За райкомом и ментовкой в переулке птицы пели

   

За райкомом и ментовкой в переулке птицы пели –
Липа купою кипящей оплавляла провода –
Государством там не пахло – ветер дул куда попало
И прохожие шагали кое-как куда-нибудь.

Я запомнил девять окон, как картины в галерее –
Птицы – трубы – кошки – крыши и кресты на куполах –
В эти окна ежедневно – еженощно
К нам текло без остановок время, как течёт вода.

Чтобы мы его узнали по глоточку – по минутам –
Вкус его почти безвкусный – блеклый – пресноватый вкус –
Чтобы зеркала таращась в нас и мимо – отражая –
Нас и – мимо – подтвердили – мы похожи на него!

Мы втроём проплыли время – перемены нам невнятны –
Ненадёжны наши лодки – наливаютя водой –
Если ночью смотришь в небо – там светящиеся пятна –
Говорят что их узоры прямо связаны с судьбой.

Как Кощеева шкатулка в сундуке Москвы огромном
Под тяжёлой крышкой красной переулочек журчит –
Там прохожие проходят незаметно или быстро
И гуляют жизни наши по оплавленной свече.

А теперь глаза закроешь – в берегах дома и люди
И обшарпанные двери проплывают вдалеке,
А ряды бесцветных окон в нас таращатся как судьи –
Там окно в мундире пыльном – там – окошко в парике.

Протрубит рожок почтовый над загаженной равниной –
Прокричит кукущеа сипло да поухает сова –
Перескочут на почтовых над молочною равниной
Темноватые ночные  -- чьи туманные слова?

Разве море закипело и обрушилось и ссохлось
И Земля кривую спину над границей подняла –
Пролетают в чёрном небе низкой бус янтарных – окна –
Воздух тычется пролётный в фюзиляж и под крыла.

Там в Москве первопрестольной всё зачтут и разберутся –
Разве мы тут подрывные? И без нас всё подорвут.
Наши жизни, сообщаясь, умозрительно сольются
И как три звезды туманных в небо тихо поплывут.
                8 июня 1989