Огнем и водой

(Ой пойду ль, выйду ль я да
во дол, во долинушку, да
пойду ль, выйду ль я да
во широко полюшко...)

От полюса к полюсу
все сводится к стойкости.
Все сводится к мудрости,
дерзости
и неприступности крепостей.
Знаешь, помимо стен
важна еще крепость руки
и слОва.

Слава богам нашим!
День за днем, удар за ударом
в осаде.
Ты как оса, взбесившаяся в жаре, на солнце,
а я – жало твое ядовитое.
Только жалости нам не надо сейчас, прошу!
Мы столько прожили и прошли,
мы столько клятв выжгли
и выжили – не стальными, а все же сильными.
Закаляй же меня
небосводами,
несвободами этими своими,
оковами
да всеми стихиями разом.
Может, удастся хотя бы фразой
страхи сразить.

Скрыть бы от глаз посторонних природу свою змеиную.
Смотри! Я хромая на две ноги, а ты...

... А ты выходишь опять из дверей –
не дверьми, а дорогой неведомой,
не путем, а путами,
паутиной несвязанной,
тропой непроложенной.
Осторожный ты,
настороженный.
И то ли стражи твои ослушались,
то ль беду накликали на тебя.
Обернуться бы – да не велено,
оступиться бы – да не писано
и упасть – не предсказано.
Кровью стези устелены,
изморозью закованы:
ни шагнуть, ни сойти,
ни вдохнуть невмочь...

Но никому
не пройти к тебе. Прочь! В эту ночь
камень мертвой водой не омоется.
Глаз не сомкну я
да не раскроется пропасть под нами,
не долетит стрела до небес,
не ударится крепость оземь.

А ты между тем говори.
Гулом огненным прогуди,
громом вихренным разгорись,
глас свой из сердца выпусти
да слова в огонь кинь.
Как пламя алое полыхает,
так пусть бы и сила твоя...

Аннушка масло вылила, подлила.

(Ой пойду ль, выйду ль я да
во дол во долинушку, да
пойду ль, выйду ль я да
наземь яд вылью.

Ой слезой обернусь, росой,
ой прольюсь дождем проливным
да польюсь на пламя алое,
да сольюсь с огнем пылающим...

...от полюса – к полюсу.)