Красавица и Поэт

Поэт, оберегая честь свою
                и честь семьи,
И имя предков благородных,
Устав от мерзостных интриг,
От сплетен, пасквилей подметных,
Придворных тягостных вериг
И наглости шутов залетных,
Сознательно
                на встречу
                смерти
                шел...

Жена его - красивая пустышка...
Супруга гений - не ее кумир;
Поэзии чудесный мир
Она душой не понимала,
Божественному дару не внимала,
К друзьям Поэта ревновала,
Являлась в свете, флиртовала,
Без устали на балах танцевала
И, победив соперниц красотой,
В монаршем обществе блистала...

Как больше в жизни никого
Она себя тогда любила. И ей
Вниманье светских львов,
И царское вниманье льстило,
А слава голову кружила...

Она себе не думать разрешила
О чести мужа, о его врагах,
О возрастающих долгах...
И о запущенном хозяйстве
В фамильных старых деревнях,
Куда он рвался всей душой,
Надеясь обрести покой
И ощутить вновь вдохновенье -
Измученной душе спасенье.

О, нет, вдали от света жить
Она не помышляла...
Она по-прежнему, как бабочка
                порхала,
Легко мужчин в себя влюбляла,
Но никого из них не выделяла,
Пока не встретился
                настойчивый наглец,
С смазливой внешностью
                породистый самец...

Обласкан светом, жизни рад,
Явился сей кавалергард
Стяжать успех на службе русской
Из дальней стороны французской.
Служил в полку он хуже всех,
Зато у дам имел успех.

Так что ж, - традиция такая,
Уж так из веку повелось,
Что бабе русской
                надо иностранца
(Конечно, лучше бы, не оборванца)-
Своих прохвостов им не достает.

Пусть будет он подлец,
                иль идиот,
Пусть черный будет,
                иль с Кавказа,
Пусть будет у него зараза,
Пусть он нарушит этикет -
Она ему не скажет: "Нет";
Пусть он ее использует
                моментом -
Лишь отличался бы
                акцентом...
И пусть ее он презирает -
Она всегда ему прощает.

Но Натали была скромнее
                многих,
Как-будто неприступных,
                но не строгих,
Кокеток светских
                и салонных дам,
Мечтавших завести роман
С "Жуаном" этим водевильным,
Таким нескромным
                и любвеобильным.

Она его, конечно, отличала,
Но, вроде бы, ничем не поощряла...
Вот, разве, только, часто танцевала...
И на руки пожатье отвечала...
С улыбкой ему пошлости прощала...
И иногда без мужа принимала...

... и, даже, после громкого  скандала,
Она его не слишком избегала...
Хотя в душе, конечно, сознавала,
Что подлым сплетням повод подавала,
Что кровь Поэта желчью отравляла...
И тем минуту роковую приближала.

... а близких всех сумела убедить,
Что по наивности не понимала,
Как сердце страстное терзала,
Каким его страданьям подвергала
И, день за днем,
                по грани проходя,
С каким огнем шутя играла...
И доигралась, наконец...
До страшного,
                кровавого
                финала...

... и только, лишь, у смертного одра,
С непоправимым опозданьем
                поняла,
С кем кров, постель и хлеб делила,
И чью фамилию носила,
И от кого детей родила,
Кого по-своему любила,
А, между тем,
                под выстрел подвела...

... и сразу не убит, а только ранен,
В мучениях он страшных умирал.
Как ветеран-солдат на поле брани,
В страданиях он стойкость сохранял,
И мужество, достойное героя,
И благородство духа проявлял:
Врага простил, жену не упрекал,
И приговор судьбы спокойно принимал.

Раб чести, мученик земной,
Он путь свой на Земле
                окончил с честью.
И умер он красиво,
                как никто другой, -
Без жалоб,
           без упреков,
                без призывов к мести.

                (Февраль 2000г.)