Чаргави-1

Чаргави - четыре шага на курдском.
На нашем просто четверостишия.

ГАНАД ЧАРКАЗЯН
перевод Валерия Липневича

* * *
На высоте кислорода нехватка.
Сердце частит четырехстрочно.
Все писания кажутся жидковаты.
Всего лаконичней точка.

* * *
На плечи руки, и лицом во тьму
Твоих волос, струящихся рекой.
Мудрец  или безумец – никому
Не даст любовь спасительный покой.

* * *
Ты – дерево, и, значит, на траву
Должно упасть и в землю превратиться.
Как торопливо славит синеву
В твоих ветвях растроганная птица!

* * *
Грехи и святость, равенство, долг –
Ленивых романтиков бредни.
Выследил случай – схватил, смог.
А нет – толкайся в передней.

* * *
Довольных властью не было и нет.
Но власть, увы, всегда самодовольна.
Живет свободно только лишь поэт.
За наше рабство лишь ему и больно.


* * *
Пусть мысли твоей глубока борозда
И чувства титана достойны –
Не всякое поле способно рождать
Искусства зерно золотое.

* * *
Стоят растерянно, ни в чем не повинны,
Медные, глиняные кувшины.
Тот день, когда пришел водопровод
И стал началом их  невзгод.

* * *
Завидую тем, кто не спит в ночи,
Кто слезы в бессоннице льет,
Кто, в себе затаясь, отрешенно молчит, --
Они со звездами ночь напролет.

* * *
Гляну в небо – тучи грамотеев
Заслоняют солнце от земли.
И старушка стынет, холодея,
Будто снова мамонты пришли.

* * *
Прощай, романтика! И споры,
И юный пыл, и дым надежд.
Настало время, мы в котором,
Как в морге стынем – без одежд.

* * *
Во сне родник  с кристальною водой,
А наяву – водопроводный вой.
Рыдает пленная вода,
Что с родником рассталась навсегда.

* * *
Чтоб как котята не тыкались слепо
И каждый гордо глядел –
Даровано небо, высокое небо
Для добрых и честных людей.

* * *
Наше право и наша защита
Где-то в землю глубоко зарыто.
Лишь болотных огней трепетанье
Глубже в ночь увлекает сознанье.

* * *
День утомил, измучила ночь –
Все не то, не с теми, не так.
Никто никому не может помочь.
Счастья на всех – стертый пятак.


* * *
Из всех существ в природе
Лишь человек прикован к работе.
И кто ты, скажи мне, ну  кто ты
Без рабства привычной работы?

* * *
Поразмыслив и все трезво взвесив,
Давай сдаваться этой темноте.
Поменьше гонору, интеллигентской спеси,
Готовой к рабству в вечной нищете.

* * *
Время бурно и мутно течет.
Весла в отчаянье не раз уроню.
День, что прожит сегодня, не в счет.
Дай отстояться дню.


* * *
Мой старый друг был жизнью бит,
Не раз был втоптан в грязь,
Но нет в нем страха и обид,
Что жизнь не удалась.

* * *
Иной живет, свое добро,
Дрожа, оберегая,
И так, убогий, и помрет
Собачьей жизнью, лая.

* * *
Спуск с горы еще куда опасней –
Месть вершин за слабость и позор.
Нет, победы наши не погасли,
Мы достойны самых гордых гор.

* * *
Прожить удачно этот краткий век,
Что был тебе дарован, человек,
И есть то счастье, о каком немало
И до тебя, наивного, мечтало.

* * *
Повезло нам с тобой, повезло
И в начале, а главное  -- после.
Любовались так долго собой и весной,
Что очнулись лишь осенью поздней.

* * *
Бессилен сон и немощна тоска,
Мечта бледна, надежда безутешна.
Стучится пуля дятлом у виска,
И ты готов ей дверь открыть поспешно.

* * *
Бьют по рукам, по лицу, по мечте,
За то (уж это к несчастью знаешь),
Что в вечной своей простоте
Достойно миру себя являешь.

* * *
Только прощально ещё всё гудит.
Куда ты, старенький паровоз?
Плачь – не плачь, уже все позади.
Наш поезд ушел и мечты увез.

* * *
Это вы, романтики, это вы, влюбленные,
Что в мечтах прописаны были на века,
Новым странным временем круто опаленные,
Щупаете старые, тощие бока.

* * *
Лишь только солнце – вечная опора   
Остаться с нами вроде бы должно.
История – зигзаги, от которых
Сойти с ума нам, верно, суждено.


* * *
Железный занавес упал, и все распалось.
Единство, братство – их не оказалось.
И воды мутные меня сбивают с ног.
Опять бурлит таинственный поток.

* * *
Тоска – всего лишь отраженье
Погоды той, что за окном.
Или погода – отраженье
Тоски, в которой мы живем?

* * *
В почете лесть на всех людских просторах.
А совесть – сторож,  преданный ворам.
И губят правду снова в разговорах,
И реки лжи торопятся к морям.

* * *
Как жаль, что скоро так растаял снег
И серость вся явилась враз наружу.
Еще нескоро зелень по весне
Лечить возьмется страждущую душу.

* * *
Сер человек. И сир. И слаб. И наг.
Его раскрашивать нам надобно всегда,
Чтоб красовался он среди бумаг,
Самим собой довольная звезда.

* * *
Домой приносим мы свою усталость
И каплю нежности, что лишь на дне осталась.
Она влечет нас к дорогому дому,
Чтоб передать потом деньку другому.

* * *
Люди – это роботы. Их включают в сеть,
Чтобы продолжали работать и гореть.
Чтоб пылали планами и руками дергали,
Чтобы заполняли роддома и морги.

* * *
Мне по душе закаты теплые и тихие вечера,
Когда  звезды мирно мигают с неба,
Когда луна – сосуд неведомого гончара  -
Полна неземного света.

* * *
Любить иль не любить – вопрос не прост.
Но дерзость в нем. Затерянный меж звезд
Наш шар земной, и ты на нем пылинка,
Что судит обо всем излишне пылко.

* * *
Где нет ничего, там не ищи,
Напрасно не суетись.
Сам ты как камень летишь из пращи,
И этот полет – жизнь.


* * *
Гляньте вокруг, коль сомненье сверкнет,
В каком времени нынче живете.
Соблазн нажиться горы свернет
и новые горы поднимет в болоте

* * *
Стыдно признаться – влипли.
Подвоха не ждали ни ты, ни я.
Давай по рюмашке выпьем.
Воры всюду, где закон и судья.

* * *
В эту слякоть, как всегда,
Не хватает мне тебя.
Человек не изо льда,
Хоть и тает от тепла.

* * *
Мои следы на грунте контрольной полосы.
И тут же грубо тащат меня.
Я, мысли мои, светящиеся часы
Пересекли границу нового дня.

* * *
Хотя не женщины, а все-таки мужчины,
Мы Богу молимся не без причины.
Ведь в жизни мы, словно в дремучей чаще,
И зверь рыкает, в нас самих сидящий.

* * *
Когда голова моя стала седа,
Вспоминаются чаще слова отца:
Не бойся того, кто плачет всегда,
Бойся того, кто смеется без конца.

* * *
Притихли машины, набегавшись за день,
Да и мороз вроде бы задремал.
Спят маленькие дети, большие дяди
И красавицы спят в своих теремах.

* * *
Словно бы черта подведена
И требует еще каких-то слов,
Но ты молчишь, подчеркнуто одна,
И я один, и значит, пронесло.

* * *
Как теперь мне не печалиться, не плакать,
Коль  слова напоминают слякоть,
Жидкой грязью по губам текут,
Ни за что ответа не несут.

* * *
И смотрю я на него –
В нем ни тени укоризны.
Счастлив тот, кто ничего
Никогда не  требовал от жизни.

* * *
Честной чеснок, лукавый лук
Спасают от семи недуг.
Коль жить решили вы посметь –
Удел лечиться и болеть.

* * *
Тепло нам дорого и свет,
Хоть знаем – вечер на подходе,
А там и ночи худсовет
Светило вновь во тьму низводит.

* * *
Первая встреча в летящем вагоне.
За окнами ночь, но сиянье в душе.
Снова легко нас юность догонит,
Но юность догнать мы не сможем уже.

* * *
Горды мы очень, и проходим молча,
Ни взглядом, ни улыбкой не даря.
Отдать сначала – этого не можем.
Ведь в каждом раб с повадкою царя.

* * *
Незаметно подрастают дети.
Незаметно роют нам могилы.
Счастье в старости – только свидетель,
Что мы отдали все, что могли им.