А был ли мальчик в этой колыбели...

  А был ли мальчик в этой колыбели,
Когда на свет явились сообща,
И плоть моя, и  замкнутая в теле
Ему несоразмерная душа.

  И наделённый жадною натурой,
Я мать кусал до крови сгоряча,
Под тёплой человеческою шкурой
С широкого отцовского плеча.

  Мир забивался в ноздри, в горло, в уши,
Где запах, вкус и голос незнаком,
Который обещает вынуть душу,
И научить ходить её пешком.

   Легко давалось воодушевленье
Но на развес, как будто наотрез
Противилась душа удешевленью
На распродаже божеских чудес.

   А сердце вновь бросается на прутья,
Как узник к обещающим рукам,
Когда я рвусь на мерные лоскутья,
И расхожусь стремительно по швам.

  Я расхожусь по самым лучшим строчкам...
А как они уж были хороши!
...Не успевая съёжиться комочком,
И разлетаюсь в клочья... от души!

  Брезгливые, ухоженные лица
Глядят в меня, как в лестничный пролёт,
Когда я грудь кромсаю на страницы,
И берегу хребет на переплёт.

  Перепадёт девицам на перчатки,
Когда тачаю дамам сапоги...
Ещё б по сердцу выкроить заплатки,
Выслушивая доводы пурги.

 А обещали тело мне на вырост,
И до щекотки мерили вершком...
А оказалось, что оно на вынос,
Ну, а душа на выход... нагишом!