Горький плен

   
Михаил Александрович писал: «Я не жалуюсь на мою жизнь в Советском Союзе. Единственное, чего мне не хватает, – это возможности служить еврейской культуре, своему народу. Такой возможности здесь я не имею, а именно это для меня важнее всех материальных благ… Но, видит Бог, я любил эту страну, я искренне хотел стать его сыном. И не моя вина, что остался пасынком».

Потому, что порвать не могу я связующей нити,
    С этим городом вечным, стоящим на финском граните.
    Где родился когда-то и вновь, вероятно, усну я,
    Чужеродную землю, наивно приняв, за родную.

                Городницкий.

 Пропитали слезами и кровью ее наши предки.
И детей здесь с любовью растили. Объедки
подбирали от голода. Были здесь биты.
Выживали из города их – они же семиты.
А они выживали назло всем вождям и бандитам.
Кто-то скажет - везло, но мы знаем где правда зарыта.
Жажда знаний и труд бесконечный и горький –
это сделало нас, как сорняк, жизнестойкими.
Мы ушли, мы оставили землю полуродную.
И, конечно же, сердце порою о прошлом тоскует.
По тем улочкам детство бежало вприпрыжку,
в этом скверике я целовалась с мальчишкой…

Только дети свободны от этого горького плена.
Все на месте у них, как должно быть – обыкновенно.

                Омаха,1/11/12