    Когда все уже было согласовано, и по-крупному обмозговано, он стал продумывать операцию. С неба ветер дул и гнал снежную акацию. Чтоб ошибок избежать и беды большой не знать, решил запутать карты, бесов разыграв таланты. Бесовщина, чертовщина всегда в интригах, как картина, черной масти, для расчленения сознания и операции на составные части. Участие разных людей, под давлением страха, и не понимающих всего маскарада, гарантировало от полного провала.               
         
                * * *