пост-феминизм

ода человеку, разочаровавшемся в женщине, у которого были способности поработить мир.

короткое лето "дветыщичетыре"
в мятных зрачках питерских барышень
близилось к завершению.
барышни - уже, зрачки - шире
и это срывало башню.
я помню каждые порванные связки,
каждую коляску, попавшую под поезд.
бешеные пляски и плату за проезд.
я наделен особой силой,
меня никогда не склонить к вере,
не склонить на сторону,
я как дерева крона могу сломаться,
но не гнусь.
фреон - мои руки, фреон - мой голос.
каждый новый закон свой
диктую всем окружающим людям.
где-то в вечерней студии
маленького провинциального радио
сквозняком продували чистоты ради
и сотрудницы оголяли груди.
кровавая верность чужой обиде
ломает возможные вязи судеб.
безрукий водитель в звенящем болиде
спокоен и дышит полной грудью.
писала моя несостоявшаяся муза в твиттер,
что я тупо своим идеалам следую.
"мой ангел, понимаешь, в тебе умер Питер.
в тебе не осталось ничего светлого".
ну да. среди зыби Ингерманландии, среди воды
и холодной икоты
во мне остается предгорье, и мне до Финляндии
как до две тысячи восемдесят второго года.
в моей комнате нет ничего кроме книг.
они тоже иногда от меня уходят в окно.
когда я, вдохновленный полвечным кино
искажаю отвращением лик.
обида - это особая слизь.
она не испаряется как вода,
не высыхает как сперма.
она будет ползти по тебе всегда
вверх-вниз как лимфа
или ток по нервам.
погода диктует новый плей-лист,
и много магнитных бурь.
в этом городе милее всего таксист,
который мне продал дурь.
завершить все стоило парой строчек.
я адрес знал и понимал прекрасно, что точка.
привязанность - это ненависть в кубе.
я просто хотел быть в курсе,
заживут ли когда мои губы,
растеряются ли твои бусы.
я дрочил, строчил и плакал в свои пшеничные локоны,
помнил слова из кино, обещания,
стихи, они же из гормонов сотканы,
а потом - прощание.
"дорогая муза несостоявшаяся, слов не надо.
не приближай забытья агонию.
пойми, что осенним твоим листопадом
отмщена каждая моя летняя молния".
...
в январе в столице четвертого рейха
я пользовался последней возможностью века "два икс".
донося до люмпенов основы греха,
цитируя "викиликс", в картинках, прозе и стихах,
по волнам радио, держащим автомобили, как провода держат троллейбусы,
по волнам тв говорил,
оставлял себя в головах.
дарил людям мечты, ткал между ними мосты, озадачивал, опьянял,
а в голове была ты, а не мирской карнавал.