часть 12-я

 (продолжение  "Под солнцем Самарканда" часть 12-я)

Места в купейном вагоне, галдящей толпой, брали - с боем, в суматохе захвата мест, - теми, кто первый
влез, - Володьке Шияну (стрезьва, – не спьяну!) дверью купе, сломали фалангу большого пальца, -
- так сразу испортив праздник, для бедолаги- мальца…
По дороге в Ташкент, поезд наш притормозил на станции Джизак, захожу в привокзальный буфет, -
- чего там только нет! - Кроме "Агдама" и "Кара-Кумы" конфет, почти ничего больше и нет… Но, - что
 поделать,  хоть пойло, и - не бог весть, какое, - буду отмечать завтрашний праздник - тем, что – есть!...
Пью, и ловлю на стакане - полные восторга-зависти взгляды: Во, мол, - даёт! Но чую, - что то - не так!
Повёл глазом, - а в толпе зевак, почти что рядом, - взводный второй роты, – аж - на носки  привстаёт!…
Я,  чуть было, – не поперхнулся, (мне сразу "Агдам" показался невкусным), но поезд даёт гудок, -
 и - на перрон, меня тут же выносит, - трезвых (а потому - не весёлых и грустных) курсантов, поток…

В купе ложусь на одну из полок, в томительном ожиданье гляжу в потолок,  и - …жду наказанья,
в раздумьях, – "Заложит, – не заложит?" И - вдруг, очень чётко и ясно осознаю: - " Этот, – может!"…
И точно, - тут же слышу в купе трезвон:" Курсанта Акимова вызывают  к - комбату, в штабной вагон!
Покачиваясь поезду в такт, словно пьяный, (это - с одного то, стакана!), подхожу к его купе, двери, -
с мыслью: - " Так глупо попасться, – чёрт подери!" Вошёл, – доложил, рядом - рожа моего ротного, -
- капитана Голобача, пунцового цвета, - уже схлопотал, от комбата за это, "С занесением, строгача".
Долго со мною не разбирались: – " 10 суток ареста по возвращению!" – и, – распрощались.
В общем, - поздравили меня с праздником Великого Октября! (Мягко выражаясь, и - грубо, говоря…)

Почти пол ночи мы отдыхали в Ташкентском пехотном училище, в его просторном, спортивном зале, 
а под утро – выдвижение на Красную площадь – на торжественное построение. За три часа до парада –
- выстроили батальонные коробки рядами, из автоматов затворы забрали, а нам сказали: - " Так надо!"
Ну вот,  наконец, - появляются! Стихли в строю разговоры, - праздничное представление начинается!
Командующий Туркестанским Округом, объезжает с командующим парадом на "Чайках" войска.
Трёхкратное наше "Ура!" вспугивает с крыш голубей и стоявших на трибуне людей, и тех, – что за ней, -
- не поленившихся встать с ранья, пришедших на нас поглазеть с утра, а в сером небе, - полно воронья…

После стандартных речей – во славу Родины своей, - слышим,  наконец: "К торжественному маршу!" -
значит - скоро, мученьям нашим наступает конец,  и толпы счастливых зрителей, - флажками нам машут…
За 30 шагов до трибуны, Витька Воротников протяжно орёт: "Р-аа –з, и - и! – и тут мы, уже хором, -во все                глотки рявкаем: -"Два!" И у всех, (кроме правофланговых), - разом вскидывается вправо и вверх голова.
Грохот сапог по брусчатке, оркестра марш, воздуха дрожь, мой сосед слева - Выборнов Сашка, - уже без                фуражки  (блин - от неё, теперь - хрен найдёшь!...)
На трибуне Рашидов нами доволен, тычет в нас пальцем и говорит Белоножке, что мы лучше всех проходим,
а дальше, через весь город к вокзалу грузиться по эшелонам, идём уже неспеша-вразвалку, походным строем…

От Командующего, всем благодарность объявлена, а нам с ротным, – о снятии ранее наложенного взыскания,
но это его не успокоило, - пораненное самолюбие всё беспокоило: "Вывести бы вас - в чисто поле, поставить
лицом к стенке, и пустить - пулю в лоб! - Чтобы запомнили на всю жизнь, – как на мои приказы - … ложить!"
- На- что я не нашёл, что ответить (такой же, как - и многие командиры мои, - остолоп!...)
(продолжение следует)