Поздние выводы

Когда был юным и красивым
и ярых сил не знал предел,
с желаньем непреодолимым 
я часто жаждал новых тел.

Бывало, влёк на чудный остров,
лиман посереди Днепра,
любовниц старше – с ними просто.
И там резвился до утра…

В кустах упрятанный шалашик, 
свидетель пламенных утех.
И егерь Саша был на страже,
хранил за денежку наш грех.

Но лучше, коль «пузырь», «Массандру»
плюс духовитый «Беломор»
я гонораром Александру
платил за блажь и скромный взор.

Лишь солнце жилкой золотило
поверхность сонного Днепра,
на берег вёз свою Людмилу
в улыбках майского утра.

Сирень цвела, в садах буяня,
был птичий разношерстный хор.
Я, исцелованный, устами
последний исполнял аккорд.

Боясь привязанности прочной,
повтора на лимане встреч,
(а сколько их, не помнил точно),
я был... изменщиком, сиречь.

Так тратил силы понапрасну
годков ещё до тридцати,
когда предельно стало ясно:
любви не знал, а жизнь – в пути.

Сирень в душе уж облетела,
зарос, болотом стал лиман,
где дев обманывал умело,
себе в ответ взрастив обман.


Открытка из Интернета.