Поцелуй

           И что бы ты себе ни говорила,
           И как бы я тебя ни отвращал,
           Ты никого так сильно не любила,
           Так глубоко в тебя никто не проникал…

           Мы чисто, целомудренно расстались…
           Я ни на чём таком не настоял…
           Мы даже не поцеловались,
           Хотя никто нам не мешал…

                М.К. – пролог


Она достала сигарету, закурила… пальцы дрожали… Зачем-то сняла резинку с пучка, волосы мягкой волной упали на плечи…
- А здесь хорошо… уютно… И, всё таки, скажите, почему Вы пригласили меня в ресторан?
- Мне понравилось Ваше лицо…
- И только?
- Нет. Но прежде Вы мне ответьте: почему Вы согласились?
- Мне понравились Ваши глаза…
- Обменялись любезностями… Хорошо… Вас, действительно, зовут Ирина Рец?
- Да. У меня папа – Рец… Есть Кац… а это Рец… - она улыбнулась, он тоже:
- Понимаю…
- А мама Плотникова, в девичестве… Она из простой семьи… Папа не из простой, но мама была настолько хороша собой, что он не смог устоять, а непростая семья не смогла ему оказать должного сопротивления… потом всё уладилось… потом разладилось…
- Вы хорошо знали Анатолия Ветрова*?
- Ах, вот вы о чём… Вы что, следователь?
- Нет. Он был моим другом. Очень близким другом…
Она взяла новую сигарету, глубоко затянулась, глубоко посмотрела ему в глаза, выпустила дым… стряхнула пепел в пепельницу… подошёл официант поменял пепельницу…
- Да, я хорошо его знала… Я любила его… - глаза её увлажнились.
- Если вам трудно говорить, можно сменить тему…
- Нет-нет – эта тема меня волнует… я ни с кем ещё не говорила о нём… кроме мамы…
- Как вы познакомились?
- Мне нужно было срочно покрасить волосы, и сделать причёску… сотрудница порекомендовала его…
- Простите, но, насколько я знаю, последние несколько лет он не практиковал… или почти не практиковал… то есть круг его клиентов сузился до очень малого числа и новых он не заводил…
- Моя сотрудница входила это число… она мне так и сказала… но для меня он почему-то сделал исключение…
- Как Вы думаете, почему?
- Не знаю… Может быт меня так представили… или ему тоже понравилось моё лицо… Вам же понравилось моё лицо… - на щеках появился румянец.
- Да, у Вас интересное лицо… а он понимал красоту… понимал…
- Продолжайте… - она улыбнулась и опять потянулась к сигаретам.
- Мы отвлекаемся… Скажите, Вы к нему приезжали, или он к Вам?
- Да… - она щёлкнула зажигалкой. – Первый раз он ко мне, а потом я к нему… Маме он почему-то сразу не понравился…
- А папе?
- Папа с нами не живёт… Когда я сказала маме, что он сделал мне предложение… ну, и вообще рассказала всё как есть… она сказала: только ангелов ещё нам тут не хватало, выходи замуж за Володю – этот по земле ходит, и зарабатывает хорошо…
- Да, Толя был своеобразным человеком…
- Очень своеобразным… Очень… и как парикмахер… и как человек… и как мужчина…
- Вы были настолько близки?
- Видите ли в чём дело… я до сих пор не могу понять что произошло… словно в каком-то радужно-светящемся тумане… Между нами ничего такого не было… и в то же время было всё…
- Как это понять?
- Не знаю… не знаю… Меня всегда удивляло и, даже, обижало то, что он не интересуется мной… в смысле, моим телом… а я буквально с первой встречи почувствовала влечение… Как Вам это объяснить… Он сам о себе ничего не рассказывал…
- Да последнее время он замкнулся… Но я знал его очень весёлым, остроумным… Помню, когда мы служили в армии…
- Вы отвлекаете меня…
- Простите…
- Вы сбили меня… На чём я остановилась?
- Вы сказали, что он ничего о себе не рассказывал…
- Я как-то сердцем, нет – всем своим существом почувствовала, что там такая интересная история… такая сила… такая энергетика… Нет – он не безмолвствовал… он шутил, распространялся на разные темы… но о себе ничего, ни слова, ни звука, как разведчик… и когда я пыталась вызвать его на откровение, он всегда так ловко ускользал… Да, шутил он отменно… такой тончайший, изысканы юмор… честно говоря я не всегда понимала, обижалась… он просил прощения, как ребёнок – хоть в угол ставь… Я всегда плакала, когда он просил прощения, словно это я виновата… Согласитесь это так не привычно в обществе… так неожиданно и трогательно… Вот я даже сейчас заплачу…
- Выпейте воды… Или вина?
- Что Вы – я за рулём…
- Хотите, угадаю марку вашего автомобиля?
- Попробуйте… даже интересно…
- «Пежо»…
- Нет.
- «Рено»?..
- Да что Вы всё на французские…
- Говорят французские машины нежны и экстравагантны…
- Нет – у меня английская…
- Неужто «Бентли»?
- «Бентли» пошло… «Ягуар»... Папа подарил…
- Всё равно – ого! Предупреждать надо… За такими авто, как правило, серьёзные дела…
- А у Вас какая машина?
- Никакой… Мне нельзя водить машину…
- Почему?
- Укачивает… Однако мы опять отвлеклись.
- Да – я опять забыла, на чём мы остановились…
- Расскажите про Володю…
- Володя очень милый человек… мы работаем вместе… в одном банке… он до сих пор ухаживает за мной, замуж зовёт, но… Может быть я и соглашусь… Вот уляжется Толина волна… Эх, Толя, Толя… Их нашли?
- Ищут…
- Ну почему мне так не везёт, а?.. Ведь неглупа, нестрашна…
- Да, нет, Вы страшны…
- Чем же? – её аккуратненькие брови, как птички взлетели к потолку.
- Если бы я знал, что этот золотисто-оранжевый «Ягуар» принадлежит Вам… и у Вас такой папа… ни за что бы к Вам не подошёл…
Она улыбнулась, взяла стакан с водой, несколько отпила.
- А вот Толя не побоялся, и даже, сделал мне предложение…
- Думаю несильно погрешу если скажу что он вообще ничего не боялся… Вот послушайте: однажды, после долгой разлуки мы встретились, пошли в ресторан… а он уже был в разводе… ну, думаю, погусарим по старой памяти… оделся во всё лучшее… Знаете, это в молодости что ни одень всё хорошо, а с возрастом, чтобы нравиться барышням, надо блюсти гардероб… Это был узбекский ресторан… Толя любил восточную кухню: плов, манты, шашлык… Выбрали столик, сели, сделали заказ, и он говорит: «Извини Миша, я воцерковляться начал, давай сегодня без женщин, просто посидим, по-мужски поговорим…» Ну, посидели… повспоминали весёлое… поговорили о серьёзном: я ему исповедался, он – мне… рассчитались, выходим, идем по переулку… фонари горят, промозгло, осень… И вдруг навстречу нам ребята… человек десять… красиво так, широко идут – от стены до стены… мат-премат, агрессивные такие, диковатые… ну, думаю попали… ладно куртку новую порвут, но ведь и лицо отметелят, а я на руководящей должности… Короче, струхнул основательно… А он останавливается шагов за пять до них и делает им знак, чтобы тоже остановились… они останавливаются и смотрят на нас, как на умалишённых, мол, вы чо пацаны, мы ща вас покромсаем… А он, спокойно так, рукой им, мол, расступитесь – мы пройдём… Они напротив – сплотились, мол хренка вам с бугорка… Ой, простите, вырвалось…
- Ничего, ничего – это живопись… - она улыбалась, глаза сверкали, по всему было видно, что рассказ ей нравится…
- Нда… Он окинул их взором, каждого… Пальцем указал на двоих и поманил к себе… И, главное, выбрал ведь двух самых-самых: один здоровенный такой, накаченный, килограмм сто тридцать, а другой поджарый, лицо скуластое, точёное, глаза хитрые, наглые – пырнёт исподтишка, глазом не моргнёт… Они переглянулись, самодовольно улыбнулись, вынули руки из карманов – приготовились… подошли к нему почти вплотную… ну, думаю, всё – хана… сам-то он, Вы помните – метр семьдесят семь и весу килограмм семьдесят пять, восемьдесят от силы… Но нет – он пристально посмотрел в глаза: одному, другому… Знаете, как боксёры на ринге перед боем… И вижу, ребята дрогнули… и вдруг: бух, бух, и оба лежат… остальные стоят как вкопанные… И он опять, спокойно так, молча, рукой им, мол, расступитесь – мы пройдём… они расступились, мы прошли…
Она прикурила, затянулась, выпустила дым.
- Вы знаете, мне кажется, он гипнозом владел… он мысли мои читал… и я его мысли читала… но думаю, это он внушал мне, потому, что я не умею читать чужие мысли…
- Так бывает, когда мужчина и женщина едины в любви…
- А хотите знать, как он сделал мне предложение?
- Любопытно…
- Он прислал мне СМСку: «Привет! Мне в голову пришла странная мысль…» Спрашиваю: «Какая?» - «Я хочу тебя поцеловать…» Я так обрадовалась, даже, в ноги дало, кричу: «Что ж тут странного?» - «Я не умею…» - «Опять шутишь?» - «Правда, не умею…» - «Да что ж тут уметь! Я сейчас к тебе приеду! Природа сама всё сделает…» Иду к начальнику, включаю актрису – говорю: к врачу надо… Приезжаю к нему… Он открывает дверь, лицо такое нежное-нежное, светлое-светлое… я его таким никогда не видела… у меня слёзы умиления… я к нему на шею, он отстраняется, говорит, погоди – я ещё не готов – только что помолился… Снимаю пальто, прохожу… Он сразу за кофе… Он всегда такой кофе варил… я такого никогда не пила, ни до, ни после…
- Это он в Бразилии научился…
- Он бывал в Бразилии?
- А разве он Вам не говорил?
- Он мне вообще ничего о себе не рассказывал… вот я сейчас, даже, ещё больше начинаю на него обижаться…
- Хотите, я попрошу у Вас прощения… за него…
- Хочу…
- Простите, Христа ради…
- Вот и он так же говорил… Ну, что ж вы со мной делаете… - она заплакала.
- Выпейте воды…
- Вы с ним чем-то похожи…
- Ну, мы же были друзьями…
- Вы женаты?
- Да…
- Счастливы?
- Да.
- Жаль… Ну, в смысле…
- Я понимаю… Итак, Вы прошли в комнату, сидите, пьёте кофе…
- Да, сидим, пьём кофе и он мне говорит: «Вот теперь я готов…» Я потянулась к нему, закрыла глаза… а он только коснулся моих губ своими губами, и отпрянул… Я говорю: и это всё? Он говорит: да, а что ещё?.. И тут же, выходи, говорит, за меня замуж… Нет-нет, не так… он иначе построил фразу… сейчас вспомню дословно… Вот, он сказал: «Я так истосковался по участию… никто меня не понимает… только ты… возьми меня в мужья – я теперь верный…» У меня сердце чуть не разорвалось от таких слов… и ещё надо слышать, как он это произнёс… Мама родная! Слёзы из глаз, сопли… если бы не сидела, рухнула бы… Всхлипывая и сморкаясь в салфетку, говорю, я согласна, но если не целоваться, как следует, то и детей ведь не будет… Нет, говорит он, дети будут… Отчего? – удивляюсь я. А он, представляете, говорит: от Святаго Духа… Так прямо и сказал: от Святаго Духа… Причём на полном серьёзе, блин… Извините, расчувствовалась…
- Да это в его стиле…
- Теперь Вы понимаете мою маму?..
- Да – и маму понимаю, и Вас…
- Я, конечно, отказала… думаю, всё ясно – крыша у мужика поехала… Нет – не сразу, через несколько дней… посоветовалась с мамой и послала ему сообщение… Потом, когда узнала, что он погиб, и как погиб, сильно пожалела – а вдруг он правду говорил… у меня ведь проблемы с овуляцией…



14.01.12
5:49




* Ветров Анатолий Семёнович – герой повести «Две ревности».