Вот, когда я состарюсь, то точно...

(Из давних «Курортных стихов»)
   
Вот, когда я состарюсь, то точно
ни к кому прилипать я не буду.
Это нынче ещё чуть-чуть блуду
отдаюсь мужичок я порочный.

Солнцем южным я здесь подогретый
льну к поджаренным тутошним дамам,
обещая, что радости дам им,
и такого от них жду ответа.

В разрешающих взглядах читаю,
что болтать обо всём здесь возможно,
и о чём постоянно мечтаю,
получить, в общем, будет несложно.

По Союзу бредёт бабье лето.
Здесь, в Крыму нынче – бабье кипенье.
А на всех мужиков просто нету –
неприятное это явленье.
Лишь для женщин. Мне ж побоку как-то,
даже в лучшем я стал настроенье.
И такому двузначному факту
вслух я выскажу лишь сожаленье.

А коль сможется быть не с одною,
буду с дамами я альтруистом,
по возможности буду неистов.
А себе этим праздник устрою.

Упрекая себя за порочность
так, чтоб это никто не услышал,
я считаю всё ж за правомочность
целовать и поджарых и пышных,
доставляя им здешнюю радость
отрешенья от будничной жизни,
ведь не знается нами про старость,
что с ней станется при коммунизме.
   
Начало 70-х