Джон Мейзфилд. Песня странника

Овеял ветер сердце моё, и с места срывает рок,
Я устал от грома тележных колёс по камням мощёных дорог;
Иссохла по морю душа моя, жажду услышать в тоске
Шипенье грозных седых валов на жёлтом морском песке.

Покину немолчный шум городской, давно мне уйти пора
Туда, где вползает на рею фок и в шкотах воют ветра;
Туда, где малых судов паруса в бухте белеют стеной,
И где, как кот, к ногам подползёт высокий прилив дневной.

Стоны чаек, ветер в лицо; и вновь я слушать готов,
Как, хлюпая-чмокая, волны бьют в обросший подзор бортов,
Как дружно у шпиля парни поют, внатяг выбирая трос –
И сердцем пойму: вернулся к тому, к чему душою прирос.

Мощёные улицы – смерть моя, мне сердце властно велит
Вернуться в бушующие края, где царствует Белый Кит;
Сбегу от грома тележных колёс, Богом клянусь – сбегу,
Мне весточку в сердце ветер принёс, и я стерпеть не смогу.

A WANDERER'S SONG

A wind’s in the heart of me, a fire's in my heels,
I am tired of brick and stone and rumbling wagon-wheels;
I hunger for the sea's edge, the limit of the land,
Where the wild old Atlantic is shouting on the sand.

Oh I'll be going, leaving the noises of the street,
To where a lifting foresail-foot is yanking at the sheet;
To a windy, tossing anchorage where yawls and ketches ride,
Oh I'l be going, going, until I meet the tide.

And first I'll hear the sea-wind, the mewing of the gulls,
The clucking, sucking of the sea about the rusty hulls,
The songs at the capstan at the hooker warping out,
And then the heart of me'll know I'm there or thereabout.

Oh I am sick of brick and stone, the heart of me is sick,
For windy green, unquiet sea, the realm of Moby Dick;
And I'll be going, going, from the roaring of the wheels,
For a wind's in the heart of me, a fire's in my heels.