Иконописец. о Греции

Судьба моя - не ведая натуры,
Испив усердья чашу до конца,
Примерить бремя (извиняюсь) шкуры
Всевышнего Создателя - Творца.

Дыханьем келью вымерзшую грею,
Не соблюдя Великого поста.
В меня глядится, час за часом зрея,
Творимый мной, печальный лик Христа.

Как жаждущий идти - на перепутье,
Где сбиться просто всем до одного,
Пишу, пытаясь вникнуть в бездну сути
Великой беззаветности его.

Считая несусветным святотатством,
Грешу в своей сердечной простоте,
Что обладать духовным лишь богатством
Один Христос был счаслив на кресте.

Двояко мыслю о насущном хлебе,
Забыв о прегрешеньи, вот беда!
Христа отец - Всевышний ждал на небе,
Нас тоже ждёт, но только для суда,

Где бытиё мирское всем зачтёться,
Где взвесят всё, что в муках здесь творим,
По разновесам место отведётся
Пастушьей волей агнецам своим.

Ту участь уготовил нам землянам
Спаситель - Пастырь, равно всех любя.
Но если в общем стаде жить бараном,
Ведь это значит - только для себя.

Дышу надеждой, истиной святою,
Забыв себя, трудясь без выходных...
Но лишь, продав свой труд, чего-то стою,
Живя семьёй, радея о родных.

И с горечью готов, не веря в чудо,
Христа скупою милостью храним,
Продать, пополнив чёрный род Иуды,
Хоть обречён, продав, расстаться с ним.

На дне лучистой бездны нет покоя.
В смятении занятья своего
Я приговор пишу своей рукою,
В родившихся глазах прочтя его.