Нобелевская премия

Самое лучшее – это палёная водка.
Напился, проблевался, утром голова как обгоревшая кнопка лифта.
Хотя, если выпить прилично, то можно даже попасть в сводки,
Конечно, не «Forbes», но тоже имя будет жирным шрифтом.
Ещё хорошо пить у края города, лес, поля-тополя.
И выбираться в дождь за окружную, вечером, оставив дома всё своё добро,
И если странные товарищи не будут кричать в спину «Э, бля…»
А стаи собак попадутся сытые, и не станут проверять тебя как серебро,
То можно даже без палёной водки дойти до того места,
Где начинаешь обнулять все свои ценности,
Где отбрасываешь лишнее, и исчезают протесты,
Остаётся лишь воля и осколки верности…
И на белом листе бумаги, который убивают дождевые капли,
Можно записать все вопросы. «Кто ты такой?», «Кому ты нужен?»,
«Зачем всё это?», «Как не наступать на те же грабли?»
«Для чего выползать из одной, и садиться в другую лужу?»
Хотя… Нафиг! Нафиг вопросы. В печку их. Пусть горят огнём!
Пусть горит внутри сердце. Пусть светит ночью.
Пусть бьётся утром. Пусть согревает днём.
Пусть стучит так, что бы разрывало грудь в клочья.
Пусть гудит, как сумасшедший ядерный реактор.
Может даже дадут за такой вечный двигатель премию Нобеля.
Ядерное сердце, подпитанное палёной водкой – неоспоримый фактор.
Главное, не повторить ошибку Чернобыля…