Детство

Детство.
Вот оно мелькнуло
босой пяткой
за угол дома.
Я побежал за ним.
Ну, конечно, думаю,
что побежал.
Но его там уже не оказалось.
Оно сидит
на толстой ветви дерева
и распевает
во всю мочь
«Орлёнка»
или «Барабанщика».

Или, закатав штанины,
каким-то вывертом
сбоку
виляет по дороге
на велосипеде,
или, уже переваливаясь через раму
слева-направо-справа-налево,
мчится дальше,
или на сиденье,
едва доставая до педалей:
«Вот я какое большое стало,
могу по-настоящему!»

Или бежит с ведром
в конец огорода
к ручью
поливать
тоненькие росточки
огурцов-помидоров.

Или спешит
по каким-то своим делам
в каком-то известном ему
одному направлении.

Или играет
в казаков-разбойников,
в русских-немцев,
в чапаевцев-белых.

Или мчится
на колхозный двор,
к конюшне и коровнику,
к тракторам-сеялкам.

Или прыгает
по большому стогу соломы,
на который волокушами
затаскивают очередную копну.

Или до «гусиной кожи»
барахтается в пруду,
а потом отогревается
на солнышке
до новых водных процедур.

Или мчится на санках,
ледянках
или лыжах
с горки-кургана,
лепит
незатейливых снежных баб,
строит
снежные крепости
и их же берёт
потом
штурмом
под перекрёстным огнём снежков.

Или бежит с посудиной
собирать на лугу
и у дальних кустов
первые ягоды.

Или вырезает
из молодых ивовых побегов
свистки
и наигрывает
одну ему ведомую мелодию.

Или тихо
читает книжку
о себе
и о других,
готовит уроки
и мучается
с какой-нибудь
сложной задачкой
в три вопроса.

Или лежит на печи
и смотрит на бегущую
под бабушкиной рукой
ниточку пряжи,
на мелькание спиц
в руках матери,
на то, как отец
прилаживает
просмоленной дратвой
задники к его валенкам,
как дедушка
щёлкает на счётах
и пишет
в своей разлинованной тетради.

Детство.
Вот оно снова
забралось на дерево,
а за ним – Отрочество,
да и Юность
примеривается
к нижней ветке.
Что они видят сверху,
с дерева?
Нам этого уже не вспомнить
и не понять.
Если я и заберусь
на это дерево,
то не за тем,
чтобы поглядеть сверху
на жизнь.
Забросить туда
меня могут
только
какие-то неотложные дела.
Хотя, надо думать,
и у Детства
с Отрочеством
дела на дереве
тоже были
неотложные,
а может быть и более важные,
чем наши,
взрослые дела.

Детство.
Вот оно снова мелькнуло
босой пяткой за угол дома.
 
Истинно говорю вам:
я не побегу за ним,
потому что я знаю,
где оно находится.