Чезаре Франческетти

Чезаре Франческетти

Он выбирал их, как любовниц:
Джомолунгма, горы в Патагонии, Мармолада,
другие вершины в Доломитах.
Он следил за их формами, тайнами,
и горы помахивали облаками, как веерами,
закрывая наготу свою от хозяина.
Горы, как паства, любят хозяина,
любят старосту или священника.
Этот хребет, кривоносый и старый,
весь перевязан бинтом темно-синим,
ветры секут его словно плети,
по нервным плечам твоим
Чезаре Франческетти
восходит по траверсу к новой вершине,
каменной женщине, каменной льдине.
Каменные красавицы, обмотанные веревками...
В сетке, над ухом ущелий звенящих,
над черной пропастью долгих столетий,
над руслом реки, над черною чащей
спит Чезаре Франческетти.
Каменные красавицы любят веревки,
им свободней с завязанными руками.
Камни послушны для ледоруба,
снег толкает твои снегоступы,
они, как сандалии Гермеса,
лишают плоти тебя и веса.
Но, все равно, ледники проседают,
снова срываясь, сгорают в долине.
Но ты остаешься для тех, кто с тобою
был или не был, знаком - незнаком
маленькой точкой на острой вершине,
точкою теплой и гербовым знаком
в вечном согласии с камнем и льдом.

Зимний поход

Он идет средь тяжелых бескрайних снегов,
и преследуют ночью январской повесу
то ли свечки-глаза обозленных волков,
то ли свечки-огни ритуальных костров,
то ли город в долине, за лесом.
Он обязан к утру пересечь, превозмочь,
снежных вихрей ревущие трубы.
Но запомнят пушистые сосны ту ночь
с легким скрипом его снегоступов.