Весеннее. Борьба

                ...Он гнев весны претерпевал один,
                став жертвою её причуд и бешенств.
                Бэла Ахмадулина

1
Тому лет двадцать точкой тёмной
на теле чистого холста
я обозначилась. Весна
меня как колокол огромный
накрыла.
               Грозный вес весны,
её громоздкое величье, -
приказ любить, позывы, кличи,
оковы, словом, так тесны
казались мне, что в завтра - в зрелость
(где всюду – память, пепел, пыль
и лёгкость пыли – верный тыл)
я убежать имела смелость.
Весна же в тягость: громоздит
на землю механизм соцветий
и, сев на спины хрупким детям,
себя лелеет и плодит.
               Давай же скинем груз оков!
(О, васильки и орхидеи
пудовые!...)
                И поредеет
семья бетонных цветников!

9 сентября 2010.

2
«Что за прихоть грустить? Ах, засмейся!» -
я сказала б себе, да молчу;
всё равно, что твердить: «О, разлейся!»
будто солнцу, худому лучу.

О, весна, в грозных латах соцветий
неприступный и гордый творец,
налагаешь на головы детям
неизбежный терновый венец.

И меня да не минет весенний
трепет твой… Но скажи, отчего
ты, рождая, не даришь спасенья
и, любя, не щадишь никого?

Лишь, смеясь: «будь же, будь непослушен:
покоряться – душою сорить»,
мне шепнёшь: «чем душа равнодушней,
тем сильнее желанье любить».

2 мая 2011.

3
Во дни клинков и кличей шумных,
во дни весенней цвели –
уединённость высей думных
и ясность тихой кельи.

За что, за что? – но в двадцать чудных
и прелестью светлейших
лет открещусь от дел приблудных,
коль создана честнейшей;

Ах, ближнего не обману
союзом пресловутым:
как все – присвоить по уму,
дробя любовь минутой.

Мечом Дамокла занесён
над телом прах соитий;
люблю вне тела и времён,
вся – дух иных открытий!

Весне в упрёк и вопреки,
маня красой призывной,
любви как дети, старики,
не требую взаимной.

И, отводя по-детски шалой,
по-старчески холодной
рукой цветок разверсто-алый,
весне сжимаю горло…

18 сентября 2011.