Бродскому

Читаю Бродского, как принимают бром
от страсти к раздирающему плачу,
читаю Бродского, коль не могу иначе
пройти в ночи сквозь мыслей бурелом,
найти тропинку, выйти тропом прямо к точке,
где я могла бы приподняться на носочки,
и раскрутившись по спиралям, синей осью
лететь по двум прямым твоим, Иосиф.
И, как и ты, угла себе искать
меж двух прямых, меж Богом, эхом Бога...
как трудно на лету словарь судьбы листать,
растянутый меж Словом и его
примет отсутствием во всех наземных каталогах,
в пространствах вихревых, в провалах линий, между
их скоростей -- как в  мясорубке мысли нежны, --
сквозь винтики пролезть, на крест кустом упасть,
и в очевидцы никого не призывать,
одновременно зря блуждающим огнем
какую-то беззвучную надежду,
как Шолома звезду, шалом тебе, шалом,
постой, не прикрывай устало вежды,
сквозь эту ночь побудь еще со мной,
куда б не вынесли нас эти параллели,
пересекутся в предрассветной трели,
закрученной серебряным узлом --
неужто Соловья? -- А может Псом,
созвездьем то бишь, как и встарь всегда водилось,
и тут неважно, что кому приснилось,
и кто к кому приблизился виском.

В любом пространстве принцип перекоса
главенствует для перемычки вод и суши.
На сучьях строк твоих я слезоньки сушу,
и в мальчика еврейского вопросе
о смысле бытия я нахожу
лишь уши, вижу, как за эти уши
он сам себя потащит из болот,
оставив женщине искать другого мужа
и высветив ампир в заборной луже,
высчитывать возьмется переход
мужского притяженья в параллели
в то, как стволы раскачивают ели,
скрутив в рогатки ветру свои кущи,
к друг другу тянутся, что к небу, в той же мере,
что означает в свыше вход не шире
верхушек, но окажется не уже
душ противокачанья на земле,
а броду нет у всех миров на дне,
и размотав петлю твоих сомнений,
я забываю, что сии не обо мне,
все нулики твоих заоблачных прозрений
и крестики в геометрической игре,
что вовсе не таких в ночах звала я - милый.
Но эта раздалась твоей двойною силой,
так что я вижу вдруг: стою у перевоза
в твою страну, куда не вхожи гости,
за исключением Орфея,
душу,
не выкупившего лирой соловьиной.
2003