сотворившему поэту

на перекрестках дороги пыль завивается выжженным локоном. Твои сказки похожи на быль, что же ходишь вокруг все да около? Говори: не ходи за порог, если ночью луна как клубничина, не читай откровенья меж строк, лучше прямо спроси без приличия, из копытца испить не проси, не сдавайся при первой оплошности, помни, ангелы на небеси занимают не просто так должности, - их рука на запястье твоем, их душа за твоею душой, улыбайся и ночью, и днем, возвращайся в покинутый дом.
Я смотрю на тебя в полусне. Что за бред ты, о боги, несешь! Серебристый оплавленный снег превращается в стылую дрожь. Коль за пазухой нет ни гроша, ничего и не будет держать. Как рванется из тела душа, начинай с полусотни считать. Я не верю притворным словам, если хочешь - реви на плече. Слишком буйная голова не забудет о палаче. Горсть брусники похожа на кровь, не целуй меня и не люби. Про богатый на память улов говорят облака-корабли. Только прошлое тает как дым, с треском сыплется на угольки, ты придумал меня молодым, - я лишь взмах полусонной руки. Одинокий и странный поэт, я хожу у тебя за спиной, забирая струящий свет, забирая желанный покой. Прогони меня и не держи, это будет по-быльному правильно; снег растает у кромки межи, прорастет первоцвет на проталинке. Ты уйдешь в непроглядную даль сочинять всем доверчивым радости. А я сделаю так, что февраль станет месяцем нашей крылатости, станет месяцем нашей вражды, станет месяцем нашей далекости. Мы до смерти друг другу нужны. Но прошу, дай столетие отпуска...

13.01.12