Девяностые - нулевые. Сборник

Девяностые
Рассыпалась страна. На глазах
Раздирали ее: олигарх,
Губернаторы и президенты,
Чинодралы, воры и менты.
Каждый рвал для себя кусок:
Власти, денег, всего, что мог.
Нажирался все вновь и вновь,
И текла из России кровь.
Бюрократы, купцы и попы
Налились как в постели клопы,
А искусанный ими народ
Перестал продлевать даже род.

*  * *
Прихватили все и роздали.
Все проели, пропили, про---ли.
Менеджерам-топам -
Деньги потопом,
Виллы и яхты.
Просто так. С бухты-барахты.
А учителям, врачам, инженерам
Прожиточный минимум - мера.

* * *
Он пришел и сказал народу:
«Перестроим, ускорим, введем новую моду.
Введем госзаказ –
Это раз.
Верховный изменим Совет,
А я теперь пре-зи-дент!
Энтузиазм возбудим в нации
Посредством кооперации.
Стену сломаем в Берлине»
И будем жить на замедленной мине.
Ждать не пришлось долго:
Люди тонули в Волге.
Стала Быль Черной
И поросла травой сорной.
Красивый, большой «Адмирал»
В море Черном пропал.
А узбеки и турки
Затеяли игру в жмурки.
И трах-тарарах, бах!
Взорвался в горах Карабах.
Так жизнь и двинулась в «рост»,
Пока не случился Форос.

* * *
«Гей! Дорогие славяне!
От привилегий душа вянет,
Вянет, тоскует все пуще.
Не выпить ли в Беловежской Пуще?»
И выпили – страна вдрызг пьяна,
Проснулись как с бодуна.
Рядили. Думали думу:
К чертям Совет – даешь Думу!
Не нужны ни нефть, ни газ
И отдали олигофренам враз.
Пусть парятся, а нам многим
От них, конечно, налоги,
А еще лучше «откаты»
Вместо этой, как ее, зарплаты.
Порезвимся, махнем за границу:
В Лондон, в Куршавель и Ниццу.
Нам «Лады» теперь не по сану,
Предпочтенье «RENOT» и «Nissanu».
А народ, если хочет кушать,
Пусть столуется «ножками Буша».
И главное – всем свобода!
От денег, от жизни, от рода!

* * *
Отвратительно, жутко и мерзко
Так расчетливо, гадко, по-зверски
Убивать неповинных людей
Ради всяких бредовых идей.
Оттого ли, что кто-то раскос,
Не понравился цвет их волос,
И бросает от ярости в дрожь,
Если он на тебя не похож.
Если молится кто-то иначе,
Пусть о нем содрогаются в плаче
Мать, отец и детишки родные,
Потому лишь, что в чем-то иные.
Все мы люди, планета нам мать,
Это должен бы каждый понять.
И под пальмой, и около льдин
Род людской, где бы не жил, един.
         
            * * *
Взбесился мещанин,
Не ест, не пьет, не спит.
От мыслей мешанин
В нем ненависть кипит.
Вот этот вот богат,
Взял с Запада манеры,
А этот – просто гад –
Умен без всякой меры.
А есть, вообще, не в нас,
Не вышел цветом кожи,
И мы такого враз
Возьмем и уничтожим.
В толпе подобных всяк
Всесилен и ершист:
Среди своих - маяк,
Для всех других – фашист.

После развала СССР
По живому разрезали тело страны,
Двадцать лет кровоточат раны.
И остались теперь от страны только сны,
Да у кое-кого планы:
Как бы снова зашить разошедшийся шов,
Как собрать воедино все части.
Только шов всё сильнее походит на ров,
Как бы не были бурными страсти.
И, чем давят сильнее, тем больше отпор
Тех, кто в образе младшего брата.
Чем глупей и тупей полит-олухов вздор,
Тем заманчивей кажется НАТО.

Нам холодом сводило скулы
Нам холодом сводило скулы,
Вертело, корчило и гнуло,
Сверлом увечило костяк,
Чтоб знали: жизнь – не пустяк.
И, испытав всю эту горечь,
Мы в реве человечьих сборищ
Стремились вытянуть свой рост,
Чтоб головой достать до звёзд.
Но вместо звёзд чадили свечи,
И нас втолкнули в хлев овечий,
А под словесный треск петард
Нас учит жизни адвокат.
Что ж, результат конечно куцый –
Таков конец всех революций.

* * *
Что-то не ладится наша судьба,
Вместо работы сплошная ходьба.
Снова, как было в застое,
Делаем дело пустое.
Только напрасно собьём каблуки,
Чтобы до верху набить кошельки.
Это, понятно, не новость -
Новость, что есть ещё совесть.
Вот, когда совесть пропала, тогда
В мир и приходит большая беда.

* * *
В стране всегда бывало скверно,
Но мы служить умели верно.
Теперь в стране всё, как обычно:
Хотя и скверно, но привычно.

О передаче «Пусть говорят»
Смотреть чужую жизнь в щелку,
Копать несвежее бельё,
Судить о ближних без умолку
Готово наглое жульё.
Так поступают те уроды.
В ком запах денег всё отбил,
Кто на ТВ такую моду
Для нашей черни учредил.
Кричат, что промолчать не могут,
Не терпит, мол, молчать душа,
А, если знали бы, ей богу,
Что не получат не шиша,
То вряд ли бы они орали
На всю великую страну.
Им требования морали,
Как рюмка коньяка ко сну.
Сей мерзкий жанр – позор России,
Любителей дерьма позор.
Чужое брать для биопсии
Способен разве только вор.

* * *
У кого-то по прошлому ностальгия,
О нём вспоминают с тоскою,
Рады нынешнему другие –
Мир российский расколот.
Впрочем, у нас всегда рубище:
И сегодня, и в недавнем прошлом.
Неужели и будущее
Будет таким же пошлым?

Вчерашние щи
Мы вязнем в прошлом. Во вчерашних щах
Мы ищем, чем кормить себя сегодня.
Вернулись «господин», «полиция» и «шах»,
Возможно, скоро явится и «сводня».
Мы слышим: «нищий», «губернатор» и «премьер»,
«Приют», «бездомный», «проституция», «дворянство».
Нам церковь снова подаёт пример
Коленопреклоненья – формы рабства.
И церковь вновь благословляет власть,
А та в объятьях «жирных» толстосумов.
И все друг друга лобызают всласть,
Как будто встреча родственников - кумов.
На троне ныне снова «двухголов»,
Опять война, как раньше, на Кавказе,
И множество пустопорожних слов
Из властных уст срывается в экстазе.
Пора, пора оставить этот бред,
Давно пора, уж время подоспело -
Нельзя же всё болтать себе во вред,
Пора бы приниматься делать дело.

Сегодняшнее ТВ
(перефразируя Огюста Барбье)
ТВ сегодня, как притон вечерний,
Как балаган для ярмарочной черни,
Оно даёт нам, зрителям, урок,
Что вечен и безнравственен порок.
В  нём шутки пошлые под взрывы гоготанья
Искусства вечного нам заменяют тайну.
Хозяевам ТВ наверно невдомек,
Что этот балаган разрушить нравы смог.
Упорно, повседневно, но не сразу,
Он нам неспешно отравляет разум,
И это подлое, бесчестное творенье
Достойно только разве что презренья.
Но им то что! Их деньги будоражат
И ослепляют взгляд, и губы грязью мажут.
Лишь деньги их божок, предел их дум, забот,
Который их ведёт на свалку нечистот.
Трущобы пошлости, помойка наших дней –
Вот, что сейчас ТВ. Что может быть гнусней!

«Кому на Руси жить хорошо»
На Руси хорошо жить всё тем же,
Кто слегка затуманил глаза;
Молодым институтов, колледжей,
Тем, кто верит ещё в чудеса.
Хорошо тем, кто твердо уверен,
Что любовь - панацея людей,
Тем, кто цели намеченной верен.
Тем, кто в мире высоких идей.
Впрочем, так и на всём белом свете –
Хорошо, когда солнце в крови;
Хорошо, когда волосы ветер
Распушил и погладил твои.
А стяжателям власти и злата
Страх потерь – неизбежная плата.

Там, где раки зимуют
Там, где зимой живут раки,
Не погуляешь во фраке.
В шубах и то там прохладно,
Да и купить их накладно.
Там в беспробудном тумане
Век свой живут россияне.
Там они страсти-мордасти
Терпят от собственной власти.

О передаче «Суд времени»
Истории конюшни разгребая,
Найдешь с трудом там истины крупицы.
История от крови вся рябая,
Сплетаются в ней быль и небылицы.
В ней всё есть:  ужасы, предательства, герои,
Владык невыразительные лица,
Перикл Великий и паденье Трои,
И русских кровь в земле Аустерлица.
И мудрецов там встретишь и злодеев,
Поправших человечества законы.
Там есть и мрак, и новые идеи,
Достойные, быть может, и короны.
К несчастью, исторические факты
Возможно толковать довольно вольно,
И те, кто хочет отличиться как-то,
Историю меняют произвольно.
Поэтому и суд сей неуместен –
Нельзя судить дела, где нету истин.
И даже, если суд предельно честен,
История – не место для амнистий.

Пьянство
У нас, наверно, третий каждый
Себя хмельной сжигает жаждой.
И это длиться иногда
Пол жизни прожитой, года.
Семье на хлеб хватает еле,
Жена в слезах, дочь на панели,
А сына ждет, наверно, суд.
Нет, не вино виновно тут,
Всё в нас. Нас собственные руки
Доводят до смертельной муки.
…………………………………
Никто нам мрака не осветит
И каждый сам за всё ответит.
………………………………..
Мы уповаем в мыслях все на чудо:
«Не воду ж пить? Вода - удел верблюда».

Цвет нации
В стране, кто ныне знаменит?
Кто ныне – образцы?
Те, у кого кошель набит
И у кого дворцы.
Кто блеском золота пленен,
Кто любит чистоган,
Кто у других украл миллион
И положил в карман.
Они в роскошных теремах
И в поисках утех,
А остальные пусть впотьмах,
В щелях своих прорех.
Пусть плачут женщины навзрыд,
А старикам седым
Кусок, что б был до утра сыт,
И сигареты дым.
Да, ныне очень важен всяк
Из нынешних господ,
Хотя, он, в сущности, червяк,
А мы, друзья, народ.

* * *
Работай! Поведал на днях олигарх,
Работай часов по двенадцать.
Нам надо иметь ещё несколько яхт,
И клубов футбольных шестнадцать.
Для нас, олигархов, рабочий, что скот,
И нам от него нужен только доход.

Август 2000 года
В саду гремел литаврами оркестр,
Сидели люди в полутьме окрест,
Вторя малознакомому мотиву,
Чуть дальше парни распивали пиво,
А за оградой начинался лес.
Так день за днем к концу бежало лето,
Врала о жизни местная газета,
О том, что цены летом не растут,
И, что хозяин рынка - мелкий плут.

И вдруг упала на головы сводка:
На море терпит бедствие подлодка.
И в эту тихую, безветренную ночь
Несчастным морякам нельзя ничем помочь.
Вот так в обычный и спокойный час
Беда нежданно посещает нас.
Она крадется тихо и незримо,
Но бьёт жестоко и неотвратимо.

ПИАР
Жена смотрела телевизор
И говорит: «Сплошной ПИАР!»
А я ей: «Что ты? Дел-то мизер –
Всего-то выпустили пар».
Она: «Да я же понимаю –
Ведь скоро делать выбор нам».
Я шляпу перед ней снимаю.
Пожалуй, правда. Стыд и срам.
До выборов почти два года,
А на ТВ такой сыр-бор.
Тут дело, вот какого рода –
Наверно, вышел просто спор:
Электорату, что по сердцу,
Дела детишек ли, футбол?
Что выборам прибавит перцу,
Пеленки, школы или Гол?
А были же ещё пожары,
Полёты и «рояль в кустах».
Да выберут их с пылу-жару,
Хотя дела, увы, не ах.
Коррупция сильна, как прежде,
Инфляция, рублишки – хлам.
Всё это ясно и невежде,
Каким являюсь я и сам.

* * *
Наш мир российский закоснел и спит,
Но внутренне он переполнен гневом,
Об этом шепотом сейчас он говорит
Или своим голосованьем левым.
Когда ТВ вопросы задает
И нам истории зачитывает книгу,
Народ сопит в две дырки, не орет,
Но потихоньку складывает фигу.
Народ смекает, кто сегодня с кем,
Кто олигархам спину прикрывает,
Народ молчит, но далеко не нем,
С народом русским всякое бывает.
И, как всегда, он очень терпелив,
И часто шепчет: «Черт с ним. Будь неладен!»
Натерпится, и вдруг прорвется взрыв,
А русский бунт свиреп и беспощаден.