Напрямую

I. Закуталась в плед, всё тот же плед. Смешная и глупенькая, как девочка, которую мне иногда с материнской нежностью хочется прижать к себе и сказать:"Не бойся, малыш, придут взрослые и всё решат". Ах, как хочется мне иногда обмануть её, как хочется взять её за указательный палец и подтолкнуть к балкону, которого она так боится. К такому открытому, такому обледенелому, чтобы показать, доказать... Нет, седина в её волосах в тон инею на его перилах, перегородках. Она красит волосы в цвета ранней осени или запоздалого лета. Она просто не знает.
Она никого не обманывает, не обманывается и сама. Просто не знает. Не знает, что иней в душе её нарастает день за днём. "Не внешне - внутренне". Не знает. Не знает. Не знает. Птицы за окном расшумелись. Она торопливо подходит к окну и невидяще смотрит на них. "Не знает!" - пронзительно кричат они ей в лицо полупонятную и полуобидную истину.
И опять по прохладному полу. Одеяло. С головой. Разомкнула глаза. Чернота, отдающая цветом пледа. Рой мыслей. Пустота. Непонимание. Сон. Наяву сон. Слёзы, жалобы? Нет, она ведь не малыш, которого придут утешать. "Не внешне - внутренне".
Носом в подушку. Дышать тяжело. А дышать-то надо. Хочется. Как-то непроизвольно хочется. Никто никогда не думает: хочется ли мне дышать? Просто не понимает. Просто не знает. Не знает. Не знает. Не знает. "Не внешне - внутренне". Чуть приподнялась на подушку лбом. Потом набок. Уснула или нет? А какая разница? Вся её жизнь - сплошной сон. Не понимает. Просто не знает. Думает, что спит, а давно проснулась. Просто отстала от жизни. Просто не умеет жить в ногу с ней. Нас, таких, мало. Нам, таким, нелегко.
Многолетняя кома в угоду жизни, в угоду слабости, которая не даёт жить обычно. Слабости! Это не сила, раз она заставляет так долго спать. Но есть выход. В те дни, когда руки её окончательно охладели и ресницы её закрылись, копила внутри силы живая, страстная натура. Не в тех значениях, как можно понять, не в том, что мы привыкли подразумевать...Да что там... Она знает. Она поймёт. Не внешне - внутренне. Поймёт. И выбьется откуда - то из самого-самого дальнего угла та, что была настоящей собой. Она знает. Она знает!!! Просто боится, боится, потому что горько и глубокобольно(да, именно без дефиса и не раздельно) растопил горячий майский луч иней на её окнах. Теперь стоит она...стоит... и не знает, повернуть ли в зиму или остаться в тепле, которое теперь кажется злым. Только, знала бы она, понимала бы она, что оттого одиночество её белое, что не связано оно с тёплыми и яркими, болезненными для глаз красками. Оно белое от инея в её душе. Так было предначертано, она - зимняя. Так и стоит она в нерешительности, закутавшись в плед, у балкона, занесённого уже снегом, и боится шагнуть и тёплыми руками своими отогреть его железо. А он смотрит на неё с крыши балкона, как и я иногда через кипу бумаг на её столе, но ничего не может сделать. Она и знает, и не знает. Понимает, и не понимает. Она и внешне, и внутренне. Думает, никто больше не знает. Думает, никто больше не понимает. Так, чтобы до конца.
-----------------------------------------------
II.  Её так часто звали необычной, волшебной, а она так внушила это с детства сама себе, что стала верить в это. Но только какое же это волшебство, если не могла она помочь. Не могла она говорить то, что так хотела. Не говорить. Кричать. Кричать в её сердце, кричать в её разум. Давать знать, что она понимает её, что она знает её мысли, которые озвучиваются только изредка и мимоходом. Какая же она необычная, если не может просто подойти и сказать всё, что хочет!!!???
Нет, она не необычная, не волшебная. Она гадкая. Ей дано видеть людей, ей дано им помочь, но она не знает как. Или ещё гаже, не хочет знать. Сколько сердец шептало ей:"Необычная! Подойди ближе, протянись. Почувствуй и прочувствуй!" А она отшатывалась, добрая, вечно скучающая без зла надменности и гордости. Любую фразу, брошенную вдруг невзначай, она ловит, но выпускает из своих сетей. Да, она привередлива не только в еде, но и в душах. Она отталкивает, понимая. Она злая. Она выбирает, привыкла к любимчековству с детсва, наверно ещё(семья, фамилия, окружение, так получилось). Иногда она оправдывается, крича:"Я тоже хочу быть свободной!"
 И она свободна. Она выбирает. Потому что такова её любовь к людям, она отдаёт всё, что может, но не волшебница она, и не может она отдаться всем. Так она любит. Так было всегда и будет всегда. Это непреклонно. Но справедливое небо наказало и её за крушение детской сказки, за её опошливание. Она не может. Не может быть с ними. Или не может помочь. Ей.
-----------------------------------------------
Не знает. Она просто не знает. И она не знает. И я не знаю. Просто мне иногда так хочется прижать её к себе и сказать:"Не бойся, малыш, мы станем жизненно-взрослыми и всё решим".