Чечня

 Я думал: «Жалкий человек.
 Чего он хочет!., небо ясно,
 Под небом места много всем.
 Но беспрестанно и напрасно
 Один враждует он - зачем?»

     М. Лермонтов, «Валерик». (11 июля 1840 г.)

 Чечня, Чечня, ты плачешь у порога!
 Поля чертополохом поросли...
 Зачем же тебя горы в царство Бога,
 Торжественно и гордо вознесли?

 Он создавал тебя для лучшей доли,
 И начертал иной удел тебе...
 В житейском море ты, по доброй воле,
 Плывёшь к неведомой судьбе.

 Ты носишь имя женское недаром,
 Тебя я вижу в образе её..
 . Кто ж горьким напоил тебя дурманом,
 Подсунув это смертное питьё?

 Не знала ты ни радости, ни счастья,
 Ты не вняла урокам Шамиля,
 И вновь в огне разбойного ненастья
 Многострадальная чеченская земля.


 Уж сколько раз тебя толкали в омут
 В свирепые аргунские валы,
 Невзгоды научить тебя не могут,
 Ты вновь летишь в пучину со скалы.

 Поверила преступникам и ворам
 Себя лишила к старости всего,
 И вот стоишь, убита тяжким горем,
 У развалин дома своего.

 Уж не придёт муж, Богом позабытый,
 Вновь не совьёт просторного гнезда –
 С бандитами лежит в кустах убитый,
 Там, под Будённовском, остался навсегда.

 И сын твой не придет к тебе, седая,
 Лелеять старость горькую твою -
 Отчизну с болью в сердце вспоминая,
 Пал за идею чуждую в бою...

                2

 Он был юнец смекалистый и гордый,
 Как оказался он у роковой черты?
 А был ведь он неглуп, на слово твёрдый,
 Мужали в нём заветные мечты.

 Рождался день... Безоблачное небо
 Манило взор своей голубизной,
 В долине золотилось море хлеба,
 Чечня казалась доброй и родной.

 Ещё ничто грозы не предвещало:
 Заря роняла на траву росу,
 Лишь птица где-то сонно прокричала
 В дремавшем, настороженном лесу.

 Но уж ползли бойцы по горным тропам,
 Ночную нарушая тишину,
 «Талибы» тараканьим чёрным скопом
 Несли тебе проклятье и войну.

 Фашизм матёрый приняла за веру,
 Врага Чечни за друга приняла,
 С краями выпила ты горя меру,
 И жизнь навек у сына отняла.

 Не вопрошай со стоном и печалью,
 И не ищи, кто в горе виноват:
 Тебе на злобу злобой отвечали,
 На твой непримиримый газават.

 Молчала ты, когда твой сын любимый
 За доллары расстреливал людей,
 Когда ногами юношу забили
 И головы рубили без затей.

 Бесчинству ты внимала равнодушно:
 Авось, простит сынам грехи Аллах.
 Плыла по воле случая послушно
 В страну, где царствуют невежество и страх.

 Я плачу от бессилья и обиды:
 Кому доверила своей судьбы бразды?
 На этой дикой и чужой корриде
 Ты потеряла разум от езды.

 Ты разучилась отличать бандитов
 От патриотов Родины своей.
 С плеча чужого наскоро одетых,
 Встречаешь скоморохов у дверей.

 Они рядятся в пышных генералов,
 Кадят в лицо средневековый бред,
 И, в верности своим «талибским нравам»
 Дают на автомате свой обет.

 Но руки у Масхадова, Хаттаба
 В твоей крови, Чечня, обагрены.
 С большой дороги пришлою ватагой
 Чеченские дома разорены.

 Какая мать погонит из корысти
 Своих на смертный промысел детей?
 По тропам разослала уж гористым
 Ты их на ловлю горя и смертей.

 Другие скрылись под крыло России
 Твои миролюбивые сыны, -
 Благословенья у тебя не попросили,
 И в том их нет перед тобой вины.


 Ты - «чёрная дыра», ты боль России,
 Она, с тобой страдает за тебя,
 Печальный опускает взор в бессильи,
 Платок у глаз с тревогой теребя.

 Очнись, Чечня, от дикого бедлама,
 Вернись в гостеприимный, мирный дом!
 Пока не поздно отойди от срама,
 Чтоб не пришлось тебе жалеть потом.

                4.

 Ты кровью и мечом с сестрой Россией
 Проделала в веках тернистый путь,
 Его слезами щедро оросила,
 Да озарится он когда-нибудь!

 Он приведёт нас к истине и свету,
 Забудутся упрёки и вражда,
 Виновников мы призовём к ответу,
 Чтоб зло не возвратилось никогда.

 Пока ж, Чечня, - я умолчать не в силе, -
 Послушай русского седого старика,
 Стихи душевной боли не вместили,
 Волнуется, слезоточит строка.

 Ты помнишь ли военные невзгоды,
 Как клокотала над землёй война,
 Как поднимала братские народы
 На подвиг наша общая страна?

 Как рвался враг на Грозный и на Нальчик,
 И не было его сдержать уж сил.
 Ты помнишь ли, как хрупкий русский мальчик
 Тебя, Чечня, от пули заслонил?

 Тем мальчиком был я... Теперь седины
 Обильно кроют голову мою,
 Но были за тебя непобедимы
 В том памятном и праведном бою.
          5
 Теперь тебе бросаю я упрёки
 (Я это право выстрадал вполне),
 Забудем если прошлого уроки,
 То повторим их снова на войне...

 Ты помнишь ли, как в трудную годину
 Тебя сестра-Россия берегла,
 Последнюю землистую хлебину
 Тебе без сожаленья отдала.

 Всё лучшее она дарила сестрам,
 Сама терпела голод и нужду.
 Её беда всегда была не острой:
 «Пусть сестры подрастут.
 Я подожду».

 И ты, Чечня, цвела, благоухая,
 Звенела смехом радостным детей, 
 Но память у тебя, сестра, плохая
 За чередою мирных, светлых дней.

 Нам нечего делить, мы под единым Богом,
 Но только ты его зовёшь Аллах,
 Нам нужно доложить Ему о многом,
 Мне - на своей земле, тебе - в горах.

 Покаяться в грехах и заблужденьях,
 Чтоб новых бед земных не совершить.
 К нему душой закончить восхожденье,
 Чтоб по Его святым законам жить.

 Пусть дети подрастут для лучшей доли,
 Другой у них удел, другая суть,
 Пускай они не знают страха, боли,
 И наше знамя к счастью пронесут.

 Эпилог

 От высказанных мыслей боль утихла,
 Но острых слов меж строк не опущу,
 Пусть жалят память, как стальные иглы -
 Жестокости я людям не прощу...

 А если кто, вдруг затаит обиду,
 Я откровенно, не таясь, скажу:
 «Я не для общей галочки, для виду,
 А честно правде-матушке служу».

 Я тех спрошу: что сделал из них каждый,
 Чтобы бандитов не пустить в наш дом?
 Или он после драки стал отважным,
 Чтоб капитал себе нажить на том.

 Не буду я стоять, сложивши руки,
 И распри раздувать исподтишка.
 Кто ответит за людские муки –
 Или у них на суд тонка кишка?

 А слёзы русской и чеченской мамы
 Какой «талиб» осушит на лице?
 Кто неприязни тень сотрёт меж нами,
 Кто детям правду скажет об отце?

 За что он пал в Чечне на поле брани?
 За идеалы подленькие чьи?
 Зачем ушёл он так из жизни рано? -
 Чечен и русский... Только не молчи!

 Пусть будет правда горькой и обидной,
 Но кару, Господи, ещё не повтори
 За нашу глупость.
 И лицо невинной
 Любимой матери улыбкой озари.

 17.01.2002 г.