Диалог Вийона с францисканцем, из пьесы Гребцы

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
Не надо было брать его с собой.
Я не пойму: ты шут иль бесноватый?

МОНАХ (неожиданно встревая):
Не бесноватый он. Не шут тем боле.
Случайно в ересь впал он, вот и все.
Сын мой, о жизни, смерти и о Боге
Полезно рассуждать не за столом,
Вино вкушая, а в тиши церковной,
С отцом святым читая Катехизис.
Добро ли будет от вина и женщин?
О, нет, сын мой! Соблазн один, да грех!

ФРАНСУА:
И ты об этом знаешь лучше всех! –
Иль может быть кого-нибудь другого
На днях я видел в бардаке? И там
Читал ты Катехизис падшим душам?

МОНАХ:
Болтай потише, сын мой, и у стен –
Есть уши!

ФРАНСУА:               
         Ну, и что с того? Ведь уши
Нам дал Господь, чтоб слушать…

МОНАХ:               
                И язык
К ушам приделал!

ФРАНСУА:               
                Чтобы говорить.
МОНАХ:
Но слушают порой не то, что нужно.
Да и не те! Язык же – без костей!
Тем более, что к ТЕМ ушам не только
Язык приделан, но и власть в придачу.

ФРАНСУА:
Послушай, а не он тебя прислал?

МОНАХ:
Я сам решил тебя утихомирить.

ФРАНСУА:
Зачем?

МОНАХ:             
      Да ты и вправду шут!

ФРАНСУА:               
                Школяр!
Простой школяр.

МОНАХ:               
               Ты висельник простой.
Чего ты хочешь?

ФРАНСУА:               
                Я? Помилуй, Боже!
Тебе чего-то нужно от меня,
А вот чего – я не пойму: твердишь ты
Мне о грехе. Но что такое грех?
Уж коль на то пошло, то раза в два
Меня грешней ты. Да и ради Бога!

МОНАХ:
С чего ты так решил?

ФРАНСУА:               
                Во-первых, старше
Меня ты вдвое; во-вторых, жирней,
А, значит,  уминаешь вдвое больше
(Уж про вино не говоря); а в-третьих,
Ты не обходишь бардаков!

МОНАХ:               
                Грехи
Считать чужие – не твоя забота!

ФРАНСУА:
И я о том же. Мы с тобой равны
Пред Господом.

МОНАХ:               
               Да, я рожден в грехе,
И я грешу – пусть даже больше вдвое,
Но и пощусь, молюсь я вдвое больше.

ФРАНСУА:
Не знаешь сам, что говоришь, монах!
ПОЛЬ:
Ох, чую – он его посадит в лужу.
ФРАНСУА:
О математике ты слышал? Нет?
Тогда не буду объясняться долго –
Пошли к весам.

МОНАХ:               
              Зачем?

ФРАНСУА:               
                Пошли, пошли!
(Все подходят к огромным весам, стоящим в углу)
Теперь представь, что страшный суд грядет!
Пусть все мои грехи – одна монетка,
Другая же – молитвы все мои.
Вот видишь – равновесье! Что решит тут
Господь – не важно. А теперь твои
Грехи удвоим, а затем – молитвы...

МОНАХ: И что же?

ФРАНСУА:               
                Равновесье! Знать судьба –
Одна у нас.
(Монах почесывает бритое темя. Все хохочут).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:               
             За это и люблю я
Тебя, брат Франсуа!

ПОЛЬ:               
                Вот это дал!
Вот это класс! Не связывайся лучше
Со школярами! Так-то вот, монах!

ФРАНСУА (монаху):
Не обижайся на меня! Давай-ка
Мы лучше выпьем.

МОНАХ:               
                Я всегда готов!
(Возвращаются за стол, за коим монах показывает, что действительно он готов всегда).