О Соборе Парижской Богоматери Виктора Гюго

Средневековье. Париж пятнадцатого века -
Карнавал историй, запутанных тайн.
Брань ли то, ругань, слышится где-то?
Снова для ведьмы готовится казнь.

Убожество мокрых, грязных улиц,
В воздухе смрад и гнилая вонь.
Каждый второй здесь ссутулен,
Каждый третий - карманный вор.

На старой башне, у дряхлой церкви
Пробил десяток тяжелых ударов.
Святые дела постепенно меркнут,
Выводят в ночь лошадей в чалдарах. 

Ночного караула конники ярые
В каждом притоне оставят свой след.
Старуха своими черными чарами
Проклятья кричит и бросает вослед.

Темнота ложится на томный город,
Закрываются ставни в людских домах.
Бродяги в лохмотьях, как ворох,
В тесных трущобных снуют потьмах.

А за углами, то тут, то там
Слышны стоны похоти, пошлой страсти.
И слезы, и смех, и грех, и обман.
И пики с червями ложатся в масти.

Подвалы в вязком гудят движеньи,
Бродяги погрязли в бурой грязи,
Крики, ругань, ноги, броженье,
Пьяниц несут к скамьям в кабаки.

Лишь Собор молчаньем мраморным давит.
Он один, в остриях и узлах цепей.
Там с высоты на город взирают
Гаргульи из-под каменных бровей.

А на площади перед Собором,
Где статуи усталые поникли,
Девушка красы босоногой 
У колодца полулежа приникла.

В руках бубенцы она держит,
Ее друг не с ней - в Соборе глухом.
Ввечеру один ее слушатель тешит -
Колодец, мягким поросший мхом.

Глаза зеленые вскинет к свету - 
Луна озаряет нагую брусчатку.
Обронил незнакомец златую монету -
Ее вплетет в кудрявую прядку.

Ее прибежище - Собор святой,
За дверью дубовой и грузной.
Там, на крыше, звонарь дорогой
Такой некрасивый и грустный.

С тяжкой судьбою, полною мук, 
Но словно воплотившись из романа,
Глядит на город этот бедный друг...
Под сенью сводов Нотр- Дама.